поинтересовался он, ничем не выказывая своего удивления.
- Очень просто. Вы сами - агент пятой эры, проникший в Центр Некса.
Мне следовало бы догадаться об этом раньше.
Лицо его заледенело, но он мгновенно сумел расслабиться.
- А вы, в свою очередь, проникли в наше проникновение, - резюмировал
темпоральный диспетчер.
Я бросил взгляд на двоих вооруженных мальчиков. Они, казалось,
воспринимали происходившее спокойно. Похоже, ребята относились к группе.
- До сих пор, - продолжал он, - наша операция проходила весьма
гладко, не считая задержки, вызванной вашим вмешательством. Впрочем, вы не
успели причинить нам непоправимого вреда.
- Пока нет, - согласился я.
Он чуть приподнял брови.
- Вы осознали свое положение, когда обнаружили, что изолированы...
простите, неточный термин... что попали на исторгнутую станцию?
- Да, начал кое-то понимать. Я никак не мог сообразить, что хотел
сделать Джард. Теперь-то мне ясно, что он просто следовал приказам
темпорального диспетчера расставить для меня ловушку. Он переместил
станцию в нуль-временной пузырь, используя технический прием, о котором
никогда не слыхали в Центре Некса, но предварительно обманом выманил меня
наружу. Таким образом, мне не оставалось ничего, кроме как воспользоваться
аварийным приводом, чтобы вернуться - в тупик. Просто и эффективно...
почти эффективно.
- Но вы здесь. Нам удалось остановить вас и обезвредить. Так что
операция, я бы сказал, оказалась в высшей степени эффективной.
Я покачал головой и подарил ему ленивую усмешку, которая осталась
совершенно незамеченной.
- Когда я увидел, какое направление приобретает петля, то сразу
понял, что здесь неизбежно должен быть замешан Центр Некса. Но в то же
время это являлось прямым саботажем его политики; отсюда я сделал
очевидный вывод - имеет место инфильтрация.
- К счастью, в своих размышлениях вы не продвинулись ни на один шаг,
- сообщил он. - Избежав зондирования во время возвращения, вы могли бы
свести на нет тысячелетние усилия...
- Напрасный труд, - уточнил я.
- В самом деле? Скорее всего, вы ошибаетесь, агент. То, что вы
представляете шестую эру, вовсе не обязательно предполагает ваше
превосходство. В истории случались периоды упадка. Это факт.
Он пытался произнести это машинно-стальным голосом, но я все же
уловил слабый оттенок сомнения.
Только теперь я понял, для чего ведется весь этот разговор.
Темпоральный диспетчер прощупывал меня, стараясь определить размеры тигра,
которого он держал за хвост, найти место сосредоточения моей силы.
- Это не тот случай, - возразил я. - Да и вообще ваше утверждение
можно оспорить.
- Тем не менее, вы в наших руках, - констатировал он спокойно.
- Пораскиньте мозгами, - предложил я. - Ваша операция основывалась на
том, что пятая эра, будучи более поздней, способна заметить ловушки,
которые люди Центра Некса могут упустить. Разве не следует из этого, что
шестая может обнаружить ваши погрешности?
- Мы не допускаем ошибок.
- Тогда бы меня здесь не было.
- Невозможно! - выдохнул он, словно вдруг поверил, или ужасно захотел
поверить моим словам. - Процесс распада длится семнадцать тысячелетий,
причем каждая попытка остановить его лишь придавала происходившему новый
импульс. Когда человек впервые вмешался в естественное течение времени, он
посеял семена грядущего хаоса в энтропический канал, позволил неисчислимым
силам темпоральной прогрессии рассеяться по бесконечному спектру более
слабых матриц. Жизнь - продукт времени. Когда плотность темпорального
потока падает ниже критической величины, жизнь кончается. Наша цель -
предотвратить эту трагедию. Только это и ничего больше! Мы не можем
потерпеть поражение!
- Нельзя возродить никогда не существовавшее прошлое, - возразил я. -
Так же, как нельзя сберечь будущее, которое не наступит.
- Это не входит в наши задачи. Наша программа предполагает следующее:
заново сплести темпоральную ткань путем соединения ранее расходившихся
тенденций, прививая дикие побеги к главному временному стволу. Только это.
Нам достаточно сохранения жизнеспособности континуума.
- И самих себя, - добавил я.
Он смотрел на меня растерянно.
- Вам приходилось когда-либо рассматривать решение, которое бы
исключало из реальности вас и вашу программу? - спросил я.
- Для чего?
- Вы сами - одно из последствий вмешательства во время, - объяснил я.
- Сомневаюсь, что вас увлекла бы мысль о каком-либо темпоральном
черенковании, которое привело бы к засыханию вашей собственной ветви.
- Конечно, нет. Это значило бы нанести удар по самим себе. Как бы мы
могли создать континуум, если бы не существовали?
- Хороший вопрос, - кивнул я.
- У меня есть еще один, - произнес он тоном человека, только что
разрешившего спор эффектным доводом. - Чем может руководствоваться ваша
эра, пытаясь разрушать ядро реальности, от которого о_б_я_з_а_т_е_л_ь_н_о
зависит любое мыслимое будущее?
Мне хотелось вздохнуть, но я сдержался и принял вид, который обычно
принимаю, когда хочу подчеркнуть, что это разговор мужчины с мужчиной:
- Первые чистильщики времени принялись за дело в надежде исправить
ошибки прошлого. Те, кто пришел после них, столкнулись с еще более
серьезной работой - убирать за уборщиками. Центр Некса попытался взглянуть
на дело шире и вернуть все в первоначальное состояние - и плохое, и
хорошее. А вы используете Центр, чтобы манипулировать не прошлым, а
будущим...
- Действия в будущем невозможны, - произнес он значительно, словно
Моисей, провозглашавший законы божьи.
- Хм. Но ведь для вас пятая эра - не будущее, так ведь? Из этого вы
исходите. Но следовало бы быть посообразительнее. Если сами вы суете нос в
прошлое, то где гарантия, что будущее не вмешается в ваши дела?
- Вы что же, пытаетесь убедить меня, что любая попытка исправить
ошибки, повернуть процесс разрушения вспять обречена?
- Любой человек, пытавшийся обуздать судьбу, потерпит поражение. Все,
даже самые мелкие диктаторы, пытавшиеся навязать свое тоталитарное
правление, рано или поздно понимали это. Секрет человека в том, что его
невозможно заковать в цепи и заставить ощущать себя при этом счастливым.
Его существование зиждется на неопределенности, неизвестности - скажем, на
случайности. Лишите его этого - и он потеряет все.
- Это доктрина, ведущая к поражению, - сказал он резко. - Опасная
доктрина. Я намерен бороться с ней всеми доступными мне средствами. Ну а
теперь пришло время рассказать мне все: кто вас сюда послал, кто
направляет ваши действия, что вам известно о ваших руководителях, где
расположена ваша база.
- Я так не считаю.
Он сделал неуловимое движение, нечто со свистом разрезало воздух.
Потом снова заговорили. Голос его звучал глухо и монотонно.
- Вы, видимо, чувствуете себя в полной безопасности, агент.
Пребываете в уверенности, что представляете более продвинутую эру и,
следовательно, неизмеримо превосходите любую более примитивную силу. Но
мускулистый дурак может заковать гения. Я поймал вас в ловушку. Мы теперь
надежно замкнуты в ахроническом анклаве нулевых темпоральных измерений,
абсолютно изолированы от любого мыслимого внешнего влияния. И скоро вы
поймете, что скованы по рукам и ногам; любое орудие самоубийства, которое,
возможно, имеется у вас при себе, бесполезно, равно как и любое
приспособление для темпорального скачка. И даже, если бы ваша жизнь
оборвалась, из вашего мозга мгновенно выжали бы всю информацию, хранящуюся
как на уровне сознания, так и на уровне подсознания.
- Хорошо продумано, одобрил я. - И все же недостаточно. Вы можете не
бояться опасности извне; а что, если она будет исходить изнутри?
Координатор нахмурился - видимо, замечание ему не понравилось. Он сел
еще более прямо и махнул охранникам; я понял, что меня сейчас убьют и
прежде, чем роковые слова были произнесены, спустил курок мыслекода,
ждавшего этого мгновения под многочисленными слоями глубокого гипноза. Он
так и застыл - с открытым ртом и взглядом, полным растерянности.
38
Тусклый свет нуль-временного стазиса упал на его напряженное лицо, на
лица двух вооруженных людей, которые стояли, почти касаясь пальцами
пусковых кнопок. Я прошел между ними, с трудом рассекая густой, как сироп,
воздух, и вышел в коридор. Единственным звуком было неторопливое,
всепроникающее, похожее на стук метронома биение, которое по мнению
некоторых теоретиков, соответствовало основной частоте повторения цикла
сотворения и распада реальности.
Комната за комнатой я обследовал каждый квадратный дюйм станции;
сотрудники ее походили на обитателей заколдованного замка спящей
красавицы. Я неторопливо просмотрел папки и отчеты. Что ж, агенты пятой
эры отлично справились с работой. Нигде не было ни малейшего указания на
то, какой период субъективного будущего охватывала их операция, никаких
сведений относительно масштаба проникновения в программы Чистки Времени.
Информация была интересной, но несущественной.
Я завершил первую фазу своей миссии - устранил случайный фактор
создававший широкомасштабные аномалии в темпокартах эпохи.
Из всего персонала станции (их было сто двенадцать человек) агентами
пятой эры были четверо. В условиях стазиса вокруг них отчетливо было видно
свечение, создаваемое необычно высоким темпоральным потенциалом. Я
уничтожил некоторые участки их памяти, после чего отправил в точки
происхождения. Кое-кому придется почесать затылок и не раз проверить
аппаратуру после неудачных попыток вернуть их для продолжения задания в
Центр Некса - все четверо навсегда выйдут из строя, попавшись в тот же тип
замкнутого цикла, в котором бился я.
Кроме того, я на месте просканировал отчеты и отредактировал их таким
образом, чтобы исключить всякое свидетельство, которое могло бы привести
инспекторов Центра к нежелательным размышлениям. И уже заканчивал свою
работу, когда услышал шаги в коридоре, ведущем в фонотеку.
39
Если не учитывать тот факт, что никто не мог передвигаться в стазисе
без защиты вихревого поля, аналогичного окружавшему меня, вторжение не
вызвало особого удивления. Я все время надеялся, что кто-нибудь меня
навестит. Ситуация, можно сказать, прямо-таки требовала этого.
И он вошел в дверь, высокий, с приятными чертами лица. Незнакомец был
совершенно без волос. Тело его облегал изящный алый костюм с
темно-пурпурными узорами в виде розовато-лиловых угрей, извивающихся в
красных водорослях. Он окинул комнату одним из тех фиксирующих взглядов,
которые в одно мгновение со стопроцентной точностью отпечатывают в мозгу
всю картину, и кивнул мне, словно я был случайным знакомым, встреченным в
клубе.
- А вы неплохой специалист своего дела.
Эта фраза была произнесена без заметного акцента, но в довольно
странном ритме, словно он привык говорить намного быстрее.
- Не такой уж и хороший, - ответил я. - Слишком много бессмысленных
прыжков и сомнений в успехе.
- Скромное заявление, - отозвался он, как бы признавая, что нам не
избежать обмена любезностями. - И все же вы с блеском довели до конца
довольно сложную операцию. Именно этого мы от вас и ждали.
- Спасибо, - сказал я. - А кто это "мы"?
- До этого момента, - продолжил он, не обращая внимания на мой
вопрос, - мы одобряли ваши действия. Однако позволить вам и в дальнейшем
