творчество... одно дерьмо там. Чего сейчас хочется - вот вопрос
современности.
- Но чего-то крутого!
- Определенно! Не понятно, лишь, что это такое.
Следующее утро ласкало окресности яркими золотыми лучами, непривычно
жгучими. Когда я ленивой походкой двигался по коридору и созерцал
наступление весны на опостылевшие холода, то ни одной клеточкой не
предполагал, что в жизни нашей компании оно станет решающим и
судьбоносным.
Сразу после обеда провидение кольнуло в потаенную часть мозга и я
отправился совершить традиционное посещение лагерного бюро. Раз в неделю,
в четверг, в мои обязанности входило являться туда и задавать один и тот
же вопрос:
- Руссишь трансфер? - что означало, не дали ли кому из русских
трансфер.
На этот традиционный вопрос всегда давали традиционный ответ, что
нету и что я им уже надоел с этим, приходит не стоит. В ответ я кивал и
все равно приходил на следующей неделе. В последнее время к начальству
являлся лишь в силу привычки, ибо надежды стали покидать, да и к
монотонности лагеря уже привыкли. Однако, сегодня я не зря не поленился
спуститься сюда. В обход всей очереди ко мне проявили интерес. Один из
турков протиснулся через толпу негров и заявил с ухмылкой: - Русские -
трансфер! Все!
Кто не сидел в лагере, подобном нашему, вряд ли может понять и
оценить радость, обуревающую организм от пяток до кончиков волос, когда он
слышит волшебное слово "трансфер". Все! Конец нудоте лагерных порядков!
Конец недостатку денег, а вместе с ним и опостылевшему рациону местной
столовой. Кончилась безработица, потому что на трансфере ты - человек с
полными правами работать и зарабатывать. И самое главное - конец тупому
изнуряющему ожиданию. (Так мы думали, теша себя надеждами о хорошем в
местах, где нас еще нет.)
Как выстреленный из пушки, прямо из бюро я пронесся по лестнице
наверх, потом через коридор. Навстречу попадались знакомые и незнакомые
югославы, арабы, еще черти-кто. Каждого я хлопал по плечу и гордо заявлял:
- Трансфер!
- О, коллега! Гут! - говорили мне в ответ, поздравляли, завидовали.
Прямо перед своими глазами я увидел дверь 33-го, еще державшуюся
непонятно каким чудом после Юриных упражнений. Но сейчас она уже не была
мне препятствием. Со всей дури влупил я по ней, будучи в экстазе
долгожданного счастья. Эффект, произведенный одним ударом оказался
фатальным для всего этого сооружения.
Выдержав все предыдущие измывательства, дверь не смогла перенести это
и разлетелась на большие и мелкие куски, посыпавшиеся вовнутрь на моих
коллег. Боря, лежавший в своем верхнем ряду, от испуга подскочил и вжался
в угол. Юра, дремавший послеобеденным сном резко поднял голову и
инстинктивно защитился от опасности. Леня, сидевший в углу за столом и
потягивавший заблаговременно взятое у меня пиво, от неожиданности свалился
со стула, опрокинул на себя стол и полностью уничтожил банку, вылив ее на
себя.
- Ты что - идиот!!! - злобно завопил Юра.
- Это ты - идиот!!! - кричу ему. - Вы здесь так все дела проспите! -
и потом, набрав в легкие побольше воздуха, заорал так, что вряд ли в нашем
здании остался кто-то, кто не слышал. - РУССИШ ТРАНСФЕР! РУССИШ ТРАНСФЕР!
Реакция моих уважаемых соазюльников оказалась еще более ошеломляющей,
чем на неожиданно разлетевшуюся дверь. Они повскакивали на пол со своих
мест. Возбужденные лица пылали счастьем, даже у Лени, который трансфер
давно получил. В диком экстазе все закружилось в едином водовороте.
- РУССИШ ТРАНСФЕР! РУССИШ ТРАНСФЕР! - крики неслись на весь дом.
Юра схватил у Лени остатки бутылки с пивом и, глотнув, вылил добрую
часть на Борю. Тот схватил одну из своих продажных банок и, предварительно
взболтав ее, вскрыл так, что поток хлынул на Юру. Все бесились в дикой
радости события.
Боря опять взялся за свои банки, и раздал всем. Я побежал к Кате и
сообщил ей весть. Катя радовалась вообще больше всех, в надежде, что
теперь она вырвалась из этого круга сумасшествия и попоек.
- В деревню! - воскликнул Леня, пришедший во главе все той же
компании.
- В деревню! - поддержали мы. - Руссишь Трансфер!
Через три часа в лагерь вступила процессия со мной во главе. В каждой
руке у меня болталось по ящику пива. Пропуск торчал в зубах, но другого
способа не нашлось.
- Трансфер! - процедил я как можно веселей привратнику.
Тот ухмыльнулся. Ему подарили три бутылки.
Вместе со мной прибыли Леня с Юрой и Боря, обычно не посещавший
магазинов, но по такому случаю поступившийся принципами. Мне казалось, что
уже весь лагерь знал о нашем трансфере, ибо все, попадавшиеся навстречу,
дружно приветствовали и поздравляли. Нас, как старожилов лагеря,
заслуженно уважали.
Торжества по случаю устроили пышные. Хмель восторга на сегодня затмил
все другие чувства и единственной мыслью было упиться до потери пульса,
как это и положено у настоящего русского человека по большому и, особенно,
небольшому поводу. На время забыли распри даже непримиримые враги: Боря и
Юра. Я перестал терзать себя нудными мыслями.
Праздник шел попеременно то то у нас, то в 33-м, то сразу и там и
там. Приходили знакомые, спешившие урвать свой кусок чужого праздничного
пирога. Мы носились пьяные между комнатами и просто по лагерю.
- Трансфер! Руссишь тра-а-а-ансфер!
И только некоторые новички в лагере, прибывшие позавчера, испугано
спешили убраться с дороги, не понимая причину буйного восторга...
Еще одно событие, достойное упоминания, произошло во время последних
попоек. Юра после долгой подготовки уговорил Владика, что его "Форд", -
Владику весьма незаменимая вещь, и тот уболтал его взять. Написали бумагу,
машину по пьяни отогнали в соседнюю деревню, а Юра на следующий день пошел
в бюро и показал договор о продаже. Была, мол, машина, а теперь она у
Владика. Если кому интересно: ищите Владика.
Гульба длилась три дня и никому, кроме нас, ничего веселого не
принесла. Юра колотил двери, которые находил, Боря решил как-то пойти
проветриться в аэропорт, но прямо во дворе свалился на заледенелой почве и
от дальнейших попыток отказался, Леня попеременно то глупо рыдал, то
хохотал так же глупо. Моя комната превратилвсь в склад пустой посуды, но
никто и не думал ее убирать. Наконец, когда уже все было выпито и съедено,
наступило тяжелое утро похмелья. Каждый, естественно, заявлял, что он пил
в последний раз (до другого раза).
Первым стал портить себе настроение Боря. Он прибыл с утра ко мне с
официальным визитом нагреть чайник. Катя еще спала, не в состоянии отойти
от празднеств.
Мой друг выглядел, как и положено выглядеть с похмелья, но в его
глазах просматривалась тоска, но не от того, что нечего больше пить, а по
другой причине.
- Нужно не идти на трансфер. Я хочу "стоп трансфер". Давай со мной! А
то мне скучно одному оставаться.
Я ошарашенно на него посмотрел, не понимая к чему он, собственно,
клонит.
- Ты что, сдурел? Три дня за трансфер пили, а как протрезвел, так
передумал?
- Да ты видел, где это?
- Видел: километров шестьдесят от Франкфурта.
- Ну так? Как в город ездить?
- Зачем?
- Хоть б-бычки собирать, - он вызывающе посмотел на меня, будто я -
причина его бычкового дефицита. - Какая там работа?
- А во Франкфурте по тебе прямо работа стонет! - я глотнул тройной
кофе. В голове начинало чуть светлеть, и тиски, сковывающие оба виска
потихоньку отпустили.
- И еще Юра тоже...
- А! - я засмеялся. - Вот, чего ты стонешь: тут такие надежды были, а
товарища Крабчикова с тобой отправляют. Это, конечно, аргумент.
- Если бы ты стоп трансфер сделал, то я бы тоже остался...
- Э-э, - я покачал головой, - этим ты меня не убедишь. Я хочу
получать каждый месяц положенные мне бабки и не дергать мозги ерундой, не
стоять в очереди за обедом...
- Ты же хотел жить во Франкфурте.
Я покривился.
- Да нет, Боря, раз уж едем, так едем!
Он недовольный ушел, а мне пришла в голову мысль, что на этом дело
так быстро не закроется, и оказался прав.
- Чем занимаешься? - бодрым голосом оповестил о своем прибытии Юра
Крабчиков, бывший на этот раз один, без сопровождения, что само по - себе
уже чудо.
- Что? Стоп трансфер хочешь? - насмешливо спросил я.
- Почему ты так думаешь? - удивленно уставился он на меня.
- Уже одна лобистская делегация сегодня меня посетила. Теперь,
наверное, ты, - я лениво и нагло потянулся.
- Да я не знаю... - он пошарил глазами по потолку, а потом по пустым
бутылкам.
- Поздно.
- Почему, стоп трансфер еще можно...
- Да нет, за пиво поздно. А зачем тебе этот стоп?
- Да я как представил, что с Бородой опять жить...
И так далее...
- А! Так Боря тоже хочет стоп, и по той же причине, кстати. Так что
можете договориться с ним и вместе не идти. А я пойду.
- Да? Ну тогда ладно, - он потыкал взглядом свои руки, - тогда
ладно...
Следующим утром мы с Катей поднялись в шесть утра, я пошел будить
коллег, но оказалось, что те давно уже встали: важность события
чувствовали все. Мая провожала и на прощанье целовала всех в щеку. С ней
нам вряд ли когда доведется увидеться...
Автобус катит нас в северо-западном направлении. Пассажиры тихо
переговариваются между собой. Наш клуб в укороченном составе взгромоздился
в самом конце, чтобы никому не мешать и быть потревоженным другими. По
рукам идет бутылка гадкого виньяка. Одна на троих - вполне достаточно,
чтобы эта гадость замутила голову.
Юра повеселел от выпитого и гонит приевшиеся всем анекдоты. Боря ему
вторит. Меня даже перестало раздражать, что кому-то рядом весело. Апатия
окутала меня плотным одеялом.
Перед глазами в пьяном дыму стоит письмо из Канады, что пришло мне от
одного друга. Он уже год там. Тоже на азюль сдался, только канадский. У
них там здорово. Работать хочешь - нет проблем, хоть по-черному, хоть
по-белому - все разрешено. Денег много дают, не то что нам предстоит -
четыреста марок в месяц...
Когда-то давно, играли мы с корешами в игру. Закупали коньяка,
закуски. Пили, балдели и свои впечатления на пьяную голову записывали на
бумажке - что в голову прийдет. Потом читали, как протрезвеем. Теперь мне
тот опыт пригодился. Последние полгода сплошной пьянки не прошли даром.
Доползая вечерами до комнаты, я выписывал свои ощущения, как чукча, что
видел, про то и пел... Бумаги извелось... Зато труд даром не пропал. Вы
что думаете, мы - последние русские, кто лучшей жизни ищет? Дудки! Не
перевелись еще идиоты в земле русской!
- Эй, Боря, ты знаешь что? - я уставил в него интеллектуально-пьяный
взгляд.
- Ну?
- Знаешь, Боря, я теперь точно знаю, почему мы - идиоты!
- Ха! Так то все знают! Только идиот мог сюда приехать, чтобы сидеть,
как придурошный...
- Не-е... - я поводил пальцем перед его носом. - Нет, Боря! Теперь я
знаю точно, почему мы - идиоты. А идиоты мы потому что имеено сюда
поехали, а не в Канаду! Здесь азюль говном оказался, но там, я точно знаю,
там он - то что надо!
- В Канаде? - он задумчиво покачал головой. - А куриц на обед там в
лагере дают?
- Куриц? Дают! - я был уверен.
- Значит в Канаду!
- За азюль в Канаде!
Мы поочередно отхлебнули из бутылки...
