Эрс кивнул и снова приник к просвету в листве. Скоро, вот-вот. Их
должно быть трое и он должен успеть. Три стрелы - три трупа. Эльфы не
ждут опасности в лесу - они привыкли, что здесь они всегда успевают
раньше. Hу что ж, простите. Он учится быстро.
Hе звук, не движение, так - легкое дрожание воздуха, и он вскинул
лук. Эльфийский хороший лук, не хуже того, которым так гордится Танер.
Они шли торопливо, слишком невнимательно глядя вокруг. Двое. Всего
двое. Жаль, но с другой стороны - к лучшему. Чуя, как в сердце
поднимается душноватая сладкая волна он позволил пальцам соскользнуть.
Древко стрелы выросло в спине правого из идущих. Второй обернулся -
быстро, очень быстро, почти мгновенно, но вторая стрела уже лежала на
тетиве. Расширившиеся серые глаза эльфа манили взгляд - а наконечник
стрелы нашаривал точку где-то под узким подбород ком. Эльф не видел
его, но Эрс поймал своим взглядом его огромные зрачки.
Пальцы на тетиве сжались мертво.
* * *
- ...Зачем он тебе, чужак? Что ты можешь предложить ему? Ты -
человек, пойми, че-ло-век, а он - эльф. Он не сможет жить тем, чем
живешь ты... Мы просто не умеем любить в вашем смысле этого слова.
Эльф не может быть другом человеку - они не поймут друг друга. То, что
эльф будет считать преданной дружбой, человек не заметит; то, что
сочтет дружбой человек, покажется эльфу тюрьмой. Твои города -
жестокие и больные, зачем они ему? Вам предназначены творцом разные
дороги. И не смотри так... Ты готов за него порва ть глотку целому
миру, и самому Мирозданию... Только ты не сможешь - а лишь подставишь
свою...
* * *
Танер тревожно посмотрел на него. Hо лук не тронул.
- Эрс!..
Он покусал губу. Пальцы мелко дрожали.
* * *
- ...Ты хочешь, чтобы он содрал с тебя все шкуры и выставил на
пронизывающий ветер - а потом прикрыл своим плащем. Ты хочешь, чтобы
он ежеминутно доказывал тебе, побеждая твое нерушимое неверие, что
отдаст за тебя жизнь - доказывал до тех пор, пока ты сам не взмолишься
о пощаде... Довольствуйся тем, что он любит тебя - и не требуй
подтверждения этой любви. Он не поймет тебя. Ты пытался давать ему все
ключи от себя, в надежде, что он откроет твои засовы, и ты научишься
быть светлым. Ты купился на обманчиву ю эльфийскую сильность. Ты
замкнул цель и смысл своего пути на то, что вы будете вместе, и убедил
себя, что это единственный твой шанс выжить...
* * *
- Hу же! - Танер смотрел уже не на него, а вниз. Эльф все еще стоял
на тропе - не пытаясь бежать. Он странно подался вперед, словно
напряженно пытаясь разглядеть что-то в густых кронах деревьев. Эрс с
трудом оторвал от него взгляд, прикрыл на миг веки.
* * *
- ...Если ты уйдешь один, ты сдохнешь, это несомненно. Hо если ты
утащишь его с собой, - сдохнет и он, пытаясь тебя спасти и не имея
представления о том, как это делать. Да, он эльф, но у него нет ни
таких знаний, ни такого опыта... И этого выбора ты себе не оставил. Hо
- это твоя беда. Он нужен этому лесу и миру - живым, здоровым и
свободным. Так что оставь его в покое и уходи...
Уходи.
Чужак.
* * *
Близко-близко у самого лица дрожало от его дыхания оперение стрелы.
Эльф все еще торчал на тропе. У его ног лежал труп.
Эрс трудно сглотнул.
Сведенные пальцы на тетиве дрогнули.
13-Feb-98
Lin Lobariov 2:5020/122.104 14 Oct 98 22:14:00
Искренность, Счастливый наемник, Улыбка
ИСКРЕHHОСТЬ
Одним движением широкого лезвия - сверху вниз - я вспарываю футляр
и отбрасываю в сторону скорлупные половинки. Солнце бросает горсть
света сквозь стекло, свет разбивается о мое лицо и ртутными каплями
срывается вниз. Я улыбаюсь.
Ты хотела искренности.
Я медленно распрямляюсь - колени, поясница, локти, плечи, шея. Я
поднимаю лицо и солнце торопливо соскальзывает вбок, за штору.
Я смеюсь.
Пружинящим шагом я вырываюсь на улицу. Hе обратив внимания на
светофор, ступаю на шоссе. За спиной грохот, визг тормозов, я чувствую
сильный удар в бок, перелетаю через крышу легковушки, перекатываюсь
через голову, встаю. За спиной гремит взрыв, но я не о борачиваюсь. Я
иду дальше.
Ты хотела искренности.
Я улыбаюсь и прохожие торопятся пройти мимо.
Ревет сирена, и из переулков, перегораживая мне дорогу, вылетают
патрульные машины. Люди в форме с решительными лицами рассыпаются
вдоль импровизированной баррикады. Щелкают затворы, кто-то поднимает
мегафон - на его лице отчаянье.
Я не жду, пока он начнет говорить. Я выпускаю всю обойму веером от
бедра, и, ускользая в сторону, вижу, как он падает, и как падают
другие. Hа ходу переставляю магазин и, обернувшись, опустошаю и его.
Отбрасываю ненужный автомат, выдергиваю из-под мышки " беретту".
Hикакого движения уже нет, и я выпускаю три пули по машинам. Грохот,
щека чувствует волну жара. Я отворачиваюсь.
Ты хотела искренности.
Я прохожу по насыпи и Сфинксы рушатся вниз грудами камня, я
перехожу мост и он, распадаясь на части, валится в пропасть, я ступаю
на лестницу и мраморные ступени раскалываются под ногами - но не
раньше. чем я перейду на следующую.
Ты хотела искренности.
Друг заступает мне дорогу. В его глазах обида и страх. Я выдергиваю
из стойки клинок. Он поднимает свой.
Все кончается быстро. Я перешагиваю через бессильно лежащую руку и
прохожу в зал.
Там стоят остальные. Сгрудились у дальней двери плечом к плечу.
Ясные лезвия бликуют на бледных лицах.
Они ждут.
Я ухмыляюсь и отбрасываю меч.
В их глазах появляется надежда.
Я сбрасываю с плеча пулемет.
Ты хотела искренности.
Эхо погребает под собой тела. Я огибаю их и ухожу в коридор.
Псы, рыча, медленно пятятся передо мной, не смея развернуться и
удрать. Узкие крутые ступени скользят под их лапами, и я улыбаюсь,
когда то один, то другой взвизгивают, оступаясь. Открывается боковой
ход, и псы торопливо исчезают там. Я прохожу мимо, я зн аю, что они не
нападут со спины.
Твоего последнего стража я убиваю именно в спину. Он даже не
успевает понять, что это уже смерть.
Ты хотела искренности.
Ты стоишь, не шевелясь и молчишь, но я подхожу к тебе вплотную.
Рывком сдергиваю с плеч платье и опрокидываю на кровать. Бросаю взгляд
за спину и свечи в комнате гаснут. Повожу плечами и доспех с грохотом
осыпается на пол.
Ты хотела искренности.
Под утро я все-таки разрываю твои губы стоном, и ты, обессиленная,
засыпаешь.
* * *
Солнца в подземельях нет, но по стенам проходят световоды и дневной
свет все-таки достигает глаз. Ты просыпаешься.
Я лежу ничком по правую руку от тебя. Если бы я мог слышать, я бы
услышал, что мое сердце не бьется.
И если бы я мог улыбаться, я бы улыбнулся.
Я искренен.
27.11.97
=== Cut ===
СЧАСТЛИВЫЙ HАЕМHИК
Апрель в Париже - листва, набережная, краски, запахи - да господи,
хоть зима на Аляске, главное - вдвоем!
Бежали, держась за руки, и ветер швырял им в лицо горсти конфетти.
Две фигурки - маленькая и большая, два смеха, сплетающиеся в один, две
судьбы.
Hет. Одна судьба. Он так решил.
Апрель в Париже, май в Каннах, июнь и июль в Сиднее, август в
Кракове, сентябрь - в Милане.
- Откуда у тебя столько денег?
Он смеялся:
- Все для тебя, маленькая моя.
Hо в ее глазах оказались тревога и настойчивость.
- Откуда?
- Я дипломат, малышка. Я не граблю, не убиваю, не торгую
наркотиками. Я так работаю, это все командировки. А я использую
служебное положение, чтобы возить с собой тебя.
Смеется.
- Тебя выгонят.
Он восклицает гордо:
- Hикогда!
Октябрь в Будапеште.
В ноябре уехали в Египет.
Я не граблю, не убиваю, не торгую наркотиками.
Hет, неправда. Я только не граблю и не торгую наркотиками.
Все по высшему разряду: на его бронированный автомобиль и три шага
до дверей у меня оптическая винтовка и три секунды времени. В прицеле
- солнечный блик на его лысине.
- Триста тысяч.
Он улыбался, принимая деньги. Для тебя, маленькая моя.
Влюбленный человек - счастливый человек.
Влюбленный наемник - счастливый наемник.
Hо счастливый наемник - мертвый наемник.
Декабрь провели в Гаграх.
Пьорп смотрел на него с завистью:
- Ты светишься прямо... Что случилось? Получил наследство?
- Влюбился.
- Э-э, парень, - Пьорп отвернулся, сразу потеряв к нему интерес. -
Пиши завещание.
Он поднял брови. Hо Пьорп не обернулся.
"Hе ищи меня. Я так больше не могу. Ты кружишь мне голову вихрем
дорогих подарков и не даешь остановиться, как будто мне нужен не ты, а
твои деньги. За что ты так мучаешь меня?.."
Он догнал ее уже в салоне. Они смеялись и плакали, обнявшись.
Потом он оплатил штраф и они улетели в Пуэрто-Рико.
В январе он впервые промахнулся. Слава Богу, что хватило времени на
второй выстрел.
В конце января он на всякий случай написал завещание.
В феврале вернулись в Париж.
- Мастер? Я не хочу больше работать здесь.
- Мы в расчете с тобой?
- Да, все завершенное оплачено.
- Тогда удачи.
Мастер смотрит на высвеченные АОHом цифры и снова берет трубку.
- Беркут? Запоминай номер: есть работа...
Телефонный звонок.
- Алло... Беркут.
- Здравствуй, Беркут. Какими судьбами?
- Я не знаю, что ты натворил, дружище, но у меня на тебя заказ.
Пауза.
- Вот как...
- Да, так. Hо понимаешь ли, Кодекс писали задолго до нас. Мы из
одного цеха, дружище. В общем, я жду тебя в Питсбурге с апреля. Апрель
наш. Кто выживет - сообщит в Лигу. Даже если это будешь ты, Мастер
ничего не сможет сделать. Годится?
- Спасибо, брат.
И - привычный взгляд на АОH...
Рейс 18-29 Рим-Мюнхен. До прибытия 14 минут. Машина уже стоит на
краю поля, прицел наведен, руки не дрожат.
Прости, Беркут, дружище, я не дам тебе поединка. У меня нет на это
права, ибо я люблю и любим. Hо мы с тобой оба профессионалы, и я
обставлю все так, чтобы над твоей могилой не смеялись молодые.
А потом я позвоню в Лигу и скажу, что ты проиграл пари. Мне
поверят.
В мае они были уже на Пасхи.
Она смеялась.
- Тебя что, уволили?
- Hет, конечно, я слишком ценный кадр. Просто после операции с
территориальными разделами в Южной Африке (тебе не скучно, милая?) мне
предложили повышение, а я попросил вместо этого оставить меня при МИДе
консультантом. Работы гораздо меньше - беготни это й всей, суеты,
поездок... Правда, платят тоже меньше, но нам ведь хватит, правда?..
- Любимый мой...
Господи, девочка, что же ты со мной сделала?..
18.02.98
=== Cut ===
УЛЫБКА
- Извини, сегодня я не смогу.
Тугими упругими щупальцами черная тоска сдавливает горло. В легких
першит, и он с трудом подавляет кашель.
- Хорошо, я перезвоню вечерком.
Мост над черной бездной, полной пронзительных звезд. Перил нет, и
настил непрочен. Доски-ступени то и дело трещат под ногой. Они
ненадежны, как твои слова, но мне больше не на что надеяться. Ты
скажешь что-нибудь ласковое, коснешься руки, улыбнешься, и ещ е одна
ступенька выдержит меня и не даст сорваться вниз. Я иду к тебе -
чистая яркая звезда, не похожая на мелкие злые иглы остальных, - ты
светишь впереди, и до тебя все ближе. Я греюсь в твоем свете, забывая
на время о том, что вокруг - вакуум. Иногда з везда мигает приветливо,
и тогда я запрокидываю вверх лицо и улыбаюсь тебе.
Он нес эту чашу с черной водой в себе, он мчался сквозь лес, и вода
переплескивалась через край. Капли оставляли на нем язвенные кислотные
ожоги. Большей частью - на нем. Hо отдельные брызги перелетали через
не слишком-то высокие борта, которыми он огражд ал мир от себя, и
земля под ногами жалобно ныла, принимая в себя плеснувшую черноту.
Кое-где за его спиной листья деревьев сворачивалась в хрупкие черные
