копыт!
Но тут раздалась команда приготовиться. Дали старт. Лошади
c поразительной быстротой понеслись от бушующей трибуны на
запад. Их неудержимо влекло в Париж.
Глава XXXII В ДЕШЕВОМ ЭЛЕКТРИЧЕСКОМ РАЮ
Таксомотор перевалил через мост и тихо пополз по
набережным Сены. Справа плыл "кораблик" Сите со знаменитой
Парижской Богоматерью. Всюду, куда ни глянь, царило
великолепие! Кружилась голова и захватывало дух.
Гвардейцы кардинала... Именем короля!.. Один за всех и все
за одного!.. Либертэ, эгалитэ, фратернитэ... Дерни за
веревочку, дитя мое, дверь и откроется!.. Государство -- это я!
А ля гэр ком, а ля гэр... После нас хоть потоп!.. Вставай,
проклятьем заклейменный!..
В голове Остапа Бендера пронеслась вся великая история
Франции.
Он попросил шофера остановить недалеко от бульвара Распай.
На другом берегу Сены по-прежнему стоял Лувр. Остап полюбовался
несомненно дорогим спортивным автомобилем, ослепительно
сверкающим никелированным корпусом, и направился к
гостеприимной террасе кафе "Одинокий журавль". Под длинным
полотняным тентом стояли столики. Остап миновал столики, вошел
в кафе, остановился у зеркала, поправил галстук c маленькими
подковками, смахнул пылинку c черного люстринового пиджака и
направился в зал. Тут было шумно и тесно. C крохотной сцены под
фортепианный аккомпанемент ровно лилась заунывная тягучая
песня:
В вечерних ресторанах, в парижских балаганах
В дешевом электрическом раю,
Всю ночь ломая руки от ярости и муки,
Я людям что-то жалобно пою...
Напудренным гарсонам приходилось перекрикивать стук
тарелок и разноязычные голоса посетителей. Остап щелкнул
пальцами, подозвал одного из гарсонов и выдавил из своего горла
несколько французских слов:
-- Я ищу Джона, Джона Кервуда.
Гарсон подбородком указал на столик неподалеку от
невысокой стойки, около которой теснились три американца в
коричневых парусиновых брюках и русский полковник c седыми
подусниками. За столиком в небрежной позе сидел знакомый Остапа
по московскому ипподрому. Он пил кофе со сливками и медленно
откусывал сандвич c красной икрой.
-- Итак, вы приехали! -- Остап пожал Джону руку. --
Здравствуйте, мистер Кервуд.
-- Здраствуйте, мой дорогой русский друг!
-- Вот уж, действительно, в яблочко. Я теперь, на самом
деле, дорогой!
-- Вам что-нибудь заказать?.. Месье! -- Джон щелкнул
пальцами. -- Чашку кофе, коньяк и caviar rouge!
Остап закурил.
-- Вы предпочитаете красную икру черной, господин Кервуд?
Посмеялись.
-- Из вашей телеграммы я, черт возьми, ничего не понял, --
немного погодя, сказал Джон. -- Вы сообщили "срочно". К чему
такая спешка?
Остап начал деловито.
-- Во вторник советские участники Межконпроба отправляются
на родину. У нас c вами -- три дня.
-- Три дня?
-- Именно. Три дня и десять часов.
-- Плохо понимаю.
-- Джон, вы хотите...
-- Можете не продолжать, мистер Бендер. Да, хочу! Опять
гениальная комбинация?
-- Вы в курсе последних событий?
-- Каких событий? -- c веселым удивлением спросил Джон.
Великий комбинатор проницательно улыбнулся.
-- Об этом самом пробеге, мистер Джон.
Остап бросил на стол утренний выпуск "Сиффле". На первой
странице было помещено сообщение о Межконпробе
"Ростов-Дон-Париж"; в нем, в частности, говорилось: "Русские
умеют не только делать революции, но и организовывать
международные увеселительные предприятия! Блестящая победа
советских наездников. Второе место разделили наездники
Великобритании и Франции. Третье..."
-- Так вот, -- цокнул языком Остап, -- первое, что хочу
вам сообщить, так называемый Межконпроб "РДП" затеяла не страна
идиотов. Смех сказать. Заварил кашу один из ее представителей.
-- Как?! Вы?! Неужели это возможно?!
-- Как говорят американцы, а почему бы и нет! В совковском
ристалище все возможно.
Кервуд задорно улыбнулся.
-- Я вами восхищаюсь!
-- Голь, господин Джон, как известно, хитра на выдумки. --
Остап многообещающе подмигнул. -- Это была не комбинация, а
обыкновенное бегство.
-- Вас разыскивало "гепеу"? -- тоже подмигнув, спросил
Джон. -- Как же вы перешли границу?
-- Я фигура неприкасаемая. Сам вождь пожелал мне удачи...
но это все лирика. Мы теряем время.
-- Я вас слушаю.
Остап докурил папиросу и положил окурок в пепельницу.
-- Джон, -- тихо сказал он, вынимая из внутреннего кармана
пиджака листок бумаги. -- Мне нужен покупатель. Ознакомьтесь
вот c этим. Это копия...
Глаза Джона забегали по бумаге.
-- Черный Вихрь?! Он продается?
-- Я хочу проститься c советскими околотками последней
комбинацией.
-- Отличная родословная! На миллиона три потянет без
всяких напрягов.
-- Нужно запросить больше.
-- Мой куш?
-- Куша не будет. Фифти-фифти.
-- Я опять повторюсь, я вами восхищаюсь!
-- Давайте без лирики. Comme il faut, как говорят
французы.
-- Вы мне можете все это оставить?
-- Разумеется. Когда вы выезжаете в Лондон?
-- Только завтра...
-- Никаких "завтра"! Выезжайте немедленно.
-- Маленький ньюанс. Эта лошадь будет украдена?
-- Вы хотите сказать, не пахнет ли это дело парижской
тюрьмой Санте? Нет, не пахнет! Все будет оформлено по всей
форме -- адвокат, юрист, все дела. Вот адрес моей гостиницы...
-- У вас телефон в номере есть?
-- Никаких телефонов. Как вернетесь из Лондона, немедленно
приходите в гостиницу. У портье спросите администратора Гурия.
-- Гурия?.. Хорошо.
-- Я вас провожу. Это ваш авто сияет на улице?
Джон кивнул.
-- Итак, в путь.
Они вышли из кафе. Лакей в смокинге, галстучке-фокстрот и
брюках c узким черным лампасом проворно открыл дверцы авто и
после того как компаньоны сели, встал в лакейскую позу, поднес
руку в лимонной перчатке к фетровому шляпсу и
наиобольстительнейшим образом попрощался.
На улицах уже зажглись фонари, но на тротуарах еще кишела
толпа, пошел мелкий дождь, в лужах задрожали огни рекламы,
парижское небо стало серым, похожим на грязный потолок.
Сплошным студенистым потоком c грохотом двигались по шоссе
разномарочные авто. Вдали возвышалась Эйфелева башня,
увенчанная трехцветным флагом. Компаньоны доехали до моста
Сен-Мишель и уперлись в клубок машин и автобусов.
-- Сворачивайте, -- скомандовал Остап. -- Пробка --
апендицит цивилизации. Терпеть ненавижу.
На выезде из города полицейские проверяли документы.
-- У вас паспорт в порядке? -- на всякий случай спросил
Джон.
-- В самом полном, -- поспешно ответил Остап.
-- Они здесь не церемонятся.
Автомобиль Джона пропустили, не проверяя.
-- Что значит класс машины! -- усмехнулся Джон, включая
четвертую передачу.
-- Джон, если все будет о`кей, а в этом я не сомневаюсь,
мне будут нужны документы, такие документы, которые смогут меня
сделать полноправным гражданином, скажем, Великобритании.
-- Сложно, но можно.
-- А что если это поставить в условие нашему покупателю?
-- Хотите стать бароном?
-- А почему бы и нет! Почему бы мне не нанять расторопного
слугу c телеграфным блокнотом? Думаю, вы согласитесь c тем, что
барон Бендер -- это звучит.
-- Сделаем.
-- Знаете чего мне сейчас хочется? Поскорее отправиться на
яхту и открыть одну-две бутылки лучшего шампанского. Пора бы
отметить свой триумф!
-- У вас уже есть яхта?
-- Образно, мистер Кервуд, образно! Но все это не за
горами.
-- А как же Бразилия?
-- По завершении комбинации!
-- Вы все-таки...
-- Увлеченность Рио канула в Лету еще в Немешаевске. Там в
России. Теперь мне ясно, что в Париже сосредоточено все, что
есть величайшего в мире... Нет, просто смерить глазами. Нужно
же узнать, куда стремился советский паломник-пилигрим.
Авто пересек северную границу города и по шоссе,
асфальтированному до гладкости паркета, направился в сторону
аэропорта, проплыл через какую-то деревушку и, наконец, выехал
на гудронированную дорогу, ведущую в Орли.
Простившись c Джоном, великий комбинатор взял такси и как
раз в то время, когда Кервуд пересекал Ла Манш, возвратился в
Париж. Он остановил таксомотор недалеко от своей гостиницы и
пошел по улице Нотр-Дам-де-Лорет и, дойдя до угла Дуэ, зашел в
бистро.
-- Кофе c двойным ромом, -- монотонно сказал он,
усаживаясь за один из свободных столиков.
За стойкой сидело четверо посетителей. Было уже поздно. За
окном между площадями Бланш и Пигаль под неусыпным взором
базилики Сакре-Кер горели огни Монмартра, притягивая редких
прохожих в кабаре и ночные дансинги. Прикончив кофе, Остап
расплатился, купил пачку "Camel", две бутылки кубинского рома и
вышел на улицу. Тротуарные плиты были несколько мокрыми от
дождя. Остап спустился по улице Пигаль в сторону улицы Бланш,
поднялся к площади Клише. Через пять минут он был в гостинице.
Был первый час ночи. До отъезда советской команды
оставалось трое суток. Остап прошел по коридору и как бы
случайно остановился у номера Ляшко. Андрей Тихонович спал: был
слышен храп. Остап попробовал приоткрыть дверь, она поддалась.
Он легко вошел в номер и, поставив на трюмо бутылку, быстро
вышел. То же самое он проделал в номере Кима Родионова. "Для
чего я им презентовал этот чертов перебродивший сок? -- думал
Бендер. -- Я не знаю, как прокрутить эту комбинацию? Может,
проще снять двух девчонок на Пигаль? Нет, не будем поступью
великана занимать мост. Не купится. Париж Парижем, а система в
него въелась по самые кости. Значит, остается только этот,
последний, вариант. Сегодня я купил золотистый ром, завтра надо
будет приобрести французского нотариуса!" C этими думами
великий комбинатор поднялся по лестнице, покосился на рыхлого c
рыжеватой бородой коридорного, вошел в свой номер и, не
раздеваясь, плюхнулся на кровать.
Под утро его разбудил телефонный звонок. Дежурный сообщил,
что внизу какой-то человек требует "администратор Гурий". Остап
быстро спустился. В вестибюле на зеленом диванчике сидел Джон.
Под глазами у него были черные мешки. Видимо, компаньон Бендера
не спал всю ночь.
-- Май дарлинг, на вас нет лица!
Джон сразу перешел к делу.
-- Покупатель готов.
-- Конгениально.
-- А у вас все готово?
-- Сейчас только утро. К вечеру, мой друг, к вечеру. Как
говорят французы, все дело в шляпе. Где вас найти? Или нет. Вам
не хочется выпить старого доброго лимонада перед ланчем? Нет?
Тогда отправляйтесь в мой номер и хорошенько проспитесь.
Вечером будет небольшая пьянка.
-- Sorry?
-- Little party... Drink... Ясно?
-- О, ясно!
-- До вечера. Вот вам ключи. Если кто будет вами
интересоваться, представьтесь французским коммунистом, так
сказать, мы c вами воевали в гражданскую.
-- Кем представиться?
-- Позже...
Бендер вышел из гостиницы. Взглядом он приказал швейцару
поймать такси. Швейцар засуетился и зовуще взмахнул рукой:
подъехала "альфа-ромео". Швейцар добродушно открыл дверцу.
Остап влез на заднее сиденье.
-- Скажи мне, любезный, -- обратился он к водителю, --
сколько в Париже нотариальных контор?
-- Нотариальных? Вы хотите сказать, адвокатских? Очень
много, месье, очень много.
-- Мне нужна самая обыкновенная, средненькая контора.
Толстый c багровыми щечками водитель несколько секунд
подумал, завел мотор, дернул скоростной рычаг и повел машину в
