находился в сильной степени опьянения и рассказал, что в воскресенье
Григорий (так он называл Гладиатора) ударил Логинова по башке и старик
окочурился. Крошин не очень верил Николаю, больно тот нервничал, однако не
подумал, что конюх мог убить наездника, так как парень казался трусоватым,
на убийцу никак не походил. В среду, пятнадцатого июля, Николай прибежал
на трибуны и сообщил, что на конюшню заявился какой-то парень, выдает себя
за писателя, интересно бы узнать, действительно он писатель или нет.
Значит, со смертью Логинова не все чисто, решил Крошин, конюх об этом
знает и нервничает. Возможно, наездника пристукнули дружки конюха? Так
сказать, в отместку за обман: обещал старый проиграть и передумал на ходу.
Они поставили деньги, крупно проиграли, вот из мести и пристукнули.
Какое-то отношение к происшедшему имел и Николай, так рассудил Крошин.
Рассудив, что лишнее ему знать совершенно необязательно, даже вредно,
желая только вернуть двести рублей, Крошин обещал помочь конюху
разобраться в писателе, предпринял попытку, затем решил не ввязываться
из-за двухсот рублей в историю. Когда вчера Николай как ошпаренный
прилетел в ресторан "Бега", где Крошин собирался поужинать, вытащил его
из-за стола и прямо на улице начал требовать деньги, говорить о побеге и
признался, что наездника Логинова в ссоре по пьянке пристукнул он, конюх
Николай, Крошин сначала не поверил. Он решил, что конюх вновь хочет
выманить у него определенную сумму, уж очень все казалось несерьезным, как
несерьезен был сам Николай.
В остальной части показания Александра Александровича Крошина
совпадали с показаниями девушек. Лева сложил все протоколы в стопку,
положил перед давно водрузившимся в свое кресло следователем, торопливо
достал сигареты, зажигалку и закурил. Горло дерет и вообще противно,
однако отсрочка, следователь ждал, а говорить Леве было совершенно нечего.
- Да ты откашляйся, дружок, чего терпеть-то? - Следователь положил
протоколы в дело, придавил ладонью. - Полковник-то знает про фортель с
удостоверением?
- Какой фортель? - Лева действительно закашлялся, и его голубые глаза
налились слезами. - Накладочка вышла, виноват, - он искренне верил в свои
слова.
- Глазищи-то свои убери, - следователь вздохнул. - Я в этом кабинете
и не такие видел. Ты молод, а я стар, дружок. Значит, Костя не знает.
Инициативу проявляешь. Я твоему начальнику сообщить обязан. Он за твою
башку отвечает, он с тобой и разберется. Моралей тебе хватит и там, теперь
к делу. Каково же твое просвещенное мнение?
- Николай Тимофеевич, в вашей практике встречались случаи, когда люди
брали чужое убийство на себя?
- Бывало, дружок. В моей практике все встречалось, - ответил
следователь. - Если бы Кунин явился с повинной, самооговор был бы очень
возможен.
- Так вы всему верите?
- Зачем всему? Девочки рассказывают правду.
- Не всю, - сказал Лева.
- Возможно, даже скорее всего, - согласился следователь, - Крошин
приукрашивает свою роль в истории с попыткой подкупа. Однако прищучить его
невозможно.
- Пока нет конюха.
- Твою задачу я сейчас определяю следующим образом... - Зазвонил
телефон, следователь снял трубку, ответил, выслушал абонента, протянул
трубку Леве. - Тебя, дружок. Девочка эта, светленькая.
- Наташа? - спросил Лева, прикрывая трубку ладонью.
- Поласковее будь, поласковее, - с удивительной для его габаритов
быстротой следователь выскользнул из кресла и снял параллельную трубку.
- Слушаю, - сказал Лева.
- Простите, Лева, это Наташа. У меня к вам огромная просьба, -
девушка манерно растягивала слова. Лева поморщился, следователь погрозил
ему пальцем.
- Пожалуйста, Наташа, чем могу быть полезен?
- Мне очень, очень нужно вас увидеть, Лева. Только, пожалуйста, очень
прошу, не в вашем кабинете. - Леве казалось, трубка сейчас прилипнет к уху
и тогда ее не отодрать никакими силами. - Надеюсь, в наших с вами
отношениях ничего не изменилось? Или теперь вы уже не имеете права зайти
ко мне?
Следователь кивнул. Лева изобразил замешательство.
- Не знаю, если вы приглашаете...
- Ну, конечно, буду очень, очень рада.
Следователь спрятал трубку в ладони и сказал:
- Хорошо, зайду на днях, - повторил Лева.
- Левушка, разве джентльмены так отвечают женщине? Вы должны
спросить: Наташа, когда вы желаете меня видеть?
- Наташа, когда вы желаете меня видеть? - повторил Лева.
- Умница. Я желаю вас видеть сегодня. - Наташа тихо рассмеялась. -
Сан Саныч уже отправился на свои бега.
Следователь кивнул, но Лева взбунтовался и ответил:
- Сегодня меня желает видеть начальство. Давайте ваш телефон,
освобожусь, позвоню, - он записал номер, поспешно распрощался и положил
трубку.
- Нельзя быть настолько невыдержанным, - следователь тоже положил
трубку и начал расхаживать по кабинету, паркет жалобно заскрипел. - Девица
беспокоится, очень даже понятное дело. Прописочки-то нет и не работает.
Ты, дружок, соверши красивый поступок, помоги ей.
- На работу ее Крошин сейчас мигом устроит, она меня за дурачка...
- Очень выгодная позиция, лично я обожаю, когда меня за дурака
принимают, - перебил Леву следователь. - На тебя колпак примеряют, а ты
его поглубже надвинь. Дураку все простительно, человек, разговаривая с
дураком, не следит за собой, теряет бдительность.
- Вы знаете, как она меня примет? - спросил Лева и покраснел. -
Простите, Николай Тимофеевич, я не обязан.
- Ну-ну, - перебил следователь, налил себе стакан воды, отставил. -
Мне необходимо знать, - следователь убрал отеческие нотки. Лева тоже
сделал официальное лицо. - Первое. Что девицы здесь недоговорили. Второе.
Твоя Анна может знать, где находится Кунин. Третье. Чего боится уважаемый
Александр Александрович?
- Почему именно Аня? Почему вы решили, что Крошин боится? - спросил
Лева.
- Действуйте, инспектор. Лихарева не знает, где конюх, а Аня Полякова
может знать. Ясно? Крошин чего-то боится. Чего, я не знаю. Вы узнайте,
инспектор. Старайтесь. Девушки в данном вопросе помочь не могут. Сам
Крошин может помочь.
- Слушаюсь, - Лева направился к двери.
- Минуточку, - остановил его следователь, помялся и сказал: - Ты,
дружок, все-таки как-то объясни Косте историю с удостоверением. От него
скрывать нельзя, мне же фискальничать тоже не с руки. Так уж ты, сделай
старику одолжение, сам со своим начальством разберись. Договорились? Ну,
спасибо.
Лева забежал домой перекусить и позвонить Турилину. Полковник сердито
сказал, что, хотя следствие ведет прокуратура, работает старший лейтенант
Гуров в уголовном розыске, и приказал явиться немедленно.
Константин Константинович выслушал доклад, переключил телефоны на
секретаря, попросил соединять только с генералом и несколько минут молчал.
Лева сидел на самом краешке кресла, поджав, словно кузнечик, худые ноги, и
изучал рисунок на ковре.
- Я виноват перед вами, Лева, - сказал наконец Турилин. - Но если вы,
коллега, не пересмотрите свою манеру работать, мы серьезно поссоримся и я
вас накажу. Да, я был не прав, когда не поверил вашей версии о телефонном
звонке, проверке и прочим рассуждениям. Вы обязаны доказывать свои выводы
здесь, в кабинете, а не ставить эксперименты. Мы бы взяли Кунина под
наружное наблюдение, не бегали бы сейчас высунув язык, не искали бы иголку
в стоге сена. Почему товарищи должны расплачиваться за ваши ошибки?
Сколько времени мы теперь истратим на его поиски? Это, знаете ли,
обыватель считает, стоит милиции объявить всесоюзный розыск, раз, два и
готово. И перестаньте краснеть, черт вас возьми, вы серьезный работник, а
не институтка.
Лева встал, Турилин хотел было предложить ему стакан воды, но только
откашлялся, тоже встал и вышел из-за стола.
- Как отец поживает? - спросил он, прошелся по кабинету, остановился
у окна, повернувшись к Леве спиной.
- Спасибо, - ответил Лева, - и мама здорова. Мои знаменитые родители
чувствуют себя отлично.
- Зря петушитесь, - продолжая смотреть в окно, сказал Турилин, - ваша
мама лет пять назад нам очень помогла. Попросите рассказать, удовольствие
получите. Садитесь, Лева. - Турилин вернулся на свое место и спросил: -
Как дальше жить будем?
- Я сам найду Кунина, - ответил Лева, - не улыбайтесь, пожалуйста,
выслушайте меня.
- Какие сейчас улыбки? - искренне возмутился полковник. - Говорите,
коллега, я весь внимание.
Лева изложил свой план. Турилин обдумал его и сказал:
- Предъявите ваше личное оружие.
Лева провел ладонями по пиджаку, словно не знал, здесь пистолет или
нет, и развел руками. В отличие от Левы полковник, когда сердился или
волновался, бледнел.
- Константин Константинович, я же на конюшне работаю, пиджак снимать
приходится, - перешел в наступление Лева. - Сейчас я бы пистолет и без
вашего напоминания взял бы, - он врал самозабвенно, боялся, что начальник
сейчас передумает, и торопливо говорил: - Убийцу ищем, я же понимаю,
взрослый человек я, Константин Константинович. Я очень аккуратный и
осторожный...
- Задерживать Кунина лично я категорически вам запрещаю, - прервал
Леву Турилин. - Вы меня поняли? Установите его местонахождение, остальное
вас не касается.
- Обещать не могу, - ответил Лева и развел руками. - Простите,
товарищ полковник, тогда от моего плана лучше отказаться. - Он начал
убеждать Турилина, приготовился к длинному разговору, но полковник
неожиданно сразу согласился.
Приписав столь легкую победу своему красноречию, Лева позвонил
Наташе, предупредил, что скоро приедет, и, взяв из сейфа пистолет, вышел
на улицу.
Как только за Левой закрылась дверь кабинета, полковник распорядился,
чтобы оперативная группа из районного отделения не выпускала Гурова из
поля зрения.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Наступила ночь. Лева с Анной уже два часа сидели в сквере.
Сопровождавшая их оперативная группа расположилась в машине, из которой
пустынные улицы и сквер просматривались отлично.
Старший группы - капитан Свиридов дремал на переднем сиденье,
водитель тоже дремал. Молодые лейтенанты Люся Козлова и Виктор Болтянский
наблюдали за Гуровым и Аней.
А в сквере Анна в который раз взяла у Левы сигарету, закурила и
устало сказала:
- Да не знаю я, где он, ей-богу, не знаю.
- Не лгите, знаете, - Лева тоже мусолил сигарету, но не зажигал ее. -
Я считал вас сильной, а вы трусливый, жалкий человечек. Сказали бы честно:
знаю, но вам не скажу, и точка. Правду выговорить пороху не хватает?
Задуманная Левой операция началась прекрасно. У Натащи он пробыл лишь
несколько минут, договорился, что будет звонить, и ушел. Он боялся, что
Анна не захочет с ним встретиться, но девушка согласилась.
Два с лишним часа Лева уговаривал Анну сказать, где находится Кунин.
В начале разговора Лева имел психологический перевес, так как с
инспектором уголовного розыска девушка разговаривала впервые и терялась.
Был момент, когда она уже готова была признаться, и Лева почувствовал это,
но, видимо, допустил ошибку, и Анна сдержалась. Затем прошло время,
девушка собралась, снова видела в Леве лишь долговязого парня, а не
представителя власти, и успокоилась. Он понимал, что с каждой минутой
теряет позиции, и уже готов был сдаться, когда вспомнил любимую присказку
своего начальника Трофима Ломакина. Никогда не убеждай женщину логикой,
часто повторял старый сыщик, для женщины важна не логика, а психика,
честолюбие. Лева предпринял последнюю, отчаянную атаку.
