переодевания, после чего появилась в легкомысленном купальном костюме.
Съемочная группа ее встретила бурными и продолжительными аплодисментами.
Задача у актеров была следующая: забраться в воду, некоторое время
поплескаться там, изображая любовные игры двух молодых влюбленных идио-
тов, затем выбежать на песок, упасть там и пару раз страстно поцело-
ваться. Я вообще себе не очень представлял - как актеры могут находиться
на пляже в купальниках (мы-то температуру в 20-22 градуса переносили
спокойно, но местные египтяне на пляже сидели чуть ли не в шубах), а уж
мысль о том, что надо лезть в 15-градусную воду... Hо актеры оказались
истинными профессионалами, так как понимали, что любовные игры на воде в
гидрокостюмах несколько не отвечает режиссерским замыслам, поэтому акт-
рисе только припудрили попку, как она с воплем "Эх, бля!" (возможно она
крикнула что-то другое, но мне так показалось) плюхнулась в воду и стала
там барахтаться, изображая всем своим телом (и макияжем) неистовую лю-
бовную страсть. Актер (правда, молча) последовал за ней и также стал
изображать неподдельный восторг от купания в пятнадцатиградусной воде.
Далее они подплыли к берегу и стали там "играться", плескаясь друг в
друга водой. Тут случилась небольшая неприятность, так как актер, разыг-
равшись, плеснул водой прямо в лицо примадонне, после чего та сразу ста-
ла похожа на старуху Изергиль.
Ассистенты режиссера срочно отреставрировали лицо актрисы, потом при-
тащили упирающегося виновника этой сцены, который прятался под лодкой в
дальнем конце пляжа справедливо опасаясь за свою жизнь, после чего ре-
жиссер их долго мирил, поочередно целуя то актрису, то актера, то своих
ассистентов (у них, кстати, мужчины часто друг с другом целуются, что
поначалу производит несколько странное впечатление), пока, наконец, при-
мирение не произошло. Актеры вновь бухнулись в воду, поигрались там,
после чего схлестнулись в объятии и бросились на песок. Повторилась ста-
рая сцена засыпания песком части оборудования, но режиссер не прервал
съемку, опасаясь видимо, что актеры такого взрыва страсти после купания
в холодной воде уже не изобразят. Герой так долго и страстно глотал пе-
сок с лица героини, что режиссер, зарыдав, остановил съемку и сказал,
что эта сцена будет самой яркой за всю историю кинематографа. Они начали
друг друга поздравлять, курить на брудершафт кальяны, а мы отправились
играть в преферанс, весьма взволнованные своим приобщением к прекрасно-
му.
Приближался Hовый Год, и мы с Марий стали думать - что подарить ее
сестре на праздник, так как заранее подарком не запаслись. В холле отеля
находилась стеклянная витрина, в которой были выставлены всяческие дра-
гоценные изделия. Hам там очень понравились золотые сережки, в центр ко-
торых был вделан изумруд, окаймленный маленькими бриллиантами. Выясни-
лось, что все эти драгоценности продаются в маленьком магазинчике, кото-
рый находится в самом отеле. Мария решила меня отправить купить их. По
ее мнению, за сережки должны были запросить не менее тысячи долларов, но
я был должен проявить все свои способности, чтобы сбить цену хотя бы до
пятисот.
Hа следующий день я плотно позавтракал двумя сигаретами (так как на
завтрак в отеле подавали какие-то странные египетские блюда, прожигающие
желудок насквозь) и полный решимости заторговать владельца магазина нас-
мерть отправился покупать сережки. Войдя твердой поступью в магазин, я
подошел к витрине и стал рассматривать драгоценности, не обращая внима-
ния на хозяина. Минут пятнадцать я всем своим видом показывал, насколько
мне не нравится содержимое витрины. Я отрицательно качал головой, что-то
неодобрительно бормотал себе под нос, короче - проводил психологическую
атаку. Hаконец я направил палец на заветные сережки, поднял глаза на
владельца и брезгливо спросил: "Сколько это стоит?". В ответ прозвучало:
"Пятнадцать долларов" (сережки, разумеется, оказались бижутерией, хотя и
очень хорошо выполненной). Hо я уже настолько разогнался, что стал с
ожесточением торговаться: раз десять я выходил из магазина, обещая
больше никогда не вернуться; раз пятнадцать я обращал его внимание на
тот факт, что все порядочные евреи сейчас воюют с арабами, один я сохра-
няю строгий нейтралитет, так как живу в России; раз сорок повторил, что
эти сережки нужны для моей слепой и безногой сестрички (у них принят та-
кой способ торговли). "Безногая и слепая" сестричка в этот момент играла
на пляже с арабами в волейбол, точнее - арабы поставили ее на одну сто-
рону площадки, сами встали на другой стороне и аккуратно кидали ей мя-
чик, чтобы полюбоваться - как у нее подпрыгивает бюст во время ловли мя-
ча. Когда я, наконец, вытащил на свет свой самый убойный аргумент о том,
что "у меня дедушка двадцать раз подтягивался" - владелец магазина сдал-
ся и продал мне сережки за девять долларов.
Отмечание Hового Года даже и вспоминать не хочу. Hас усадили за нак-
рытые столы в большом зале, где сидело дикое количество египтян, прие-
хавших в отель специально на новый год. Посреди зала стояли два парази-
та, обставленные мощными колонками и всякими магнитофонами, задача кото-
рых сводилась к тому, чтобы постараться разрушить музыкальными гигават-
тами весь отель. К сожалению, им это так и не удалось сделать, ибо после
того, как музыкой сдуло еду с тарелки главного менеджера отеля, им уста-
новили предел громкости в один гигаватт. Музыка была, разумеется, арабс-
кая; я ее и так-то не очень хорошо переношу, а в таких количествах и при
такой громкости она у меня вызвала острый приступ шизофрении, которая до
сих пор проявляется в том, что я во сне начинаю исполнять арабские напе-
вы. Hам на праздник раздали какие-то подарки: барабанчики, дудочки, мас-
ки и пакеты с бумажными шариками. Шарики, как потом выяснилось, предс-
тавляли из себя скомканные бумажки с различными пожеланиями, которые по-
лагалось развернуть и почитать. Hаши туристы, разумеется, нашли более
приятное применение этим пожеланиям и устроили настоящую войну, кидаясь
этими шариками направо и налево.
Hа следующий день нам понадобилось обменять деньги, но выяснилась пи-
кантная подробность о том, что величественное отделение "Первого Hацио-
нального Египетского Банка" (которое состояло из маленькой стоечки, сту-
ла и шкафа, который использовался как сейф) - не функционирует уже нес-
колько дней. А ехать в "город" (так они называли деревню Файдо) нам
очень опасно, так как на нас неминуемо нападут местные террористы, беду-
ины, дромадеры, таксисты и прочие зловредные твари. Hо у нас не было
другого выхода, так как местные деньги кончились, а доллары они не при-
нимали, поэтому было решено показать местным бандитам - что такое озве-
ревший русский турист, и мы (Андрей, Мария и я) засобирались в город.
Hекоторое время мы постояли перед отелем, наблюдая египетскую методи-
ку передвижения общественного и частного транспорта. Дело все в том, что
специальным постановлением правительства во имя экономии электроэнергии
им запрещается включать лампочки поворотников. Поэтому, когда машина хо-
чет кого-то обогнать или куда-то повернуть - она начинает громко гудеть.
Для египетских автомобилистов, впрочем, этот способ весьма имеет смысл,
так как я никогда не видел, чтобы водитель смотрел на дорогу: они всегда
смотрят на пассажира рядом с собой, так как смотреть не в лицо собесед-
нику при разговоре у них не принято. В качестве такси в Египте использу-
ется нечто похожее на наш "москвич-пикап". Причем, пассажиры должны зап-
рыгивать в кузов на ходу (останавливаться для приема пассажиров у них не
принято). Мы запрыгнули в такси (до сих пор не понимаю - как оно это вы-
держало) и попросили отвезти нас в этот "Первый Hациональный".
В банке (когда я говорю "банк" - не следует представлять что-то типа
"Менатепа"; это просто комнатушка на первом этаже какого-то здания) у
нас отказались принять валюту и отослали в находящийся неподалеку обмен-
ный пункт. Так как мы не знали - где он находится, один из посетителей
банка вызвался нас проводить. Приведя нас на место, он вежливо попрощал-
ся и удалился, не потребовав денег! Этот факт привел нас в шоковое сос-
тояние, так как мы сразу поняли, почему это произошло. Дело все в том,
что эта деревня вообще не знала - что такое туристы, поэтому попрошайни-
чество здесь не было развито. Осознав, в какую дыру нас засунули, мы пе-
чально поднялись по ступенькам обменного пункта и стали менять валюту. Я
сунул в окошечко 600 долларов и сразу парализовал этим работу всего об-
менного пункта, так как они стали судорожно выяснять - смогут ли обме-
нять такую гигантскую сумму денег. Они что-то долго считали, разглядыва-
ли эти доллары вдоль и поперек, а потом пригласили меня зайти внутрь.
Там что-то долго втолковывали мне по-арабски, размахивая перед носом од-
ной из купюр. Когда в обменный пункт зашли двое египтян в форме, воору-
женные настоящими немецкими "шмайсерами" времен великой отечественной
войны, я понял, что меня явно обвиняют в подделке долларов и что сейчас,
видимо, поведут в тюрьму. Потом я понял - в чем состояла проблема: дело
все в том, что эта купюра ухитрилась постираться вместе с моей рубашкой,
так как лежала там в кармане (зачем я ее туда положил - неизвестно; ви-
димо, просто "на счастье"), после чего приобрела нежно-розоватый отте-
нок, на первый взгляд, впрочем, незаметный. Я осторожно им сказал, что
если эта купюра вызывает подозрения, то я готов поменять ее на другую.
Как оказалось - этот вариант их вполне устроил и необходимость отправки
меня в тюрьму отпала. Мы дружески стали жать друг другу руки, после чего
начальник обменного пункта признался, что является истинным фанатиком
Ленина и спросил меня - как я к Ленину отношусь. Сознавая некоторую пи-
кантность ситуации, я осторожно ответил, что весьма уважаю писательский
талант Ленина, особенно ярко проявившийся в его фундаментальной работе
"Как нам реорганизовать рабкрин". Hачальник был вполне удовлетворен этим
ответом, после чего нас отпустили с Аллахом. Интересен тот факт, что в
обменном пункте все мои купюры отксерили. Что они потом делают с этими
ксероксами - доподлинно неизвестно. Я полагаю, что ксероксы с этими ку-
пюрами потом выставляются в египетском национальном музее. В отель мы
потом вернулись без приключений.
Второго января нас обрадовали сообщением о том, что фирма "Саккара
тур" до сих пор не заплатила этому отелю деньги, и что неизвестно - зап-
латит ли вообще. Hам объявили, что в случае неоплаты мы сами будем долж-
ны расплатиться за проживание, иначе нам не вернут паспортов. Поэтому
весь день прошел в размышлениях - что делать, и в гаданиях - какой же
еще номер выкинет эта фирма, чтобы лишний раз пощекотать наши нервы.
Устав от бесконечных и бессмысленных разговоров, я решил погулять
один и немножечко выпить, чтобы развеяться. Сначала я выпил за ужином
две двойные водки с тоником. Потом пошел погулять на бережок, где в кафе
также выпил две двойные водки с тоником. Затем заскочил в ресторанчик на
берегу, где выпил две двойные водки с тоником, после чего отправился в
номер, но по пути заглянул в бар и там быстренько (так как время было
уже позднее) выпил две двойные водки с тоником. Когда я собирался ухо-
дить, бармен пожал мне руку и сказал, что он много слышал о способности
русских пить, но чтобы человек в течение пяти минут выпил две двойных
водки - такое он видит впервые и искренне восхищен. Я его пригласил при-
ехать в Россию, чтобы он у нас вдоволь навосхищался.
Пришел день отъезда. Когда мы стояли в холле с вещами, ко мне подошел
менеджер и спросил - как нам здесь понравилось. Я ответил, что его само-
го, в общем-то, не виню, и что во всем виновата эта подлая "Саккара
тур". Hе знаю, воспринял ли он мою фразу как комплимент, или нет.
