До-о-олго искали пионеров. Километра за три свалили.
8. Глюк Галадриэли
Была у Кэтрин Кинн мечта - сыграть на ХИ роль Галадриэли. Но мастер
ХИ-96 Керим сказал, что ее он не знает и такую важную роль доверить не
может.
На второй день игры Кинн шла с Белого Совета (куда сумела нагло
влезть в своем персонаже полуэльфа и заставить себя слушать больше, чем
настоящую Галадриэль, "традиционно" отличавшуюся недостаточным знанием
оригинала и весьма условным костюмом) и встретила незнакомого эльфа, то-
же присутствовавшего на Совете, в качестве зрителя.
- Владычица, - почтительно поклонился тот.
- Вообще-то, нет, - честно ответила Кинн и поведала ему свою игровую
легенду.
Юноша внимательно выслушал и извинился, что так обознался. Кинн уже
хотела идти своей дорогой, как вдруг услышала:
- Вне игры говорю: не надо мне мозги пудрить, а? Не Галадриэль она,
во заливает!
Ах, Керим...
9. Сага о певце и песне
Часть I, поведанная хмельным толкинистом
- Не, я правду говорю, у меня и кассета осталась! Вот черт, куда же я
ее задевал... Ну и Моргот с ней, так расскажу.
В 1992 году собрался я на Зилант. Ну, ясное дело, сборище большое,
так чтобы в грязь лицом не ударить, решил я выучить несколько новых пе-
сенок. А тут как раз принесли кассету какую-то. Ну мы с дружком врубили
и давай следом подпевать. А песня-то, ох жалостливая! Про корабли теле-
рийские, да как они лежат под водой, как лебеди. Поем мы, надрываемся. А
потом себя послушали - да такой хохот разобрал! Это ж ржак немеряный!
Там мелодия такая, что иначе как стеб не получается.
Учить мы песню, конечно, не стали.
На Зиланте после официального концерта народ собрался в зальчике об-
щежития, и гитара пошла по кругу. В самый разгар веселья в зальчик зава-
лились двое казанцев - из "местных группировок", пьяные в доску. Стали
орать что-то хриплыми голосами. И тут Рязаныч (он же Маглор-92 и 94, он
же Маглор вообще, он же Слава Рязанов - М.) с Капелланом (он же Феа-
нор-92, мастер ХИ-93 "Феанорки", он же Антон Ремизов - М.) вместе запели
- да так громко, что пьяные изумились и решили послушать. А запели они
ровно ту же самую песню про телерийские корабли. С надрывом, давясь во-
ображаемыми слезами, с трагичнейшими лицами. Капеллан даже вынул носовой
платок и стал вытирать им глаза и себе и Рязанычу - у того-то руки гита-
рой заняты были.
Ну, песня закончилась, народ отсмеялся. Смотрим, попритихли наши гос-
ти, по сторонам озираются. А Рязаныч, как ни в чем ни бывало, вторую
песню запел, в том же духе: "Перевезите нас в Белерианд" - на мотив
"Майдана". Ну, эту многие знали, подтянули от души.
За время песни сломалось три раскладушки - уж очень народ веселился.
Пьяных к концу смело как ветром. Очевидно, решили не связываться с пси-
хами.
Часть II, поведанная Маглором, только что стебно исполнившим ту самую
песню
На очередных ХИ я пришел ночью на какую-то стоянку, к костерку. Сел,
привалился к чьей-то теплой спине, стал песенки петь. Тогда настроение
было стебное, и я спел эту песню, ну и со слезами, понятно, трагично
так. Ну, выстебал. Народ хохочет, а спина, к которой я прислонился, как
окаменела все равно. И от смеха не трясется. А потом раз - и ушел чело-
век. Я в палатку спать пошел, а потом мне наутро говорят: а ты знаешь,
что ты песню выстебал, а там у костра ее автор сидела. Ох, ну и нарвался
же я, думаю! Скорее оттуда ушел потихоньку - стыдно все-таки было.
Часть III, поведанная Митрилиан
После того, как Маглор нас так всех повеселил, я сказала, что такие
песни серьезно петь и не получится: все равно, мол, смех разберет. Уж
больно мелодия пионерская, да и слова не блещут.
- Да нет, - ответил Маглор, - почему же? Могу и серьезно спеть, хоть
сейчас.
И Маглор взял отложенную гитару и запел ту же песню, которую только
что "проплакал" в стебном варианте. Запел серьезно, спокойно. И - чита-
тель, ты можешь не поверить, но клянусь, так и было - люди вокруг затих-
ли и стали слушать. Молча, без стеба и смеха. Не очень трезвые, и, каза-
лось бы, настроенные совсем неромантично. Случилось чудо, и на этот раз
мы услышали в неуклюжих строках песни искреннюю печаль автора, и нам
стало грустно, пусть только на пару минут.
Может, кто-нибудь из сидевших тогда в этой комнате и не запомнил, что
произошло, но у меня лежит кассета и на ней записано доказательство:
песня, пропетая дважды, и реакция слушателей. Мне не довелось побывать
на ХИ-94, где персонаж Маглора потряс до глубины души всех, встречавших
его там ("Понимаешь, это был настоящий Маглор, не игра. Вокруг все игра-
ли, а он был по правде."). Но слушая его тогда я поняла, как это случи-
лось.
Заключение
Вот такие бывают песни. И вот такие бывают исполнители.
Hепутевые заметки по Египту
А все так тихо и скромно начиналось. С преферанса. Я всегда знал, что
карты до добра не доводят. Итак, играли мы как-то втроем: моя жена Ма-
рия, приятель Андрюша (он, вообще-то, врач кафта... афта... кофта... оф-
тальмолог, но это слово нормальный человек выговорить не может не повре-
див все мышцы на языке, поэтому мы его зовем просто "глазник") и я. Из-
рядно подсев на мизере, Андрюша вдруг стал нас уговаривать совершить
увеселительную поездку на теплоходе по Красному морю на Hовый Год. Мы
первоначально эту идею приняли как бред его воспаленного воображения,
поэтому стали ласково похлопывать его по спине, приговаривая: "Да, ста-
ричок, ты это... отдохнул бы, выпил бы джина, расслабился, глядишь - те-
бе полегчает!", но Андрюша распалился и стал расписывать все прелести
поездки: тихоокеанский лайнер, который отплывает из Египта, должен долго
носиться по морю подобно ноевому ковчегу, но приплывет он не на гору
Арарат (благосклонные читатели наверняка знают это святое место, где
производится такой замечательный коньяк), а в Израиль, где планируются
всякие экскурсии по местам боевой еврейской славы; на лайнере нас будут
сопровождать специально приглашенные певцы и певицы; каждому пассажиру
выдается полный комплект спасательного снаряжения, причем, в фонарик на
спасательном жилете вставлена _работающая_ батарейка; все матросы на
лайнере имеют высшее образование, чистые воротнички и читают в подлинни-
ке переводы Маршака; на случай голодовки в трюмах приготовлено тонна эк-
земпляров книги "Как угодить гурману"; на Hовый Год по всем мачтам будут
зажжены огни святого Эльма, матросы исполнят зажигательный матросский
танец святого Витта и т.д..
Перспектива, конечно, была весьма заманчивой, хотя я не очень понял -
в какие именно места меня будут сопровождать знаменитые певцы и певицы.
Пятая порция джина сыграла свое решающее действие, и я таки дал свое
согласие, так как моей детской мечтой было увидеть страну, где плотность
евреев на душу населения превышает все мыслимые и немыслимые нормы. Hа
следующий день был проведен легкий брифинг с представителями туристичес-
кой фирмы, где выяснилось, что все, о чем нам расcказал Андрей - истин-
ная правда, за исключением одной маленькой детали: лайнер зафрахтовать
им не удалось, поэтому нам предложили просто недельный отдых на берегу
Красного моря в лучших отелях египетского города - Хургады. Это нес-
колько меняло дело, так как теперь Hовый Год нам предстояло встретить в
стране, где плотность уже арабов на душу населения превышало все мысли-
мые и немыслимые нормы, к чему лично я отнесся с некоторым предубеждени-
ем. Однако, вспомнив о своей дружбе с арабом из далекого города Брюссе-
ля, я согласился.
До отъезда оставалась неделя, которую я провел с большой пользой для
собственного кругозора, прослушивая лекции многочисленных знакомых, ко-
торые уже отдыхали в Хургаде. От них я узнал массу интересных и поучи-
тельных историй: о невероятном коварстве арабов; о ненависти этой страны
к горячительным напиткам, поражающей душу русского человека; о том, что
на верблюда можно сесть бесплатно, но слезть с него можно только за
тридцать долларов (экие у них там иудистые верблюды); о том, в какие
места нужно прятать вытащенные из воды коралловые веточки, чтобы тебя не
оштрафовала местная полиция и т.д..
Вооруженный всеми этими знаниями, я накупил двадцать килограмм всяких
газет и журналов (которые, как известно из советских времен, заменяют
одну книгу "Три Мушкетера" Александра Сергеевича Дюма), восемь баночек
джина с тоником (чтобы было чем развлекаться в полете), с достоинством
отбрил обнаглевшего аэрофлотчика, который требовал доплаты за лишние
двадцать килограмм моего живого веса и загрузился в самолет. Время в по-
лете пролетело незаметно за распитием джина и чтением интереснейшей
статьи об истории авиакатастроф от полетов братьев Монгольфье до сегод-
няшних дней.
Когда количество посадок совпало с количеством взлетов, мы оказались
в аэропорту города-негодяя Хургады, где нам сразу отвыкли мечтать о спо-
койном и безмятежном отдыхе. Hачалось все cо знаменитой египетской та-
можни, где толпилось дикое количество людей из разных стран мира, кото-
рые судорожно заполняли какие-то специальные арабские декларации (текст
на них был, естественно, написан по арабски) и стояли затем в диких оче-
редях к двум окошечкам, где восседали важные таможенники, которые весьма
величественно шлепали на эти декларации штампик "уплочено". Каждое свя-
щеннодействие штампиком вызывало у них такой упадок сил, что они были
вынуждены закрывать свои окошки на перерыв и подбадривать себя пятью-во-
семью сигаретками и паройтройкой чашечек кофе, обсуждая последнюю редак-
цию Корана со своими помощниками.
Туристы из других стран, конечно, сильно терялись от этих очередей,
но нам, прожженным советским гражданам (еще помнящим - что такое очередь
за туалетной бумагой), эти проблемы были нипочем. Поэтому мы быстро пой-
мали одного из снующих по толпе арабов, выдали ему пачку паспортов с
декларациями (мы летели целой туристической группой в двадцать человек)
и пять долларов в национальной американской валюте, после чего этот сын
пустыни резво побежал к таможеннику, поделился с ним парой долларов плюс
пачкой наших паспортов, и через десять минут мы уже были официально при-
няты на египетской земле. Выйдя из аэропорта я сразу стал искать глазами
знаменитые пирамиды, но их нигде не было видно, зато очень хорошо было
видно толпу арабов - носильщиков/ сопровождальщиков/ подгоняльщиков/
попрошальщиков, которые изыскивали любые способы, чтобы выклянчить/выт-
ребовать определенное количество денег с поступающих туристов. Их метод
действия был прост и гениален: араб с дикой скоростью подбегал ко мне,
вырывал из рук сумку и с еще более дикой скоростью убегал в совершенно
произвольном направлении, крича: "Автобус, масса! Быстро, эфенди! Сейчас
добегу, сэр! Полный порядок, господин! Дай сигарету, товарищ!".
При моей комплекции бегать их догонять было несколько обременительно
(тем более, что когда я его догонял, араб сразу начинал клянчить
деньги), поэтому я нашел простой, но эффективный способ противодействия:
как только у меня из руки вырывалась сумка и араб убегал в таинственную
даль, я резко швырял в него другую сумку и довольно ловко сшибал его как
кеглю. После этого данный араб оставлял меня в покое, даже не требуя оп-
латы (cпособ мною запатентован, поэтому от тех, кто решит им воспользо-
ваться, я требую по пять рублей за каждого сбитого араба).
Через некоторое время вдоль аэропорта забегал весьма изможденного ви-
да араб, который, тем не менее, орал на всю площадь как бешенный верблюд
(я, правда, ни разу не слышал - как именно орут бешенные верблюды, но
сравнение считаю удачным, поэтому в тексте его оставлю): "Бич альбатрос!
Бич альбатрос!". Я немедленно начал дрожать всем своим телом (кстати,
это довольно кошмарное зрелище - дрожание всего моего тела; однажды я
