ученый всячески подчеркивает свое превосходство. Погасив
сигарету, он попытался угадать, что же скрывает этот лист,
шелестящий в неловких руках Сисса.
А Сисс, не обращая внимания на инспектора, разложил кальку
на столе, разгладил, а потом отошел к окну и уставился на улицу.
Он стоял, обхватив пальцами запястье, как будто считал пульс.
Двери отворились, вошел полисмен с алюминиевым рефлектором
на высоком штативе и воткнул вилку в розетку. Сисс включил лампу,
подождал, пока полисмен выйдет, и направил свет на карту на
стене. Потом наложил на нее кальку. Но так как карта не
просвечивала изпод матовой бумаги, передвинул рефлектор. Затем
снял карту (при этом покачнулся на стуле и чуть не упал) и
повесил ее на вешалку, которую вытащил из угла в центр комнаты.
Рефлектор поставил так, чтобы он просвечивал и карту, и
наложенную на нее кальку, которую он держал в широко
расставленных руках. Стоял он в чрезвычайно неудобной позе - с
вытянутыми, поднятыми вверх руками.
Сисс ногой еще немножко подвинул штатив и наконец замер.
Повернув голову к слушателям, он начал:
- Обратите внимание на район, в котором происходили события.
Голос его звучал еще пронзительней, чем прежде, возможно
из-за физического напряжения, вызванного неудобной позой, хотя он
и не подавал вида, что ему тяжело.
- Впервые исчез труп в Трикхилле шестнадцатого января.
Попрошу запомнить места и даты. Второе исчезновение было
зарегистрировано в Спиттауне двадцать третьего января. Третье -
второго февраля в Ловеринге. Четвертое - в Бромли, двенадцатого
февраля. Восьмого марта в Льюисе был последний случай. Если за
исходную точку принять место первого происшествия и из него
увеличивающимся радиусом провести окружности, мы получим картину,
представленную на этой кальке.
Яркий круг света выделял часть Южной Англии, примыкающую к
Каналу. Пять концентрических окружностей проходили через пять
точек, обозначенных красными крестиками. Первый крестик был в
центре. Грегори надоело ожидать, когда же Сисс наконец устанет;
ученый стоял все в той же позе, и его поднятые руки, которыми он
придерживал кальку, даже не дрожали.
- Если вас это заинтересует, - сухо произнес Сисс, - я
позже могу изложить расчетную методику во всех подробностях.
Сейчас я сообщу только конечный результат. Характерно, что чем
позже произошел случай, тем дальше отстоит место происшествия от
центра, то есть от места первого исчезновения. Выявляется также
вторая закономерность: интервалы времени между происшествиями с
увеличением их числа становятся все больше, хотя прямой
пропорциональной зависимости между ними нет. Если же, однако,
принять во внимание дополнительный фактор - температуру, то
можно выявить новую закономерность. А именно: произведение
времени, прошедшего между двумя случаями, и расстояния от мест
двух очередных исчезновений до центра становится постоянной
величиной, если его умножить на разницу температур, что были в
моменты происшествий.
Таким образом, - после короткой паузы продолжил Сисс, - мы
получаем константу, значение которой находится в пределах между
пятью и девятью сантиметрами на секунду и на градус. Я говорю:
между пятью и девятью, поскольку ни в одном случае момент
исчезновения не был точно установлен. Нам приходилось иметь дело
с широким, в несколько часов, временным диапазоном. Можно
единственно утверждать, что все происходило во второй половине
ночи. Так вот, если за действительное значение постоянной принять
среднее, а именно - семь, то после несложных преобразований
удается обнаружить одну весьма интересную подробность. Причина
явления, которое медленно распространялось от центра района к
периферии, находится вовсе не в Трикхилле, а сдвинута к западу, к
городкам Танбридж-Уэллс, Энгандер и Диппер... то есть в тех
местах, где впервые появились слухи о том, что мертвецы
переворачиваются. А если провести дополнительные вычисления, цель
которых точно определить местоположение геометрического центра
явления, то окажется, что он находится ни в каком не в морге, а в
восемнадцати милях юго-западнее Шелтема - среди болот и пустошей
Чинчейза...
Инспектор Фаркар, шея которого, пока шла лекция, медленно
наливалась краской и теперь стала совершенно багровой, не
выдержал.
- Уж не хотите ли вы сказать, - взорвался он, - что из
этих проклятых болот вылезает некий дух, этакий невидимка, и по
воздуху утаскивает в свое логово покойников одного за другим?
Сисс медленно складывал кальку. На фоне зеленоватой карты,
просвечиваемой рефлектором, худой и длинный, он больше, чем когда
бы то ни было, походил на птицу (болотную - добавил про себя
Грегори). Так же медленно он спрятал кальку в свой объемистый
портфель, выпрямился и холодно взглянул на Фаркара. Лицо его
пошло красными пятнами.
- Я хотел сказать только то, что следует из статистического
анализа, - сообщил он. - Есть взаимосвязи явные, например между
яйцами, беконом и желудком, но существуют также взаимосвязи, не
лежащие на поверхности, например между политическим строем
государства и средним возрастом вступающих в брак. Однако всегда
можно найти четкую корреляцию, позволяющую говорить о причинах и
следствиях.
Большим, аккуратно сложенным носовым платком он промакнул
капельки пота на верхней губе, спрятал платок в карман и
продолжил:
- Эта серия происшествий чрезвычайно трудна для объяснения.
И я попрошу подойти к ней без всякого предубеждения. Если же я
столкнусь с подобным отношением с вашей стороны, то вынужден буду
отказаться от этого дела, равно как и от сотрудничества с Ярдом.
Он выждал с минуту, словно надеясь, что кто-нибудь поднимет
перчатку, после чего выключил рефлектор. Сразу стало темно. Сисс
шарил рукой по стене в поисках выключателя.
Вспыхнувший свет изменил вид комнаты. Она стала словно бы
меньше, а помаргивающий от яркого света инспектор на мгновение
напомнил Грегори его старого дядюшку. Сисс снова подошел к карте.
- Когда я занялся этим делом, с момента первых двух
происшествий прошло так много времени, или, если говорить
откровенно, полиция настолько мало внимания уделила им в своих
сводках, что точное воспроизведение фактов, позволяющее
установить ход событий час за часом, оказалось абсолютно
невозможным. Поэтому я ограничился только тремя последними
случаями. Во всех трех был туман - дважды густой, а один раз
очень густой. Кроме того, в радиусе нескольких сот метров
проезжали машины - правда, "подозрительных" среди них не было,
хотя я, честно говоря, не знаю, на чем эти подозрения могли бы
основываться. Ведь как будто никто еще не выезжал на подобное
дело в машине с надписью "Перевозка краденых трупов"?.. Во всяком
случае, машину можно было оставить достаточно далеко от места
кражи. И наконец, я установил, что во всех трех случаях вечером
(напоминаю, что трупы всегда исчезали ночью) поблизости от места
происшествия были замечены... - Сисс сделал небольшую паузу и,
подчеркивая каждое слово, тихо закончил: -...домашние животные,
ранее там не встречавшиеся, и более того, которых мои собеседники
не знали и никогда до этого в тамошних местах не видели. В двух
случаях это были кошки, а в одном - собака.
Раздался короткий смешок, мгновенно перешедший в неловкую
имитацию кашля. Это засмеялся Соренсен. Фаркар молчал, он не
реагировал даже, когда Сисс ехидничал насчет подозрительных машин.
Грегори перехватил взгляд, брошенный главным инспектором на
Соренсена. В нем не было укора, не было суровости, это был
поистине тяжелый взгляд, тяжесть его ощущалась просто физически.
Соренсен кашлянул еще раз, для большей убедительности, и
наступила тишина. Сисс смотрел поверх их голов в темное окно.
- Статистическая значимость последнего фактора, -
продолжал он, все чаще срываясь на фальцет, - на первый взгляд
невелика. Однако я установил, что в тех местах бродячие кошки и
собаки практически не встречаются. Кроме того, одно из этих
животных - а именно собака - было найдено мертвым на четвертый
день после исчезновения трупа. Приняв во внимание это
обстоятельство, я позволил себе после последнего случая (на этот
раз близ места происшествия бродил кот) дать объявление, в
котором обещал награду тому, кто найдет труп этого животного. И
вот сегодня утром я получил сообщение, которое сделало меня
беднее на пятнадцать шиллингов. Кот лежал под снегом возле
кустов, его нашли школьники - шагах в двухстах от морга.
Сисс подошел к окну и, повернувшись спиной к присутствующим,
встал возле него, как будто решил полюбопытствовать, что делается
на улице, но там уже ничего нельзя было разглядеть, кроме фонаря,
мерно раскачивающегося под порывами ветра; через равные
промежутки времени его свет вырывался из тени, отбрасываемой
деревом.
Он молчал и кончиками пальцев поглаживал полу своего чуть
великоватого серого пиджака.
- Вы закончили, доктор?
После вопроса Шеппарда Сисс повернулся. Едва уловимая,
какая-то мальчишеская улыбка вдруг совершенно преобразила его
лицо - мелкое лицо с неправильными чертами, маленькими
подушечками щек, подступающими к серым глазам, и сильно срезанной
нижней челюстью, отчего создавалось впечатление, будто у него нет
подбородка.
"Да это же мальчишка, вечный мальчик... и какой славный", -
с удивлением подумал Грегори.
- Я хотел бы сказать еще несколько слов, но в конце, -
ответил Сисс и вернулся на свое место.
Инспектор снял очки. Глаза у него были утомленные.
- Хорошо. Коллега Фаркар, пожалуйста, если у вас есть
какие-нибудь дополнения.
Фаркар кивнул без видимой охоты.
- Честно говоря, добавить мне особенно нечего. Я, так
сказать, традиционно и по старинке рассматривал эту "серию", как
изволил назвать ее доктор Сисс. И полагаю, что некоторые слухи
соответствуют действительности. Объяснение тут, видимо, довольно
простое: в Шелтеме и других городках преступник пытался украсть
труп, но ему всякий раз мешали. Удалось только в Трикхилле. Тогда
он еще был новичком и взял труп без одежды. Очевидно, не
сообразил, что транспортировать голого мертвеца куда опасней, во
всяком случае, затруднительней, чем одетого, ибо одетый не так
бросается в глаза. Поняв это, он изменил тактику и в остальных
случаях уже старался как-нибудь прикрыть наготу. Наверно, и выбор
тела в первый раз был не самый удачный - я имею в виду слова
доктора Сисса "тело в хорошем состоянии". В трикхилльском морге
был еще один труп, в гораздо лучшем состоянии, чем украденный.
Вот, пожалуй, и все...
Да, остаются еще мотивы, - добавил он через несколько
секунд. - Я вижу следующие возможности: некрофил, сумасшедший и,
скажем, какой-то ученый. Думаю, оценку мотивов мог бы дать доктор
Соренсен.
- Я ведь не психолог и не психиатр, - раздраженно заявил
врач. - Но в любом случае некрофилию можно исключить. Страдающие
ею - люди, как правило, умственно отсталые, дебилы, кретины и к
планированию скольконибудь сложной акции совершенно не способны.
Тут никаких сомнений быть не может. Далее, сумасшествие, помоему,
тоже можно исключить. Никаких случайностей, слишком все
скрупулезно, ни единой ошибочки - безумец не способен
действовать столь логично и последовательно.
- Паранойя? - чуть слышно подсказал Грегори. Соренсен
посмотрел на него почти с отвращением. Какое-то мгновение
казалось, что он с сомнением катает это слово во рту, словно бы
