снабжала энергией эти элементы, благодаря которым образовались зеленые
теплые лужайки для выпаса скота. Росла хорошая трава, и стадо благополучно
существовало, несмотря на морозный воздух. Кальхаун подумал, что где-то,
наверное, есть даже сады, произрастающие на гидропонике, очень может быть,
что под землей. Очевидно, жители этой планеты выращивали овощи в
достаточном количестве. И естественно, что живущим в холодном климате
людям необходима была и мясная пища.
Кальхаун шел через пастбище, окруженное снежными горами.
Он отнесся к своему неожиданному пациенту с юмористическим вниманием,
если так можно выразить те чувства, которые испытывал Кальхаун, осматривая
корову. Он не был ветеринаром и не имел представления, как лечить
животных. Он был медик, сотрудник Межзвездной медицинской службы, и умел
делать то, что полагалось ему по статусу.
Взволнованные голоса аборигенов толковали о том, что "корову
подбросили, чтобы заразить их собственное стадо". Поэтому, размышляя
логически, Кальхаун решил, что лечить корову надо от какой-то инфекционной
болезни. Он тщательно взял анализы крови и слюны. Вполне естественно, что
слюна покажет заражение пищеварительного тракта у жвачных животных. Он
вспомнил, что не имеет представления, какова нормальная температура у
коров, и поэтому не сможет проверить, все ли здесь в порядке.
Межзвездную медицинскую службу не часто призывали лечить больных
животных.
Он принес взятые пробы на корабль и провел их анализ так, как стал бы
это делать, будь его пациентом человек. Он использовал микроскоп, который
давал возможность рассматривать пробы в радиоволновом диапазоне и получить
почти мгновенную информацию относительно болезнетворных микроорганизмов.
После пятиминутного исследования он раздраженно засопел, достал свои
запасы антибиотиков и добавил тысячные доли цилина в среду, выращенную из
взятых проб. Под микроскопом он с удовольствием заметил, как быстро
действует антибиотик.
Вернувшись к несчастному животному, медик прикинул на глаз его вес и,
используя шприц, ввел лекарство.
Вновь оказавшись на корабле, он сказал очень вежливо в микрофон
внешней связи:
- Я думаю, ваша корова будет в добром здравии через тридцать часов.
Ну, так как же называется планета?
Голос резко возразил:
- Но мы еще не договорились об оружии. Подождите, пока мы увидим
результаты вашего лечения. Закат наступит через час. Если днем корове
будет лучше, то... мы увидим!
Раздался щелчок. Внешняя связь отключилась.
Кальхаун взял микрофон своего бортового журнала. Запись всех
переговоров уже была сделана, и он начал диктовать комментарии: описание
ленточки, внешний вид планеты, выводы, которые он сделал, и закончил
запись словами: "Анализы, взятые у коровы, показали единственный кокк,
который, по-видимому, успешно подавляется стандартный антибиотиком. Я
"накачал" корову цилином и не думаю, что с ней будут проблемы. Меня больше
беспокоит ярко выраженный "синдром изоляции". Они отнеслись ко мне очень
подозрительно и даже не соглашались на сделку, как будто я мог их
перехитрить, потому что для них я - "пришелец". У них выставлены посты,
они сказали, что кто-то пробрался на их территорию; очевидно, посты
выставлены против Города-Два и Города-Три. Впечатление такое, что это
карантинные посты. Вполне возможно, что два других сообщества практикуют
выставление постов по той же самой причине, хотя возможен вариант
биологической войны, если кто-то "подбросил" больную корову, чтобы
уничтожить все поголовье скота в Городе-Один. На планете есть
энергоустановка, но у ее обитателей "синдром изоляции", и боюсь, что это
классический случай проблемы Крузо. И если так, то это может иметь дурные
последствия".
Кальхаун выключил микрофон. Если он попал в ситуацию, где наблюдается
классический случай проблемы Крузо, то он может оказаться в неловком
положении.
Существовала когда-то легенда о человеке там, на планете Земля,
который после кораблекрушения попал на необитаемый остров и прожил на нем
полжизни. Его именем было названо явление, которое непосредственно связано
со здоровьем и благополучием людей. Именем Крузо назван "синдром
изоляции". На первом этапе освоения Галактики было немало случаев, когда
звездолеты терпели аварию и их не могли найти. Экипажи оставались в живых
и высаживались на какую-то планету, где и оставались в течение долгого
времени, иногда очень долгого: сменялись три поколения. В дальнейшем
синдром развивался в более крупных и трагических масштабах, когда целые
поселения оставались брошенными на планетах, как правило, с
горнодобывающим профилем освоения. Работодатели считали эти планеты
нерентабельными и "забывали" о тех, кто оставался там. Сегодня подобные
события были практически исключены. Но ситуация по типу Крузо все еще
считалась в теории возможной. Очень может быть, что "условие Крузо" имело
место на этой недоброжелательной планете, хотя Кальхаун надеялся, что
здесь совсем другой случай.
Ему даже не приходило в голову, что это не его дело, потому что ему
его не поручали. Он был сотрудником Медслужбы, и его задачей было печься о
здоровье людей.
Если люди жили на какой-либо планете по собственному выбору в
негостеприимном окружении, то это была их проблема, но все то, что было
связано с предотвращением гибели людей, входило в юрисдикцию Межзвездной
медицинской службы. А в колонии с симптомом "условие Крузо" нужно было
спасать людей от смерти!
Чтобы чем-то занять себя и отвлечься от мрачных мыслей, Кальхаун
решил приготовить ужин. Мургатройд сидел на задних лапках и блаженно
принюхивался. Уже совсем стемнело. На одну вторую часть планеты пришла
ночь. Послышались новые звуки, очень тихие. Кальхаун вышел из корабля.
Пастбище было слабо освещено сверкающей ленточкой в небесах. Она выглядела
во много раз ярче Млечного Пути, и балки энергорешетки на ее фоне казались
совсем черными. Кальхаун заметил темную фигуру, затем она исчезла и
появилась вновь на другой стороне пастбища. Потом появился еще кто-то и
направился к энергорешетке. Это был совсем другой человек, не тот, кого
Кальхаун увидел у лужайки. Итак, он наблюдал смену караула и еще раз
подумал, что отчуждение людей порождает самые непривлекательные качества:
подозрительность и враждебность. Судя по всему, планета была малозаселена,
поскольку эти непривлекательные качества были слишком уж ярко выражены в
отношениях между небольшими сообществами. Кальхаун предположил, что таких
сообществ должно быть по крайней мере три и, что маловероятно, полностью
изолированных друг от друга. Одно сообщество имело в своей собственности
энергоустановку и передатчик космической связи без видеоэкрана.
Отделенность этих сообществ друг от друга и явная взаимная
недоброжелательность усугубляли "синдром Крузо".
Мургатройд отужинал, и его пушистый животик стал круглым как мячик.
На сытого и довольного тормаля напала приятная истома, и он свернулся
клубком на своей подушке, прикрыв нос пушистым хвостом.
Кальхаун не успел привыкнуть к смене дня и ночи на этой планете. Он
пытался читать, но не мог сосредоточиться; пытался заснуть, но просыпался
от непривычной тишины, от мычания коров; раза два ему показалось, что он
слышал резкие, как взрывы, звуки - это ледники, раскалываясь, сползали с
гор. Он даже попытался сосредоточиться на размышлении относительно того,
как человеческий мозг, выбирая единственно правильное решение, вдруг
останавливается в своем выборе на совершенно неправильном и пагубном, и
ему стало не по себе.
Было уже совсем темно, когда Кальхаун услышал шорох, идущий через
внешние микрофоны. Он включил громкость и убедился, что группа людей
приближается к звездолету. Он сухо сказал:
- Мургатройд, у нас будут гости. Они не объявили о своем визите,
поэтому они - незваные гости.
Мургатройд проснулся и наблюдал, как Кальхаун проверил, на месте ли
бластер, и включил микрофон бортового журнала.
- Все готово? - серьезным голосом спросил Кальхаун своего тормаля.
Последовал неизменный ответ: "Чи". И тут кто-то осторожно постучал во
входной люк.
Кальхаун поморщился и отправился в шлюзовой блок. Он разблокировал
вход и открыл дверь люка. И тотчас его оттеснили в корабль темные фигуры
людей. Дверь тихо защелкнулась. Кальхаун увидел перед собой пятерых
мужчин, одетых в теплые длинные накидки и рукавицы. Лица их закрывала
плотная темная ткань видны были только глаза. Вооружение пришельцев
составляли ножи, бластеров Кальхаун не заметил. Плотный мужчина с
холодными серыми глазами, видимо, был за главного.
- Вы - тот человек, который приземлился вчера, - сказал он низким,
несколько резковатым голосом. - Меня зовут Хант. Мы из Города-Два. Вы
сотрудник Медслужбы?
- Совершенно верно, - ответил Кальхаун. Четыре пары глаз, которые
были устремлены на него, выражали скорее страх, чем угрозу. Хант смотрел
на Кальхауна спокойно. - Мне пришлось приземлиться, чтобы узнать, где я
нахожусь, - продолжил Кальхаун. - Программа астронавигатора дала сбой, и
это привело к ошибочному выбору планеты...
- Вы разбираетесь в болезнях? - спокойно спросил плотный мужчина по
имени Хант. - Вы умеете лечить болезни и предотвращать их распространение?
- Я - медик, - признался Кальхаун, - если это вам что-либо говорит.
- Вы нужны в Городе-Два, - решительно сказал Хант. - Мы пришли за
вами. Возьмите лекарства и одевайтесь теплее. Вы можете нагрузить нас всем
необходимым. У нас есть санки.
Кальхаун почувствовал облегчение. Когда изоляция и страх замораживают
разум и он неспособен воспринять ничего нового, даже надежду на что-либо,
тогда у медика возникают большие сложности в работе. Но если одно из
сообществ приветствует его и зовет помочь... то, может быть, есть надежда?
"Чи", - с чувством произнес Мургатройд откуда-то сверху. Кальхаун
поднял глаза. Недовольный и испуганный тормаль висел под потолком,
вцепившись в специально для него сделанный поручень. Мургатройд был
миролюбивым существом, когда случалась суета и неразбериха, он не болтался
под ногами. Но сейчас он очень зло окрысился на пришедших.
Люди в масках с ужасом посмотрели на него, Хант резко ответил своей
свите, что это животное, и снова повернулся к Кальхауну:
- Нам вы действительно необходимы, и вы можете взять все, что вам у
нас понравится, но вы должны пойти с нами! Мы не имеем в виду ничего
плохого!
- И доказательством ваших добрых намерений, конечно, являются эти
маски? - поинтересовался Кальхаун.
- Мы надели их, чтобы не заразиться какой-либо болезнью от вас, -
спокойно пояснил Хант. - А теперь укажите, что вы будете с собой брать.
Чувство воодушевления у Кальхауна сразу же пропало, и он поморщился.
Синдром изоляции цвел махровым цветом. Здесь верили в то, что пришельцы
приносят болезни и смерть. Раньше считали, что "чужаки" приносили
невезение.
Однако при всех обстоятельствах наступившая фаза примитивизма тем не
менее должна сохранять какие-то остатки прежней культуры и традиций. Судя
по тому, что Кальхаун видел при посадке, на планете находилось три
поселения. Они вряд ли поверили бы в черную и белую магию и чудеса - они
верили, что существует опасность заражения болезнью, которую им не
вылечить. И чужаки всегда будут ассоциироваться у них с бедой на уровне
эпидемии, которая уничтожит их малочисленные поселения.
- Да, я, конечно, пойду с вами, но люди, которые живут здесь, должны
