Посадка действительно была необычной. Можно даже сказать, несколько
нервной. Силовое поле гигантской энергорешетки, устремленной в космос, как
бы на ощупь "поймало" звездолет и очень неуклюже стало тянуть на посадку.
Дальше было еще хуже: очевидно, тот, кто находился у пульта управления,
понятия не имел о посадочном маневрировании. В какой-то момент температура
обшивки звездолета начала быстро расти, и Кальхауну пришлось напомнить
диспетчеру об осторожности. Ему даже не видна была планета, на которую он
совершал посадку. Это вызывало раздражение.
Высота восемьдесят тысяч метров: исчезла из поля зрения полоска
синего моря.
Высота тридцать пять тысяч метров: стали хорошо видны горные цепи и
извивающиеся под самыми немыслимыми углами ледяные реки, которые при
ближайшем рассмотрении оказались ледниками. Еще были видны пятна зеленой
растительности. Одно из этих пятен, над которым висел корабль, и было
посадочной площадкой с энергорешеткой в середине. Это мало напоминало
привычный космопорт. Другое пятно было удлиненным и неровным, и над ним
расстилался влажный туман. А третье пятно было почти правильной
треугольной формы. Эти зеленые пятна отстояли друг от друга на много
километров, причем последние два отделял от первого горный массив. И когда
корабль спустился на поверхность этой загадочной планеты, горы полностью
скрыли два зеленых пятна.
Кальхаун посмотрел на экраны: городов поблизости не видно, шоссейных
дорог тоже. Планета представляла собой ледяной мир с пустынной землей, где
вода не замерзала только на экваторе. Космопорт, если это место можно было
так назвать, находился в снежной полярной долине.
Кальхаун застегнул ремни безопасности и взял на колени Мургатройда:
звездолет дергался в разные стороны, пока, тот неумеха за пультом пытался
довести его посадку до победного конца.
Кальхаун увидел конструкции энергорешетки, и наконец "Эскулап 20"
плюхнулся на землю. Кальхаун облегченно вздохнул, когда звездолет
скорректировал свою посадку и аккуратно встал на хвостовые стабилизаторы
после многомесячного полета в космосе.
Во внешнем микрофоне раздался голос. Медику даже показалось, что
голос с некоторым облегчением произнес достаточно грозную тираду:
- Оставайтесь внутри корабля. Вы под прицелом нашего оружия. Вам
нельзя выходить наружу, пока мы не решим, что с вами делать.
Кальхаун поднял брови: все складывалось так неожиданно. Он посмотрел
на датчик измерения внешнего поля: силовое поле энергорешетки было
отключено. Слова, только что им услышанные, вызвали недоумение: никто не
смог бы удержать звездолет, если бы в силу чрезвычайных обстоятельств
Кальхауну пришлось стартовать с недружелюбной планеты. Ему ничего не
стоило бы исчезнуть из космопорта, избежав обстрела оружием, если здесь
вообще было какое-либо оружие ближнего радиуса действия.
Он мог бы спокойно перелететь за горы, и никто бы его не остановил,
но он вежливо ответил:
- Время терпит. Решайте, а я пока разомнусь.
Он встал с кресла и подошел к правому экрану. Картина, которую он
увидел, повергла его в изумление.
Энергоустановка была явно устаревшего типа, представляя собой круглую
конструкцию, составленную из стальных балок, уходящих высоко вверх. На
этой конструкции были смонтированы причудливо изогнутые медные кабели,
задача которых состояла в генерировании специального силового поля для
посадки и отправки космических кораблей. Обычно такие колоссальные
сооружения располагались в центре городского космопорта. Они откачивали
энергию из ионосферы планеты для осуществления взлетно-посадочных операций
и снабжения энергией всей планеты, а именно для промышленно-бытовых целей.
Энергорешетка обычно устанавливалась на устойчивом монолите, выполненном
из твердого материала. И еще одним важным условием при монтаже подобной
установки было наличие места, предназначенного для хранения грузов.
Но здесь Кальхаун не увидел города. С одной стороны и в самом деле
было здание диспетчерской службы. Оно было сооружено из каменного
монолита, но к нему лепилось множество ветхих строений с покосившимися
стенами и крышами, похожими на черепичные. На зеленой траве паслись
коровы. Посадочная площадка космопорта служила пастбищем!
Кроме этого живописного нагромождения, поблизости не было ни жилых
домов, ни других обычных для городского космопорта структур. Единственное
шоссе, ведущее к энергорешетке, "стерлось", перестало существовать.
Кальхаун прислушался к внешним микрофонам: ветер шелестел в железных
конструкциях, и вдруг тоскливо замычала корова.
Кальхаун свистнул от изумления и, перейдя к другому экрану, задумчиво
сказал, обращаясь к своему тормалю:
- Мургатройд, ты наблюдаешь в данный момент, если, конечно,
наблюдаешь, одно из последствий человеческой ошибки. Я все еще не могу
ответить на вопрос, где мы, потому что сомневаюсь в том, что эту часть
Галактики вообще когда-либо снимали для звездных карт. Во всяком случае, я
не прихватил с собой фотографий этого района космоса, чтобы сравнивать с
теми, которые получил при панорамной съемке. По могу с уверенностью
сказать, что рейтинг этой планеты по возможности колонизации равен ноль
целых ноль десятых, а это значит, что жить здесь, конечно, можно, но не
разумно. Хотя люди поселились здесь и... сделали большую ошибку.
Он увидел вдали человеческую фигуру. Это была женщина, одетая в нечто
длинное и бесформенное. Она подошла к коровам и что-то делала там.
Кальхаун продолжил, глядя на экран:
- Да, ошибка очевидна. И анализируя возможности совершения этой
ошибки, я прихожу к мнению, что все это мне не нравится. Существует такое
явление, как "синдром изоляции", Мургатройд. Синдром - это комплекс
патологических изменений, которые появляются вследствие воздействия
каких-либо стрессов. Для нас, людей, изоляция, одиночество - страшно. Ты,
Мургатройд, помогаешь мне не чувствовать себя изолированным от общества.
Но я бы не смог очень долго существовать в оторванности от мира, даже в
твоей приятнейшей компании. Группа людей может выдерживать изоляцию от
всего остального привычного им мира дольше, чем один человек. Но
существует предел и для малой группы.
"Чи", - подтвердил Мургатройд.
- В данном случае мы имеем специфическую проблему, представляющую
угрозу здоровью человека. И эта проблема известна медицине. Существует
частичный иммунитет к этому синдрому, но иногда его вариации бывают
коварны и опасны. Перед нами яркий случай этого синдрома, поэтому нам
предстоит выполнить свой профессиональный долг. А вот интересно, как же
они "развесили" это пылевое кольцо вокруг планеты? Наверняка это были не
они.
Он сел и нахмурился, продолжая размышлять о синдроме изоляции, потом
встал и еще раз взглянул на ледяной пейзаж. Зеленая лужайка посредине
посадочной площадки, превращенная в пастбище, была явлением невозможным и
необъяснимым. Он видел ледники, заползающие в долину. Это были ледяные
реки, которые, продолжив свое течение, затопили бы долину, этот закрытый
от непогоды клочок земли. Но этого не случилось. А почему?
Прошло более часа, прежде чем вновь зашуршал микрофон внешней связи.
Кальхаун щелкнул тумблером и услышал совсем новый голос. Говорил мужчина,
но от напряжения голос его был слишком высок и даже немного срывался, что
было странно.
- Мы говорили о вас. Вы сообщили, что вы из Медслужбы. Докажите!
Новое дело! Приземлившийся корабль Медицинской службы сам по себе уже
был доказательством, но Кальхаун вежливо ответил:
- У меня есть все документы, удостоверяющие принадлежность корабля и
мою собственную к этой организации. Включите экраны внешней связи, и я их
вам покажу.
- У нас сломался экран, - ответил голос с оттенком подозрительности,
- но у нас есть больная корова, которую нам подбросили вчера вечером.
Вылечите ее, и мы признаем, что вы тот, за кого себя выдаете!
Кальхаун не поверил своим ушам. Это была чрезвычайная ситуация!
Лечение больной коровы почему-то считалось более убедительным, чем
официальное удостоверение звездного врача! Подобная шкала в оценке
ценностей намекала не только на "синдром изоляции". Вокруг были тысячи
населенных миров, где люди принимали новинки науки и техники, что
называется, не моргнув глазом, а если и были почему-либо удивлены, то не
показывали этого!. Это были цивилизованные люди. Ах, как много значит
цивилизация! А тут выдвигают совершенно неслыханное требование представить
доказательство, и кому! Представителю Медслужбы! Непостижимо, хотя этот
мир, возможно, и отличается от цивилизованных миров.
Кальхаун отмел свои гневные мысли и спросил по-деловому, когда он
может выйти и осмотреть... он запнулся, подыскивая слово, и закончил:
"...пациента".
Тот же нервный голос предупредил:
- Мы подтянем корову к вашему кораблю. А вы держитесь поблизости, - и
мрачно добавил: - Жители Города-Два проскользнули вчера мимо наших постов
и подкинули се нам. Они хотят уничтожить наше стадо. Какое у вас оружие?
- Это медицинский корабль, у меня есть только то, что необходимо при
чрезвычайных обстоятельствах.
- Все равно, оно нам пригодится. Вы сказали, что хотели бы знать, где
вы. Возможно, мы дадим вам информацию, но это будет зависеть от того,
какое у вас оружие и стоит ли оно нашей информации.
Кальхаун глубоко вздохнул.
- Мы поговорим об этом позже. Я несколько обескуражен. Но сначала -
дела. Ведите вашу корову.
Он опустил голову на руки.
- Мургатройд, скажи что-нибудь разумное, или я сейчас сойду с ума.
Скажи что-нибудь мудрое!
"Чи?" - вопрошающе произнес Мургатройд.
- Вот спасибо, вот спасибо.
Кальхаун снова прошелся по звездолету, останавливаясь у экранов. Он
увидел, что несколько мужчин вышли из странного сооружения, которое как
будто прилепилось к диспетчерской. Их одежда была сделана из тяжелой и
грубой ткани. Твердо ступая по пастбищу, которое когда-то было посадочной
площадкой для звездных кораблей, мужчины дошли до того места, где темным
пятном лежало больное животное. Кальхаун сначала и не заметил его. Он
знал, что крупный рогатый скот обычно сгибает ноги и ложится на землю,
чтобы жевать свою жвачку. Коровы встречались почти везде, где были колонии
поселенцев.
Группа осторожно ступающих людей подошла к лежащей корове. Они сняли
импровизированные ограждения и подтолкнули корову, та поднялась на ноги и,
помотав головой, повернулась к кораблю. Мужчины погнали ее к "Эскулапу".
В пятидесяти метрах от него они остановились, и через внешние
микрофоны Кальхаун услышал их голоса; к этому времени он уже разглядел их
лица. Четверо из шести носили бороды, двое других выглядели совсем молодо.
Во всех мирах мужчины ужасно гордились тем, что могут носить бороду, но
мало кто пренебрегал утренним бритьем.
Эти шестеро поспешно повернули назад, как только корова оказалась у
звездолета, правда, двое молодых часто оглядывались. Оставленная корова
снова улеглась. Она глупо вертела головой, а потом склонила ее на траву.
- Я могу выходить? - мягко спросил Кальхаун.
- Мы следим за вами, - проскрипел микрофон внешней связи.
Кальхаун посмотрел на термометр и оделся потеплее, затем положил в
карман бластер. Он вышел из корабля и почувствовал, что очень холодно,
хотя он сам не замерз. Он задумался, отчего это так, и посмотрел под ноги:
земля нагревалась изнутри. Тепловые элементы, спрятанные под верхним слоем
почвы, работали исправно. Энергорешетка, отсеивая ионы из космоса,
