Его яхта "Стойкая", неторопливо плыла на запад под низко нависающими
тучами. Одинокий мореход продолжал размышлять о великих законах природы,
погребенных под наростами современной жизни.
Когда красный утренний свет осветил джунгли, дон Гильермо Уолкер уже
мчался на моторном катере братьев Арайза: из озера Никарагуа в реку
Сан-Хуан, оставив позади Сан-Карлос. Теперь, когда Странник исчез с неба,
Дон Гильермо не забивал себе голову вулканами и землетрясениями. Он со все
большей охотой думал о том, как бомбил крепость "Эль Президенте" со своего
маленького самолетика, который покоится сейчас на дне озера. Пускай такая
судьба ждет всех левых, Дон Гильермо наконец-то показал всем этим
слизнякам, этим никчемным людишкам Джона Берча, чего он стоит! По крайней
мере, так он оценивал свои силы, гордясь недавно совершенным поступком.
Он с гордостью ударил себя в грудь и крикнул:
- Я человек!
Один из братьев Арайза, прищурив глаза от слепящего света восходящего
солнца, кивнул и сказал: "Да". Но это прозвучало без особого энтузиазма,
словно то, что ты являешься человеком, вовсе не было большой честью.
15
Пол был вынужден признать, что долгая прогулка по песку мучительна,
даже если идешь в обществе приятных людей, а на небе сверкает новая
планета. Радость от того, что он настоял на своем, вопреки желаниям
Хэмфрейса и командованию лунного проекта, быстро прошла. Изнуряющий марш
по песку показался ему бесцельным и необычайно угнетающим.
- Это грустно, да? - мягко спросила Рама Джоан. - Когда сжигаешь за
собой мосты, связываешь свою судьбу и судьбу своей девушки с горсткой
безумцев, которые идут хоронить пса?
Они шли в конце процессии, далеко позади кровати, которую несли
Кларенс Додд и Войтович.
Пол улыбнулся.
- Ты не права, - покачал он головой. - Марго не моя девушка. Да, я ее
люблю, но без взаимности. Мы только друзья.
- Действительно? - Рама Джоан испытующе посмотрела на него. - Вся
твоя жизнь может пройти в такой дружбе, Пол!
Пол виновато пожал плечами.
- Я знаю, Марго тоже говорит мне об этом. Она утверждает, что я
счастлив, имея возможность окружать ее материнской опекой и отбивая атаки
других мужчин. Конечно, кроме Дона. Она считает, что мои чувства к нему,
даже если я сам этого не сознаю - нечто большее, чем братские чувства.
Рама Джоан усмехнулась.
- Может быть, она и права, - заметила она через некоторое время. - Но
все же, ваше братство - ты, Марго и Дон - выглядит довольно странно.
- Нет! По-своему это совершенно нормально, - с грустью заверил ее
Пол. - Мы вместе ходили в школу. Нас интересовали точные науки. Мы
дружили. Потом Дон закончил университет и стал космонавтом. Я занялся
журналистикой и стал комментатором, а Марго всегда влекли гуманитарные
науки. Но мы решили держаться вместе, поэтому, когда Дон получил работу в
Лунном проекте, нам тоже удалось пролезть туда, то есть мне удалось. Уже
тогда Марго знала, что Дон нравится ей больше, чем я, и что он, похоже,
любит ее. Тогда они обручились. Может быть, потому что наше общество
искоса смотрит на подобные треугольники. Потом Дон полетел на Луну. А мы
остались на Земле. Вот и все до вчерашнего дня, когда мы встретились с
вами.
- Наверняка в конце концов должен произойти взрыв, Пол. Такая
ситуация не может длиться вечно, - печально сказала Рама Джоан. - Я
расскажу тебе свою историю. Мой муж руководил отделом рекламы одной
большой компании. Я могла бы припеваючи жить на Манхэттене. Анна ходила бы
в спецшколу, а я время от времени читала бы лекции о мистицизме в женском
клубе. Вместо этого я развелась и едва свожу концы с концами. Живу тем,
что мне платят за лекции и на проценты от небольшой суммы сбережений. Я
ношу эти странные, карнавальные одеяния - с пренебрежительной улыбкой она
указала на белую манишку и фрак - чтобы возбудить в людях большую
заинтересованность мистицизмом. "Мужской протест" - шутили когда-то по
этому поводу мои друзья. "Нет!" - говорила я им. Человеческий протест! Я
хотела свободно выражать свои взгляды и говорить то, что действительно
чувствую. Я хотела, чтобы у Анны была настоящая мать, а не хорошо одетая
кукла.
- Вы действительно верите в то, о чем говорите? - спросил Пол. - В
буддизм и тому подобные вещи?
- Не так, как я этого хотела бы, но в такой степени, на которую меня
хватает, - сказала она. - Ограниченная вера - это вообще-то роскошь. Но
если говорить с убеждением и пылом, то, по крайней мере, не подражаешь
другим. Даже если немного притворяешься, то не теряешь своей личности.
Если человек постоянно старается, то в один прекрасный день он может
открыть частичку истины - так, как сделал это Чарли Фулби, когда он
признался, что о существовании странствующих планет знает только
интуитивно, а не потому, что был в космосе, как утверждал раньше.
- Он параноик, - ответил Пол, глядя на Дылду, который шагал за
кроватью, справа от него шла Ванда, а слева - худая женщина. - Кто эти две
женщины, его ученицы, опекунши? - поинтересовался он.
- До определенной степени он действительно параноик, - начала
объяснять Рама, - но не считайте, что только у нормальных людей есть
монополия на правду. А те две женщины - это... как бы это сказать... две
его жены. Чарли принадлежит к секте, признающей многоженство. Ох, Пол, вы,
наверное, нас всех считаете ненормальными?
- Нет! - запротестовал он. - Хотя я чувствую себя уверенней, зная,
что большинство людей думает так же, как я.
- Большинство - это значит, те, у кого есть деньги и власть! -
кивнула Рама. - Ну, не хмурьтесь - с одной стороны большинство, а с другой
- безумцы, но все стремятся к одному и тому же: к удовлетворению основных
потребностей. Мы возвращаемся в домик на пляже, потому что знаем, что там
нас ждет кофе и бутерброды.
Во главе шествия аналогичный разговор происходил между Хантером и
Марго.
- Я начал ходить на такие собрания, потому что проводил
социологические исследования, - рассказывал ей Хантер. - Я встречал там
разных людей, ненормальных "визитеров", таких, как Чарли Фулби,
трезвомыслящих, таких, как Рама Джоан, а также совершенно обычных людей,
каких можно встретить на каждом шагу. Я поставил себе цель исследовать
определенное общественное явление и написать несколько статей. Но вскоре
сам втянулся.
- Почему, мистер Хантер? - поинтересовалась Марго, прижимая к себе
кошку. Ей было холодно без куртки, а Мяу грела словно грелка. - Это
увлечение, так же, как и ваша борода, должно было доказать, что вы
современны и отличаетесь от других?
- Зовите меня Росс. Нет, я так не думаю. Хотя немалую роль тут
сыграла, наверное, кичливость, - он погладил рукой бороду. - Просто я
встретил людей, которые чем-то увлекались и делали что-то совершенно
бескорыстно. Это неслыханная редкость в нашем материалистическом,
эгоистичном мире, где в счет идут только деньги и положение в обществе. Я
увлекся этим настолько, что захотел внести свой вклад в общее дело -
какие-то доклады, дискуссии и все прочее. Теперь я подхожу ко всему этому
с таким же запалом, как и Брехт, который совершает чудеса, продавая рояли
- он достиг в этом деле совершенства, чтобы иметь возможность посвящать
остальное время летающим тарелкам и женщинам.
- Брехт - холостяк, а вы, кажется, говорили, что у вас есть семья? -
несколько иронично напомнила ему девушка.
- Да... - с неохотой признался Хантер. - В Портленде осталась миссис
Хантер и двое мальчиков, которые считают, что их папочка слишком много
времени проводит среди фанатиков летающих тарелок. А следовательно - пишет
слишком мало научных статей и совсем забросил карьеру.
Он хотел добавить, что они теперь наверняка не спят и думают, почему
папочки нет дома, когда небо преобразилось, а летающие тарелки перестали
быть фикцией, но процессия достигла забитого досками пляжного домика. Он
увидел все еще горящую зеленую лампу, а рядом с ней столик с небольшим
конвертом, в котором находились программки, пустые кресла, расставленные
рядами... Получит ли когда-нибудь Доддси деньги, отданные в залог за эти
кресла в прокатном бюро, которое содержали в Окснарде поляки? Он увидел
также забытый кем-то плащ, а под ним - картонные коробки, брошенные во
время всеобщей суматохи. Невдалеке торчал сложенный зонтик, воткнутый в
песок - часть примитивной астролябии, при помощи которой Брехт впервые
пытался исследовать движение Странника.
Разглядывая все это на фоне Тихого океана, словно забрызганного
огоньками фиолетового и желтого цвета, Хантер почувствовал неожиданный
прилив радости и облегчения. Он вдруг понял, почему они, вынужденные
убегать от лавины, прогнанные от ворот убежища офицером-службистом,
вернулись на это место.
Это место было для них домом - здесь они собрались вместе, здесь они
стали свидетелями перемен, которые произошли на небе. Каждый в глубине
души чувствовал, что, быть может, это его последний дом.
Ванда, худощавая женщина и Гарри Макхит соорудили из коробок подобие
стола.
Войтович и Коротышка опустили на песок кровать с Рагнароком,
прикрытым курткой Марго.
Войтович осмотрелся, потом указывая на зонтик, решительно сказал:
- Это, пожалуй, самое подходящее место, если вы не имеете ничего
против? - Он адресовал вопрос Профессору, который всю дорогу от
Ванденберга шел в молчании рядом с Доддом.
- Это для меня большая честь, - хрипло ответил Профессор.
Они перенесли кровать поближе и Брехт вытащил зонтик из песка. Из-под
матраса Войтович вытащил лопату и начал копать могилу.
- Ничего удивительного, что мне всю дорогу что-то давило в бок, -
крикнула с террасы Ванда при виде лопаты.
Войтович прервал работу и сказал:
- Вы должны быть благодарны за дармовую езду во время вашего так
называемого сердечного приступа.
- Я хорошо знаю, когда у меня случается сердечный приступ! - ответила
со злостью женщина. - И хорошо знаю, когда он у меня проходит!
- Пусть будет так, - бросил Войтович через плечо и снова принялся
копать.
Песок тихо скрипел под лопатой. Худощавая женщина и Макхит вытирали
кружки от песка и ставили их на стол. Остальные смотрели на Луну,
появляющуюся из-за Странника, который медленно опускался в океан.
Луна приняла форму деформированного конуса. На ее диске вместо
плавных контуров "морей" можно было различить тонкие линии, которые иногда
отражали цветной свет Странника. Зрелище было отталкивающее, оно наводило
на мысли о коконах с яйцами паука.
"Законы рождения, - думал Фулби. - Белая Дева, оплодотворенная
Испаном, возрождается в муках - и будет возрождаться снова и снова. И я не
знаю - зачем?"
"Я сожалею, что назвала ее девкой, - думала Марго. - Дон..."
- Ее жених на Луне, правда? - шепнула Рама Джоан Полу. - Так что
теперь можете считать ее своей девушкой. Я думаю, что для этого есть все
основания.
Войтович выпрямился.
- Глубже копать нельзя, - охрипшим голосом обратился он к Додду, -
там вода.
Они подошли к кровати. Додд отцепил поводок от тяжелого толстого
ошейника и, посмотрев на Марго, поднял куртку, прикрывавшую тело пса.
Девушка отрицательно покачала головой и Додд, грустно улыбаясь, снова
прикрыл тело Рагнарока. Вместе с Войтовичем и Брехтом он положил овчарку в
могилу. Кошка, лежащая на руках Марго, подняла голову и с интересом
рассматривала происходящее.
