что наши самоубийцы верили в селенитов, верили в то, что могут
стать селенитами и готовы ими стать: снять тяжелые, ненужные
больше скафандры и пройтись босиком по Луне. Вы правы: у этих
людей было все, им не хватало только безумной мечты.
Этот мистик был чертовски убедителен!
- Тогда надо действовать, - сказал я. - Сначала прижмем
парней с телевидения - пусть думают, что говорят. Потом надо
пригласить парочку профессоров, чтобы дали научное опровержение
всем этим небылицам.
- Возможно, этого от нас и ждут, - мрачно заметил Джедай. -
Прежде всего надо понять, что происходит, шериф, а потом уже
действовать.
- А вы понимаете?
- Думаю, да. Вы верите в дьявола?
- Ну, не буквально...
- Можно и не буквально. По крайней мере, с терминологией вы
знакомы... То, что происходит - это искушение. Страшный соблазн
- не тела, но духа. Представьте себе, что вы играете в шахматы:
партия тянется невыносимо медленно, вам кажется, что вы
проигрываете... В какой-то момент хочется смахнуть фигуры с
доски и начать все заново. Мы осваиваем планеты, открываем иные
миры, но играем по старым правилам: мораль, законность,
демократия и так далее. От этого устают не только люди, но и
народы. Тогда приходит искушение: отряхнуть с ног прах старого
мира, погрязшего... неважно, в чем: лицемерии, разврате,
коррупции, - и построить новый мир, установить новый порядок с
новыми правилами игры. Тысячелетний рейх или Утопия - дело
опять-таки не в названии. А что происходит здесь, под куполом?
Здравый смысл уже дал трещину, достаточную для того, чтобы гибли
люди. Мораль и законность под вопросом. Стальная Метла
устанавливает власть террора, и многим это нравится. Даже у вас,
шериф, были сомнения. Вы исполняете свой долг, но не слишком
рветесь поймать своего Джека Потрошителя - боитесь, что вас
неправильно поймут. Демократия тоже под угрозой. Насколько я
понимаю, Перейра представлял цветное население. Раз есть расовые
проблемы, на них тоже будут играть...
Далее, в администрации купола наверняка есть нечистые на
руку люди - этого может быть достаточно для расправы. А те, кто
придет вслед за ними, будут брать уже не долларами, а
человеческими головами. Я понятно объясняю, шериф?
Я промолчал. Все-таки он псих, параноик. Ну не может все
быть так плохо! Мой здравый смысл еще цел.
- Ладно, - он поднялся с кресла, - мне пора на процедуры. Я
еще зайду к вам... Всего хорошего, шериф.
3. Доктор Флетчер
Мне сообщили, что пациент из шестьдесят шестой палаты хочет
говорить со мной, и я решил не откладывать это дело.
Случай был по-своему уникальный. Август Троммель был одним
из тех, кто ушел из-под купола и не вернулся. Его нашли через
сутки в бессознательном состоянии. Дыхательный ресурс скафандра
был давно исчерпан, и непонятно, каким образом Троммелю удалось
остаться в живых. Должно быть, вследствие отравления углекислым
газом в условиях пониженной гравитации все жизненные процессы у
него остановились.
Так или иначе, но выйдя из комы и полностью восстановив
физическое здоровье, больной обнаружил обширную потерю памяти.
Вскоре память в основном также восстановилась, оставались
загадкой лишь события, непосредственно относящиеся к несчастному
случаю. При других обстоятельствах это могло показаться
неважным, но сам Троммель почему-то придавал происшедшему
большое значение. Он хотел вспомнить.
И это ему, наконец, удалось. Только лучше бы этого не
случилось! То, что он рассказал, мне очень не понравилось. Я
решил, что выпускать его пока рано; более того, все
откладывается на неопределенное время .
- Но почему? - спрашивал он удивленно. - Доктор, я же все
вспомнил! Я ведь здоров, правда?
А я смотрел в его ясные голубые глаза и умело скрывал свои
чувства.
Плохо, когда человек чего-то не помнит, но еще хуже, когда
он помнит не то, что было. В какой-то степени это присуще нам
всем: мы, например, иногда помним свои сны, однако не теряем
чувства реальности. Здесь случай другой: слишком яркие фантазии
заполняют пробелы, и выгнать их оттуда гораздо труднее, чем
восстановить настоящую память.
- Мне надо идти, - продолжал Троммель. - Я должен
поговорить с Джеймсом Хэрришом. Они приказали мне сделать это.
Как вы думаете, он меня примет?
Упоминание о Хэррише в этом контексте мне понравилось еще
меньше. Его телевизионные выступления я всегда смотрю с
профессиональным интересом. Удивительно, как этому типу удается
проходить необходимые психологические тесты. Впрочем, совершенно
здоровый человек в политику и не пойдет. В мэры Хэрришу выйти, к
счастью, не удалось, но в Совет он пролез и в первый же день
поцапался с Энрико Перейрой, обозвав того "грязным латиносом".
Это был не последний скандал с его участием...
Я настоял на том, что Троммелю надо еще подлечиться, а
заодно он может обстоятельно продумать свою речь. На этом он,
казалось, успокоился.
Однако на следующий день ко мне заявилась группа из трех
человек - две полные женщины лет за сорок и один очень элегантно
одетый мужчина. Все они носили значки с изображением рогатого
серпа Луны, перечеркнутого зигзагами молний. Что-то мне это
напоминало, но я так и не вспомнил, что.
- Мы представляем общество "Лунная жизнь", - сказал
мужчина, одаривая меня визитной карточкой. - Нам стало известно,
что у вас содержится один из членов нашего общества, Август
Троммель.
Мне пришлось признать этот факт.
- Однако его психическое здоровье еще не вполне
восстановилось, - заметил я.
- Из чего вы делаете такой вывод? Вероятно, он рассказал
вам нечто, что противоречит данным официальной науки,
закосневшей в предрассудках? А во всем остальном он вполне
здоров, не так ли? В таком случае вы не имеете права держать его
здесь против его воли, воли его семьи и близких. Не забывайте:
мы можем обратиться в суд и потребовать независимой экспертизы!
И я малодушно уступил, подумав: одним психом больше, одним
меньше в нашем безумном мире... всех не перелечишь.
4. Джеймс Херриш.
Троммель прочно обосновался у меня в кабинете и, видимо, не
собирался уходить до тех пор, пока не выскажется полностью или
не вылакает весь глинтвейн, заботливо приготовленный моей
секретаршей Лаурой (для меня, между прочим!). Каждый раз, когда
он ставил стакан на стол, я думал, что повествование вновь
продолжится, и мне станет наконец ясна цель его визита. Но
вытерев роскошные рыжие усы тыльной стороной ладони, Август
снова брал в руки стакан и делал новый глоток. В итоге я не
выдержал и, достав сигару из стоящего на столе ящичка в виде
пирамиды, блаженно затянулся. Едва табачный дым проник в мои
легкие, как Троммель осушил стакан и неосторожным движением
поставив его на поднос, смахнул со стола китайского болванчика.
Я вздрогнул и поперхнулся.
- Прошу прощения, - пробормотал он, неловко съезжая на край
кресла и пытаясь собрать остатки статуэтки.
- Ладно, оставь... - прохрипел я сквозь душащий кашель. По
счастью, Троммель догадался плеснуть в мой опустевший стакан
живительной влаги. Кашель понемногу стал стихать.
Вечно от этого типа одни неприятности! Помню еще по
университету, где нас угораздило учиться вместе. Ну, меня-то
оттуда выгнали за политику, а он выучился и заучился
окончательно. С тех пор мы не виделись, хотя я пару раз слышал о
нем: известный археолог, бросил вызов джунглям Южной Америки,
чуть не погиб в пустыне Гоби, проник в самое сердце Африки... И
везде чего-то раскапывал, какие-то древние города. Но, сказать
по совести, разве это занятие для мужчины - копаться в земле? А
теперь вот он свалился мне как снег на голову.
- Извини,- снова начал Троммель. По опыту я знал, что за
этой фразой последует длинный монолог, не относящийся к теме
нашей беседы, и поспешил его прервать.
- Ладно, забудем. Оставь в покое останки этого китайского
придурка. Нет, лучше выброси, чтоб я их больше не видел. Значит,
мы остановились на том, что...
- Да-да,- подхватил Троммель. Глаза его заблестели, как у
ребенка, решившего поведать друзьям о достоинствах новой
игрушки.- Я, кажется, остановился на том, что пещера, найденная
мною, имела совершенно незаметный боковой проход почти у самого
дна, ведущий куда-то вдаль.
Я механически кивнул Августу, радуясь, что как минимум
четверть часа из его рассказа было пропущенно.
- Я включил фонарь и довольно резво двинулся во мрак.
Спускаться было легко, под ногами почти не встречалось камней.
На всякий случай я обратил внимание на датчик дыхательной смеси.
Гелия для дыхания оставалось еще часов на шесть, так что
поворачивать назад не было необходимости. Так что я пошел
вперед, почти побежал.
Внезапно я налетел на стену. Да, это действительно был
тупик. Фонарь высветил мощный пласт базальта, перегородивший мне
дорогу. Столь неожиданно упершись в него, я растерялся и первые
несколько минут лихорадочно вертел головой, в надежде увидеть
продолжение прохода. Однако ничего такого не было видно. Не
знаю, с чего это вдруг, но мне пришла в голову мысль посмотреть
камни в инфракрасном диапазоне. Удача снова повернулась лицом ко
мне. Неожиданно я обнаружил странное свечение. Температура камня
была почти комнатной, это на лунном-то морозе!
Признаться, я находился в полном недоумении. Стоял столбом
несколько минут, соображая, в чем дело. Как современный человек,
попытался объяснить эту аномалию с научной точки зрения. Ну,
вулканическая деятельность, упавший метеорит и так далее. В
самом деле, мало ли что на Луне случиться может. Но когда я
поточнее определил источник излучения, то чуть не рухнул в
обморок. Потому что он находился у меня над головой.
Представляешь? Совсем рядом, буквально руку протяни. что,
кстати, я тут же и сделал...
Убаюканный монотонным голосом рассказчика, я не заметил,
как задремал. Разбудил меня неожиданно повысившийся голос
Троммеля. Он уже привстал в кресле и размахивал рукой, очевидно,
показывая мне, что с ним приключилось. Я снова стал вслушиваться
в повествование. Да, старина Август рассказал значительную часть
своей истории.
- Их было пятеро,- продолжал он бесконечный монолог.-
Внешне они так походили на людей, что встреть я их в другом
месте - в жизни не заподозрил бы в них пришельцев. Но встретить
здесь, на Луне, людей, которые спокойно расхаживают по
поверхности без скафандров! Это по меньшей мере жутко.
Признаюсь, Джеймс, я здорово перепугался. Но бежать не смог.
Они словно притягивали меня к себе, иначе это и не назовешь.
Когда один из них подошел ко мне почти вплотную, я почувствовал
его дыхание на лице. Ты можешь это себе представить? Дыхание
через скафандр!
Я кивнул и снова провалился в сон. Однако мысль о том, что
рассказ Троммеля потихоньку начинает меня интересовать, случайно
промелькнула в голове, отчего я проснулся и по собственной воле.
- Совершенно не помню, как мы расстались. Последними
вспоминаются их лица, глаза... А затем я уже стою у моего
лунокара со включенным фонарем. И вот между этими событиями -
провал. Но это уже не важное. Главное-то я вспомнил...
- Кстати, а что они сообщили о себе, эти пришельцы? -
от скуки поинтересовался я. Не очень-то верилось во всю эту
тягомотину.
- Да, о себе. Довольно немного, но обстоятельно. Они
именуют себя селенитами, а то место, куда я попал, называется
Асгард. Город асов. Высших существ, то есть.
