работы подсвечниках чадили толстые восковые свечи. Хозяин "славного
местечка", как сообщил Фил, - один из его многочисленных родственников, муж
двоюродной сестры.
Сидя напротив своего спутника в уединенном алькове, Криста с любопытством
ждала, что-то он закажет, предоставив ему, как завсегдатаю, право выбора. Ее
не разочаровал ни свежий зеленый салат, ни нежная тушеная телятина под
каким-то необыкновенным соусом, ни пикантный сыр; вино тоже под стать.
Похоже, Фил не торопится приступить к делу. Под лучами его мужского
обаяния окончательно выветрился из ее души саднящий осадок вчерашнего
кошмарного свидания. Они неторопливо ужинали, смакуя еду, попивая маленькими
глоточками терпкое вино, болтали о всяких пустяках, и девушка будто мягко
покачивалась на волнах блаженства. Чувства ее обострились, возбуждение
охватило настолько, что не удавалось уже его скрыть. И когда их руки
неожиданно столкнулись над плетеной хлебницей с последним золотистым ржаным
ломтиком - словно мгновенный разряд обжег их ладони, глаза встретились, и на
долю секунды обоим показалось, что они одни в целом свете.
- Разделим пополам, - предложила Криста, аккуратно разламывая хлеб и
протягивая Филу его долю.
Романтическую атмосферу разрушил своим приходом хозяин, собственноручно
подавший им полные блюда канелони. Выслушав восторженные отзывы о своей
кухне, он бросил красноречивый взгляд на Кристу.
- Эта девочка мне куда больше по сердцу, чем последняя твоя подружка, -
заметил он по-итальянски, - может, теперь уже серьезно, а?
Фил недовольно отмахнулся, по каким-то неведомым причинам чуть не ответив
"да". Как только родственник Фила отошел от стола, Криста попросила, чтобы
он перевел ей сказанное.
- Да так... семейные шуточки, - рассеянно пробормотал Фил, извлекая
репортерский блокнот. - Если не имеешь ничего против, вернемся к нашей
основной теме. Сроки поджимают, придется, видно, вернуться в редакцию и
просидеть ночку за компьютером.
Словно опускаясь с небес на землю, Криста вспомнила, зачем они здесь, и
почувствовала себя неловко: столько времени потеряли. В конце концов, ведь
ее пригласили как кладезь информации.
- Так что ты хочешь узнать?
Теперь любой его жест Криста истолковывала в одном ключе: перед ней
профессионал, оживленный, заинтересованный, несколько скептичный, -
журналист до мозга костей.
- Расскажи мне о своих принципах и почему они так важны для тебя. Как я
понимаю, началом конфликта всегда служили какие-то недоразумения во время
встреч. Что же за мужчины тебе попадались? Чего они ожидали от тебя? Ты
действительно считаешь себя последней двадцатишестилетней девственницей в
Чикаго? А может быть, другие женщины тоже сталкиваются с подобными
проблемами?
Вопросы так и посыпались на нее.
- Возможно, я и не единственная... - Криста автоматически ответила сразу
на последний. - Не знаю только, относятся ли другие к этому столь же
серьезно. Вот почему еще мне не хотелось служить материалом для твоей
колонки: читатели воспримут меня как живое ископаемое. Не исключено, что
кто-то и согласен со мной. Не так уж уютно чувствовать себя последним
представителем вымирающего племени.
Ручка Фила, привычно скользившая по бумаге, вдруг сделала крутой вираж.
- А сама ты к чему склоняешься?
- Уже не уверена, следовать ли и дальше своим принципам. Иногда думаю -
стоит, иногда - нет. С одной стороны, приятно чувствовать себя порядочной
девушкой, а с другой... если в наше время ты остаешься девственницей, это
расценивается чуть ли не как болезнь. Большинство известных мне незамужних
женщин оказываются в постели с мужчиной почти сразу после знакомства.
- А ты так не поступаешь. Почему?
- Потому что считаю - так нельзя.
Вздохнув, она сделала глоток кофе и отодвинула тарелку с нетронутыми
канелони, прикинув в уме, сколько в них калорий. Разве может он понять ее
внутренний мир? Обеды в доме ее ирландской бабушки, проходившие в гробовом
молчании; неизбывное одиночество после смерти родителей - ни братьев, ни
сестер; приходская школа, куда ее заставляли ходить, - обо всем этом она бы
еще рассказала. Но как передать преследовавшее ее в детстве сознание
покинутости, изолированности от мира, заставлявшее мечтать о большой,
дружной семье, где каждый - частичка целого? Как объяснить Филу, что ее
убеждения дались дорогой ценой многолетнего одиночества, а не вдалбливались
вместе с катехизисом; что они для нее одно из условий претворения в жизнь
мечты о счастливом замужестве?
- Я хочу, чтобы в моей жизни был только один любимый мужчина, - мягко
произнесла Криста. - Я уверена, что секс - часть чего-то большего,
продолжение серьезных, прочных отношений, а не нечто случайное, мимолетное.
И тем не менее...
Фил приподнял одну бровь, словно приглашая продолжать, - он слушал со
всем вниманием.
- И тем не менее мои замужние подруги, которые без колебаний шли на
близость со всеми своими поклонниками до брака, кажется, благополучно живут
со своими мужьями. По крайней мере пока.
- То есть они не слишком страдают, придерживаясь более свободных
моральных норм. В то время как ты...
- В то время как я пытаюсь решить, что приемлемо для меня. Внутреннее
чутье подсказывает мне, что существуют ценности, потеря которых
невосполнима.
- Однако, я понял, ты подумываешь, так сказать, не примкнуть ли тебе к
большинству. Почему?
Криста пожала плечами, но Фил понял, насколько важен для нее этот вопрос.
- Рано или поздно, но я потеряю невинность; может, и не стоит придавать
этому такое значение. Что, если мой единственный, мой избранник вообще не
появится? Трудно рассчитывать, что кто-нибудь разделит мои взгляды.
Некоторое время оба молчали.
- Полагаюсь на твое обещание не называть моего имени, - нервно добавила
Криста. - Неохота стать посмешищем всего Дворца правосудия. А если моя
бабушка хотя бы заподозрит, что я имею отношение к этому материалу...
- Думаешь, она не поймет тебя?
Криста так уставилась на него, что Фил не сдержал улыбки.
- Святые перевернутся в гробах, если моя бабушка изменит свои принципы!
- Не волнуйся. - Фил слегка нахмурился - к делу. - Тебе двадцать шесть
лет. Неужели так необходимо теперь связывать себя замужеством? Ты только
начинаешь свою карьеру. Муж, семья - все это отнимает много времени и сил.
"Хотела бы я знать, сколько лет тебе, - думала Криста. - Тридцать четыре?
Тридцать шесть? Пожалуй, оптимальный возраст для потенциального мужа". А
вслух ответила:
- Для женщины возраст до тридцати наиболее благоприятен для рождения
детей.
Фил простонал про себя - лицо его осталось бесстрастным. Как он оказался
прав!
- Возможно, то, что я говорю, не соответствует общепринятым взглядам,
но... Боюсь, я не слишком внятно объясняю, чего хочу.
"Да чего уж там, - внутренне досадовал Фил. - Напротив, все ясно как
Божий день. Ты как моя мать, как мои сестры, как жены моих братьев. Хоть
кое-кто из них и работает, и даже кое-чего достиг, всем им нужно одно - дом,
очаг, куча орущих младенцев. Я единственный в семье счастливец старше
двадцати одного года, который избежал этого кошмара".
- Так что проблема сводится к одному, - Криста будто специально
подтверждала его мысли, - подобрать на роль мужа подходящую кандидатуру. Как
ты понимаешь, возраст его - от двадцати шести до тридцати пяти. Но в наше
время молодые люди не любят ждать, если ты с первой же встречи не
выказываешь желания забраться к ним в постель. Не так давно я потеряла
мужчину, который отвечал почти всем моим требованиям. Он особенный, таких не
много сейчас.
Услышав из ее уст такое. Фил совсем уж насупился. У Кристы О'Малли
матримониальные наклонности - это несомненно - и несколько старомодные
взгляды, но... он уже почему-то воспринимал ее как нечто неотъемлемое от
себя самого, и у него не вызывала восторга мысль о свиданиях ее с каким-то
там сопляком, который к тому же повел себя с ней как-то не так.
- Расскажи мне, что случилось.
Печаль затопила зеленые глаза девушки.
- Он говорил, что уважает мои взгляды. А затем просто взял и сделал
предложение другой.
- Той, которая не задумывалась и спала с ним, как я понимаю?
Криста кивнула. Ручка его замерла над неоконченной строкой.
- Сочувствую. Это должно быть чертовски обидно
- Да, конечно. Но думаю, я уже оправилась от этого удара.
Официант бесшумно принес еще кофе.
- Значит, этот печальный опыт и навел тебя на мысль, что твои строгие
правила воспринимаются скорее как недостаток, нежели как достоинство? -
заметил он, когда они снова остались одни.
- Да, этот опыт. И еще битва, которую мне пришлось выдержать прошлым
вечером.
"Какой мерзавец мог применить силу к этой милой, нежной, несмотря на всю
ее энергию, молодой женщине?" - изумился Фил.
- Так ты утверждаешь, что вокруг найдется не много подходящих для тебя
мужчин, - сделал он вывод. - И парня, который поступил так с тобой вчера, ты
тоже не относишь к искомой категории?
Разговор принимает что-то уж слишком серьезный оборот, решила Криста,
немного юмора не помешает.
- Вообще-то все было довольно безобидно. Знаешь что... начерчу тебе,
пожалуй, диаграмму.
Теперь ему становилось еще интереснее: она достала свой журналистский
блокнот и на чистом листке нарисовала большой круг.
- Это - все существующие в мире мужчины. - Внутри большого изобразила
круг поменьше. - Все мужчины Чикаго. - Быстро закраши - вая доли маленького
круга, поясняла: - Слишком старые для меня; женатые; не достигшие брачного
возраста; эгоисты и себялюбцы; закоренелые бездельники или, проще говоря,
лоботрясы; разного рода уголовники; гомосексуалисты; полные инвалиды. -
Внутри круга оставалось все меньше незаштрихованного пространства. - Те, кто
больше трех вечеров в неделю проводит со своей мамочкой, а также те, кто
держит в холодильниках штабеля коробок с плавлеными сырками. А здесь, -
выводя в центре полностью закрашенного круга жирную точку, подытожила
Криста, - то, что осталось. Теперь ты имеешь представление о всей
серьезности моей проблемы.
Фил против воли рассмеялся.
- Так я и знал. Неужели и вправду так ничтожно мало стоящих мужчин? И что
тут страшного, если у парня в холодильнике обнаружится плавленый сырок?
Разве это преступление?
- Честно говоря, большинство мужчин, с которыми мне доводилось
встречаться, вполне приличные люди, - признала она с насмешливым блеском в
глазах. - Что же касается плавленых сырков... в отличие от тебя парни,
живущие на подобной диете, никогда не приглашают девушек в хорошие
рестораны.
- Я тебя подвезу? - предложил Фил, с удивлением обнаружив, как не хочется
ему, чтобы этот вечер кончался.
На пороге ее дома они вежливо пожали друг другу руки. Он подождал, пока
она отперла дверь и исчезла за ней, махнув ему на прощание.
Подгоняемый сознанием - время неумолимо уходит, Фил вернулся на работу:
не околачиваются редакторы, не забегают репортеры, не снуют курьеры,
остались только ночные дежурные. Весь отдел в его распоряжении.
Он набрал персональный код и вызвал из памяти компьютера занесенные утром
авторские данные и свою тему. Какое-то мгновение тупо смотрел на экран - все
расплывалось у него перед глазами. Потом вдруг Криста явилась его мысленному
взору: машет ему на прощание рукой... Фил улыбнулся этому симпатичному
видению и начал писать.
Когда на следующее утро Криста перешагнула порог отдела, рабочее место
