сейчас... Вероятно, Имр считает, что эта цена должна сохраниться, чтобы
сохранить завоеванное для его потомков.
Гьюэр снова презрительно фыркнул.
-- Впрочем, это только рассуждения. По-видимому, он не будет иметь
потомков.
Катан внимательно взглянул на Гьюэра и был готов применить считывание,
чтобы понять, в чем же смысл последнего замечания, но в этот момент
музыканты подняли трубы, и прозвучали торжественные звуки фанфар.
С противоположного конца холла появилась шеренга охранников в одежде
коричневого цвета с золотом. Они прошли к центру и выстроились возле трона.
Снова взметнулись вверх трубы, и прозвучали звуки фанфар. Раскрылись двери,
и в холле появился король Гвинедда, господин Мурина и Меары. Рядом с ним
стояла его сестра Ариэлла, которая была старше брата на шесть лет и все еще
не была замужем.
Они стояли в дверях, усиливая эффект своего положения, пока не затихли
звуки фанфар.
Над их головами было сияние--так по древним обычаям должны были
появляться на публике высшие дерини.
Поприветствовав всех кивком, они медленно пошли по холлу к двум тронам.
Когда они проходили мимо, придворные и их дамы склонились в
почтительном поклоне. Казалось, что по просторному холлу пронесся ветер.
Каковы бы ни были нынешние правители Гвинедда, никто не мог бы сказать, что
у королей из династии Фестилов неэффектный выход.
Сам Имр производил сильное впечатление, несмотря на свой маленький рост
и молодость. На полголовы ниже большинства мужчин в холле, он, тем не менее,
величественно шел через холл вместе с сестрой.
На голове его была высокая золотая корона, усыпанная рубинами, она,
казалось, увеличивала его рост и вся переливалась в свете призрачного нимба
над его головой. Темно-каштановые волосы короля были коротко острижены,
живые карие глаза светились на красивом лице, которое, однако, было каким-то
пустым, короткая туника коричневого бархата подчеркивала все линии его
ладного молодого тела. На нем были шелковые коричневые штаны и кожаные
сапоги для танцев. Янтарно-золотая мантия, отделанная мехом красной лисы,
волочилась за ним по полу, когда он поднимался на возвышение. На руках, в
ушах и на шее сверкали драгоценные камни.
Выступающая рядом с ним Ариэлла во многом походила на брата, но в ней
было гораздо больше породы, роскоши и великолепия.
Она была одета в темно-коричневый бархат, отделанный золотом, и все ее
роскошные формы скрывались под этим струящимся живым цветом. Только глубокое
декольте открывало взору прекрасные формы округлых грудей. В волнующей
ложбинке между ними покоился желтый камень, которому завидовали многие
вельможи Гвинеддского королевского двора. Каштановые волосы выбивались
из-под короны и сверкающим каскадом спускались на одно плечо.
Ее быстрые зоркие глаза не пропускали ничего, когда она вместе с братом
поднималась на возвышение и усаживалась на троне. Она откинулась на спинку и
с улыбкой осмотрела зал, наслаждаясь всеобщим восхищением, затем легко
коснулась руки Имра. Этот жест показался Катану каким-то неспокойным.
-- Мои дорогие друзья,--заговорил Имр. Его высокий тенор достигал самых
отдаленных уголков дымного, освещенного факелами холла.--Мы с сестрой
приветствуем вас и хотим, чтобы нам всем надолго запомнился праздник святого
Михаила. Но вы пришли сюда не для того, чтобы благодарить его. Поэтому
развлекайтесь. Я даже приказываю: развлекайтесь!
Эти слова были встречены вежливым смехом.
-- Милорд капельмейстер!
Король встал и протянул руку сестре, которая также встала и вложила
свою руку в его.
-- Мы начнем с танца "Брен Тиган".
Шепот одобрения прошелестел в зале. Королевская пара сошла с возвышения
и встала в центре специально очищенного пространства. Они поклонились друг
другу и всем зрителям.
Музыканты кончили настраивать инструменты, и по залу разнеслись звуки
старинной музыки дерини.
Имр и Ариэлла стали танцевать древний танец. Первые фигуры они
исполнили одни, и только потом к ним присоединились придворные.
Катан рассеянно смотрел на все это; он повернулся, чтобы взять бокал
вина с подноса проходящего слуги и обменяться приветствиями с одним из
придворных.
Когда он снова взглянул на танцующих, Гьюэра уже не было видно: он
закружился в танце, подхватив леди, с которой весь вечер не сводил глаз.
Имр тоже исчез из виду, затерявшись в веселой толпе.
Катан выпил глоток вина и, дождавшись, когда начнется степенная гавота,
медленно пошел в отдаленный угол холла, надеясь, что там его никто не будет
беспокоить. Он прислонился к колонне и, прихлебывая вино, смотрел на
танцующих.
Вдруг он ощутил легкое прикосновение к плечу. Он обернулся и увидел
принцессу Ариэллу, стоящую рядом с ним с лукавой улыбкой на лице и полным
бокалом вина в руке. Катан постарался овладеть собой и почтительно
поклонился.
-- Ваше Высочество оказывает мне большую честь,--пробормотал он.
Ариэлла улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Корона ее осталась на
троне, нимб дерини тоже погас. Каштановые волосы сверкали своим собственным
блеском. Ариэлла Фестилийская не нуждалась в магии дерини, чтобы выглядеть
восхитительной.
-- Почему ты такой угрюмый, Катан?-- промурлыкала она и задержала свою
руку в его чуть дольше, чем того требовал этикет.--Я хотела взять тебя в
партнеры на танец, а ты спрятался здесь в тени. Где твоя милая женушка? Она
не больна, я надеюсь?
Ее глаза светились лукавым блеском, и Катан почувствовал, что его
взгляд невольно устремляется в глубокий вырез платья, откуда выглядывали в
соблазнительной округлости ее груди. Он с трудом проглотил слюну, хорошо
зная, куда приведет этот разговор, если он не будет крайне осторожен. Он
вовсе не имел желания впутывать сестру Имра в это дело с заложниками, но
знал, что ему придется обратиться к ней за поддержкой, если не найдется
другого выхода.
-- Моя жена просит простить ее за отсутствие, Ваше
Высочество,--осторожно начал он.--Она не виделась со своими родителями со
времени рождения нашего второго сына и поехала в Кэрбери, чтобы навестить
их. Я должен был бы поехать с ней, если бы не нынешний кризис.
-- Кризис?--переспросила Ариэлла.--Я ни о каком кризисе не слышала.
Катан при виде ее сияющего лица почувствовал неприязнь к ней. Он
опустил глаза, чтобы скрыть свои эмоции.
-- Ваше Высочество, несомненно, слышали о пятидесяти заложниках, взятых
в Кэррори. Ваш брат хочет их казнить.
-- Заложники? Да, я припоминаю. Это те, кого взяли за убийство лорда
Раннульфа. А почему это тебя беспокоит?
Катан глупо моргнул, не в силах поверить, что она так плохо
информирована. Затем понял, что она дурачится, смеется над ним.
-- Ваше Высочество не может не помнить, что Кэррори-- это владение
моего отца,--холодно сказал он.--Заложники-- подданные моего отца и мои. Я
должен освободить их.
Ариэлла подняла бровь и коснулась его руки.
-- Ну что же, найди убийцу, Катан. Ты же знаешь закон. Если жители
деревни не выдадут убийцу, им придется заплатить установленную законом цену,
а так как Раннульф-- дерини, дворянин, то пятьдесят человек вполне разумная
цена, не правда ли?
--О...
Катан опустил глаза, скрывая их блеск.
-- Я должен возразить, Ваше Величество, чтецы мыслей обработали жителей
деревни. Теперь ясно, что они не виноваты в смерти Раннульфа. Мы почти
уверены, что это сделали виллимиты.
-- Ну что же, найди виллимита,--сказала она сладким голосом.--Ведь не
можешь же ты полагать, что мой брат просто так, без всякого возмещения
освободит заложников. Закон есть закон.
-- Да, закон есть закон,--раздался тенор незаметно приблизившегося
Имра.
Он взял сестру под руку.
-- Молдред, это ты говорил мне, что Катан носится с сумасшедшей идеей
спасти заложников?
Молдред, высокий, начинающий полнеть человек, льстиво поклонился.
-- Да, у меня создалось такое впечатление, сир. Имр фыркнул и
повернулся к Катану.
-- Почему ты так упрям, друг мой? Ведь они же не дерини,
они--крестьяне, ты делаешь из мухи слона.
-- Сир, я умоляю вас,--глухо сказал Катан.--Если вы это сделаете, то
грех камнем ляжет на вашу совесть. Обложите их денежной контрибуцией, если
хотите. Мой отец охотно заплатит. Но не утоляйте ваш гнев убийством ни в чем
не повинных людей. Крестьяне Кэррори не виноваты в убийстве Раннульфа, вы
это знаете.
Имр с улыбкой посмотрел на собравшихся вокруг придворных, но было
видно, что он начал немного беспокоиться.
-- Катан, ты упрям, как баран,--сказал он тихо.--Ты же знаешь, что я
этого не люблю.
-- Пожалуйста, сир,--взмолился Катан,--ради нашей дружбы, проявите
милосердие.
Он опустился на колени и протянул руки к королю.
-- Неужели вы можете убить невиновных людей?!
-- О, черт возьми, идем отсюда! Ариэлла, что он пристал ко мне?
Ариэлла пожала плечами и внимательно посмотрела на Катана,
поднимавшегося с колен. Ее губы искривила странная улыбка.
-- У меня появилась одна мысль, брат. Почему бы не дать ему то, что он
так просит? Подари ему одного из заложников. Ради нашей дружбы.
Голова Катана резко дернулась, и он посмотрел в глаза Ариэллы.
В холле внезапно стало тихо. Имр недоуменно посмотрел на сестру, затем
повернулся к Катану. Его беспокойство перешло в неуверенность.
-- Одну жизнь? Ариэлла кивнула.
-- Если Катан действительно твой друг, то ты не можешь отказать ему в
этой безделице. Сорок девять крестьян вполне достаточно за жизнь Раннульфа.
Ведь он был не очень приятный тип.
-- Одну жизнь...--повторил Имр.
Он как бы пробовал эти слова на вкус и облизывал губу под узкой
полоской усов.
Он посмотрел на Молдреда и Мантеру, на придворных, ожидавших его
решения, на охваченное ужасом лицо Катана, который понял, что Имр серьезно
рассматривает это предложение.
Затем король сложил руки на груди, на лице его появилась кривая
усмешка.
-- Это что-то новенькое.
-- И проявление милосердия,--добавила Ариэлла. Она сжала его руку, с
обожанием глядя брату в глаза. Имр взглянул на нее, улыбнулся и посмотрел на
Катана. Его губы шевельнулись.
-- Хорошо, пусть так. Одна жизнь. Согласен. Он посмотрел на Молдреда и
кивнул.
-- Молдред, отведи милорда Катана в тюрьму, и пусть он выберет одного
заложника.
-- Хорошо, сир.
-- И пусть не будет больше споров, Молдред,--добавила Ариэлла, сладко
улыбнувшись, и Катан с удивлением взглянул на нее.
-- Наш лорд Катан так переживает за жизнь заложников, что ему придется
испытать слишком ужасные мучения, чтобы выбрать того, кого он решит спасти.
Ему ведь придется делать выбор, а это очень мучительная задача.
Молдред поклонился, а Катан вздрогнул и повернулся к Имру.
-- Ты хочешь что-то сказать, Катан?--проговорила Ариэлла прежде, чем
Катан успел открыть рот.
-- Ваше Высочество, я...
-- Прежде чем ты что-либо скажешь, позволь мне напомнить, что король
может отменить свое милосердное решение,--предупредила Ариэлла. Ее глаза
сверкнули.--В этом случае умрут все пятьдесят, а может, и больше, если ты не
прекратишь глупо упорствовать. Ты все еще хочешь что-то сказать?
Катан проглотил слюну и поклонился.
-- Нет, Ваше Высочество, я благодарю вас, сир. Он снова поклонился.
-- Если Ваше Величество извинит меня, то я удалюсь исполнять Вашу волю.
-- Король тебя извиняет,--промурлыкала Ариэлла.--И... Катан...
Он остановился.
-- Ты поедешь завтра на охоту, не правда ли?--продолжала она.--Ты
