захлебываясь от бешенства. - Вы применили свои дьявольские силы, чтобы
развратить его, столкнуть с пути истины и заставить служить себе! Он бы не
расстался так просто со своими идеями, если бы вы не вмешались.
Морган шагнул вперед.
- Не забывайте, кто перед вами, архиепископ, - угрожающе сказал он. -
Даже королевское терпение может лопнуть.
- А! - вскричал Лорис, воздев руки к небу. - Как смеет этот еретик
говорить здесь! Я не желаю говорить ни с кем из вас.
- Тогда вы будете брошены в тюрьму в замке Корот, пока не измените
своего решения, - спокойно сказал Келсон. - Мы не намерены мириться с
вашей ненавистью. Стража, возьмите архиепископа Лориса. Епископ Кардиель,
мы назначаем вас примасом Гвинеда до тех пор, пока Курия официально не
утвердит вас или не выберет нового достойного примаса. В наших глазах
Лорис потерял право быть главой Церкви.
- Ваше Величество, вы не можете этого сделать! - завопил Лорис,
которого взяли под руки два солдата. - Это нелепость!
- Спокойно, архиепископ. Иначе придется заткнуть вам рот. Ну, а у
остальных, кто не желает разделить судьбу Его Преосвященства и пребывать с
ним в одной камере, есть две возможности. Если вы чувствуете, что не
можете с чистой совестью присоединиться к нам для борьбы с Венситом, мы
освободим вас: уезжайте в свои епархии и соблюдайте полнейший нейтралитет,
пока не закончится война.
Однако если вы не можете дать клятву о соблюдении нейтралитета, то
лучше не клянитесь. Тогда вам лучше остаться в заточении здесь, чем
встретиться с нами потом, когда мы уличим вас в вероломстве.
Тем, кто присоединится к нам, мы предоставим возможность искупить
свою вину перед нами, очистить свое имя, доказать преданность королю. Мы
простим их и вернем свою милость. Ваши молитвы будут нужны, когда наша
армия встретится в бою с Венситом, а это будет скоро.
Он снова оглядел всех епископов.
- Ну так что? Тюрьма, монастырь или возможность покрыть себя славой,
верно служа королю? У вас большой выбор.
Лорис был в бешенстве.
- У вас нет выбора! - закричал он. - Какой может быть выбор, если
речь идет о ереси? Корриган, ты же не предашь свою душу! Конлан, Креода,
неужели вы преклоните колени перед этим колдуном, душа которого проклята
навеки и никогда не найдет успокоения?
Келсон подал знак, и один из солдат, вытащив тряпку, стал заталкивать
ее в рот Лорису.
- Вас предупреждали, - сказал Келсон, холодно глядя на извивающегося
Лориса. Затем он повернулся к остальным. - Ну что? У нас мало времени, так
что долго не раздумывайте.
Епископ Креода нервно кашлянул, оглянулся на коллег и вышел вперед.
- Я не могу говорить за всех, сэр, но лично меня вы не убедили. Если
Ваше Величество не против, я удалюсь к себе в Карбери и останусь там.
Келсон кивнул, обвел взглядом остальных.
После некоторого колебания вперед вышли Карстен и Ивор. Поклонившись,
Ивор заговорил:
- Мы просим вашей милости, сэр. Мы принимаем ваше предложение и
решили удалиться. Даем слово, что не будем мешать вам.
Келсон кивнул.
- А остальные? Я же сказал, что времени мало.
Епископ Конлан решительно подошел к Келсону и упал перед ним на
колени.
- Я больше не верю в то, что говорят о событиях в часовне Святого
Торина. Если вы считаете Моргана и Мак Лейна невиновными, мне этого
достаточно. Нас всех ввели в заблуждение. Простите меня, сэр.
- Я с удовольствием прощаю тебя, Конлан, - Келсон легонько тронул
коленопреклоненного епископа за плечо. - Ты поедешь с нами на север?
- Со всей душой, сэр.
- Хорошо.
Келсон посмотрел на Лориса, который бился в руках державших его
солдат, на Ивора и Карстена, решивших удалиться в свои епархии, а затем на
двух оставшихся прелатов, которые еще не решили, что им выбрать.
- Лейси, что скажешь ты?
Лейси опустил глаза в пол и долго смотрел вниз, затем решительно
поднял голову и упал на колени перед королем.
- Простите мою нерешительность, сэр. Но я старик, и мне трудно
перестроиться. Я не привык оказывать неповиновение ни архиепископу, ни
королю.
- Но тебе сейчас придется сделать выбор между нами. Кого ты
выбираешь?
Лейси склонил голову.
- Я поеду с вами, сэр. Но мне придется ехать в повозке. Мои кости
слишком стары, и я не могу ехать верхом.
- Капитан, приготовьте повозку для Его Преосвященства. Корриган, а
что решили вы? Почему мне приходится спрашивать? У вас было время решиться
на что-то.
Корриган был бледен. Его толстое круглое лицо лоснилось, покрытое
каплями пота. Он оглянулся на своих коллег, посмотрел на Лориса, которого
крепко держали солдаты, затем вынул огромный носовой платок, вытер лоб и
медленно пошел к королю. Не дойдя до короля футов десяти, он снова
оглянулся на Лориса и опустил голову.
- Простите меня, сэр, но я стар, болен и не могу сражаться. Я с вами
не согласен, но у меня нет сил бороться, а тюрьму мне уже не выдержать. Я
прошу разрешения удалиться в мои владения в Ремуте. Сэр... я... мне
нехорошо.
- Пусть так, - спокойно согласился Келсон. - Если вы дадите слово,
что не будете выступать против меня, я освобожу вас. Лорды, благодарю вас
всех за решение этого важного вопроса. Ну, а теперь, Морган, Варин, лорд
Гамильтон, я хочу выступить в полдень, если получится. Подготовьте все к
предстоящему походу.
Все было готово не в полдень, а к вечеру, но, несмотря на близость
ночи, Келсон дал объединенной армии приказ выступить. Если двигаться всю
ночь до следующего полудня, они пересекут почти весь Корвин, а там,
отдохнув до утра, к полудню следующего дня достигнут Джассы. Таким
образом, через два дня похода они уже соединятся с армией, ожидающей их в
долине под Джассой. Так что можно ожидать, что через неделю им предстоит
встреча с армией Венсита на севере. Келсон с нетерпением ожидал этой
встречи.
Было уже довольно поздно, когда первые отряды вышли из Корота. Но,
несмотря на поздний выход, никто не выражал недовольства. Они шли по
направлению к северо-западу, и над ними полоскались на ветру алые
королевские знамена со львами, серо-черные с соколами Варина, пурпурные -
епископа Кардиеля.
Груженные провиантом и одеждой телеги скрипели на выбоинах дороги,
конные отряды весело скакали прямо по изумрудным полям Корвина. Вьючные
животные ржали и фыркали, когда по их бокам прохаживался безжалостный кнут
погонщика, подгоняя их, чтобы не отстать от основного отряда армии короля.
Разодетые солдаты Моргана, копейщики Халданов, пехотинцы Брунка,
корпус королевских лучников - все они соперничали друг с другом в роскоши
одежды, стройности рядов, боевой выправке. Но всех их - от знатного лорда
до простолюдина - связывали крепчайшие узы: преданность королю Келсону,
который гордо ехал впереди.
Вернувшись в свой лагерь, Келсон переоделся для похода: накинул
золоченую кольчугу королей Гвинеда, зашнуровал сапоги позолоченными
шнурками, обтянул талию широким кожаным белым ремнем, отделанным золотом,
вложил в ножны меч Халданов, с которым ходили в походы его предки.
Золотой шлем Келсона сверкал в лучах заходящего солнца, соперничая
блеском с игрой драгоценных камней, которыми была усыпана маленькая
корона, украшавшая шлем. Со шлема горделиво спускалось алое перо. На
плечах свободно висел алый плащ, а руки обтягивали тонкие перчатки алой
кожи.
Белый конь плясал под ним и горделиво выгибал длинную шею, когда руки
в алых перчатках твердо и уверенно натягивали поводья.
Рядом с Келсоном ехали Морган, Дункан, Кардиель, Арлиан, Нигель и его
сын Конал, офицеры Моргана и некоторые другие из числа наиболее знатных.
Вот в таком порядке они выехали сегодня из Корота и в таком порядке
должны были вступить в бой с армией Венсита спустя несколько дней.
Но в данный момент главным было то, что они объединились, что они
идут на соединение с другими войсками, верными престолу.
Они знали, что одержали первую победу в этой войне - моральную победу
в стенах Корота. Впереди у Келсона будут и другие, более примечательные
дни. Но вряд ли король Гвинеда забудет о том дне, когда он выехал из
Корота, так как этот день принес ему первую настоящую военную победу -
победу, несмотря на то, что ни один меч не был обнажен.
Он выступил в двухдневный поход к Джассе в приподнятом состоянии
духа.
18
Они прибыли в Джассу, как и планировали, так что им еще оставались
ночь и день на согласование военных планов. Однако никаких вестей от армии
с севера не поступало. Более того, уже целую неделю вестей не было
ниоткуда. Беспокойство возрастало. Теперь, когда в Гвинеде было достигнуто
согласие и единство, исход войны представлялся Келсону благоприятным, но
неизвестность тяготила молодого короля. Морган, ко всему, был сильно
обеспокоен тем, что ему не удавалось вступить в контакт с Дерри.
Он пытался много раз, но контакт через магический медальон не
получался. Все попытки Моргана и Дункана были тщетны. Морган был уверен,
что на таком сравнительно небольшом расстоянии можно было бы, по крайней
мере, нащупать, где находится Дерри в данный момент. Но никаких следов
Дерри Моргану обнаружить не удалось. Даже усилив свои чувства до предела,
Морган не нащупал ни малейшего контакта и с неохотой должен был заключить,
что Дерри либо погиб, либо находится в руках могущественного врага и
поэтому не может ответить на вызов Моргана.
Больше всего Морган боялся, что Дерри мертв, он ругал себя, считая,
что дал ему очень опасное задание, послал на верную смерть.
Итак, в ночь перед выходом армии в поход в епископском дворце Джассы
допоздна горели свечи.
Епископ Кардиель предоставил Келсону для проведения военного совета
зал заседаний Курии как самое подходящее место. В то время как там
обсуждался план действий, солдаты армии Гвинеда спали у своих костров в
долине у озера под Джассой.
Военный совет был в самом разгаре. Огромный стол очистили от посуды и
остатков ужина, чтобы освободить место картам, схемам, руководствам по
тактике и стратегии. В комнате звучали с полсотни голосов. Опытные
военачальники обсуждали план кампании, рисовали на картах яркие стрелы,
указывающие перемещения войск, своих и чужих, направления ударов и прочие
военные премудрости.
Слуги вносили в зал фрукты и сыр, но мало кто интересовался едой.
Хотя на столах стояли кувшины с вином и люди время от времени наполняли
кубки, веселья не ощущалось, атмосфера была суровой, напряженной, даже
угрюмой. Военачальники стояли плечом к плечу с князьями Церкви, которые,
несмотря на свое сугубо невоенное образование, иногда давали дельные
советы, поражавшие даже опытных вояк. Изредка в зал вызывали младших
офицеров различных родов войск, чтобы они, как специалисты, ответили на
некоторые частные вопросы. Зал был полон звяканьем металлических шпор о
каменный пол, стуком ножей о дубовые кресла и стол, люди входили и
выходили, споры не утихали.
Король решил в эту ночь остаться в стороне. Одетый в простую тунику,
без короны, Келсон беседовал с мелкими священниками и дворянами, стараясь
успокоить свои разгулявшиеся нервы. Все дела Келсон предоставил решать
Моргану, Нигелю и другим генералам. Он решил провести время среди тех, кто
был его опорой, но не мог предложить ему ничего, кроме слепой преданности.
В случае необходимости Келсона приглашали в зал. Он выслушивал
военачальников, но принимать решения отказывался, понимая, что генералы и
