должен предоставлять ей никаких преимуществ, у нее и так их предостаточно.
- Так надо, - прошептал Дункан. - Келсон согласился бороться по
правилам, а одно из них гласит, что мужчина должен уступить право первого
удара женщине. Не беспокойся. Первые заклинания только проверочные.
В дальнем конце круга Чарисса выставила руки перед собой ладонями
вниз. Затем, бормоча что-то неразборчивое, она медленно развела их в
стороны. При этом перед ней в воздухе вспыхнуло голубое пламя в виде
небольшой сферы. Сфера стала увеличиваться в размерах. Ее границы
непрерывно изменялись. Вскоре она достигла размеров человека, в ней можно
было различить человеческую фигуру.
Затем, когда форма стабилизировалась, из сферы появился голубой воин
в голубой кольчуге со сверкающем мечом в руке и голубым щитом в другой. Он
медленно осмотрелся вокруг и заметил Келсона. Приготовив голубое огненное
оружие, он наклонил голову и стал приближаться к молодому королю.
Келсон колебался одно мгновение. Затем он правой рукой выхватил из
сжатой в кулак ладони светящийся огненно-малиновый меч. Как только голубой
воин приблизился на достаточно близкое расстояние, из левой руки Келсона
вырвалась молния, отразила удар голубого меча, а малиновый меч Келсона
отрубил голову воина. Она упала на пол с гулким звоном. Затем это создание
Чариссы, как и оружие Келсона, исчезли. Только клочья голубого тумана еще
висели в воздухе некоторое время.
В толпе послышались одобрительные возгласы в честь молодого короля, и
затем все погрузились в напряженную тишину, когда гибкие пальцы Чариссы
завертелись, творя новое заклинание. Еще до того, как она начала
песнопение, темный туман начал клубиться вокруг нее, постепенно принимая
форму дракона.
Дракон растет,
Сила прибывает.
Все побеждает
Чувства ослепляет.
Прежде чем она успела начать второй куплет, Келсон тоже начал петь.
Туман стал рассеиваться.
Дракона убиваю.
Сила исчезает.
Чувства спокойны,
Завоеватель побежден.
Глаза Чариссы угрожающе потемнели, но она ничего не сказала. Она
надеялась и была уверена в легкой победе, но, очевидно, мальчик знает
много больше, чем она рассчитывала. Она, конечно, не сомневалась в исходе
битвы. Не может же начинающий, с только что приобретенным могуществом,
победить чистокровного колдуна Дерини, который тренировался в
использовании своих сил годами. Но она должна увеличить мощь своих ударов!
Терпеливо, чтобы не истощать свои жизненные силы, она начала серию
стандартных заклинаний, предназначенных для определения слабых точек
противника.
Заклинания метались внутри круга: атака и контратака, выпад и
парирование. Люди Чариссы смотрели на все это бесстрастно. Они долго
служили ей и теперь беспокоились только о том, чтобы дуэль не затянулась
дольше, чем необходимо. Только с полдюжины людей Мооров смотрели на это с
возрастающим интересом. Они тоже занимались магией и теперь хотели увидеть
и услышать новые заклинания.
Однако среди наблюдателей были и те, в головах которых начинали
бродить мрачные мысли. Нигель смотрел на дуэль с ужасом. Он боялся того,
что может случиться, но не мог отвести свой взор. Морган поднял голову, а
затем здоровой рукой тронул Дункана.
- Дункан...
Дункан с участием посмотрел на него, так как лицо Моргана стало еще
белее, чем раньше. Боль вырезала на его лице глубокие морщины.
- Что случилось? Тебе очень больно?
Морган стиснул зубы и с трудом проговорил:
- Я потерял много крови, Дункан. Я чувствую, что силы покидают меня.
Та энергия, которую мы использовали для спасения Дженаны, прикончила меня.
Дункан кивнул:
- Что мне сделать? Чем я могу помочь?
Морган постарался устроиться поудобнее на жестких ступенях, морщась
при каждом движении.
- Ты помнишь, я рассказывал тебе об излечении Дерри прошлой ночью? Я
хочу попытаться совершить это еще раз. - Он поднял свою левую руку, чтобы
видеть грифона. - Мне кажется, я знаю, как все делать, но ты должен мне
помочь. Поддержи меня, усиль направление моих мыслей, но не вмешивайся
сам. Я это говорю потому, что мне кажется, что я проникаю в те области,
которые...
Дункан слабо улыбнулся:
- Ты хочешь сказать, что имеешь дело с запретными силами, с ересью,
Аларик?
- Возможно, - прошептал Морган.
Морган посмотрел на круг, где происходила дуэль, одобрительно
улыбнулся, когда Келсон лихо расправился с каким-то чудовищем, извлеченным
Чариссой из самих недр Ада, а затем повернулся к своему кольцу и начал
сосредотачиваться. Его глаза заблестели, когда он вошел в первую стадию
транса. Как только он погрузился достаточно глубоко, Дункан тоже стал
всматриваться в камень. Он легко вошел в транс и позволил своим мыслям
слиться с мыслями своего кузена, он позволил себе плыть по течению мыслей
Моргана, снабжая его новыми силами. Нигель, сидящий совсем рядом с ними,
даже не заметил, что происходит сейчас с его соседями.
Для Келсона время тянулось бесконечно: все его успешные схватки
прошли, как жуткие кошмары давно забытых снов.
Драконы всех размеров и мастей, грифоны, извергающие огонь,
стенракты, подобные тому, которого он видел в саду, и много других
чудовищ. Даже сейчас Чарисса создавала какой-то новый ужас, который он
должен отразить и сокрушить.
Он выпрямился и заставил себя сосредоточиться. Он внезапно понял, что
это последнее заклинание, которое готовит Чарисса. Это уже серьезно, это
уже не те проверочные заклинания, что были раньше.
Когда ее пальцы стали двигаться, совершая серию новых пассов, Келсон
почувствовал, что это заклинание темнее и непонятнее предыдущих, он изо
всех сил старался уловить слова.
Порождение Дагона, дорогой Бэль,
Услышь мой зов, исходящий отсюда.
Дитя грома, услышь мой приказ.
Приди - я вызываю тебя!
Порази этого юного принца,
Окутай его облаком огня.
Помоги мне завоевать власть,
Которая Чариссе принадлежит по праву!
Когда она закончила, у нее за спиной раздались жуткие раскаты грома.
Плотный черный пар стал преображаться во что-то высокое, темное, смутно
напоминающее человека, но с длинными зубами и когтями, покрытого чешуей.
Чудовище стояло, часто мигая от яркого света, к которому оно,
очевидно, не привыкло. Келсон хлопнул руками перед собой, когда понял, что
у него под рукой нет соответствующего заклинания. Жуткие предчувствия
охватили его. Когда чудовище оправилось, оно начало передвигаться, по
кругу приближаясь к нему. Келсон быстро произнес несколько заклинаний, но
без успеха.
Вызывающе завывая и рявкая, чудовище медленно продолжало двигаться к
нему, извергая голубой дым и пламя, а его глаза горели свирепым красным
огнем.
Когда оно, ревя, прошло уже половину пути, Келсон начал паниковать.
Как раз в этот момент солнце вынырнуло из облаков. Его лучи проникли
сквозь цветные стекла окон собора и создали сверкающие многоцветные пятна
на полу, в том месте, куда указывали его руки.
Келсон стоял на месте, а приближающееся чудовище попало в этот
бассейн света и начало извиваться, извергая пламя и дым. Оно рычало от
гнева и боли, извиваясь у самых ног Келсона, но оно было не в силах
выбраться из этого пятна света и броситься на принца.
Вскоре все прекратилось, чудовище растаяло, превратившись в остатки
голубого вонючего дыма. А на полу все так же играли золотые и алые пятна
света.
Келсон опустил руку, на которой зловеще сверкнуло Кольцо Огня. Солнце
воспользовалось моментом и снова скрылось за облаками. Тихий вздох
облегчения пронесся по собору. Келсон поднял глаза, чтобы встретиться
взглядом с Чариссой. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы обратиться к
ней, и иронически отметил, что место, где погибло чудовище, было знаком
Святого Камбера. Он про себя послал благодарность тому, кто помогает ему.
Его глаза светились уверенностью в победе, когда он пел новое
заклинание.
Когда он его закончил, в соборе стало темно. И через открытые двери в
конце прохода он видел, что небеса действительно потемнели, хотя был еще
полдень.
Чарисса с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Впервые за
все время по ее лицу пробежала волна волнения и неуверенности. Она боялась
этого испытания, но у нее не было иного выхода. Ее пальцы снова
шевелились, творя новое заклинание; она запела.
С последним словом две половинки круга подернулись голубым и красным
туманом, и над ними образовалась полусфера. Там, где встретились два
цвета, в темноте мерцала фиолетовая граница - единственный свет в соборе,
кроме свечей и вечно горящих лампад.
Двое противоборствующих стояли на своих местах, а фиолетовая граница
начала распространяться то в одном, то в другом направлении в соответствии
с тем, кто пересиливал в данный момент. Но затем фиолетовая граница начала
неотвратимо перемещаться в сторону Чариссы.
По мере того, как полусфера медленно меняла свой цвет с голубого на
малиновый, на лице Чариссы появилось выражение страха, переходящего в
ужас. Граница между ее силами и силами Келсона все время передвигалась к
ней. Ее глаза становились все больше и испуганнее. Она была вынуждена
отступить, так как граница ее могущества непрерывно приближалась к ней.
Наконец, она уперлась спиной в барьер и остановилась, не способная
двинуться дальше, а малиновый цвет полностью поглотил ее. Она издала
долгий крик, полный боли и ярости, который медленно, пока совсем не исчез,
поднялся вверх, к сводам собора.
Наконец, она исчезла. И кольцо, и малиновое излучение, и сфера тоже
пропали. Все, что осталось, - это молодой король, стоящий в своей
сверкающей бело-золотой одежде на знаке давно забытого святого. Он был
слишком потрясен своей победой, чтобы слышать радостные крики, которые
вырвались из толпы народа. Народа, который наблюдал за поединком и
надеялся на победу своего короля.
Под эти торжествующие крики Морган открыл глаза и улыбнулся. Он
потянулся левой рукой к правому плечу и обнаружил, что оно зажило. Пока
Морган с удовлетворением смотрел на дело рук своих, Дункан тоже открыл
глаза. Он посмотрел на Келсона, затем помог Моргану подняться на ноги.
Морган подошел к Келсону, все еще не пришедшему в себя, и мягко дотронулся
до его плеча.
Прикосновение привело Келсона в нормальное состояние, и он с
удивлением взглянул на Моргана.
- Морган! Но ты же...
- После, мой принц, - прошептал Морган и показал рукой на толпу. Он
засмеялся. - Нужно ведь завершить церемонию коронации.
Он взял Келсона за руку и повел вверх по ступеням, туда, где все еще
стоял и ждал остолбеневший от всего увиденного архиепископ. Когда стихли
приветственные крики, вперед выступил Нигель с королевской мантией. Он
гордо возложил ее на плечи юного короля, бережно расправив каждую складку.
И Дженана, освобожденная от заклинаний смертью Чариссы, встала со своего
места, с некоторой грустью и нежностью посмотрев на своего сына.
Келсон почувствовал ее взгляд и вырвался из рук тех, кто его окружал.
Он легко сбежал со ступенек и нерешительно остановился возле нее. Затем он
опустился на колени у ее ног.
- Ты очень страдала, - прошептал он, боясь дотронуться до нее. -
Можешь ли ты простить меня? Ведь я действовал против твоего желания...
Всхлипывая, Дженана наклонилась, взяла его руку, сжала в своих
