человек, но в нем ощущалась огромная внутренняя сила, несгибаемость духа.
А Турусов кто? Здесь он был мальчишкой, загоревшимся желанием открыть
тайну, познать неведомое и запретное. И то, что путь к познанию уже был
окроплен человеческой кровью, еще больше разжигало желание Турусова. Он
вдруг подумал, что стремление его продиктовано даже не страстью к уже
исторической конкретности, а всего-навсего необходимостью самоутвердиться
в новой для себя вере, вере в существование реальной истории. Ведь если
Радецкий ездил сопровождающим, как он говорил, уже двенадцать лет, то тому
были веские основания: то ли бежал от кого-то, то ли действительно сломя
голову пытался пролезть в историю. А Турусов бежал от своих прежних
абстрактных убеждений к новым конкретным, и если бы не случай, никогда бы
не оказался в этом поезде бесконечного следования. Закономерности могли
быть только для Радецкого, закономерности развития событий и даже
возможной смерти. Турусов жил случайностями, конкретными случайностями.
Случайно он оказался и перед этой дверью, хотя и с конкретной целью.
- Я приезжий... - начал Турусов. - Первый раз в Выборге...
- Ну-ну, - подбодрил его старик.
- А вы какого года рождения? - вдруг спросил гость.
- Девятьсот третьего, - взгляд старика смягчился и он сделал шаг
назад. - Ну, проходите!
Комната, из которой старик выглядывал на улицу, была довольно
просторной. На стене висела парочка старых фотографий. Турусов остановился
возле них.
- Я слушаю вас, - старик сел на диванчик.
- Скажите, у вас здесь есть какой-нибудь совет или клуб ветеранов? -
Турусову надоело ходить вокруг да около и он решился говорить напрямую.
- Да, конечно, - кивнул старик. - При ДОСААФе, еще где-то... вы
военных ветеранов имеете в виду?
- Ну да. А что, есть и не военные? - заинтересовался гость.
- Всякие есть. Тыловые, к примеру.
- А "тыловые" где собираются?
- А кто вам нужен? Я почти всех по фамилиям знаю.
- Может... там есть персональные пенсионеры?! - спросил Турусов.
- А! - усмехнулся хозяин квартиры. - Почетные граждане города!
- Да.
- Это вам надо в клуб собаководства.
- И часто они там собираются?
- Каждый день. Даже сейчас застанете. Пойдете в сторону
судоремонтного завода и, не доходя до него, увидите маленькое старинное
зданьице: лошадь в длину, лошадь в ширину. Там этот клуб и распологается.
Расспросив старика поподробнее, Турусов отправился в путь. Путь
предстоял близкий, но туманный занавес опускался все ниже и ниже.
Воздушное молоко колыхалось на уровне второго этажа, укутывая балконы и
все то, что создано, чтобы быть видимым.
Когда Турусов дошел до клуба, молоко уже "съело" вторые этажи зданий
и упрямо тянулось к земле.
Турусов поднялся на крыльцо и постучал.
Дверь, обитая листовым железом, тяжело приоткрылась и седой невысокий
старичок с усиками щеточкой пристально глянул на посетителя.
- Разрешите войти? - обратился Турусов.
- У нас клуб теоретического собаководства, - отчеканил старичок и
хотел было закрыть дверь, но Турусов успел вставить в проем носок ботинка.
- Я по другому вопросу, - как можно загадочнее произнес он.
- По какому? - старичок недовольно поморщил нос.
- Касательно ящиков с шифром ТПСБ... - негромко сказал Турусов, и тут
же понял, что пришел по правильному адресу.
Старичок разволновался, на его лбу выступил пот. Он впустил Турусова.
Внутри было тесно. Ярко горела стоватка без абажура, свисавшая с
потолка: освещала грубо сколоченный стол на коротких ногах и четыре стула.
На каждой стене висело по портрету: Сталин, Хрущов, Брежнев и пустая еще
рамка под стеклом.
Турусов поздоровался и огляделся. На него пристально смотрели три
старика, сидевших неподвижно под портретами.
- Присаживайтесь, молодой человек! - сказал старик, открывший двери.
- Итак, вы историк?
- Нет. Бывший сопровождающий.
- Значит все-таки историк. Что ж, давайте сначала познакомимся, -
старик подошел к столу. - Меня зовут товарищ Федор, а это, слева направо,
товарищ Михаил, товарищ Алексей и товарищ Борис.
Старики величественно кивнули, услышав свои имена.
- Моя фамилия Турусов. Можно: товарищ Турусов, - усмехнулся
сопровождающий.
- Нельзя, - строго произнес товарищ Федор. - Вы не товарищ, у вас
другая система отношений, и смысл у слов другой. У вас нынче никаких, в
принципе, настоящих товарищей и нет, одни граждане. Ну рассказывайте!
Все четверо внимательно смотрели Турусову в глаза.
- Я хотел от вас узнать... - Турусов пожал плечами и недоумевающе
обвел взглядом хозяев клуба теоретического собаководства.
- От нас?! - удивленно переспросил товарищ Борис, худой высохший
старик с подкрашенными хной седыми волосами. - А что вы хотели узнать?
- О содержимом ящиков...
- Мы сами, молодой гражданин Турусов, узнаем о каждом отдельном ящике
при вскрытии, но увы, это бывает не часто, - товарищ Федор обошел вокруг
стола и остановился над товарищем Борисом. - Мне показалось, что вы пришли
помочь нам. Я не спрашиваю, каким образом вы нас разыскали.
- А чем я могу помочь?! - Турусов был озадачен. - Если я что-то
могу...
- Можете! - уверил молчавший до того товарищ Михаил, теребя дрожащей
рукой значок "Ворошиловский стрелок" на выцветшем военном кителе. - Вы же
хотите стать Товарищем.
Акустика комнатки приглушала слова и звуки, добавляла в них железные
нотки. Турусов даже поежился, на секунду показалось, что он в комнате
медиума разговаривает с душами умерших. Заметил, что единственная оконница
заложена кирпичом. Значит, внешнему свету сюда не добраться.
- Дело в том, что про вас и вашего коллегу мы знаем, - заговорил
снова товарищ Борис, скрестив руки на груди. - Мы знаем и то, что сегодня
в четыре утра в Выборг заедет другой состав. Его будут переформировывать.
Там тоже есть вагон с сопровождающими. Нас интересует ящик "ТПСБ-46ХХ".
Это что-то вроде дополнения к толковому словарю, не вместившему по
случайности все толкования слов и названия действий. Вы молоды, вы нам
поможете.
- Хорошо, - согласился Турусов. - А что именно в этом дополнении?
- Не имеет смысла говорить о том, что бы мы хотели там обнаружить, -
покачал головой товарищ Федор. - Во всяком случае этот ящик должен кое-что
прояснить.
- А разве вы чего-то не знаете? - искренне удивился Турусов.
- Многие думают, что мы хотим что-то скрыть от граждан, - монотонно
зазвучал голос товарища Бориса. - Но скрывать можно только то, что знаешь,
а ведь некоторые моменты и для нас еще остаются тайной. Те, кто делает
историю, знают лишь собственный вклад в нее и обычно не спешат поведать о
нем первому встречному историку. Мы объединились на старости лет, чтобы
попробовать своими силами воссоздать хотя бы малейшие эпизоды нашего
прошлого со всеми деталями, но без первопричин и последствий. Но все
оказалось сложнее. Наши вклады не составили и сотой доли исторических
свершений и ошибок. Но все-таки мы БЫЛИ. Нас сделали персональными
пенсионерами и отрезали от действительности. Ни один журналист не хотел
записывать с наших слов правду о событиях, участниками которых мы были.
Они говорили, что такая история и такая правда в нынешнее светлое время
никому не нужны. Что все уже описано так, как надо, учеными историками,
которые лучше знают что и как описывать. Только один корреспондент
признался, что он должен писать о будущем, а если о прошлом, то только о
сегодняшнем прошлом, пока оно не стало вчерашним. Поэтому мы стали сами
восстанавливать прошлое, реконструировать его.
- И, честно говоря, запутались немного, - перебил товарища Бориса
товарищ Федор. - Но именно ящики нам во многом помогают. И вы сегодня нам
поможете снять с вагона нужный груз. Уже два часа ночи.
- Скоро пойдем, - безучастно произнес товарищ Михаил.
- И все равно никто никогда не узнает всю историческую правду. -
Товарищ Алексей, похоже самый старый из них, устало глянул на гражданина
Турусова. - Она существует, она бродит крупицами по памяти людей, по
пожелтевшим бумажкам, но ни у кого не хватит силы и желания собрать все
эти крупицы и бумажки вместе.
- Я до сих пор удивляюсь как это тебя в тридцать восьмом вывели из-за
заведенного грузовика и отпустили домой! - ехидно посмотрел на своего
соклубника товарищ Борис.
- Нам надо помолчать перед выходом, - оборвал разговор товарищ Федор.
И все замолчали.
Выйдя из зданъица, услышали вой собаки, приглушенный туманом.
- Это вой одиночества, - изрек товарищ Борис.
- Нет, - не согласился товарищ Федор. - Это вой тоски.
- Мне кажется, это вой волка, - вставил свое мнение Турусов.
- Да, это одно из трех, - вздохнул товарищ Алексей, думая о том
далеком грузовике, шум мотора которого мог оказаться последней музыкой
жизни.
- Мы будем медленно идти, - предупредил Турусова товарищ Федор. - У
нас слишком короткий путь.
Через полчаса Турусов споткнулся о рельс.
- Какой ногой? - оживленно спросил товарищ Борис.
- Правой.
- Значит удача, - обрадовался старик.
Они поднялись на сортировочную горку, где густой паутиной сбегались в
один узел рельсы и в ожидании нового пути стояли одинокие недвижимые
пока-что вагоны. С какого-то удаленного здания тускло светил прожектор.
Слабый луч его был не в силах бороться с темнотой, в которой вдруг
замелькали два огонька. Послышались чьи-то голоса.
- Там, кажется, охрана! - прошептал товарищ Алексей.
Они остановились и в возникшей тишине незнакомые голоса зазвучали
громче.
- Я пойду посмотрю! - вызвался Турусов.
- Вперед, на подвиг! - напутствовал товариш Борис.
Два огонька папирос замелькали совсем рядом. Турусов пригнулся,
обошел их сзади и замер, остановившись за углом вагона возле которого на
брошенной шпале сидели и болтали два парня.
- Романтическая ночь! - восхитился один, задрав голову к звездам.
- Фух, наконец высчитал, - заговорил другой. - Значит, нам платят по
сорок рублей в день. А?! Надо не быть дураками, бросать к чертям эту учебу
и идти сопровождающими на постоянку!
- И зачем тебе эти деньги, если ты не имеешь права покидать вагон? -
пожал плечами первый.
- Так уж и обязательно во всем слушаться инструкции! - ухмыльнулся
другой. - Когда наберешь тысяч двадцать-тридцать, можно вообще спрыгнуть
на ходу и зажить себе припеваючи. Наверняка, останусь!
- А я нет, - задумчиво ответил первый. - У меня мама старая. Внуков
нянчить мечтает...
- Хватит болтать! - сердито из темноты сказал Турусов.
Двое вскочили со шпалы, испуганно вглядываясь в окружающую их темень.
- Ящики сопровождаете? - спросил Турусов.
- Да... - дрожащим голосом ответил один из них.
- Давайте накладную! - приказал Турусов.
Один зашелестел бумагами, сделал пару шагов в сторону Турусова и
протянул в темноту листок накладной.
- Ящик "ТПСБ-46ХХ" у вас есть?
- Мы не проверяли... - виновато признался один. - Нас только на месяц
оформили, чтоб на каникулах подзаработать.
- Кто это вас оформил, интересно узнать! - разозленно спросил бывший
сопровождающий.
- Мой папа - сказал второй, хотевший остаться сопровождающим. - Он
начальник большой станции.
- Все с вами ясно, - отрубил Турусов. - Живо вытаскивайте ящик
"ТПСБ-46ХХ"!
- Мы мигом! - ответил "романтик" и они вдвоем покарабкались в вагон.
Через пару минут небольшой ящик с нужным шифром на крышке уже лежал
на земле.
- Если вам очень надо, вы только скажите, - затараторил дрожащим
