всего лишь волшебный или механический попугай, которого пришелец обучает
новым словам. После чего жрецы потеряли к нему всякий интерес и разошлись
по своим делам.
Обмен информацией между Рудланом Оверсом и капитаном Лузом потребовал
двух сеансов связи. Каждый длился всего пятнадцать минут, отчасти из-за
ограниченного радиуса действия передатчика Рудлана, отчасти из-за
мощнейших помех, вызванных грозами, постоянно бушевавшими над тропическими
лесами Антарктиды.
Рудлан подробно доложил капитану о том, как их встретили в Ной
Лантисе. Он описал внешний вид и размеры города, назвал примерное число
его жителей. Хотя марсиане полностью осмотрели только дворец и храм, но,
проходя по узким улицам города, они заметили, что он имел около пяти
километров в диаметре и мог вместить от восьми до пятнадцати тысяч
человек. Капитан интересовался научным и культурным уровнем туземцев, и
Рудлан с уверенностью заявил, что, как и предполагала Мирлена, наука
находится на примитивном уровне, а оборудование виденных ими лабораторий
почти средневековое.
Слушая доклад Рудлана в рубке связи, откуда он транслировался в
другие отсеки корабля, капитан Луз почувствовал некоторое облегчение, хотя
и временное. До сих пор четверо исследователей, посланные им на Землю с
заданием, не подвергались большей опасности, чем тройное земное тяготение.
Его удивило оказанное дикарями гостеприимство. На минуту он попытался
представить, какое же впечатление это произвело на Корда Венгеля.
Несомненно, политический советник вскоре пришлет свой собственный и весьма
пессимистический доклад.
Поскольку с программой изучения Ной Лантиса пока все обстояло в
порядке, следовало продолжать другие исследования. Весь первый сеанс
заняли сообщения с Земли, во время второго сеанса капитан сообщил Рудлану
о получаемых с Марса разноречивых инструкциях. Похоже, в центре управления
полетом произошел раскол. Старшие чины политического отдела были весьма
мрачно настроены в отношении исследования Ной Лантиса и рекомендовали
капитану возвратить команду исследователей на корабль. С другой стороны,
научные отделы и администрация с энтузиазмом относились к событиям и даже
предложили капитану увеличить срок, отведенный на изучение города.
Капитану, у которого еще было множество дел, не хотелось ввязываться
в дискуссию. В ответ на многоречивые и многочисленные сообщения он послал
такое же количество уклончивых докладов, общий смысл которых сводился к
тому, что сообщения получены и поняты. Капитан считал, что первоначальная
программа экспедиции уже и без того достаточно изменена. Он предполагал,
что весь спор на Марсе разгорелся из-за противоречивых шифрованных
докладов, посланных Кордом Венгелем и Мирленой Строза, и был весьма рад,
что их нет на борту и они не могут подлить масла в огонь.
Он сообщил Рудлану, что планирует послать еще один десантный катер с
командой из четырех исследователей под началом Майрона Мендерса. Это будет
чисто физическая экспедиция. Место посадки было тщательно выверено на
основе геофизических и исторических данных. Оно находилось недалеко от
развалин древнего города Бразилия, когда-то столицы Соединенных Штатов
Южной Америки. Бразилию выбрали потому, что располагалась она на плато на
высоте более тысячи метров над уровнем моря, от берега океана ее отделяло
более двух тысяч километров, поэтому она должна была лучше сохраниться,
чем большинство крупных городов, затопленных сначала гигантскими
приливными волнами, а затем смытыми отступавшими водами. Высадив команду
Мендерса, катер вернется на орбиту для встречи с кораблем, а затем вновь
вернется на Землю и совершит посадку близ Ной Лантиса.
Корабль уходил за радиогоризонт, и обмен сообщениями пришлось
прервать. Однако капитан Луз еще успел сказать:
- Единственное, что теперь тревожит, так это то, что все идет слишком
хорошо. Следующий сеанс связи через тридцать часов, Рудлан.
После свидания с королем Мирлена вернулась к себе совершенно
измученная.
Она растянулась во весь рост на диване и с облегчением вздохнула. Ее
утомила не беседа с королем, а давление земного тяготения, что в сочетании
с ночью любви было нелегким испытанием даже для тренированного психолога.
Она попыталась разобраться в своих чувствах к Кимри, но поняла, что
не в состоянии этого сделать. Возможно, это просто проявление архаичной
тяги к самоуничтожению, известного по литературе древнего порока,
побуждавшего многих мужчин жертвовать все, что у них было, ради
недостойной женщины, а женщин терпеть издевательства и часто побои
жестоких мужей и любовников. А может быть, ей, высокообразованной женщине,
принадлежащей к развитой цивилизации, предстоит в конце концов полюбить
полудикого белого человека, даже не сознающего отсталость своей культуры?
Или же это просто поиски новых сексуальных ощущений? Она не могла найти
ответа. Она лишь знала, что испытала за две ночи, проведенные с Кимри,
чувства, доселе ею неизведанные.
Усталая и расстроенная тяжелыми мыслями, она заснула и проспала все
утро и большую часть дня. Рудлан Оверс заглядывал к ней несколько раз, но
не будил. Он был чутким человеком и питал к Мирлене самые добрые чувства.
Он уже давно заподозрил, что ее отношения с Кимри намного сложнее, чем это
выглядело со стороны.
Мирлена спала долго и крепко, и разбудило ее только прикосновение рук
Гарла Сиборга, который тряс ее за плечо.
- Мирлена, проснись! Ради всего святого, проснись! Корд Венгель
исчез!
27
Кимрисо, второй консул и самая влиятельна-я женщина Ной Лантиса,
сидела, откинувшись на спинку дивана в своих покоях в королевском дворце,
и с любовью и тревогой смотрела на своего сына. Она знала, что очень
красива. Кимри одновременно гордился и ревновал мать к любому, кто смел
восхищаться ее красотой. К любому, кроме короля и Стасия. Отчуждение,
существовавшее между матерью и сыном, объяснялось не ревностью, а тем, что
Кимрисо отказывалась назвать имя его отца. Кимри считал, что
государственные интересы могли оправдать сокрытие этой тайны от других, но
сыну она должна была открыться.
Кимри принял из ее рук кубок вина, но сесть рядом с ней на диван
отказался и устроился у ее ног на ковре, взирая на нее снизу вверх и, как
всегда, восхищаясь ее длинными золотыми волосами и свежей кожей.
- Я надеялась увидеться с тобой раньше, - сказала она негромко. - Мне
пришлось послать за тобой. Неужели ты не вспоминал обо мне?
Порой Кимри чувствовал неловкость в ее присутствии, даже дар речи как
будто изменял ему. И сейчас с ним произошло то же самое. К тому же на ней
было черное одеяние с золотой каймой, которое он раньше никогда не видел,
и вид ее непонятно почему напомнил ему Мирлену.
- Госпожа, мама... прости, Кимрисо, - начал он запинаясь, вспомнив,
что она запрещает ему называть себя матерью. - Король приказал мне
сопровождать пришельцев, не отходить от них ни на шаг. Иначе я пришел бы
сразу после возвращения в Ной Лантис.
Она слегка улыбнулась.
- Тебя отпустили в лес, чтобы ты испытал себя и узнал волю Готфреда,
принять ли тебе сан жреца. Я была против. И вот ты вернулся и принес нам
известия, до основания потрясшие нашу жизнь. Король недоволен.
- Не моя вина...
- Тихо! - воскликнула Кимрисо, подняв руку. Сигнальное устройство,
установленное у нее, как и у других знатных вельмож, издало серию коротких
звонков. Кимрисо поднялась со своего места, подошла к небольшой машинке и
нажала на серебряный рычажок, дав знать, что готова принять сообщение. Она
внимательно слушала, бессознательно следя глазами за подрагивающей от
электромагнитных импульсов стрелкой.
Кимрисо принадлежала к числу немногих знатных женщин города, которые
были посвящены в тайну проволочной связи. Кимри завидовал ей. Он многое бы
отдал, чтобы научиться читать эти сообщения.
Выражение ее прекрасного лица не изменилось, но губы беззвучно
шевелились, складывая слова, зашифрованные в кодированном послании. Кимри
терпеливо ждал, пока не закончится передача. К счастью, она длилась
недолго. По лицу матери нельзя было определится важное ли это сообщение, и
он вопросительно взглянул на нее.
- Пустяки пока что, - отозвалась она на его незаданный вопрос. -
Самое главное сейчас - это решить, что делать с чернокожими пришельцами,
которых ты привел в Ной Лантис.
- Ничего делать не надо, - отозвался Кимри, - король в своей мудрости
приказал принять их как почетных гостей. Вскоре они покинут нас, и
проблема будет решена.
- Так ли это? - Кимрисо проницательно посмотрела на сына. - А может
быть, это будет лишь началом страшной беды для Ной Лантиса?
- Не знаю, - ответил Кимри, опустив глаза.
- Эти пришельцы принадлежат к могущественной и опасной расе, -
сказала Кимрисо. - Если я правильно поняла тебя, их многие тысячи. Будет
странно, если они не возвратятся сюда и не превратятся из друзей в
повелителей.
Внезапно она прервала свои рассуждения.
- Эта горничная, Йоселина, - сказала она без видимой связи с
предыдущим, - ты виделся с ней после возвращения?
- Я даже не вспоминал о ней, - с удивлением ответил Кимри.
Кимрисо улыбнулась.
- Странно, очень странно. Было время, когда ты ни о ком другом и
говорить не мог.
Она налила себе еще вина и спокойно продолжала:
- Неужели настолько интереснее спать с женщиной с черной кожей,
которая говорит на незнакомом языке, распоряжается мужчинами, носит
мужскую одежду и чье чрево может породить чудовищ?
Кимри выронил бокал к с изумлением уставился на мать.
Кимрисо невесело усмехнулась.
- В королевских покоях немало тайн... Было бы неразумным
предоставлять гостей самим себе...
Кимри хотелось заплакать от стыда и унижения. Больше всего ему
хотелось бежать от этой прекрасной женщины, которую он боготворил в
детстве, но которую позднее научился бояться. Но его тело и воля были
парализованы.
- Похоже, Готфред снова решил пошутить за наш счет, - продолжала
Кимрисо задумчиво. - Ты любишь эту женщину?
- Скажи мне, что такое любовь, - с трудом выговорил он, - и я отвечу
на твой вопрос.
Она протянула руку. Удивленный, он взял ее и впервые в жизни ощутил
печаль и одиночество этой женщины, не перестававшей поражать его каждым
своим словом.
- Сейчас не время для объяснений. Но я расскажу тебе кое-что, что
поможет тебе понять смысл любви, долга и верности. Что произойдет, когда
Урланрей умрет?
- Стасий и консулы, к которым относишься и ты, выберут нового короля.
- Ошибаешься.
- Но у короля нет сына, его жена родила ему только дочерей.
- Правильно. Но любовница короля подарила ему сына. Тебе известно,
что я была близка с королем, как до этого была близка со Стасием. Где
начинается честолюбие и кончается любовь? Ты никогда не знал меня, Кимри.
Может быть, и я никогда не знала себя. Я была слишком умна, чтобы жить
обычной семейной жизнью. Хотя мне встретились два или три знатных
человека, готовых предоставить мне желанную свободу... Но так или иначе,
отказавшись от замужества, как еще я могла достичь положения и власти? Я
покорила многих и последним в этом ряду был Урланрей. Я никому не лгала, и
никого не обманывала. В этом и была моя сила.
Я не ищу твоего прощения, Кимри. Я довольна тем, как прожила свою
жизнь... Но теперь когда ты связал свою жизнь с судьбою пришельцев,
принесших опасность Ной Лантису, ты должен знать, что ты не просто
