разработать такую же программу и для Земли? Хотя магнитное поле планеты
почти исчезло, ее ось сместилась, а жесткое излучение представляет
опасность почти на всей поверхности, кроме Антарктиды, Майрон верил, что
не все потеряно, что эту полумертвую планету еще можно вернуть к жизни и
заставить служить человеку.
Люди, которые сумели построить великолепный корабль, пересекший
миллионы километров космического пространства, сумели бы изменить и этот
пустынный мир, заставить его расцвести второй раз. К тому же, в этой
пустыне обитали люди, пусть белые, пусть полудикие, но все-таки люди.
Разве не стоило спасти их вместе с их умирающей планетой?
Его мысли прервал голос Тама Мбелы.
- Хватит мечтать, Майрон. Привязывайся скорее, у тебя всего пятьдесят
секунд. Поторопись, иначе тебя размажет по всему катеру.
Майрон улыбнулся и пристегнул ремни своего кресла. Его мысли снова
вернулись к Мирлене.
Включился маршевый двигатель, мягко тормозящий катер. С постепенно
нарастающей скоростью катер понесся вниз, теряя орбитальную скорость и все
больше попадая в тиски земного тяготения.
Маневр торможения относился к самым простым из имевшихся в памяти
бортового компьютера. В определенный момент маневровые двигатели должны
были развернуть корабль под другим углом к траектории снижения и еще раз
включить двигатель. От этого зависела скорость вхождения катера в плотные
слои земной атмосферы.
Но этот маневр не состоялся. Причиной тому был пробой двух слоев
изоляции кабелей управления маневровыми двигателями.
Когда Кимри принесли на катер несколько дней назад в бессознательном
состоянии, в перьях его плаща запуталось несколько крошечных тропических
насекомых, заползших туда, пока он лежал на земле. Как только его
доставили на борт катера, сам Мендерс тщательно провел процедуру очистки,
как того требовали правила.
Но один крошечный жук, потомок одной из 180 тысяч разновидностей вида
клеоптера, сумел избежать смерти под потоками дезинфицирующей жидкости и
спрятаться под панелью управления.
Насекомое было чрезвычайно прожорливо и питалось любым органическим
веществом. К несчастью, изолирующая оболочка кабелей управления
маневровыми двигателями была изготовлена из волокна растительного
происхождения. Жуку пришлась по вкусу ткань внешней изоляции, и он
терпеливо грыз ее. Добравшись до пластика, он и его нашел съедобным.
Когда сработало реле управления и по кабелю прошел мощный сигнал, он
вызвал короткое замыкание, уничтожившее жука. Дублирующей цепи на катере
не было. Здесь все было подчинено принципу экономии места и веса.
Катер сошел с орбиты и набирал скорость. Когда в назначенный момент
двигатель не включился, все поняли, что это означает. Времени на анализ и
устранение неисправности не оставалось. Катер должен был войти в плотные
слои атмосферы со слишком высокой скоростью и сгореть в ней как метеор.
Майрон молниеносно произвел в уме вычисления и понял, что у него
остается примерно полторы минуты до того момента, когда раскаленная
плазма, окутав корпус катера, прервет связь с кораблем.
Его товарищ что-то кричали, но огромным усилием воли ему удалось
сохранить контроль над собой. Он вызвал на связь капитана.
- Слушай, Стревен. У тебя нет времени отвечать мне. Запись сохранит
мои слова, если даже ты меня не слышишь. Отказали маневровые двигатели.
Нам конец. Скажи Мирлене, что я думал о ней. И передай Марсу... пусть
оживят Землю...
Майрон Мендерс так и не узнал, дошел ли его сигнал до корабля сквозь
раскаленный слой ионизированной плазмы, бушевавшей снаружи. В последнюю
секунду, когда система охлаждения разрушилась под воздействием огромных
температур, перед его глазами возникли фантастические картины цветущих
зеленых садов.
Катер вспыхнул ярким пламенем и подобно метеору, пронесся по небу,
падая в сторону развалин Бразилии. Ко множеству кратеров, усеявших
высокогорное плато, добавился еще один.
32
Корд Венгель был мертв, раздавленный изуродованными обломками робота.
Он лежал среди осколков стекла и обугленных кусков большого полотна,
изображавшего обнаженную белую женщину.
Мирлена и Кимри обнаружили его на втором уровне подземной станции.
Пораженные тем, что нашли в складе роботов, они продолжали свой путь,
слишком усталые, чтобы удивляться открытиям, ожидающим их на каждом шагу.
Под складскими помещениями они наткнулись на гигантские сооружения,
вид которых ни о чем не говорил Кимри, но заставил Мирлену замереть от
восхищения. Ее космический опыт помог ей по достоинству оценить красоту и
совершенство гидропонных установок. Система была законсервирована много
лет назад, но явно все это время поддерживалась в рабочем состоянии. С
гидропонной системой были связаны установки по очистке воды и воздуха, а
также переработке отходов. Здесь же располагались кухни и небольшой
госпиталь.
На своем пути Мирлена и Кимри не раз встречали роботов, но те не
обращали на них никакого внимания. Дважды роботы приближались к ним и
заговаривали на незнакомом языке, как будто задавая вопросы. Не получив
ответа, после короткой паузы они отправлялись по своим делам. Видимо,
конструкторы этих машин когда-то создали специально для этого машинный
язык. Мирлене показалось, что роботы, не получая от человека в течение
многих столетий никаких команд, довольствовались простым поддержанием в
порядке оборудования и изредка занимались собственным ремонтом. Возможно,
думала Мирлена, у роботов просто отсутствовало представление о смерти.
Заложенная в их электронный мозг программа могла предусматривать такой
режим консервации подземного убежища, когда роботы пребывали в убеждении,
что их хозяева в один прекрасный день вернутся.
Спустившись с четвертого на третий уровень, а затем оттуда на второй,
они обнаружили, что каждый последующий этаж по площади превышал
предыдущий. Они довольно быстро справились с осмотром складских помещений
на четвертом уровне. Однако исследование гидропонных установок, систем
очистки воды и воздуха, кухонь и госпиталя потребовало у них гораздо
больше времени.
Когда они добрались до второго уровня, сразу стало ясно, что это
жилой этаж. Он состоял частично из одно-, двух- и трехкомнатных квартир,
но рядом располагалась небольшая классная комната, рассчитанная на десять
учеников, куда явно никто не входил тысячу лет, несмотря на то, что мебель
и оборудование сияли чистотой. По соседству они нашли небольшой пустующий
плавательный бассейн, а также гимнастический зал. Последним по коридору
располагался зал собраний.
Из него вел короткий проход в картинную галерею. Видимо, для давно
исчезнувших обитателей Нью Атлантиса это помещение служило еще и музеем,
где они собирались хранить вещи, связывающие их с погибшей цивилизацией.
Корд Венгель первым обнаружил эту галерею. Неизвестно, шел ли он тем
же путем, что Мирлена и Кимри. Неизвестно, наткнулся ли он на комнату с
записывающим устройством и видел ли он видеозапись, так поразившую их. Но
можно было сказать наверняка, что до галереи он добрался первым.
Видимо, именно здесь нервы его сдали окончательно. Корд Венгель не
был трусом. Во время своего путешествия по подземному городу ему удавалось
сдерживать страх и напряжение, которые он, несомненно, испытывал. Но он
оказался не готов к встрече с красотой, с красотой белой женщины,
запечатленной кистью и резцом белого художника, не скрывающего своего
благоговения перед гармонией обнаженного тела.
На Марсе были художники, но их работы не могли сравниться с
выставленным здесь великолепием. Корд Венгель стрелял по бесценным
сокровищам из лазерного ружья, но уничтожить все не сумел.
Пока Мирлена и Кимри разглядывали то, что уцелело от галереи,
марсианка попыталась восстановить в уме то, что здесь недавно произошло.
Картины хранились в герметически запаянных стеклянных витринах, из
которых был выкачан воздух. Вероятно, когда ошеломленный и униженный
величием сокровищ, созданных неизвестными художниками, Венгель пустил в
ход лазерный луч, сработала система сигнализации, по команде которой
явился робот-хранитель. Скорее всего, он попытался просто удержать Венгеля
от дальнейшего разрушения, но к этому времени тот находился в таком
состоянии, что остановить его было невозможно. Венгелю удалось почти
надвое перерезать тело робота лазерным лучом. Никто не узнает, случайно ли
он попал под падавшего робота или тот в последнем движении уничтожил
осквернителя.
Кимри первым прервал молчание.
- Нам незачем больше искать твоего товарища. Его жажду смерти Готфред
удовлетворил с помощью человека-машины. Теперь мы должны подумать о
спасении наших жизней, ибо Урланрея не обрадуют наши поступки.
Он с восторгом в глазах еще раз посмотрел на немногие сохранившиеся
полотна среди сгоревших и обуглившихся экспонатов музея.
- Жаль, один человек сумел уничтожить собранное многими. Ты думаешь,
эти картины, которые я мог бы разглядывать всю оставшуюся жизнь,
действительно созданы теми, кто жил здесь когда-то? Если это так, они были
подлинно великими людьми.
Мирлена, проглотив комок в горле, тоже не могла оторвать глаз от
шедевров ушедшего искусства. Она ничего не знала о людях, создавших их,
или о том времени, к которому они принадлежали. Она знала только, что они
были созданы до того, как наука, это благословение и проклятие
человечества, создала средства уничтожения планеты.
- Эти полотна, - сказала она, стараясь не выдать своего волнения, -
появились на свет, когда на Земле еще существовало множество городов,
населенных народами с разным цветом кожи. Это все, что осталось от
исчезнувшей цивилизации.
Она пожалела о том, что не может прочитать имена художников и
названия картин, но даже если бы ей это удалось, они ничего бы ей не
сказали.
Кроме, пожалуй, одного имени. Даже на Марсе его имя, имя ученого и
художника, великого человека, было настолько известно, что упоминалось в
учебниках истории.
Но долгая жизнь самого знаменитого в мире полотна подошла к концу.
Лицо Моны Лизы пересекал отвратительный шрам, оставленный раскаленным
лучом лазера. Ее улыбка была почти не видна из-под слоя копоти, покрывшего
картину.
Рядом с телом Венгеля лежали обугленные и растерзанные, но когда-то
столь дорогие миллионам ценителей "Обнаженная маха" Гойи, "Купальщицы"
Ренуара, "Олимпия" Мане. Всех их погубил фанатизм политического советника.
Даже не зная имен их создателей, Мирлена понимала, что они созданы
гениальными художниками. Но какая-то странная закономерность привлекла ее
внимание. Она поняла, в чем дело, только когда сравнила сюжеты уцелевших
картин и уничтоженных. Среди нетронутых Венгелем полотен был портрет
веселого длинноволосого белого человека, когда-то известный как "Смеющийся
кавалер" Франца Гальса, изображение странной повозки посреди невозможного
ландшафта - то была "Телега с сеном" Констебля, ослепительные цветы
подсолнуха, некогда запечатленные Ван Гогом.
Луч лазерного ружья, плясавший в руках Венгеля, прошелся по картинам,
на которых были изображены обнаженные белые женщины. Она подумала о Корде
и вспомнила многое, на что до этого не обращала внимания.
- Бедный Корд! Он вожделел к белой женщине. И уничтожил образ
запретного плода, надеясь убить в себе преступное желание!
Она зашлась в истерическом смехе, пока пощечина, нанесенная рукой
