память, хоть в виде нескольких строчек на квитанции, в газете, архивном
деле, справке. А тех, после кого этой памяти по тем или иным причинам не
осталось, ждет другая форма жизни, полуматериальная. Они получают лишь
самую малость энергии, которую должны восстанавливать за счет других живых
существ. На языке того мира, в который они попали, такие создания могут
называться, например, балабошками. Вопрос: какие выражения
трансцендентности...
- Чтоб ты сдох, - сказал Эрик в трубку и повесил ее на место.
Он немного поерзал по палубе, стараясь устроиться поудобнее. Холод
стремительно захватывал его тело. Вот он уже почувствовал, что может
двигать лишь руками. Капельки воды побежали с его тела на палубу. Это таял
выступивший на затылке иней. Чувствуя, как мысли, словно замерзая,
становятся медленными и неповоротливыми, Эрик подумал о том, что с ним,
наверное, неладно. Может быть, при его переносе в этот мир что-то
сработало не так?
А мысли становились все медленнее. Естественно, движения того же
крысиного короля все убыстрялись. На мгновение Эрику показалось, что он
видит старинное кино. То, что говорил крысиный король, стало
трудноразличимым, едва слышным визгом где-то на грани ультразвука, и тут
раздался звонок телефона.
Никак на него не прореагировав, Эрик попробовал вспомнить хоть что-то
из своей прошлой, настоящей жизни, но ничего путного из этого не
получилось. В памяти мелькали лишь трудноразличимые обрывки. То залитое
кровью лицо, то приземистая машина с черным кузовом, неторопливо едущая по
булыжной мостовой, то черная ворона, которая с криком кружила в небе,
постепенно снижаясь, словно огромный сгоревший бумажный лист. Он вдруг
снова вернулся в свой теперешний мир и увидел собственную руку, которая
независимо от его желания тянулась к трубке телефона, и даже успел вяло
этому удивиться. И длилось это целое столетие, за которое вид тянувшейся к
телефонной трубке руки показался ему опять чем-то знакомым. Он даже
умудрился каким-то образом за это рассердиться на себя. А потом рука все
так же медленно поползла назад и потащила за собой трубку. Вот она прижала
ее к уху. Словно в кошмаре. Хотя какие уж тут кошмары? Не положено ему,
как мертвецу, видеть сны. Он даже на секунду забыл о трубке в руке, так
его заинтересовала эта мысль. Он стал ее обдумывать, и она ворочалась в
его голове, словно огромная ледяная глыба. А потом из трубки послышались
длинные гудки, и он забыл про все, лишь успев подумать, сознавая все
безумие своей мысли, что для того, чтобы услышать эти гудки, очевидно,
надо было снять трубку именно во время приступа.
Тут гудки прекратились, сухо щелкнуло, и женский голос сказал ему в
самое ухо:
- Алло.
Словно электрический ток пробежал по телу Эрика.
- Алло, кто там? - второй раз спросил все тот же голос, и Эрик глухо
застонал. Это был ее голос. И теперь, вслушиваясь в него, он млел от
странного, подступающего к горлу восторга, не в силах что-либо сделать или
хотя бы сообразить, что можно сделать. А женский голос нетерпеливо сказал:
- Да алло же!
Эрик сумел выдавить из своего горла что-то вроде хрипа, который
мгновенно смолк, потому что он тут же сообразил, что не может ничего
сказать в эту трубку, поскольку та, на другом конце провода - живая, а он
- нет. И она всерьез считает его мертвым, даже не подозревая, что со
смертью кончается не все. И как же можно... да и не поверит она... кстати,
так легко и напугать, а этого он совершенно не хотел. И поэтому, слыша
такой теплый и родной голос, Эрик лишь млел, моля бога, если он есть,
чтобы она не бросала трубку как можно дольше, не обрывала контакт и, может
быть, догадавшись женским чутьем, кто именно ей звонит, сказала хоть
что-то про себя, как она там, и самое главное - помнит ли его... Но нет,
это попросту невозможно...
А потом та, которую он все еще любил, сказала:
- Ну, это уже надоело. Что за глупые шутки. Стыдно!
И положила трубку, а он, словно умирающий с голоду, у которого
отобрали последний кусок хлеба, вслушивался в бесконечно длинный гудок,
который постепенно, в соответствии с тем, как холод выходил из тела,
становился все тише. Немного погодя сквозь гудок прорезался старческий
голос:
- ...а также, когда в этом мире наступает время прилива и волны
гравитации захлестывают даже антимагнитные утесы, наблюдаются любопытные
феномены, типа возникновения кораблей, которые могут, не используя никаких
механических движителей, передвигаться по любой поверхности, необязательно
водной...
Чувствуя, как то, что минуту назад делало его живым по-настоящему и
без помощи палочек флю, умерло, Эрик повесил трубку и встал.
- Что-то ты на этот раз быстро, - сказал крысиный король. - Но все
равно я рад. Значит, будем веселиться. Если бы ты знал, как скучно сидеть
здесь.
- Скучно сидеть, - как эхо повторил за ним Эрик и посмотрел на быстро
высыхающую лужицу воды, набежавшую с его тела, а уж потом на крысиного
короля спокойным, задумчивым взглядом, да так, что тот аж поежился и
пробормотал:
- Экие вы, право, - люди.
Наклонившись, Эрик взял из его лап шарик "кузнечика" и посмотрел
туда, где на носу кружились легкие пары. Мгновенно овладев собой, крысиный
король хихикнул и ткнул его лапой в живот.
- Ну что, пойдем? Вон посмотри, как та блондинка-троллиха мне
улыбается. Пошли, потанцуем!
- Сейчас, - задумчиво сказал Эрик и, снова усевшись на палубу, стал
внимательно рассматривать шарик. - Сейчас, я только еще раз попытаюсь
догадаться, что в нем находится.
Ангро-майнью взял с подноса подхалима второй степени высокий бокал,
отпил из него глоток и, откинувшись на спинку кресла, стал в который уж
раз смотреть на магический кубик, в котором проецировались воспоминания
дэва, участвовавшего в заварушке в кафе.
Нет, тот, с кем они столкнулись, был, несомненно, стерх и никто
другой. Причем совершенно ясно, что засветился он случайно. Подумать
только, если бы не это, то через несколько часов стерх был бы уже в первом
мире, а там ему оставалось только добраться до черной стены и... У
Ангро-майнью вновь задрожали руки, когда он прикинул, что могло произойти.
Он представил, как стерх прижимает зерно священного дерева к черной стене,
оно исчезает, растворяется в ней, а через несколько минут чудовищная
вспышка - и стена разваливается. А потом хаос ринется в первый мир, вслед
за ним - во второй и третий... И остановить его не сможет никто, пока хаос
не достигнет священного дерева, которое само станет черной стеной. Вот
только все миры, которые хаос захватит по дороге к священному дереву,
перестанут существовать, а где-то там, впереди, миров через семьдесят,
появится новое священное дерево. И опять из него, когда придет время,
выйдут стерхи. Они размножатся, и кто-то понесет к черной стене священное
зерно. Интересно, что это такое: черная стена и священное дерево? Может,
так и должно быть, и вслед за порядком всегда приходит хаос, чтобы потом
смениться порядком? А может, эта черная стена - какая-то странная болезнь
пространства, которая не успокоится до тех пор, пока не пожрет всю мировую
цепь? Тогда, получается, они обречены все равно. Ну хорошо, поймает он
стерха сейчас, но ведь через некоторое время в путь отправится новый, и
рано или поздно черная стена двинется вперед. Впрочем, гадать можно до
бесконечности. А сейчас надо действовать. Только прежде чем действовать,
нужно все тщательно обдумать.
Ангро-майнью задел локтем бокал, и тот, упав на пол, с легким звоном
разбился. Солнце, отразившись в одной из зеркальных стен, заставило кучку
осколков засверкать так, как будто они были грудой бриллиантов.
- Ничего, - пробормотал сквозь зубы Ангро-майнью и хрустнул пальцами.
- Ничего, все уладится, все очень скоро уладится. Мы не должны его
упустить.
Он сделал знак рукой, и услужливый подхалим второго класса сейчас же
возник возле него с подносом, на котором стоял другой бокал.
Но Ангро-майнью уже забыл о нем, поскольку в этот момент еще раз
просматривал воспоминания дэва. Что-то в них ускользнуло от его внимания,
он был в этом уверен. Что? Ну конечно же, те двое, которые сидели за
столиком с дэвом. Крысиный король и человек. Человек?
Ангро-майнью заинтересованно хмыкнул.
Что касается крысиного короля, то с ним все просто. Он мог быть в
этом мире, поскольку крысы живут везде. Но вот человек? Что-то в нем было
не то. И тут Ангро-майнью понял, что его так настораживало в этом
человеке. Да ведь это был зомби! Ну конечно же! Стоп, но каким образом
зомби из второго мира оказался в третьем?
- Черт те что, - пробормотал Ангро-майнью. - Стерх почти подобрался к
черной стене, зомби разгуливают по мирам как по собственному дому...
черт-те что...
Будь все проклято! И он управлял этими двадцатью пятью мирами уже
тысячу лет, наводил здесь порядок, заботился о том, чтобы везде было
спокойно! Нет, как только он покончит со стерхом, то наведет настоящий
порядок и начнет, пожалуй, с дэвов, это уж как пить дать.
Интересно, появление этих двоих - совпадение или закономерность?
Может быть, они - сообщники стерха? Может, именно благодаря им он сумел
пробраться так далеко? Конечно, чтобы стерх имел сообщников - не случалось
еще ни разу, но чем не шутит черт, когда бог спит?
Вызвав к себе главнокомандующего дэвами, Ангро-майнью приказал ему
немедленно найти крысиного короля и зомби, которые были в кафе во время
схватки стерха с дэвами. Тот сказал, что приказ будет исполнить легко,
поскольку как только подняли тревогу, ворота во второй и четвертый мир
закрыли. Эти двое никак не могли ускользнуть, а значит, находятся в
третьем мире.
Отпустив главнокомандующего дэвами, Ангро-майнью снова задел локтем
бокал, который точно так же, как и первый, разбился вдребезги.
Ангро-майнью снова этого не заметил. Он сидел неподвижно, откинувшись
на спинку кресла и чувствовал, как покой и тишина этого дня входят в него.
На секунду ему опять, как часто было в последнее время, захотелось
наплевать на все и уйти, спрятаться в каком-нибудь мире.
Если бы не стерх!
Ангро-майнью тряхнул головой.
"Что-то нервы у меня стали ни к черту", - подумал он и решил, что
теперь необходимо развлечься, поскольку все меры он уже принял. Вскоре
стерха уничтожат, а этих двоих, крысиного короля и зомби, доставят к нему
на суд. На это, конечно, потребуется время. А пока неплохо бы скинуть
нервное напряжение.
Он приказал приготовить своего верхового дракона, и уже через пять
минут, услышав возле балкона шум огромных крыльев, стал переодеваться с
помощью двух подхалимов в костюм для верховой езды.
Минут через десять, выйдя на балкон, он увидел парящего возле него
дракона, осторожно махавшего крыльями, чтобы не причинить вреда лепным
украшениям дворца. Уже успокаиваясь, Ангро-майнью прихватил с собой мешок
с мясом, для того чтобы подкармливать дракона в полете, и ступил на его
спину. В том месте, где начиналась шея, он шлепнул дракона по чешуе и
приказал:
- Вперед!
Издав радостный писк, дракон взмыл в ярко-зеленое, темнеющее к
горизонту небо...
Вернулся Ангро-майнью часа через три, заметно посвежевший и
успокоенный. Полет на драконе произвел свое обычное действие.
"В конце концов, о чем беспокоиться? Ну, поймаю я этого стерха.
Никуда он из третьего мира не денется. Правда, чтобы его поймать,
