одновременно? Боже, я думала, что царствие твое - это деревья и ангелы...
арфы и благодать. О, как я хотела благодати, господи. А тут... Да полно,
царствие ли это твое? Дай мне хоть один маленький знак, что это оно и
таким должно быть. Тогда я успокоюсь и все приму. Только бы знать, что это
по твоей воле, господи, а не искушение врага рода человеческого.
Эрику вдруг стало неудобно подслушивать, и он вышел из-под навеса на
солнце, а там, постояв некоторое время посреди дворика, махнул рукой,
решив, что ждать больше не имеет смысла. Наверняка те, кто за ним гнались,
пьют теперь чай в какой-нибудь чайхане и обсуждают достоинства военных
фениксов. В конце концов, если что, он опять убежит по крышам или же
придумает другой трюк, такой же успешный. А еще крысиный король наверняка
его уже ждет в условленном месте.
Махнув рукой, Эрик быстрым шагом направился из дворика на улицу и на
выходе из него чуть ли не лицом к лицу столкнулся с девчушкой лет девяти -
десяти. Самая обыкновенная девчонка: копна волос, худые загорелые до
черноты руки и ноги, капризно вздернутый нос, голубые глаза. Она стояла
перед ним и держала резиновый мячик, а потом, неожиданно испугавшись,
выпустила его из рук, и тот покатился к ногам Эрика.
Остановившись, он наклонился и, подобрав мячик, некоторое время
любовался его разноцветными полосками. Потом протянул его девчонке. Та
молча схватила мяч и прижалась спиной к стене, освобождая дорогу.
Эрик хотел сказать ей, что она напрасно боится, так как у него и в
мыслях не было причинять ей зло, что он сам когда-то точно так же, как
она, жил, дышал, и сердце его билось... если бы не пуля, которая
разворотила затылок, то он бы сейчас даже помнил, кем он был, но лишь
махнул рукой и пошел прочь.
Толстая женщина, высунувшись из окна соседнего дома, попыталась
ошпарить его кипятком из большой кастрюли, но Эрик увернулся и,
метнувшись, перескочил через заборчик, оказавшись в точно таком же
дворике, как и предыдущий. Перемахнув через другой забор, он выскочил на
широкую проезжую улицу.
Быстро прикинув, где находится, он уверенно двинулся в путь и через
полчаса, свернув за угол знакомого глинобитного дома, увидел крысиного
короля, который сидел у стенки и занимался тем, что чистил зубы. Делал он
это так: крупная, с ухоженной белой шерстью крыса, устроившись у него на
плече, быстро просовывала голову в его широко открытый рот и выгрызала
застрявшие между зубами остатки пищи.
Увидев Эрика, крысиный король ему подмигнул, но рот не закрыл, и
крыса не прекратила своей работы. Усевшись с ним рядом, Эрик тоже
привалился спиной к глинобитной стене и стал слушать, как коготки крысы
скребут по толстой шкуре крысиного короля.
И это царапанье странным образом заставило его вдруг вспомнить то,
что он пытался вспомнить уже давно, но никак не мог, - улыбку. Да, это
была именно та улыбка. Она появилась откуда-то из глубин его утраченной
памяти и соединилась со всем, что удалось вспомнить до этого, с глазами,
носом, волосами, черными бровями в единое целое.
Эрик глухо охнул, потому что теперь перед ним было лицо. То самое,
которое он так мучительно пытался вспомнить с тех пор, как оказался здесь,
в этом странном мире. Оно снова возникло перед ним. И виной тому было
царапанье коготков. Но почему?
Он закрыл глаза, и на него словно бы повеяло теплым забытым запахом.
Он даже несколько раз вдохнул воздух. Это было излишне, так как ничего
говорить он не собирался.
Весь окружающий мир уплыл в сторону, он снова падал в темноту и
слышал чей-то неумолимый голос:
- Ничего, руки, руки ему крути посильнее!
И другой, девичий голос:
- Пустите его... зачем вы его... пустите.
А потом смертельный ужас и холод во всем теле, холод страха... Шум
прибоя и шелест волн заслонили все это, и он был чайкой, летящей к своему
видневшемуся на горизонте острову, устало махая крыльями, хорошо понимая,
что не долетит. Волны пытались дотянуться до него своими жуткими синими
пальцами. Горизонт кренился и снова выравнивался, а он летел, зная, что
перестанет это делать только когда умрет, да и то кто его знает, потому
что там, на берегу острова, виднелась тоненькая бронзовая фигурка и махала
ему рукой. Невыразимая тоска вдруг охватила его, рванула навстречу...
Тоска и любовь... Любовь? Да, он вдруг понял, что такое любовь, она
проснулась в нем, зашевелилась и наполнила тело странно забытой сладостью,
а еще волнами, сотрясавшими его...
Он открыл глаза и понял, что это все... Он больше не может, не
способен жить здесь, и наплевать ему на этот город, на этот мир и даже на
всю цепь миров... Эрик вдруг понял, что не уйдет из этого города, потому
что где-то здесь скрыта возможность вернуться обратно в тот мир, в котором
он умер, и попробовать все сначала. Собственно, какой смысл идти куда-то,
ведь все города мира похожи друг на друга, как близнецы, и точно так же
окружены бесконечными песками?
Нет, он отсюда не уйдет. Не нужно ему Вингальва, где, говорят, все
точно так, как описывается в Библии, - царство божье... Нет, он должен
вернуться.
Вот только как это сделать?
Кто-то тряс его за плечо, и, открыв глаза, Эрик увидел, что это
крысиный король.
- Эй, ты что? Очнись!
- Нет, - сказал Эрик, пытаясь стряхнуть остатки овладевшего им
дурмана. - Плевал я на холод и одновременно на жару, на эти пески и на
этот второй мир.
- Ну-ну, - сказал король и убрал с его плеч лапы. - Значит, опять
думал.
- Мне это свойственно, - сказал Эрик. - В отличии от некоторых.
Он обиделся на крысиного короля за то, что тот не дал ему досмотреть,
не дал додумать. Может быть, он сумел бы придумать, как ему вернуться
назад. Кто знает?
- Сам ты три дня не умывался, - обиделся крысиный король. - Что,
философом заделался? Ну ты, философ, на "Летучий голландец" сегодня
пойдешь?
"Хоть бы какой-нибудь дождичек", - с тоской подумал Эрик.
- Плевал я на твой "Летучий голландец", - сказал он крысиному королю.
- Так, - протянул тот. - Еще на что ты плевал?
- На все вообще...
- Может, и на меня?
- Может, и на тебя.
- Так, значит? Да ты кто такой?! - взорвался крысиный король.
- Кто надо, - буркнул Эрик.
- Нет, я тебе скажу, кто ты...
- Ну и кто?
- Нет, я тебе скажу, кто ты есть на самом деле!
- Кто? Кто? Кто?
- Ты паршивый зомби.
- Паршивый?
- Да! И к тому же холодный, как лягушка, и мерзкий, как...
Договорить он не успел.
Небритый тип в старом вельветовом пальто, с острым носиком и
бегающими глазами притиснулся к ним. Глаза у него бегали ритмично, словно
были маятниками двух вделанных в череп метрономов.
Крысиный король хмыкнул, и по выражению его мордочки Эрик догадался,
что тот пытается определить, с какой примерно частотой в минуту бегают
глаза этого человека.
Некоторое время все трое молчали. Потом человек с бегающими глазами
вплотную придвинулся к Эрику и прошептал:
- Частная фирма.
- Ну? - равнодушно сказал тот.
Представитель частной фирмы пугливо огляделся и со значением сообщил:
- Очень частная.
- Это хорошо, - промолвил Эрик, лихорадочно пытаясь сообразить, что
же все это означает. Не слышал он раньше ни про какие частные фирмы.
- Семьдесят шесть, - сообщил крысиный король.
- Услуги, - незнакомец прокашлялся. - Частные услуги.
- Какого рода? - поинтересовался крысиный король.
Досадливо поморщившись, словно при нем сказали что-то неприличное,
типус с бегающими глазами вопросительно посмотрел на Эрика, словно
спрашивал у него разрешения говорить дальше. Тот машинально кивнул
головой, и тотчас же нос представителя частной фирмы стал вращаться,
постепенно увеличивая обороты.
- Самые разные... На вкус клиента... Можем последить за оставшейся
там женой. Можем передать весточку. Берем на себя сведение счетов с
оставшимися там врагами, но это по особому прейскуранту на двести
восемьдесят названий. Понятно, что разные несчастные случаи тоже по нашей
части. Безусловно, берем на себя охрану кладов и могил. Девиз нашей фирмы:
"Все для клиента!" Любое, даже самое причудливое ваше желание будет
исполнено.
- А деньги? - спросил Эрик.
- О, деньги, - доверительно сказал агент частной фирмы, нос которого
уже вращался с частотой вентилятора. - Мы знаем, что вы совсем недавно
ходили в заброшенный пеликанский город и взяли там столько золота, что у
вас теперь... гы... его куры не клюют...
- Понятно, - сказал Эрик. - Нет, мне это не подходит.
- Вы подумайте, - не отставал представитель.
- Да не хочу я ничего обратно передавать, кроме себя самого.
- Это исключено.
- Тогда мне вообще ничего от вас не надо.
- Но вы подумайте, мы гарантируем вам полную надежность, мы
гарантируем вам...
- Да не хочу я... - слабо сопротивлялся Эрик.
Но настырный представитель не унимался и, схватив Эрика цепкой рукой
за полу плаща, забормотал:
- Мы ничего не требуем. Мы только с вами подпишем договор о
намереньях и больше ничего, чтобы вы только с нами... если будет
потребность.
- Вот что, милый, - крысиный король положил лапу на плечо
представителя. - Хочешь, я тебя с Мунькой познакомлю?
- С кем? - не понял тот и, повернувшись к нему, перестал вращать
носом.
- А вот с кем, - сказал крысиный король и пронзительно свистнул.
Тотчас же словно из-под земли вынырнула большая белая крыса и
вскарабкалась на плечо представителя. Очевидно, он ей не совсем
понравился, потому что она сразу, не раздумывая, цапнула его за нос.
- Иезуз Мария! - завопил представитель частной фирмы и, сбросив
Муньку на землю, резво кинулся наутек.
- Вот так-то, - удовлетворенно сказал крысиный король и,
наклонившись, погладил очень довольную собой Муньку, которая, как ни в чем
ни бывало, деловито обнюхивала ботинки Эрика.
- Может, не стоило так? - спросил он.
- Стоило, - ответил крысиный король и вдруг закричал вслед убегавшему
представителю: - Ату его, братцы, Ату!
Услышав крик крысиного короля, представитель замахал руками, да так
быстро, словно они были лопастями вертолета, и, оторвавшись от земли,
полетел прочь.
- Шляются тут всякие, потом личные вещи пропадают, - удовлетворенно
пробормотал крысиный король. - Так ты пойдешь сегодня на "Летучий
голландец"?
- Не знаю, - сказал Эрик, плотнее запахивая полы плаща. - А
впрочем... Только еще рано.
- Безусловно, рано, - согласился крысиный король. - Сейчас мы просто
погуляем.
И они пошли по улице. Им почему-то было весело...
Они гуляли по городу до вечера, до тех пор, пока не стало темнеть и
на небе не появился гигантский желтый глаз кометы. Хлопали ставни
закрывавшихся на ночь окон. Какая-то гражданка спешно выкладывала на
подоконник головки чеснока, скрежетали задвигаемые изнутри дверные засовы.
Загорелось несколько фонарей. В дальнем конце улицы улепетывал, поджав
хвост, молоденький дракончик, который их поджег.
Крысиный король покачал головой:
- Ну и ну. Шалости с огнем до добра не доводят.
Несколько балабошек кувыркались в огне одного из горящих фонарей, то
ныряя в жаркие языки пламени, то снова появляясь из них с блаженно
раскинутыми бесплотными руками и раскрытыми в радостном хохоте зубастыми
ртами.
- А здорово ты их сегодня, этих людишек, - сказал крысиный король.
- Угу, - согласился с ним Эрик. - Здорово!
