здесь оказался? Спрашивать у себя, та ли это загробная жизнь, о которой
все так мечтали, все, кто верил в бога? Ну хорошо, я не знаю, верил ли я в
бога, но ведь есть же масса других, которые верили, но все же, независимо
от этого, попали сюда! И даже если это именно та загробная, будь ты трижды
проклятая, жизнь, то что нам с ней делать? И к чему мне такое счастье? И
кто я теперь? Зомби? Человек? Не знаю. Я живу, если это только можно
назвать жизнью, я мыслю, но вот человек ли я?
- Брось, - сказал крысиный король. - Человек ты, конечно. Только
человек может задавать такие глупые вопросы. И злишься ты чисто
по-человечески. Стоило красивой бабенке состроить тебе глазки, как сейчас
же ты, как истинный человек, захотел показать, насколько умен, или
несчастлив, или глуп. Брось, не стоит все выеденного яйца.
- Может, ты и прав, - сказал Эрик и, попыхивая палочкой флю, побрел
на норму. По дороге он то и дело перешагивал через ползущие из трюма, для
того чтобы погреться в свете звезд, обрубки рук, похожие на больших
пятиногих пауков. За ним полетел какой-то балабошка, то сжимаясь в лицо с
бородавкой на носу и щеточкой рыжих усов под ним, то расплываясь в
бесформенное облако. Он летел за Эриком и канючил, что ничуть не хуже его,
что всю жизнь работал и много сделал, а оставил после себя такую память,
что в этом мире может быть только балабошкой и не больше. И не мог бы
Эрик, поскольку он материален, отправиться к самому Ангро-майнью и
попросить сделать так, чтобы его имя занесли там, в жизни, в какой-нибудь
документ. Тогда он, балабошка, станет таким же зомби, не хуже других, и
отблагодарит так... будет ему пятки лизать... станет его рабом и прочее...
прочее.
Эрик от него отмахнулся, и обиженный балабошка взлетел вверх, к самым
мачтам, да так неудачно, что коснулся огонька святого Эльма, который
прожег в его боку дыру. С протяжным стоном балабошка взлетел еще выше и
исчез в ночном небе. А Эрик продолжал брести к корме, то и дело натыкаясь
то на парочку брауни, уныло попивавших шотландское виски и судачивших о
вересковых пустошах и искусстве игры на волынке, то на безмятежно
попыхивавшего палочкой флю такого же, как и он, зомби, то на нескольких
ведьмочек, сосредоточенно рассуждавших о пи-цепях сцепления и
недостаточной тяге подъема.
Потом Эрик чуть не провалился в трюм через огромную дыру, но все же
умудрился зацепиться за ее край и выползти обратно на палубу. Кстати,
сделал он это вовремя. Через секунду из дыры появилось тяжелое щупальце,
пошарило по сторонам и уползло обратно в трюм, из которого послышалось
разочарованное уханье.
Все же он достиг кормы. Звуки оркестра едва долетали сюда, да и
народу было значительно меньше, поскольку здесь уже чувствовалось
следовавшее за "Летучим голландцем" пылевое облако. Впрочем, Эрику на это
было наплевать. Правда, ко вкусу палочки флю теперь стал примешиваться
вкус песка, который заскрипел у него на зубах, но Эрик решил не обращать
на него внимания.
Теперь ему было уже легко, хорошо и весело. Ему хотелось
поразвлечься. Он спрятался за стоявшую на корме телефонную будку и стал
поджидать того, кто мимо нее пройдет. И, конечно же, это оказался
карликовый грифон. Эрик выпрыгнул из-за будки и, преградив ему дорогу,
грозно спросил:
- Ты кто?
- Дед Пихто, - сказал грифон.
- Очень приятно познакомиться. А я старый идиот.
- Рад, - грифон протянул лапу и с уважением пожал Эрику руку. Потом
он слегка поклонился и, протопав мимо него к самому борту, расправил
большие кожистые крылья. Немного помахав ими в воздухе, словно пытаясь
взлететь, он сложил их и, сконфужено пробормотав: "Я тут одну штуку
забыл..." - поспешно побежал на нос корабля. Эрик посмотрел ему вслед и
уныло подумал, что шутка не удалась. И вообще, она была не самая лучшая.
Но попробовать еще раз стоит.
Он снова спрятался за будку и через минуту, выскочив из-за нее,
спросил у разыскивающего его крысиного короля:
- Ты кто?
- Хана твоя, вот кто я, - угрюмо сказал крысиный король. - Кончай ты
это... вечер такой грустный, пить больше не хочется, а ты с дурацкими
шутками.
Он отхлебнул из своего бокала, уселся на палубу и привалился спиной к
телефонной будке. Эрик последовал его примеру, и минут десять они молча
смотрели на исчезающие за кормой барханы, полузасыпанные песком,
заброшенные города и почти уничтоженные временем могильники пеликанских
королей и героев.
А потом зазвонил телефон в будке. Эрик, не глядя, протянул руку и,
сняв трубку, приложил ее к ужу. Из трубки высунулась крабья клешня и
ущипнула его за мочку.
Боли он не почувствовал, поэтому, продолжая прижимать трубку к уху,
сказал в нее:
- Алле, я слушаю.
- Слушаешь? - спросил из трубки старческий голос.
- Еще как.
- Ну тогда скажи мне... Тебе никогда не приходило в голову, что
каждый человек - это два разумных существа в одном теле? Причем если
представить жизнь как длинную железнодорожную колею, сознание каждого из
них словно поезд. И эти поезда идут навстречу друг другу. Только для
одного сознания все идет в нормальном времени, а для другого - в обратном.
То есть для того, который движется от конца жизни к началу, все происходит
наоборот, и это вполне логично.
- А если они встретятся? - заинтересовался Эрик.
- Вот в том-то и суть. Это будет момент встречи, когда на несколько
секунд человек получает сверхспособности, потому что в нем соединяются два
интеллекта. И такой момент бывает у каждого... Вот у тебя такой момент
был?
- Не помню, - сказал Эрик. - Я вообще ничего из своей прежней жизни
не помню, за исключением... ну вообще, это неважно.
- А жаль! Если такой момент подловить, то можно высчитать, сколько
человеку осталось жить, поскольку эти два сознания встречаются точно на
середине между рождением и смертью. А отсюда...
- Надоел ты мне, - сказал Эрик и, положив трубку на рычаг, спросил у
крысиного короля:
- Может, подадимся отсюда?
- Еще рано, - ответил тот. - Если нас засекли и теперь прочесывают
город, то тут самое безопасное место. Сюда до утра ни один дэв не сунется.
- Твоя правда, - согласился с ним Эрик и, сняв трубку, снова приложил
ее к уху. Из трубки плюнули. Это не понравилось Эрику, но он вытер ухо
рукавом плаща и снова приложил к нему трубку.
- Мало? - спросил из нее все тот же старческий голос.
- Нет, вполне достаточно, - ответил Эрик и попросил: - Бросьте вы эти
штуки, а?
- Какие?
- Ну, с плевками.
- Молодой человек, да за кого вы меня принимаете? Я не способен на
такие пошлые вещи... Ну, там вылить в ухо порцию кипящей смолы или, на
худой конец, серной кислоты, но плевать... Б-р-р-р-р... Не за того вы меня
принимаете.
- Ах, извините, - устало сказал Эрик и повесил трубку.
К этому времени крысиный король уже допил свой коктейль и швырнул
бокал за борт. Через мгновение над бортом показалась голова одного из
духов пустыни. Обругав крысиного короля, он покрутил пальцем у виска,
давая понять, что считает его чокнутым, и исчез.
- А не подходи близко! - крикнул ежу вслед крысиный король. - Нет,
удивительно, какие недотепы встречаются среди духов. Ну просто
удивительно!
Эрик рассеянно ему поддакнул и, прикинув, что надо бы сходить на нос
и там подкупить еще палочек флю, вытащил очередную. Сделав первую затяжку,
он ощутил, как в его голове становится все яснее и яснее. Это, конечно,
была определенная стадия, которую следовало преодолеть стойко.
Кстати, что там крысиный король говорил насчет их маленького
приключения? Приключения...
Эрик вытащил из кармана шарик, который получил от "кузнечика", и стал
его рассматривать в неверном свете кометы.
- Что это у тебя? - спросил крысиный король.
Эрик объяснил, откуда взялся шарик, и тот заметно встревожился.
- Ну-ка, дай эту штуку поглядеть поближе.
Он забрал шарик у Эрика.
- Как ты думаешь, что у него внутри? - спросил крысиный король,
вдоволь насмотревшись.
- Да какое это имеет значение?
- А все же?
- По-моему, это что-то похожее на дерево.
- Дерево, говоришь? Гм, действительно похоже. Что-то я про такие
деревья не слышал. Хотя, вру, где-то слышал, но так давно, очень давно.
Дай Бог вспомнить...
- Да какая разница? Все равно эта штука не наша, и надо бы ее вернуть
владельцу.
- Как? - спросил крысиный король и, оскалив клыки, еще раз стал
внимательно рассматривать шарик. - Найди его теперь в этом третьем мире...
- Не знаю, ничего не знаю, - раздраженно сказал Эрик. - Но надо
вернуть и... может быть, слетаем в этот третий мир?
- Шутишь! Нас там только и ждут. Я уверен, что сейчас весь третий мир
уже поставили на уши и планомерно перетряхивают. Кстати, точно так же, как
и наш второй. А заодно, может быть, и четвертый.
- Почему?
- Какой ты глупый! Да потому! Первое, что они сделали, как только
поднялась тревога, это сейчас же перекрыли ворота. И поскольку через них
мы ускользнуть не могли, а в третьем мире нас не обнаружили, то они уже
предположили, что нам удалось проскочить в один из соседних миров. Они
могут даже догадываться, что у нас есть транспортный амулет. Понимаешь,
они не могут допустить, чтобы кто-то, кроме дэвов, обладал такой штукой.
Можешь не сомневаться, стоит нам использовать амулет, как нас махом
засекут.
- И что нам остается? - рассеянно спросил Эрик. Сделал он это только
для того, чтобы что-то сказать, так как чувствовал, как холод снова стал
расползаться по телу.
- Не знаю... хотя, знаю... Нам надо утром, когда дэвы устанут искать,
попытаться прыгнуть, например, в первый мир и там отсидеться, пока вся
буза не кончится. Может, утром нас не засекут, хотя риск, конечно,
большой. Но что делать?
Чувствуя, как деревенеют пальцы, Эрик поднял руку и стряхнул с
затылка иней, успев мимоходом подумать о том, что подобных приступов ни у
одного из его знакомых зомби не бывает. Может быть, это как-то связано с
тем, что у него прострелен затылок?
Чтобы отвлечься, он снял с рычага трубку и спросил у крысиного
короля:
- А как ты достал амулет?
- Как? - усмехнулся тот. - Стибрил давным-давно, понятное дело. Они
тогда его долго искали, очень долго. Но то, что попало к крысам, - вернуть
невозможно. В принципе, я бы сейчас мог спрятаться под землей, но там ты
просто не поместишься. Там есть такие узкие щели, в которые могу
проскользнуть только я.
- Ладно, в первый мир, так в первый мир. Хоть на знаменитую черную
стену поглядим, - сказал Эрик и приложил телефонную трубку к уху. А из нее
все тот же старческий голос вещал:
- А теперь представьте себе мир, в который попадают люди, умершие
только насильственным образом. Это объясняется, например, тем, что у
погибших насильственным образом происходят определенные изменения в
организме. Может быть, в момент смерти организм того, кто умирает
насильственно, вырабатывает определенное вещество или какие-то волны.
Этого достаточно, чтобы попасть в тот мир, где сложились данные условия.
Более того, попав в этот мир, люди сохраняют свое тело, способное
двигаться и мыслить, но не являются живыми. Как они воспринимают тот мир,
в который попали? Может, им он кажется адом, раем? Скорее всего,
преддверием ада, из которого можно за определенные заслуги попасть в рай.
Кстати, одним из обязательных условий превращения в зомби служит то,
что им оказывается только тот, после кого за Земле осталась определенная
