от того, что вы видите свое тщеславие. Но в тот момент, когда вы хотите
изменить ваше тщеславие во что-то другое, в этот момент начинается борьба,
тревога, бедствие, которое в конечном счете приводит к скорби.
Когда вы любите что-либо, только тогда вы действительно внимательны, но
как редко вы смотрите глазами любви на все то, что нас окружает. Для того,
чтобы осознать значение смерти, нужен своего рода взрыв, который молниеносно
сжигает все символы, идеалы, успокоительные верования, и тогда вы смотрите
на смерть с полным и всеохватывающим вниманием. Это очень печальный факт, но
вы, вероятно, никогда не смотрели на что-либо с полным вниманием, не правда
ли? Смотрели ли вы на вашего ребенка с полным вниманием, всем своим
существом, т.е. без предубеждения, без одобрения или осуждения, не говоря и
не чувствуя: "Это мой ребенок"? - если вы можете это сделать, вы откроете
необычайную значимость и красоту ребенка. Тогда больше не будет разделения -
вы и ваш ребенок, но не будет и искусственного отождествления с ребенком.
Когда вы смотрите на что-либо с полным вниманием, нет места отождествлению,
потому что нет места разделению.
Точно также - можете ли вы смотреть на смерть с полным вниманием? Это
значит - посмотреть без страха, всем своим существом, и вы увидите, что
смерть имеет совсем другое значение. Именно страх заставляет вас спрашивать,
что будет после смерти, и страх находит свой ответ в веровании, что после
смерти имеется или не имеется продолженность существования. Но когда вы
смотрите с полным вниманием на то, что называется смертью, у вас нет печали.
В конечном счете, что я чувствую, когда мой сын умер? Я растерян. Он ушел и
никогда не вернется. Я чувствую пустоту, одиночество. Он был мой сын, в
существование его я вложил все свои надежды на бессмертие, на увековечивание
своего "Я", а теперь эти надежды на продолженность существования разбиты, и
я чувствую себя совершенно несчастным. Поэтому я так ненавижу смерть, это
ужасная вещь, от которой нужно как-то отгородиться, потому что она
раскрывает мне, что я собой представляю. Я отгораживаюсь от смерти через
верования, через различные формы убегания, поэтому страх продолжается, а от
страха рождается скорбь.
Итак, скорбь не кончается через какое-либо действие воли. Как я уже
говорил, скорбь может окончиться только тогда, когда вы порвете со всем, что
ум изобрел для того, чтобы убежать от скорби. Вы полностью оставляете все
символы, мифы, идеи, верования, потому что вы действительно хотите видеть,
что такое смерть, действительно хотите понять, что такое скорбь - для вас
это жгучий вопрос, вы стремитесь к осознанию всем своим существом. Что же
тогда происходит? Вы находитесь в состоянии интенсивного осознания, вы не
принимаете и не отрицаете, потому что вы не пытаетесь убежать. Вы встречаете
факт таким, каков он есть. И когда вы таким образом встречаете факт смерти,
факт скорби, когда вы таким образом встречаете все, что случается с вами в
каждый момент, вы обнаруживаете, что происходит взрыв, не рожденный
постепенностью, медленным движением времени. Тогда смерть приобретает
совершенно другое значение.
Смерть - это неизвестное, также как скорбь. Вы не знаете в
действительности скорби, вы не знаете ее глубины, ее необыкновенной
жизненной силы. Вы знаете только реакцию на смерть, но не действие смерти
помимо обусловленных реакций, вы не знаете - отвратительна смерть или
прекрасна. Познать подлинную природу, глубину, красоту и привлекательность
смерти и скорби, означает конец смерти и скорби.
Наш ум механически функционирует в сфере известного, и через известное
мы пытаемся подойти к неизвестному - к смерти и скорби. Но может ли
произойти взрыв, после которого известное больше не будет искажать
действенность ума? Вы не можете избавиться от известного. Это было бы глупо,
неразумно, это никуда бы вас не привело. Важно только не позволять, чтобы
деятельность ума искажалась известным. Но этого неискажения нельзя добиться
с помощью решимости, с помощью какого-либо действия воли. Это неискажение
приходит, когда вы видите факт таким, каков он есть, а вы можете видеть факт
таким, как он есть - факт смерти, факт скорби - только тогда, когда вы
уделяете ему все свое внимание. Полнота внимания не есть концентрация, это
состояние полного осознания, в котором нет исключения.
Как фрагментарно мы знакомы с этим необыкновенным явлением, называемым
жизнью, мы никогда не смотрим на скорбь иначе, чем через завесу убегания от
скорби, мы никогда не видели красоту и необъятность смерти, и мы познаем
смерть только через страх и печаль. Понимание жизни, понимание значения и
красоты смерти возможно только тогда, когда ум мгновенно осознает то, что
есть.
Хотя мы их отличаем друг от друга, но по существу любовь, смерть,
скорбь - это одно и то же, потому что, воистину, любовь, смерть, скорбь
непознаваемы. В тот момент, когда вы говорите, что познали любовь, вы больше
не любите. Любовь вне времени, у нее нет начала и конца, а у знания есть. Вы
знаете только ощущение, стимул. Вы знаете только реакцию на любовь, но эта
реакция не есть любовь. Точно также вы не знаете, что такое смерть. Вы
знаете только реакцию на смерть, и вы откроете всю глубину и значение
смерти, только когда реакции прекратятся.
Я прошу вас слушать то, что я говорю, не как простую лекцию, а как
нечто жизненное для каждого человека на любой ступеньке общества. Эта
проблема, непосредственно затрагивающая каждого из нас, и мы должны знать ее
так же, как проблему голода, проблему секса, так же, как мы познаем
благословение счастья, посмотрев на вершины деревьев или на открытое небо.
Это благословение приходит, только когда ум находится в состоянии
деятельности без реакций.
Знать смерть - благословение, потому что смерть - неизвестное. Если вы
не понимаете смерти, вы можете потратить всю жизнь в поисках неизвестного и
не найти его. То же самое с любовью, которой вы не знаете. Вы не знаете, что
такое любовь, вы не знаете, что такое истина. Любовь не может быть целью
поисков, также как и истина. Когда вы ищете истину, это всего лишь реакция,
бегство от факта. Истина в том, что есть, а не реакция на то, что есть.
БЕСЕДА СЕДЬМАЯ
Я хотел бы, с вашего позволения, исследовать, что такое религиозный ум,
религиозный дух, и проникнуть в эту проблему так глубоко, как мы только
сможем. Это сложная проблема, как и все проблемы человеческого
существования, и я полагаю, что мы должны подходить к ней очень просто, с
чувством глубокого смирения, потому что глубокое исследование такой проблемы
требует ясного ума, не обремененного грузом окаменевших и навязчивых знаний,
и тогда, быть может, вы откроете что-либо оригинальное, новое, что-либо, не
сказанное ранее авторитетами, не принятое вами на веру под давлением ваших
потребностей и вашего принуждения.
Проблема, о которой идет речь, нелегкая, и поэтому, прежде всего,
необходимо забыть на время все, что вы знаете о ней, все приобретенные вами
традиции и воспоминания, чтобы самому попытаться открыть, что такое
религиозный ум.
Наша жизнь не становится все легче и проще, как раз наоборот. Давление
на человеческую личность становится почти непереносимым; с увеличением этого
давления, с усилением влияний и бесконечных требований к человеку со стороны
современного мира усиливается зависть, ненависть и отчаяние. Ненависть
распространяется все шире, а отчаяние - не просто проблема молодого
человека, который не может найти работу, это только часть, только
поверхностное выражение проблемы отчаяния. Отчаяние - не просто чувство,
которое вы испытываете после смерти близкого человека или когда вы хотите,
чтобы вас любили и не получаете любви. Отчаяние, без сомнения, нечто более
значительное, глубокое. Для того, чтобы найти путь из отчаяния, для того,
чтобы выйти за пределы ненависти, а также за пределы надежды (ведь надежда,
улавливающая всех нас, всего лишь противоположность отчаяния), мне кажется,
мы должны исследовать вопрос о том, что же в действительности представляет
собой религиозный ум, религиозный дух.
При правильном исследовании не может быть простого принятия или
отрицания. Большинство из нас всегда говорит либо "да", либо "нет". Наш
ответ на трудности жизни зачастую является установкой на принятие, "да",
сказанным жизни. Но жизнь слишком сложна, слишком необъятна, чтобы простое
"да" оказалось удовлетворительным. Те, кто говорят "да", следуют традиции со
всей ее мелочностью, узостью, жестокостью, они удовлетворены так называемым
прогрессом, внешней эффективностью, они принимают вещи такими, как они есть,
и плывут по течению, не желая, чтобы их слишком беспокоили. Те, кто говорит
"нет", - это люди, отвергающие мир, следуя путем отрицания, они убегают от
мира в религиозный символизм, в фантастические мифы разных видов. Они
становятся монахами, санниази или вступают в одну из религиозных
организаций. Какая у вас жизненная установка, к какой категории принадлежит
каждый из вас?
Есть святые и есть политики. Политики - это люди, говорящие "да", они
принимают непосредственную данность вещей, их ответ на эту непосредственную
данность поверхностен. Наоборот, святые - это люди, говорящие "нет". Они
чувствуют, что мир недостаточно хорош, что должен быть более глубокий ответ,
поэтому они уходят из мира, отрицают его. Мне кажется, большинство из нас не
отрицает и не принимает жизни очень глубоко, удовлетворяясь словесными "да"
или словесными "нет".
Если мы действительно хотим исследовать, что такое религия, я думаю, мы
должны начать с внутренней ясности, говорим мы миру "да" или "нет". Нет,
сказанное миру, часто бывает только интеллектуальным, человек восстал против
мира, не исследовав действительно глубоко дух религии. Интеллектуально вы
порываете со всем, пока ничего не останется также, как ничего не останется
от цветка, если вы воторвете его от стебля и бросите у дороги; и ваши
надежды, в конце концов, принуждают вас принять какую-либо форму религиозных
верований.
Многие из нас не слишком интеллектуальны или агрессивны, нас
удовлетворяет легкая, посредственная жизнь и прогресс, процветание,
умножение принадлежащих нам вещей только превращает нас в рабов в еще
большей степени. Совершенно очевидно, что мы быстро становимся рабами машин,
рабами вещей, и не нужно быть очень глубоким наблюдателем, чтобы увидеть,
как наш поверхностный ум удовлетворен своим рабским состоянием.
По мере того, как ум все больше превращается в раба, зона свободы,
естественно, все сужается. Если вам недодают принадлежащие вам вещи, вы
жаждете новых вещей, или действия или власти. Если вы не можете достичь этих
целей, вы чувствуете разочарование, впадаете в отчаяние и спасаетесь
бегством с помощью религиозных верований, с помощью церкви, храма,
символики, ритуалов и т.п. Если мы не ищем выхода в религии, в нас
накапливается гнев против мира - а гнев порождает свое собственное действие.
Гнев очень легко переходит в действие, не правда ли? Когда вы восстаете,
движимые гневом, гнев дает вам энергию, а энергия пробуждает ваши
способности. Все это считается чем-то новым и оригинальным. Но гнев, цинизм,
горечь и отчаяние - эти чувства, безусловно, не нужны для подлинного
понимания наших жизненных проблем. Мы не знаем, что такое действительно
хорошая жизнь, мы не знаем, каков смысл нашего повседневного существования,
этого необычайного процесса, состоящего из несчастий и борьбы, мелочного и
