жить в ней, узнавать о ней новое в каждый новый момент, и поэтому никогда не
будет минуты, в которую вы могли бы сказать: "Я знаю, что такое любовь".
Такая познанная любовь мертва. Воспоминания о любви - холодный пепел, они не
имеют никакого значения.
Точно таже ум может быть в движении познавания самого себя. В этом
движении нет наблюдателя, нет цензора и поэтому нет противоречия, нет усилия
быть или стать кем-то, поэтому в нем имеется живое понимание ума таким,
каков он есть на самом деле. В этом движении нет атмана, нет цензора,
который выбирает, нет приближения к образцу, создавшему авторитет. Понятно
ли вам это? Одним ударом вы отбрасываете всю эту чепуху, поэтому вы
освобождаете ум от усилия, от конфликта. Имеется осознание без выбора. Ум
находится в состоянии познавания, бытия, являющегося активным настоящим.
Ваша трудность в том, что лишь немногие из вас действительно осознавали
все это. По всей вероятности, вы взволнованы и загипнотизированы моими
словами. Но здесь очень точное мышление, необходима ясность, необходима
простота, у вас может быть эта ясность, это простота с ее необычайной
жизненностью, только когда вы начинаете понимать, что есть только движение
познавания. Все установившееся знание о себе - это чисто механистическая
привычка, создающая цензора, отсюда и возникает противоречие, конфликт. В
движении же познавания ум обращается к самому себе, но не в терминах
времени, и это вневременное движение приносит спокойствие и умиротворение. Я
говорю не об умиротворенности воображения, не о безмятежности ума,
построившего себе башню из кости, не о спокойствии человека, преданного
образцу, верованию, идеалу. Такая "умиротворенность" мертвенна, представляет
собой форму загнивания. Но если вы начинаете понимать живое "Я", являющееся
ничем иным, как централизованным собранием различных влияний, тогда в
движении познавания, которое есть активное настоящее, вы найдете, что ум,
свободный от цензора, также свободен от противоречий и конфликта. К такому
уму приходит всеохватывающая тишина, полная умиротворенности, только такой
ум является творческим. Такой ум не действует просто по памяти, он абсолютно
свободен от механистических привычек, к такому уму приходит истина,
неизмеримое. Истина никогда не приходит к уму, уловленному своей собственной
ловкостью, к уму дисциплинированному, высушенному, сожженному своей
собственной добродетелью, истина никогда не приходит к святым, вождям, к
"просто добродетельным". Истина, подлинная действенность, настоящее цветение
добродетели, любовь, основанная на свободе, приходит к уму, вошедшему в
понимание себя.
