- Чего же?
- Мне бы хотелось организовать пикник.
Уэстон изумленно посмотрел на него.
Эркюль Пуаро улыбнулся...
12
- Пикник, мсье Пуаро? Да что вы такое придумали?
Эмили Брустер смотрела на Пуаро, словно спрашивая себя, не потерял ли
он голову.
Ничуть не обидевшись, он стал защищать свою идею.
- Вам мое предложение кажется абсурдным, а я, наоборот, нахожу его
отличным. Если мы хотим, чтобы наша жизнь вновь потекла по своему
нормальному руслу, нам нужно заняться нормальным, банальным, обыкновенным
времяпрепровождением. С другой стороны, я с удовольствием побываю в
Дартмуре. Погода стоит отличная, и эта прогулка вселит нам в сердце
немного солнца. Так помогите же мне уговорить остальных!
План Пуаро встретил неожиданный успех. Никто долго не колебался, а
многие сразу же пришли к выводу, что эта идея действительно была не так уж
плоха.
Мистеру Маршаллу ехать на пикник не предложили, так как он уже давно
собирался отправиться в этот день в Плимут. Мистер Блатт с воодушевлением
согласился и серьезно намеревался стать душой этой веселой прогулки. Эмили
Брустер, Редферны, Стефен Лейн, Гарднеры, которые отложили свой отъезд на
один день, чтобы принять участие в пикнике, Розамунда Дарнли и Линда
входили в число отправляющихся в путь.
С мисс Дарнли Пуаро был особенно красноречив. Он долго настаивал на
том, что Линде надо рассеяться, и под конец Розамунда дала себя уговорить.
- Вы правы, - сказал она. - Эта ужасная история явилась страшным
ударом для бедной девочки, и она стала невероятно нервной!
- Это очень легко можно понять, - ответил Пуаро. - Но в ее возрасте
все быстро забывается. Уговорите ее поехать с нами. Я знаю, что вы на это
способны...
Майор Барри не поддался ни на какие уговоры: он не переносил
пикников.
- Я ненавижу таскать корзины, - заявил он, - и я отказываюсь есть,
сидя на земле. Вот если бы предложили мне хорошо накрытый стол, тогда да!
В десять часов все собрались у трех заказанных машин. Шумливый и
любезный мистер Блатт смешно подражал гиду.
- Сюда, леди и джентльмены, сюда! Мы отправляемся в Дартмур! Вереск и
черника, деревенская сметана и каторжники! Джентльмены, берите с собой
ваших супруг и тех, кто у вас занимает их место! Добро пожаловать всем
присутствующим! Красота пейзажей гарантирована! В дорогу! В дорогу!
В последний момент появилась Розамунда Дарнли. Она выглядела
удрученной.
- Линда не едет, - объявила она. - У нее страшно болит голова.
Раздался хор протеста.
- На свежем воздухе ей станет лучше, - сказал Пуаро. - Сходите за
ней!
- Это бесполезно, - ответила молодая женщина. - Она легла в постель и
не изменит своего решения. Я дала ей таблетку аспирина.
Поколебавшись, она добавила:
- Я думаю, что мне лучше тоже остаться здесь!
- А вот этого, мадам, мы не потерпим! - вскричал мистер Блатт,
шутливо хватая ее под руку. - Такой знаменитый модельер, как вы, должен
входить в состав праздничной процессии. Вы не имеете права не принять в
ней участия. Я беру вас под арест и везу в Дартмур!
И он увлек ее к первой машине. Проходя мимо Пуаро, она бросила на
него недовольный взгляд...
- Я остаюсь с Линдой, - сказала Кристина Редферн.
Патрик слабо запротестовал, и Пуаро пришел ему на помощь.
- Нет-нет, мадам! Вы едете с нами. Когда у человека болит голова,
единственное, что ему нужно, это одиночество!
Кристина повиновалась, и они отправились в путь. Сначала они поехали
в настоящий грот Гномов, тот, который находится в Шипсторе. Вход в него
оказалось так трудно найти, что им пришлось прибегнуть к помощи открытки,
на которой он был сфотографирован.
Чтобы попасть в него, им пришлось карабкаться по скалам. Эркюль Пуаро
отказался от этого восхождения. Улыбаясь, он следил за продвижением
остальных. Кристина, от которой ее муж не отходил ни на шаг, прыгала с
камня на камень с грацией молодого животного. Розамунда Дарнли искала вход
в грот вместе с Эмили Брустер, которая поскользнулась и чуть было не
подвернула себе ногу. Стефан Лейн оказался очень ловким и неутомимым
человеком. Мистер Блатт, задержавшийся на полдороге, наделял всех
поощрениями и фотографировал новоиспеченных альпинистов.
Гарднеры и Пуаро спокойно сидели на обочине. Миссис Гарднер вновь
пустилась в один из своих нескончаемых монологов, в которых мистер Гарднер
принимал обязательное участие своими "да, моя дорогая".
- Я всегда думала, мсье Пуаро, - мистер Гарднер разделяет мое мнение,
- что нет ничего хуже моментальных снимков... Если вас фотографируют
друзья, то это еще куда ни шло, но мистер Блатт совершенно бестактный
человек. Он ходит у вас по ногам, заводит с вами разговоры и снимает вас.
Как я уже заметила мистеру Гарднер, он ужасно невоспитан. Ведь я так и
сказала тебе, Оделл, не правда ли?
- Да, моя дорогая.
- Ты помнишь, как он нас тогда сфотографировал на пляже? Может быть,
он и руководствовался хорошими побуждениями, но он должен был сначала
спросить у нас разрешения. Мисс Брустер как раз в этот момент вставала.
Взгляните на этот снимок! У нее получилась совершенно нелепая фигура!
- Вот это верно, - сказал мистер Гарднер не дождавшись того, чтобы к
нему обратились.
- И это не мешает мистеру Блатту раздавать снимки всем подряд, не
спросив у вас разрешения. Я заметила, мсье Пуаро, что он дал одну
фотографию и вам...
- Да, и я очень дорожу ею...
- А что касается его сегодняшнего поведения, так у меня просто слов
нет! Его одного только и слышно! Он невероятно вульгарен! Скажу одно: меня
от него тошнит. Вам бы, мсье Пуаро, надо оставить его под каким-нибудь
предлогом в отеле.
- Ах, дорогая миссис Гарднер, это было бы отнюдь не легко!
- Я знаю. Этот человек всем навязывает свое присутствие. Я вам
говорю, у него нет ни малейшего такта!
До них донеслись радостные крики: путешественники обнаружили вход в
грот.
Спустя некоторое время маленький караван вновь тронулся в путь,
спустился по заросшему вереском и дроком холму и остановился, следуя
совету Пуаро, в прелестном уголке на берегу маленькой речки.
Узкие деревянные мостки вели на другой берег, где виднелась тенистая
полянка, казавшаяся идеальным местом для пикника: приближался обеденный
час.
Миссис Гарднер благополучно прошла по мостику и начала
ретроспективный анализ только что испытанных ею ощущений, как вдруг
раздался крик... Всем удалось благополучно перебраться на другой берег, и
только Эмили Брустер, остановившись на середине мостков, оказалась
неспособной идти дальше. Закрыв глаза, она стояла и покачивалась...
Пуаро и Патрик Редферн устремились к ней и помогли ей добраться до
берега.
- Благодарю вас, - сказала она, покраснев от смущения. - Как это
глупо с моей стороны... От воды, которая течет вниз, у меня закружилась
голова... Это и впрямь глупо!
Они достали из сумок продукты, и у них получился отличный пикник.
Никто в этом не признался, но все они с удивлением обнаружили, что
прогулка пришлась им по душе. Может быть, это случилось потому, что
благодаря ей им удалось вырваться из гнетущей атмосферы подозрений и
страхов, в которой они жили уже много дней. Весело журчащая вода,
прозрачный душистый воздух, красно-желтый ковер вереска, устилавший своими
яркими переливами все вокруг, заставляли забыть, что где-то в мире
совершались убийства и полиция искала преступников. Они даже сомневались в
их существовании. Мистер Блатт и тот забыл о роли массовика-затейника,
которую он себя взял. Плотно закусив, он сел в стороне от остальных, чтобы
подремать, и вскоре раздался его громкий храп, свидетельствующий о том,
что он погрузился в полный счастливых видений сон.
На обратном пути солнце уже склонялось над горизонтом. С вершины
холма их взглядам на секунду предстал остров с возвышавшимся над ним
белоснежным зданием отеля.
Он, казалось, спокойно отдыхал в лучах заходящего солнца на берегу
тихой и безмятежной бухты.
Притихшая миссис Гарднер сказала Пуаро:
- Месье Пуаро, я должна выразить вам свою благодарность. Никогда еще
я себя так хорошо не чувствовала. Мы прекрасно провели время!
Навстречу им вышел майор Барри.
- Ну как, - спросил он у миссис Гарднер, - вы хорошо прогулялись?
- Замечательно! Пейзаж там просто изумительный, настоящий английский
пейзаж. Вам должно быть стыдно, лентяй вы этакий, что вы с нами не
поехали!
- Благодарю покорно! Сидеть на долоте и питаться бутербродами -
увольте меня от таких развлечений!
Из отеля выбежала женщина, в которой Пуаро узнал Глэдис Нарракот.
Поколебавшись, она направилась к Кристине Редферн.
- Извините меня, мадам, - сказала она так быстро, как позволяло ее
прерывистое дыхание, - но я очень беспокоюсь за молодую мисс... мисс
Маршалл... Я принесла ей в номер чаю и не смогла ее разбудить. Похоже, что
она... Мне это кажется странным...
Кристина растерялась. Стоящий рядом с ней Пуаро взял ее под руку.
- Пойдемте посмотрим, что случилось.
И они быстро поднялись в номер Линды.
С первого взгляда им стало ясно, что горничная беспокоилась не зря.
Линда была смертельно бледной и еле дышала. Пуаро пощупал ей пульс. На
ночном столике он заметил конверт. Письмо было адресовано ему.
Кеннет Маршалл стремительно вошел в номер.
- Что случилось? Линда больна?
Кристина Редферн подавила рыдание.
- Бегите за врачом! - сказал Пуаро Маршаллу. - Не теряйте ни одной
секунды! Я боюсь, что уже слишком поздно!
Маршалл вышел.
Пуаро взял письмо и открыл конверт. На листе бумаги были написаны
неловкой рукой школьницы всего несколько строк:
"Я думаю, что это единственный выход из положения. Попросите папу
простить меня. Арлену убила я. Я думала, что после этого мне будет хорошо,
но я ошиблась. Я обо всем сожалею."
Маршалл, Редферны, Розамунда Дарнли и Эркюль Пуаро молча сидели и
ждали.
Наконец, в дверях появился доктор Несдон.
- Я сделал все, что мог, - сказал он. - Она может выжить, но
признаюсь, что надежда на это у меня мало.
- Откуда у нее эти таблетки? - спросил Маршалл с неподвижным лицом.
Его жесткие голубые глаза смотрели прямо на врача.
Несдон приоткрыл дверь и знаком позвал кого-то из коридора. Вошла
заплаканная горничная.
- Расскажите нам все, что вы знаете, - приказал Несдон.
Девушка всхлипнула.
- Мне никогда такое не пришло бы в голову... Я о таком и не
промышляла... Молодая мисс показалась мне странной, но...
Нетерпеливый жест врача заставил ее начать свой рассказ заново.
- Ну так вот. Я увидела молодую мисс в номере миссис Редферн. Она
стояла у умывальника и держала в руках маленькую коробочку. Завидев меня,
она очень удивилась. Я тоже, потому что мне показалось странным, что она
зашла к вам в комнату, мадам, когда вас там не было... Но я решила, что
она вернулась за чем-то, что она вам одолжила... Она сказала: "Я пришла за
этим!" и вышла...
Кристина еле слышно прошептала:
- Мое снотворное...
Врач резко повернулся к ней.
- Откуда она знала, что оно у вас есть?
- Я ей однажды дала одну таблетку. Это было на другой день после
убийства. Она пожаловалась мне, что у нее бессонница... Я помню меня
спросила, хватит ли одной таблетки. Я ответила: "Да, вполне. Это очень
сильное средство", - и посоветовала ей никогда не брать больше двух!
- А она выпила шесть! - воскликнул Несдон.
