новые миры. Если даже ему не суждено добраться до пирамид, он и
так уже дошел гораздо дальше, чем любой пастух. "Знали бы они,
-- подумал он, -- что всего в двух часах пути от них все совсем
по-другому".
Новый мир простерся перед ним вымершей рыночной площадью,
но он-то успел увидеть, как она бурлила жизнью, и больше уже
этого не забудет. Он вспомнил и про саблю: конечно, он слишком
дорого заплатил за то, что две секунды разглядывал ее, но ведь
такого он никогда прежде не видал. Сантьяго вдруг понял, что
может смотреть на мир как бедная жертва жулика, а может -- как
храбрец, отправившийся на поиски приключений и сокровищ.
-- Я -- храбрец, отправившийся на поиски приключений и
сокровищ, -- сказал он, прежде чем погрузиться в сон.
Он проснулся от того, что кто-то толкал его в бок.
Сантьяго устроился на ночлег посреди рынка, который теперь
вновь вернулся к жизни.
Сантьяго оглянулся по сторонам, ища своих овец, и понял,
что он в новом мире, но вместо привычной уже грусти испытал
прилив счастья. Он больше не будет бродить в поисках еды и воды
-- он отправится за сокровищами! У него ни гроша в кармане, но
зато есть вера в жизнь. Вчера ночью он выбрал себе судьбу
искателя приключений: он станет одним из тех, о ком читал в
книгах.
Не торопясь, юноша побрел по площади. Торговцы открывали
свои палатки и ларьки, и он помог продавцу сластей поставить
прилавок и разложить товар. На лице кондитера играла улыбка: он
был бодр, весел и радостно готовился встретить новый трудовой
день, -- и она напомнила Сантьяго старика, таинственного царя
Мелхиседека. "Он печет сласти не потому, что хочет
странствовать по свету или жениться на дочке суконщика. Ему
нравится его занятие", -- подумал юноша и заметил, что не хуже
старика с первого взгляда может определить, насколько человек
близок или далек от Своей Стези. "Это так просто -- и как же я
раньше этого не понимал?!".
Когда натянули брезент, кондитер протянул ему первый
выпеченный пирожок. Сантьяго его с удовольствием съел,
поблагодарил и пошел дальше. И, только сделав несколько шагов,
он вспомнил, что, пока они ладили палатку, кондитер говорил
по-арабски, а он -- по-испански, и оба понимали друг друга.
"Выходит, есть язык, который не зависит от слов, --
подумал он. -- Я на нем объяснялся со своими овечками, а теперь
вот попробовал и с человеком".
"Все одно целое", как говорил старик.
Сантьяго решил пройтись по улочкам Танжера не торопясь,
чтобы не пропустить знаки. Это потребует терпения, но всякий
пастух первым делом учится этой добродетели. И снова подумал
он, что в новом мире ему пригодится то, чему научили его овцы.
"Все одно целое", -- снова вспомнились ему слова
Мелхиседека.
Торговец Хрусталем смотрел, как занимается новый день, и
ощущал обычную тоску, томившую его по утрам. Вот уже тридцать
лет сидел он на крутом спуске в своей лавчонке, куда редко
заглядывали покупатели. Теперь уже поздно было что-либо менять
в жизни; торговать хрусталем -- вот все, что он умел. Было
время, когда в лавке его толпились арабские торговцы,
английские и французские геологи, немецкие солдаты -- все люди
с деньгами. Когда-то торговля хрусталем была делом выгодным, и
он мечтал, как разбогатеет и старость его будет скрашена и
согрета красивыми женами.
Но изменилось время, а вместе с ним и город. Сеута
разрослась и затмила Танжер, и центр торговли сместился.
Соседи-торговцы разъехались, на спуске осталось лишь несколько
лавочек, и никто не хотел подниматься в гору, чтобы зайти в
одну из них.
Но у Торговца Хрусталем выбора не было. Тридцать лет
занимался он тем лишь, что продавал и покупал хрусталь, а
теперь было уже поздно менять жизнь.
Целое утро он смотрел, как проходят мимо редкие прохожие.
Это повторялось из года в год, и он наперед знал, когда
появится тот, а когда -- этот. Но за несколько минут до обеда у
его витрины остановился юный чужестранец. Одет он был прилично,
однако наметанным глазом Торговец Хрусталем определил, что
денег у него нет. И все же он решил отворить ему и подождать,
пока тот уйдет.
На двери висело объявление, извещавшее, что здесь говорят
на иностранных языках. Сантьяго увидел, как за прилавком
появился хозяин.
-- Хотите, я вам все эти стаканы перемою? -- спросил
юноша. -- А в таком виде их у вас никто не купит.
Хозяин ничего не отвечал.
-- А вы мне за это дадите какой-нибудь еды.
Хозяин все так же молча смотрел на него. Сантьяго понял,
что должен принимать решение. В котомке у него лежала куртка --
в пустыне она не понадобится. Он достал ее и принялся
перетирать стаканы. Через полчаса все стаканы на витрине
блестели, и тут как раз пришли двое и купили кое-что из
хрустальных изделий.
Окончив работу, Сантьяго попросил у хозяина еды.
-- Идем со мной, -- отвечал тот.
Он повесил на дверь табличку "Закрыто на обед" и повел
Сантьяго в маленький бар, стоявший на самом верху переулка. Там
они сели за единственный стол. Торговец Хрусталем улыбнулся:
-- Тебе ничего и не надо было мыть. Коран велит кормить
голодных.
-- Отчего же вы меня не остановили?
-- Оттого что стаканы были грязные. И тебе, и мне ннадо
было очистить разум от дурных мыслей.
А когда они поели, он сказал:
-- Я хочу, чтобы ты работал в моей лавке. Сегодня, пока ты
мыл товар, пришли двое покупателей -- это добрый знак.
"Люди часто говорят о знаках, -- подумал пастух, -- но не
понимают этого. Да и я, сам того не зная, столько лет беседовал
со своими овцами на бессловесном языке".
-- Ну так как? -- настаивал продавец. -- Пойдешь ко мне
работать?
-- До рассвета перемою весь товар, -- ответил юноша. -- А
вы мне за это дадите денег добраться до Египта.
Старик снова рассмеялся.
-- Если ты даже целый год будешь мыть хрусталь в моей
лавке, если будешь получать хороший процент с каждой покупки,
все равно придется одалживать деньги. От Танжера до пирамид
тысячи километров пути по пустыне.
На минуту стало так тихо, словно весь город погрузился в
сон. Исчезли базары, торговцы, расхваливавшие свой товар, люди,
поднимавшиеся на минареты и выпевавшие слова молитвы, сабли с
резными рукоятями. Сгинули куда-то надежда и приключение,
старый царь и Своя Стезя, сокровища и пирамиды. Во всем мире
воцарилась тишина, потому что онемела душа Сантьяго. Не ощущая
ни боли, ни муки, ни разочарования, он остановившимся взглядом
смотрел сквозь маленькую дверь харчевни и страстно желал только
умереть, мечтая, чтобы все кончилось в эту минуту раз и
навсегда.
Продавец глядел на него в изумлении -- еще утром, совсем
недавно, он был так весел. А теперь от этого веселья и следа не
осталось.
-- Я могу дать тебе денег, чтобы ты вернулся на родину,
сын мой, -- сказал продавец.
Юноша не ответил. Потом встал, одернул одежду и поднял
котомку.
-- Я остаюсь работать у вас, -- сказал он.
И, помолчав еще, прибавил:
-- Мне нужны деньги, чтобы купить несколько овец.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Почти целый месяц работал Сантьяго в лавке, и нельзя
сказать, чтобы новое дело очень уж ему нравилось. Продавец
Хрусталя день-деньской сидел за прилавком и бурчал, чтобы юноша
поосторожней обращался с товаром и ничего не разбил.
Однако он не уволился, потому что Продавец был хоть и
ворчун, но человек честный и слово свое держал: Сантьяго
исправно получал комиссионные с каждой покупки и даже сумел
скопить кое-какие деньги. Однажды утром он прикинул свои барыши
и убедился, что если будет зарабатывать столько же, сколько
сейчас, овечек сможет купить не раньше чем через год.
-- Надо бы сделать открытую стойку с образчиками товара,
-- сказал он хозяину. -- Мы бы поставили ее у входа в лавку,
чтобы привлекать внимание прохожих.
-- Жили мы раньше без всяких стоек, -- отвечал тот. --
Кто-нибудь, идя мимо, споткнется, заденет ее и переколотит мой
хрусталь.
-- Когда я гнал овец на выпас, они тоже могли наткнуться
на змею и сдохнуть от ее укуса. Однако это -- часть жизни
овечек и пастухов.
Продавец в это время обслуживал посетителя, желавшего
купить три хрустальных бокала. Торговля теперь шла бойко,
словно вернулись времена, когда эта улочка притягивала к себе
людей со всего Танжера.
-- Дела идут недурно, -- сказал он, когда покупатель
вышел. -- Я зарабатываю теперь достаточно и скоро дам тебе
столько денег, что ты купишь новую отару. Чего же тебе не
хватает? Зачем требовать от жизни большего?
-- Затем, что надо следовать знакам, -- невольно вырвалось
у юноши, и он тотчас пожалел о сказанном: Продавец-то ведь
никогда не встречал царя.
"Это называется Благоприятное Начало, -- вспомнились ему
слова старика. -- Новичкам везет. Ибо жизнь хочет, чтобы
человек следовал Своей Стезей".
А хозяин между тем осмысливал то, что сказал Сантьяго.
Ясно, что одно его присутствие в лавке было добрым знаком --
деньги текли в кассу, и он не раскаивался, что нанял этого
испанского паренька. Хотя зарабатывает он больше, чем должен:
обнаружив, что от торговли ничего в его жизни не меняется,
хозяин, не гонясь за барышом, назначил ему высокий процент с
каждой сделки. Интуиция подсказывала: скоро паренек вернется к
своим овцам.
-- Зачем понадобились тебе пирамиды? -- спросил он, чтобы
сменить тему.
-- Затем, что мне много о них говорили, -- ответил
Сантьяго. Сокровища превратились в горестное воспоминание, и он
старался не думать о них, потому и не стал рассказывать хозяину
свой сон.
-- Впервые в жизни вижу человека, который хочет пересечь
пустыню для того лишь, чтобы взглянуть на пирамиды. А пирамиды
эти -- просто груда камней. Ты и сам во дворе можешь построить
такое.
-- Видно, вам не снились сны о дальних странствиях, --
ответил ему на это Сантьяго и пошел навстречу входившему в
лавку покупателю.
Через два дня старик хозяин вернулся к разговору о
витрине.
-- Не люблю я новшеств, -- сказал он. -- Я же не так
богат, как Гассан, которому не страшно ошибиться -- он на этом
много не потеряет. Нам с тобой за свои ошибки придется всю
жизнь платить.
"Верно", -- подумал юноша.
-- Вот и ответь мне, зачем тебе эта стойка? -- продолжал
хозяин.
-- Я хочу как можно скорей вернуться к моим овечкам. Пока
удача нам сопутствует, надо пользоваться моментом. Надо сделать
все, чтобы помочь ей, как она нам помогает. Это ведь так и
называется: Благоприятное Начало. Новичкам везет.
Старик помолчал и ответил:
-- Пророк дал нам Коран и возложил на нас лишь пять
обязанностей, которые мы должны выполнять в жизни. Самая
главная -- помнить, что нет бога, кроме Аллаха. А четыре других
-- молиться пять раз в день, поститься, когда наступает месяц
Рамадан, быть милосердным к неимущему...
Он снова замолчал. При упоминании Пророка глаза его
увлажнились. Он, хоть и был человек живой, нетерпеливый и
горячий, все же сумел прожить жизнь в соответствии с законом
Магомета.
-- Ну, а пятая обязанность? -- спросил Сантьяго.
-- Позавчера ты сказал, что мне, наверное, никогда не
снились сны о дальних странствиях. Так вот, пятая обязанность
каждого мусульманина -- совершить паломничество. Каждый из нас
хоть однажды в жизни должен посетить священный город Мекку. А
она гораздо дальше, чем пирамиды. В молодости, как только
скопил немного, я предпочел купить эту вот лавку. Думал: вот
