Другая белая нитка.
- Граждане судьи! - говорил один из парней в суде, - Та решетка тол-
ще, чем у этой клетки, в которой мы сидим, ее никакими ножницами не пе-
рекусить! Потребуйте хотя бы провести техническую экспертизу... Кто ж
такую решетку ножницами одолеет?!
В деле акта технической экспертизы и соответствующих результатов
следственного эксперимента нет. Но это нисколько не волновало судей. А
куда делись пресловутые ножницы? Неизвестно. Их и в природе-то не было.
Ладно, решетку перекусивши, залезли, стали грузить награбленное...
"3000 стержней для авторучек, 30 нижних женских юбок, 28 платьев, 7 пар
туфель женских, 27 детских (все в коробках), мясорубки, кофемолки, кос-
тюмы мужские, детские, женские, джемпера, сорочки) футболки, махровые
простыня, 277 метров тканей разных..." Куда все это погрузили? По мате-
риалам дела, в багажник японской "мазды" Сергея, где вдобавок лежали два
запасных колеса. Сомнительно...
Дальше. Привезли эту гору вещей, чудом уместив ее в багажнике легко-
вушки, в дом Сергея и с его помощью выгрузили.
Но там уже все лето жили обменщики - многодетная семья Б. Они клянут-
ся, что никто в ту ночь не приезжал. Однако их никто и не вызвал в каче-
стве свидетелей. Еще бы, кому нужно, чтобы они осложнили ход следствия.
Ведь пацаны признались, чего еще надо?
Кстати, а куда девались эти самые похищенные вещи? До сих пор даже ни
одного стержня для авторучки не найдено: ни в доме Сергея, ни вообще в
Тополеве. Правда, при обыске у одного из мальчишек изъяли спортивный
костюм и футболку, но мать уверяла, что сама покупала их сыну в городе.
Все же костюм привезли на опознание в ограбленный магазин, и все продав-
цы ясно сказали: "У нас таких вообще не было". Тем не менее следователь
Ушакова, сменившая Батурову, отметила в обвинительном заключении: "Ве-
щественные доказательства преступления - спортивный костюм, футболка -
находятся в камере хранения Хабаровского РОВД".
Кроме этого сомнительного вешдока, никаких материальных следов и сви-
детельств, что шестеро подозреваемых участвовали в краже, нет. И доказа-
тельств тоже. Все обвинение построено только на признании, выколоченном
из пяти мальчишек.
Но ведь на суде они, все как один, от первоначальных показаний отка-
зались, объяснили, что в милиции их избивали и заставляли оговорить и
себя, и Сергея. То же самое подтвердили они и в своем последнем слове, и
в письменном заявлении на имя судьи.
Судье бы обратить на это внимание, да и вообще присмотреться к этому
делу, где концы с концами ну никак не сходятся, да и послать его на дос-
ледование. Тем не менее суд, глазом не моргнув, признал всех шестерых
виновными!
Еще бы не виновны, если за решеткой сидят и в наручниках их милиция
водит!
Зачитывая приговор, судья от бумажки не отрывалась, глаз на осужден-
ных и их родственников не подымала - уж ей ли не знать, с какими наруше-
ниями прошло и следствие, и судебные заседания!
И впрямь, у нас в России Фемида не с завязанными глазами, а с низко
опущенными - от стыда за себя и государство. Еще бы богине правосудия и
справедливости научиться краснеть за все выбитые из невиновных ложные
показания, оговоры и самооговоры, за все липовые, дутые дела. За всех
мальчиков, которым следствие и суд дают примеры вранья, подтасовки, на-
силия и которых буквально толкают на преступный путь. Дать бы нашей Фе-
миде право голоса! Она многое смогла бы рассказать, и полетели бы высо-
кие головы... Но, увы, Фемида молчит.
Осужденные подали кассационные жалобы в краевой суд. И теперь ждут
справедливого решения. Дети Сергея, родители арестованных мальчишек еще
верят Фемиде.
УШЛЫЕ РЕБЯТА (Из практики И. М. Костоева)
А вот совершенно иной случай. На стадии следствия были собраны дока-
зательства, вполне достаточные для вынесения приговора, но еще до пере-
дачи дела в суд оказалось, что следствие пошло по ложному пути. Это про-
изошло в начале 70-х годов.
Я был в ту пору прокурором-криминалистом Прокуратуры Северо-Осетинс-
кой республики. В мои обязанности входило раскрытие наиболее тяжких
преступлений - убийств, изнасилований, разбойных нападений. Я должен
раскрыть преступление, закрепить и передать для дальнейшего расследова-
ния в следственный отдел.
Ранним утром поступила сводка о том, что в Пригородном районе, где
неподалеку от села Комгарон находится учебная база Орджоникндзевского
военного училища внутренних войск, совершено очень дерзкое, тяжкое изна-
силование двух офицерских жен, приехавших навестить своих мужей. Район-
ный прокурор доложил, что это происшествие вызвало бурную реакцию среди
офицеров и курсантов, которые похватали оружие и уже пытались ринуться в
село, чтобы устроить там кровавую расправу. Командованию училища с тру-
дом удалось успокоить военнослужащих. Виновные арестованы. Ими оказались
трое сельских учителей и их недавно демобилизованный приятель, все - мо-
лодые люди.
Далее из информации прокурора следовало, что потерпевшие категоричес-
ки опознали своих насильников. Имеются свидетели, в частности, пятнадца-
тилетний ученик Джиткаев, через которого, собственно, и вышли на прес-
тупников. Обвинение уже предъявлено, и следствие будет в ближайшее время
завершено.
Прошло три месяца. Неожиданно в адрес очередного партийного съезда,
что тогда было нередко, поступила жалоба от родственников арестованных в
том смысле, что тех обвиняют незаконно. В отличие от нынешних демократи-
ческих времен, подобные жалобы немедленно брались тогда под особый конт-
роль. Мне тут же поручили проверить, насколько объективно ведется
следствие, и передачи все материалы дела.
Итак, две молодые женщины приехали из Орджоникидзе в село на автобу-
се, провели с мужьями весь день и к вечеру собрались обратно в город.
Последний автобус уходил около восьми часов, и другого транспорта, кроме
случайного попятного, не было. От учебной базы до села около двух кило-
метров. У околицы несколько подростков играли в футбол. Женщины спросили
у них, как поскорее дойти до остановки. Один из подростков, тот самый
Джигкаев, взялся проводить, тем более что и сам торопился домой, чтобы
встретить скот.
Комгарон - село чисто осетинское, и появление симпатичных русских
женщин, естественно, немедленно привлекло внимание мужчин. А четверо мо-
лодых людей - учителя и их приятель, игравшие в карты в одном из дворов,
- попытались заговорить с приезжими, познакомиться. Правда, разговора не
получилось - уже темнело, и женщины боялись опоздать на последний авто-
бус. И тем не менее опоздали. Рассчитывать на попутный транспорт не при-
ходилось, и они попросили Джиткаева проводить их обратно в часть. Даже
заплатить обещали. Но он отказывался, ссылаясь на свои дела и добавляя
при этом, что и сам побаивается тех мужиков, что навязывались на зна-
комство. Они, между прочим, обсуждали по-осетински возможность "оформить
этих русских женщин", ну... понятно, о чем речь?.. Словом, нагнал стра-
ху. Однако в конце концов согласился помочь, но предложил свой вариант.
Возвращаться не тем же путем, где можно почти наверняка нарваться на на-
сильников, а идти кружной дорогой: через мост, противоположным берегом
до учебных окопов военного училища и, перейдя речку по мелководью, выб-
раться прямо к базе.
Все шло нормально, но вот возле учебных окопов, в месте отдаленном и
пустынном, произошло именно то, чего подросток так боялся. Навстречу
выскочили темные фигуры - полуголые, с обмотанными головами. Джигкаев
успел лишь крикнуть: "Что вы делаете?! Не трогайте их!" - как был
сильным ударом отброшен в сторону. Женщин же растащили в стороны и, пор-
вав на них одежду, ринулись насиловать. При этом один из напавших угро-
жающе размахивал ножом.
Наконец преступники оставили свои жертвы и словно растворились в тем-
ноте. Женщины пришли в себя и грязные, в разодранной одежде, пошли на
свет фонарей учебного лагеря. Дежурный немедленно доложил начальству, но
лагерь уже забурлил: мужья несчастных женщин схватились за автоматы...
Прибыла милиция, и началось следствие. Подростка нашли сразу - его
многие видели в селе вечером вместе с двумя женщинами. Джигкаев ничего
не скрывал, рассказал все как было. Сообщил также, что в одном из на-
сильников узнал учителя Шавлохова. А потом, когда очнулся после сильного
удара по голове, испугался, что его могут убить, как случайного свидете-
ля, и потихоньку убежал в село. Там, на центральной улице, возле школы,
встретил своих одноклассников, их было пятеро, и сказал, что за речкой,
возле окопов, учителя приезжих женщин насилуют, а сам он еле ноги унес.
Другие ребята были постарше, им захотелось посмотреть: чего там и как.
Но когда они прибежали на то место, которое показал Джиткаев, у окопов
уже никого не было. Ребята вернулись в село, почистились возле водопро-
водной колонки и отправились к своему старшему товарищу Икаеву, которого
в эту ночь провожали в армию.
На проводах было традиционно много народу - родственники, друзья, со-
седи. Говорили хорошие слова, веселились. Сам Джигкаев пробыл в гостях
недолго, скоро вернулся домой. А после полуночи его разбудила милиция.
Точные, в деталях записанные, его показания были полностью подтверж-
дены пятью товарищами. Следователь арестовал учителей и их приятеля и
тут же провел опознание. Одна из пострадавших, уверенно опознавая на-
сильников по чертам лица, росту, телосложению и другим приметам, заяви-
ла, что она закончила хореографическое училище и смогла бы даже на ощупь
узнать первого насильника. Когда арестованных раздели, она, оглядя их
всех, сразу указала на одного: "Этот насиловал меня первым..." Аналогич-
но опознала их и вторая потерпевшая. Далее были проведены все необходи-
мые следственные мероприятия: допросы, очные ставки. Женщины больше все-
го переживали за мальчика, который, к счастью, оказался живым и здоро-
вым. Тот открыто обвинял учителей в насилии, они категорически отрицали
свою виновность, однако защитить свое алиби не могли - путались в пока-
заниях, противоречили друг другу. Никто не мог сказать точно, когда они
разошлись по домам, закончив игру. В то же время показания потерпевших и
свидетеля Джигкаева объективно подтверждались всеми, от пятерых учеников
до гостей в доме Икаевых.
При исследовании одежды потерпевших были обнаружены биологические вы-
деления, следы спермы, которая могла принадлежать двоим обвиняемым. В то
же время на трусах одного из насильников также были обнаружены выделе-
ния, не принадлежащие ни ему, ни его жене. Последнее он объяснил тем,
что накануне был в случайной связи с незнакомой ему женщиной в городе
Орджоникидзе.
Одним словом, картина была достаточно ясной, тем более что и на-
сильники постоянно путались в своих показаниях, что прямо указывало: они
не успели сговориться в деталях. И поэтому все оправдания обвиняемых,
рассыпавшиеся от прямых и объективных вопросов и показаний потерпевших и
свидетелей, воспринимались следствием как попытка уйти от ответственнос-
ти.
Я внимательно и не один раз прочитал, проанализировал все материалы
этого дела и уже склонялся к тому, чтобы считать жалобу необоснованной,
о чем и сообщить в соответствующую инстанцию. Но решил встретиться с
арестованными, которые более трех месяцев ждали суда.
Долгая беседа с ними оставила сомнения. Не по вопросу достаточности
доказательств. Люди образованные, они понимали, что будут бесспорно
осуждены, поскольку все факты против них, но тем не менее продолжали ка-
тегорически отрицать свою вину.
И я снова вчитывался в материалы дела, чтобы найти любую возможность
допроверить, опровергнуть либо доказать данный факт. Затем поехал в се-
ло. Нашел Джиткаева, который пас коз недалеко от сельсовета, велел ему
найти председателя, чтоб тот открыл мне помещение сельсовета, где я мог
