Америку, в период опалы, Буш принял его в Белом доме, вроде бы
случайно заглянув в комнату, где находился русский гость. Но
даже это краткое знакомство президента США и опального
политика из России прошло достойно и уважительно.
А Клинтона Борис Николаевич действительно воспринимал как
младшего брата. Во время неофициальной встречи в Старом
Огареве мы приготовили для Билла саксофон. Перекусив немного,
американский президент осмотрел инструмент, одобрил качество и
сыграл несложную для профессионала, но приятную мелодию.
Слушатели искренне аплодировали, и по заблестевшим глазам
Клинтона было видно, как он тронут.
В один из очередных визитов Ельцин захотел опять приятно
удивить "младшего американского брата". В Грановитой палате
Кремля, во время официального завтрака устроили концерт,
пригласив туда лучшего саксофониста России, победителя
международных конкурсов. Специально для Клинтона он играл
джазовые импровизации. Я смотрел на президента США и видел,
как он блаженствовал от этой музыки. Мне показалось, что если
он и любит в жизни что-то по-настоящему, то вовсе не политику,
а игру на саксофоне. После концерта Клинтон подозвал
саксофониста, тепло поблагодарил его, обняв за плечи. Видимо,
лучшего подарка Биллу нельзя было придумать.
Концерт с саксофонистом придумал Барсуков. Музыкальные
программы для особо важных зарубежных гостей, которым Борис
Николаевич хотел угодить, составлял Михаил Иванович. И никогда
не случалось никаких накладок.
А Павел Овсянников, руководитель президентского оркестра,
реорганизовал музыкальный коллектив. Ввел в него скрипачей,
виолончелистов, причем подбирал наиболее профессиональных
музыкантов, оставшихся после реформ Гайдара без работы и
денег. Многие перешли из Государственного симфонического
оркестра, Большого театра. Постепенно президентский оркестр
стал одним из самых сильных в России. Барсуков, курировавший
оркестр, не считал, что работа в Кремле - это разновидность
творческого рабства, и позволял музыкантам ездить с гастролями
по стране, давать концерты за рубежом. Они зарабатывали
неплохо. И я не помню, чтобы кто-то добровольно уволился.
После эпизода с саксофонистом родилась идея - в честь
зарубежных гостей устраивать музыкальные дивертисменты. До
этого оркестранты исполняли только гимны тех государств,
откуда приезжали их руководители и по-детски радовались, что в
Россию не так часто наведывались из Африки - там самые трудные
для заучивания гимны. А теперь оркестр мог исполнить пару
мелодий, популярных в конкретной стране.
Если проходил прием в Кремле в честь какой-нибудь высокой
делегации, я всегда ждал момента, когда музыканты начнут
исполнять популярные мелодии той страны, откуда гости прибыли.
Люди разговаривают, едят, оркестр начинает играть, и через
несколько секунд головы автоматически поворачиваются в сторону
музыкантов. Сначала на лицах изумление, потом - радость,
благодарность.
Оркестранты на официальных мероприятиях выглядели
элегантно - либо во фраках, либо в смокингах. Внешний вид
зависел от степени торжественности момента. На государственные
праздники одевали старинную военную форму.
...9 мая, на параде в честь 50-летия Победы, тоже играл
президентский оркестр. Но Клинтон начало пропустил. У
Президента США опоздания вообще систематические. Я не помню ни
одной встречи, куда бы он явился вовремя. Он даже заставлял
нас ждать на тех мероприятиях, которые сам устраивал. Билл мог
задержаться на пять минут, десять и даже на двадцать...
Ельцин же, наоборот, предельно пунктуален. Он никогда в
жизни не позволял себе явиться не вовремя. Если мы из-за
плотного движения задерживались, у президентского окружения
холодный пот струился по спине - все ощущали нервозность
Бориса Николаевича.
...Гости расселись, и вдруг, минут через пятнадцать,
появляется американский президент с супругой. Всем пришлось
передвигаться на одно место, чтобы хоть Хилари могла присесть.
Пока несли стул для президента США, я посмотрел на его
безмятежное лицо: по-моему, Биллу даже нравилась вся эта суета
вокруг собственной персоны. Поэтому я, словно мраморный лев,
сидел с неприступным лицом позади Ельцина, никуда не
пересаживаясь. Американская служба безопасности отреагировала
на мое упрямство улыбкой.
Глава пятая
ЛЮДИ И ПОСТУПКИ
ПРЕМЬЕР
Как-то я принес Черномырдину список: из восьми фамилий.
Это были люди из его ближайшего окружения. Пояснил, что все
они коррумпированы, и желательно от нечестных чиновников
избавиться. Виктор Степанович изобразил заинтересованность:
- Надо их проверить.
- Пожалуйста, проверяйте.
Но из всех тех, кто значился в списке, убрал только
Александра Шохина, да и то за обвальное падение курса рубля в
памятный "черный вторник". А потом назначил его заместителем в
проправительственное движение "Наш дом - Россия".
У меня с премьером были умеренно-доверительные отношения.
Я всегда мог напрямую ему позвонить, переговорить на самые
деликатные темы. Иногда направлял аналитические материалы, и
он благодарил:
- Саша, ради Бога, присылай еще.
Меня он называл и Александром Васильевичем, и Сашей.
Иногда я тоже невзначай переходил на "ты".
Обижался на меня Черномырдин только из-за Сосковца. С
Олегом Николаевичем я дружил, а Виктор Степанович с ним
конкурировал.
Когда Виктора Степановича назначили премьером, ко мне
пришел его адъютант и спросил, могу ли я посодействовать его
назначению начальником охраны Черномырдина. За хлопоты обещал
исправно служить и президенту, и Виктору Степановичу, и мне
лично. Я посодействовал. Премьер и охранник быстро сошлись, и
Виктор Степанович не раз наставлял этого парня:
- Учись у Коржакова, будь у меня Коржаковым.
Первый раз я засомневался в искренности отношения
Черномырдина ко мне после начала чеченской войны, в феврале
95-го. Второй, государственный канал телевидения - РТР - в
недопустимо грубой форме осуждал президента за ведение боевых
действий в Чечне. Ельцина возмущала вся эта, как он выражался,
"чернуха". Выход, как казалось, был один - снять с поста
руководителя телекомпании Олега Попцова. Но все опасались
осуждения в прессе - Попцов слыл демократом, к тому же основал
второй канал.
Указ о снятии шеф поручил подготовить Службе
безопасности, чтобы в случае большого скандала всю вину
свалить на "зарвавшегося" Коржакова. Кстати, при второй
попытке уволить Попцова Ельцин поручил подготовить Указ Олегу
Сосковцу. Я понимал деликатность ситуации, приготовился к
обструкции журналистов, но на всякий случай попросил составить
два проекта Указа. Бумаги отличались друг от друга лишь одной
фразой - в первом документе на место Олега Попцова назначали
Сергея Носовца исполняющим обязанности руководителя канала, а
во втором - сразу главой телекомпании.
С Носовцом я был в хороших отношениях. Помнил, как он
резко выступал против Хасбулатова, яростно защищая позиции
Бориса Николаевича в те времена, когда было неясно, кто
победит в схватке. Ельцин тоже прекрасно относился к Носовцу
и, несмотря на наушничество Филатова, не позволил в свое время
уволить Сергея из президентской администрации.
Оба проекта Указа я привез Борису Николаевичу в Барвиху -
на даче он грипповал и хандрил. Ельцин внимательно прочитал
бумаги.
- Нормально, но мне надо знать мнение Виктора
Степановича, - сказал президент.
- Хорошо, я сейчас к нему съезжу.
Черномырдину я позвонил из Барвихи:
- Виктор Степанович, я тут нахожусь недалеко, надо бы с
вами посоветоваться по одному Указу.
Мне было не очень удобно беспокоить премьера именно в
этот день - он вернулся с похорон брата. Но Виктор Степанович
настоял на моем приезде к нему на дачу.
Обслуга, адъютанты встретили меня как дорогого гостя.
Провели в холл. Я показал документы Виктору Степановичу. Кроме
Сергея Носовца, других кандидатур на пост председателя РТР у
президента не оказалось. Виктор Степанович очень внимательно
прочитал оба Указа и сказал:
- А что, я Носовца прекрасно знаю. Давайте сразу
назначать, что мы будем тянуть резину с исполняющим
обязанности.
И без колебаний завизировал указ о назначении Носовца
руководителем второго канала. Я хотел сразу же уйти, но
Черномырдин меня не отпустил. Пригласил за стол. Мы посидели,
помянули брата. И я поехал к президенту.
По дороге у меня возникла идея. Утром, на следующий день
должен был состояться Совет безопасности. Может, президенту
стоит на Совете обсудить свой Указ по кадровым перестановкам
на телевидении?
Показав шефу визу премьера, я предложил сообщить о новом
назначении на Совете безопасности. Ельцин тут же зацепился:
- Да, это будет правильно...
- Я решил сделать еще одно кадровое изменение, - сообщил
Борис Николаевич на Совете безопасности. - Подписал Указ о
снятии Попцова. На его место назначаю Носовца.
Мнения членов Совета неожиданно разделились. Рыбкин и
Шахраи выступили против. Шумейко откровенно насторожился.
Началась дискуссия не в пользу Указа. А Борис Николаевич
дискуссий не выносил:
- Давайте спросим мнение Виктора Степановича.
Черномырдин без раздумий выпалил:
- А что я, Борис Николаевич? Коржаков приехал, подсунул
Указ, давай, говорит, подписывай. Я думал, что уже все решено,
все согласовано, потому и подписал.
Президент подвел итог:
- Ну, раз все против, тогда не будем снимать Попцова.
О поведении Черномырдина на Совете я узнал от Бориса
Николаевича. Моему возмущению не было предела:
- Как же так? Я показал ему два варианта...
Ельцин выразительно посмотрел на меня, и я понял: он
вовсе не удивлен поступком премьера. После этого случая мое
отношение к Виктору Степановичу изменилось.
...Черномырдину лет семь назад была сделана точно такая
же операция на сердце, как и Ельцину. Виктор Степанович
секрета из нее не делал и сам рассказывал, что как-то летом
переплывал Москву-реку и вдруг почувствовал резкое
недомогание. В глазах потемнело. Он плыл вместе с сыном, и тот
помог ему дотянуть до берега.
Врачи обнаружили острую коронарную недостаточность,
которую можно было устранить только хирургическим путем.
Черномырдин согласился на операцию, и после длительной
подготовки доктор Ренат Акчурин провел шунтирование.
Операция изменила привычки Виктора Степановича - спиртное
он стал пить в исключительных случаях. Обычно его обслуживал
доверенный официант. Он подливал премьеру водку из бутылки с
"меченой" пробочкой. На самом деле Виктор Степанович
употреблял обычную воду и берег здоровье. Такое поведение мне
казалось разумным.
15 июня 94-го года у моей старшей дочери состоялась
свадьба в ресторане "Прага". Мы сняли зал на последнем этаже и
пригласили человек восемьдесят гостей. Но президент, уезжая в
Амурскую область, попросил свадьбу без него не праздновать -
он знал мою Галину и пожелал быть посаженым отцом. Отменять
торжество в "Праге" не захотели молодые, и я принял
"соломоново решение" - сначала справить настоящую свадьбу, а
потом, после возвращения президента из Благовещенска,
повторить ритуал специально для него.
Свадьба № 2 состоялась в особняке под названием АБЦ на
улице Варги. Круг приглашенных определял лично Борис
Николаевич. Точнее, я предложил список, а президент его
