- На их стороне преимущество, шеф, - буркнул старший охранник. - За-
щищаться всегда труднее, чем нападать...
"Вот именно", - подумал Хондачев. И догадка, мелькнувшая за миг до
покушения, развернулась в четкую, отточенную, логически законченную
мысль.
З а щ и т н и к д о л ж е н о п е р е ж а т ь у б и й ц у!
Перед тем как зайти во двор, девушка остановилась, посмотрела в ма-
ленькое зеркальце, но не на свое симпатичное личико, а на улицу за спи-
ной. Какой-то мальчик катался на велосипеде, две толстые тетки обменива-
лись новостями.
Спрятав зеркальце, девушка прошла в ветхие ворота. Натаха хорошо за-
помнила инструкции, которые Лис давал ей шепотом под звук льющейся воды
и ночью, укрывшись с головой одеялом.
Слева в углу четыре ступеньки вели в полуподвальное помещение, Натаха
постучала по стеклу подслеповатого окошка, за которым немедленно метну-
лась всполошенная тень.
Натаха ждала, понимая, что ее внимательнейшим образом рассматривают
изнутри.
И действительно, многомудрый Клоп пялился на высокую тонкую фигуру,
туго обтянутую белым, до половины бедер платьем, висящую на длинном ре-
мешке красную сумочку, легкую прядку волос, спадающую на лоб. Он не мог
понять, что привело сюда эту девушку. Посещавшие его каморку особи про-
тивоположного пола относились к совершенно другой разновидности женщин,
именуемых бабами, борулями, биксами, марухами, двустволками...
Что же нужно этой?
Наконец дверь приоткрылась.
- Вы к кому?
Хитроватый прищур, изборожденное морщинами лицо, неожиданно ясные
глаза, пытающиеся заглянуть в самую душу собеседника. Все, как описал
Лис.
- К вам, Леший.
Клоп Дернулся как от удара и чуть не захлопнул дверь. Под этим псев-
донимом его знал лишь один человек на свете. А тот не склонен делиться
знаниями такого рода с кем-либо еще.
- Я от Коренева. От Лиса... Невеста его.
- Вы что-то путаете, гражданка. Никаких Лисов не знаю. И этого тоже -
как вы его назвали...
- Лис просил передать: "Петруччо, надо тебя в форму переодевать и
оформлять на полный оклад".
Это действительно говорил Лис, когда бывал им доволен. Клоп открыл
дверь пошире.
- Ну заходите, коли так.
Натаха ступила было на следующую ступеньку, но передумала, а точнее,
вспомнила инструкции и предостережение Лиса: "Сделаешь что-то непра-
вильно - и я здесь останусь, и у тебя может все наперекосяк пойти. Они
только с виду люди, а внутри - зверье. Есть дикое, есть прирученное,
большой разницы здесь нет, особенно когда укротитель далеко..."
- Я вас подожду в парке, на четвертой скамейке.
Там Клоп частенько встречался с Лисом.
Леший моргнул.
- Сейчас я... Мигом.
Председатель Тиходонского областного суда Казанкин любил вставать ра-
но и на работу ходил пешком, благо от престижного дома, выстроенного еще
для партийно-советской элиты, до Дворца правосудия было не больше двух
кварталов.
Председатель относился к руководителям старой формации, обожженных в
горне партийной подготовки кадров. Высокий, дородный, он всей фигурой,
каждым движением, осанкой, поворотом головы излучал властную силу.
Тридцать пять лет Казанкин провел на судейской работе. За это время
случалось всякое, много раз можно было шею сломать. Конечно, когда мест-
ные следователи дело раскручивали, особых проблем не бывало: все еще до
передачи в суд определялось. Кого арестовать, а кого - под подписку и
спустить на тормозах, на кого вообще производство прекратить или приос-
тановить, пока обвиняемый болеет...
Но, бывало, налетали московские бригады во главе с важняком, которому
сам черт не брат - кого захотел, того и бросил в камеру, кого посчитал
нужным, того и отдал под суд!
Вот тогда приходилось крутиться! Москва крови требует, а у подсудимых
поддержка на всех уровнях, друзья, родственники... Важняк обвинительное
составил и уехал, а тебе здесь жить!
Хорошо, было с кем советоваться, как обком скажет - так и будет! Де-
лай и ничего не бойся, никто тебя не выдаст. Ведь на бюро вытягивали,
строгачи объявляли, а то и партбилеты отнимали именно здесь, в обкоме, а
не в Верховном суде и даже не в Кремле!
Выходя из чистого, запирающегося на кодовый замок подъезда, Казанкин
заметил в своем почтовом ящике письмо и сразу ощутил укол беспокойства.
Почту так рано не приносили, и в других ящиках никакой корреспонденции
не было. Посторонний зайти в вестибюль, где раньше был расположен круг-
лосуточный милицейский пост, не мог... Хотя... Председатель тяжело
вздохнул, в который раз сожалея об ушедших временах.
Преодолевая нежелание, Казанкин отпер блестящим ключиком синюю ячейку
и вначале целую минуту рассматривал ее содержимое. Там было письмо, и
оно ему не нравилось.
Взяв серый неряшливый конверт в руки, председатель понял почему. Ни
штампов, ни типографских надписей, ни даже марки. Вкривь и вкось нацара-
панный на машинке с пересохшей лентой адрес и его фамилия. Без привычных
аксессуаров должности, инициалов, даже букву "т" не поставили!
Настроение у Казанкина резко испортилось. У людей, профессионально
изучающих чужие судьбы, а тем более изменяющих их по своему усмотрению,
отменно развита интуиция. Он почувствовал связь этого неуважительного
даже по оформлению послания с событиями, держащими в напряжении всех
членов суда.
Не получив обычного удовлетворения от прогулки, Казанкин торопливо
дошел до Дома правосудия, заперся в просторном, с высоким потолком каби-
нете, взял острые канцелярские ножницы... А вдруг это мина?!
Он отбросил конверт. Вызвать саперов? И прослыть полным дураком, если
это обычное письмо...
Казанкин ощупал конверт. Если внутри заряд пластиковой взрывчатки, то
по периметру должна проходить проволочка-детонатор. На ощупь никакой
проволочки там не было.
Кряхтя, Казанкин опустился на колени, зажал ножницами край конверта,
спрятал под толстую дубовую столешницу, а руку выставил наверх.
Письма-бомбы обычно маломощны и рассчитаны на поражение глаз. Стол дол-
жен в любом случае защитить от серьезного ущерба.
С чувством бойца, наваливающегося грудью на пулемет, председатель
свел кольца ножниц. И ничего не произошло!
Казанкин неуклюже поднялся, вытер взмокревший лоб, взял вскрытый кон-
верт. Что бы ни содержалось внутри, оно уже выполнило свою роль. Чело-
век, вставший с колен, был совсем не тем Казанкиным, который более деся-
ти лет возглавлял Тиходонский областной суд.
"Если хочешь жить - делай что скажем! Бицоева с братьями освободи,
получишь лимон. Не выделывайся, к ментам не ходи. Помни про старуху. Жди
привета. Мафия".
Дрожащими пальцами Казанкин отбросил листок с неряшливым текстом.
Сердце колотило под сотню. Год назад он бы посмеялся над дурацкой запис-
кой и идиотской подписью. Но сейчас смеяться не хотелось.
О всевластии криминальных структур часто писали газеты. Назывались
города, факты, фамилии погибших упрямцев... Но тогда речь шла о чем-то
далеком и малореальном. "Наезд" на Шпаркову и ее убийство принесли ат-
мосферу страха в некогда строгие и величественные кабинеты и коридоры
областного суда.
Урок оказался очень впечатляющим, и не удивительно, что Васильева
"сдала" дело Итальянца и Валета. Причем он сам, как председатель, не по-
пытался изменить несуразный приговор. И прокурор не вмешался, "соблюл
нейтралитет", вроде все сделано правильно...
А сейчас весь город говорит о гангстерском нападении на банкира, ко-
торый чудом остался жив...
Потому письмецо с подписью "мафия" уже не кажется розыгрышем или глу-
пой шуткой. Как бы ни называли себя эти люди, они умеют добиваться пос-
тавленных целей, даже если приходится убивать тех, кто мешает.
Сейчас требование обращено к нему. Освободить банду Бицоевых, на сче-
ту которой восемь полностью доказанных убийств и целый букет других
преступлений! Как они вообще себе это представляют? Председатель суда
дал указание - и убийцы вышли на свободу?! За миллион - месячную зарпла-
ту. Бред какой-то...
Казанкин потянулся к белому телефону когда-то обкомовской АТС, но ру-
ка так и повисла в воздухе. Он хорошо знал, Ныркова, но РУОП не смог за-
щитить ни Шпаркову, ни банкира. Он хорошо знал генерала Лизутина, но Уп-
равление ФСК не смогло защитить двух своих сотрудников, убитых за пос-
леднее время.
Васильева не понадеялась на защиту и осталась жива. Но он просто не в
состоянии выпустить бандитов, это не в его силах! Значит, скорей всего
его убьют...
В следующие десять минут Казанкин позвонил генералу Крамскому, гене-
ралу Лизутину и полковнику Ныркову, рассказав всем о случившемся.
- Группу Бицоева? - переспросил начальник УВД. - Давайте не будем во-
зить их в суд! Проведем процесс прямо в следственном изоляторе! И судья
может там пожить недельку, и заседатели, и прокурор. А свидетелям дадим
усиленную охрану!
- Помогла она Шпарковой?!
- Ее Нырков охранял...
"Не один хрен, кто охранял", - подумал Казанкин, сильно сомневаясь,
что люди Крамского справились бы с этой задачей лучше.
Лизутин долго молчал в трубку.
- Бицоева хотят вытащить, - наконец сказал он. - Пощупаем, откуда это
идет... Дадим судье охрану.
- Они не судье, мне угрожают, - не выдержал Казанкин.
- И вам дадим охрану. Ведь опасность появится с момента осуждения
банды! А к этому времени мы наведем порядок!
Казанкин знал, что УВД и УФСК "чистят" город, хотя и не представлял,
с какой целью. Но сильно сомневался, что проводимые мероприятия нейтра-
лизуют высказанную в письме угрозу.
Примерно то же, что и другие начальники, сказал и Нырков.
После этого Казанкин окончательно понял, что надеяться ему не на ко-
го. Но почему "вышли" на него? Дело Бицоевых в производстве Семкина, ка-
залось бы, самое простое - писать письмо ему...
Очевидно, поставлена цель подмять самого главного. Чтобы один пахан
указывал другому, а тот сам разбирался со своей кодлой. И спрашивать с
одного человека легче...
У Казанкина разболелась голова, видно, поднялось давление. Он сказал-
ся больным и пошел домой. Все равно в таком состоянии работать невозмож-
но.
Пересекая сквер возле "Интуриста", Казанкин увидел сидящего на ска-
мейке человека. Расстегнутая до пупка рубаха открывала густую сеть тату-
ировок, сложенные на коленях руки демонстрировали море, восходящее солн-
це, чаек и шесть или семь перстней.
Человек улыбался, будто гордясь устроенной выставкой камерного изоб-
разительного искусства. Клоп действительно гордился собой. Неурочное
возвращение председателя, а главное, выражение его лица доказывали, что
задание Лиса выполнено точно.
Требовалось загнать главного судейского в безвыходную ситуацию, задав
задачку, которую он при всем желании не сможет решить. Дело Бицоевых
оказалось именно такой задачкой.
- Привет от мафии, дядя! - весело крикнул Клоп.
Казанкин шарахнулся в сторону, ускорил шаги и несколько раз нервно
оглянулся. Для усиления эффекта Клоп шел следом почти до самого дома.
На следующий день председатель облсуда поехал на работу машиной. Путь
оказался вчетверо длиннее, так как пришлось объезжать пешеходную зону.
Зато он чувствовал себя почти в безопасности. По крайней мере, пока не
пришлось подниматься по ступеням особняка, ощущая себя отличной мишенью.
Сегодня Казанкин вел прием посетителей. Для сотен жалобщиков, недо-
вольных вынесенными районными судами приговорами и решениями, он являлся
последней инстанцией. По крайней мере в Тиходонской области.
На приеме присутствовали председатели уголовной и гражданской колле-
гий, несколько консультантов и референт. Вопросы рассматривались быстро,
почти по всем жалобщик немедленно получал ответ.
Процедура всегда была утомительной и однообразной, сейчас для Казан-
кина она казалась вдвойне неприятной. Судя по тому, что он не согласился
