водки и граненые стаканы, глубокая тарелка с жареным мясом, обильно при-
сыпанным кольцами репчатого лука. Игроки делали ставки, брали и сбрасы-
вали карты, дополняли или снимали кон, наливали кто по половине, кто по
четверти стакана, одним движением выпивали, пальцами отправляли в рот
мясо с луком, выпирали руки о мятое, в жирных полосах полотенце и снова
тянулись за картой.
- С восточного въезда четыре машины с картохой не пропускают, - не
здороваясь, сказал Баркас.
- У них пестицидов больше нормы, - невозмутимо пояснил банкир и отпил
большой глоток водки.
- А ты что, санитарный врач?
- Нет. Но порядок должен быть. А они хотят продавать отравленный то-
вар за ту же долю, что и все остальные. Я сказал по-другому: за кондицию
- десять процентов, за то, что у них, - тридцать. А еще лучше - пусть
увозят свою бульбу на свалку, нечего рынок засорять!
- Ладно.
Баркас по-хозяйски присел на мгновенно появившийся стул, налил водки
в невесть откуда взявшийся стакан, выпил, но закусывать не стал.
- Куда "азеры" пропали? Наркоты нет, цветов нет, сборы упали... И
"хачиков" меньше стало... В чем дело?
- Нет, Баркас, тут мы ни при чем, - банкир отбросил колоду и осмотрел
трех других игроков, будто приглашая в свидетели. - Никаких разборок меж
нами не было. Они сами не едут. Похоже, ихние паханы запретили.
- Почему так думаешь?
- Зайди к Гуссейну, посмотри. Там у него московские гужуются, ка-
кие-то свои дела решают.
- Ладно, - Баркас встал. - А те машины запусти за двадцать процентов.
Не отравятся.
Он вышел, не ожидая ответа, ибо был уверен, что возражений не после-
дует.
В цветочном павильоне пару лет назад делали ремонт. Под шум волны
Гуссейн устроил себе шикарный офис с отдельным входом и четыре гостинич-
ных номера, не уступающих по классу отделки четырехзвездочным отелям.
Зайдя в тупик меду бетонным забором рынка и задней стеной цветочного
павильона, Баркас увидел стальную, обшитую деревянной рейкой дверь с ши-
рокообзорным глазком. Он знал, как позвонить и что сказать в переговор-
ное устройство, чтобы дверь распахнулась.
Но сейчас на ступеньках сидели три черноволосых и черноусых незнако-
мых парня с решительными лицами.
- Куда? - гортанно спросил один. И, не дожидаясь ответа, добавил: -
Поворачивай. Сюда нельзя.
- К Гуссейну, - стараясь не заводиться, сказал Баркас.
- Сегодня он не принимает, брат. Приходи завтра.
Баркас внимательно оглядел всех троих. Так внимательно, что они по-
добрались, напрягая мышцы, прикрывающие места, в которые обычно бьют без
предупреждения.
- Скажи: пришел Баркас, - по-прежнему спокойно сказал бригадир. - А
если он занят, то через час я выкину его отсюда, а завтра он уже будет
сидеть в окопе под Степанакертом. Понял?!
Черноусые переговорили по-своему, один, оценивающе оглядывая Баркаса,
сказал что-то в переговорное устройство. Через несколько минут дверь
распахнулась.
- Извини, дорогой, люди новые, тебя не знают, - Гуссейн самолично
встречал бригадира с улыбкой, которая могла предназначаться родному,
много лет отсутствовавшему брату либо кому-то из старейшин рода. - Те-
перь узнали, как друга любить будут!
Гуссейн завел Баркаса в отделанный финским пластиком "под дуб" каби-
нет, нажал кнопку звонка. Через другую дверь из приемной вошла крашенная
перекисью блондинка с пышными формами и вульгарным макияжем.
- Чай, кофе, фрукты, коньяк моему другу! - распорядился хозяин. - И
застели диван в комнате отдыха. Гость захочет - полежишь с ним.
- Хорошо, - равнодушно отозвалась секретарша.
- Чай-май и коньяк не надо, - внес коррективы Баркас. - Полстакана
водки и минет - все, что от тебя требуется.
- Хорошо, - повторила блондинка и прошла к полированной двери в глу-
бине кабинета.
- А ты мне скажи, что у вас происходит? Почему прилавки пусты? Почему
в казну не платят? Гашиш, соломку, колеса не везут?
Гуссейн состроил печальное лицо и развел руками.
- У нас война, ты знаешь В Москве сейчас тоже тревожно: указы, обла-
вы, никакой жизни нет. Здесь каждый день рейды по гостиницам, рестора-
нам, вокзалам - наших отлавливают. Очень нехорошо работать стало, опас-
но. Вот пока наши и не едут, пережидают.
- А то раньше ничего этого не было! Что-то вы вдруг испугались... Мо-
жет, ваши места дагестанцам в аренду отдать?
- Зачем старых друзей обижать? - скорбно спросил хозяин. - Но и вас
наказывать нельзя! Я понимаю, убытка быть не должно. Значит, мы будем
платить сколько причитается с наших мест. Независимо от того, торгуют на
них или нет!
- Это другое дело! - повеселел Баркас. - Как твою девчонку зовут?
- Галочка! - Гуссейн причмокнул губами - Все отлично делает! Доволен
будешь!
Баркас встал.
- Только чего ты меня в душную каморку запереть хочешь? Я в "люкс"
пойду, на второй этаж!
Напряжение сковало улыбающееся лицо Гуссейна.
- Здесь хорошо! Музыка, видик, душ... Чего еще надо?
- Когда на скорую руку - то да! Но я отдохнуть хочу! Сколько раз ты
меня в номера приглашал? Вот я и пришел.
- Номера, номера... Что там хорошего? Духотища, шум. А здесь прохла-
да, никто не мешает...
Гуссейн суетливо забегал по кабинету.
В номерах жили особые люди, приехавшие по особому делу Подробностей
Гуссейн не знал, но то, что Баркас не должен никого из них видеть, было
совершенно очевидно Иначе можно потерять все - и место, и блондинку Га-
лочку, и даже жизнь.
- Там канализация потекла, - содрогаясь от стыда, сказал он, и вышло
очень правдоподобно. - Представляешь, только сделал, всем рассказал, и
такой позор! Вонь, испарения! Надо заново ремонт делать, ковролин ме-
нять, трубы...
- Ясно... Значит, на входе твои новые сантехники сидят?
- Нет, почему, так, ребята, дальние родственники... Надо к делу
пристроить.
- Ладно, уговорил. Пойду в комнату отдыха. Только ты проследи, чтобы
никто не мешал!
- Что ты, что ты! Какой "мешал"! Я сейчас вообще контору закрою! -
возликовал Гуссейн.
- Кто там в номерах живет? - спросил через час Баркас у разрозовев-
шейся от водки и секса блондинки. - Я хотел туда пойти, света больше и
красивее... А он сказал, все занято...
- Понаехали какие-то... - Галочка сморщила носик. - Из Москвы, кажет-
ся... Важные все. По-своему джеркочут, ничего не поймешь! Когда выпьют -
сразу под юбку, тут все ясно, только денег не дают. Одно хорошо, скоро
уедут.
- Скоро?
- Дело какое-то сделают, и все...
Баркас мелкими глотками потягивал водку и размышлял. Срочную службу
он проходил в морской пехоте, в бригаде разведки. И помнил если в ка-
кое-то место тайно собирают живую силу или специалистов, значит, там за-
тевается специальная операция. Чтобы просчитать ее и предпринять
контрмеры, надо определить: кто сконцентрирован в точке сосредоточения,
какие задачи они умеют решать, к какому событию может быть приурочена
акция.
Баркасу нравилось вызнавать секреты, захватывать документы, брать
"языка", устраивать засады. Он собирался поступать в училище, и, если бы
не свалившаяся на голову балка, жизнь его могла сложиться совсем по-ино-
му.
А так он появился на гражданке с умением "вырубать" любого ударом го-
ловы, ноги или кулака, навыками работы ножом, саперной лопаткой или лю-
бым подручным предметом. Все это приносило ему очки, баллы и помогло в
конечном счете стать тем, кем он стал. Невостребованным оставался только
аналитический настрой мозга на опережение планов противника.
Сейчас Баркас чувствовал: здесь что-то затевается. Неспроста азеровс-
кие паханы закрыли въезд в Тиходонск рядовым торговцам, не просто так
прибыли руководители из московского землячества, неспроста конспирация и
специально привезенные охранники!
Да, что-то затевается. Но что?
- Еще хочешь? - спросила Галочка, непринужденно развалившись на дива-
не, так чтобы все ее прелести, даже самые сокровенные, были доступны
взору сидящего в кресле напротив мужчины.
- Давай!
Баркас зубами надорвал серебристый пакетик.
- Можно без резинки, я чистая, отвечаю!
- Это ты им рассказывай! - ухмыльнулся опытный бригадир.
"Что же они здесь затевают?" - вновь подумал он в самый неподходящий
момент.
* * *
Получив от Фомы сообщение Пистона, Гангрена ненадолго задумался о
том, как передать его ментам. Запустить через стукача, дующего в обе
стороны: и нашим, и вашим? Или не усложнять? В конце концов он решил
прибегнуть к самому простому варианту.
Из первого же автомата он набрал "02".
- Комитетчика замочил Башка, Живет в Ломовом квартале. Ксиву переде-
лал на себя, для гоп-стопов.
Скороговоркой выпалив заготовленную фразу, он повесил трубку и быстро
ушел от опасного места.
Дежурный по городу связался с дежурной частью Центрального РОВД, пе-
редал полученное сообщение и тут же продублировал его дежурному по Уп-
равлению ФСК.
- Я знаю Башку, - сказал капитан Макаров. - Вполне мог! Не сам, ко-
нечно, с Амбалом, да Попугай на стреме... Давай поедем, посмотрим на
месте...
Ломовой квартал представлял собой прямоугольный участок в центре го-
рода, рядом с ипподромом. По периметру он был застроен двухэтажными до-
мишками из красного, рассыпающегося от времени кирпича.
Когда УАЗ уголовного розыска заехал во двор, Амбал, Башка и Попугай
сидели на скамейке, как обычно курили, матерились и плевались во все
стороны.
Машина подкатила вплотную.
"Врюхались! - подумал Амбал. - Хорошо пушки спрятаны". Он не ше-
вельнулся, Попугая словно парализовало, а Башка вдруг бросился к пожар-
ной лестнице.
Макаров в несколько прыжков догнал его и уложил ухом на асфальт.
- Зачем детей бить, - заныли сердобольные старушки, хотя Башка, как и
его дружки, осточертели всему двору.
- Подойдите сюда, бабушки, - пригласил Макаров. - Поглядим, что у не-
го в карманах.
Такие предложения дважды повторять не надо Изнывающие от скуки пенси-
онерки проявили к личному обыску живой интерес.
- Вот оно!
Макаров извлек удостоверение УФСК, раскрыл.
- Похож! - удовлетворенно сказал он и показал документ старушкам.
- Я его нашел, - угрюмо бросил Башка.
- Разберемся. Какой размер обуви носишь?
Башка промолчал.
- По-моему, точь-в-точь как на пустыре. Эксперты разберутся! А что у
тех?
Оперативники, обыскавшие Амбала и Попугая, развели руками.
- Ничего интересного.
"Так это то, старое дело", - с облегчением понял Амбал и, когда их
посадили в зарешеченный отсек УАЗа, сказал.
- Слышь, Башка, бери все на себя. Раз твоя фотка на ксиве - никуда не
деться. А одному лучше идти, чем по группе...
- Чего я, за всех ответчик... - плаксиво отозвался Башка.
- Заткнись, сука! - неожиданно грозно приказал Попугай. - Ты все де-
лал, ты и отвечай! Помнишь, хвастал, рукой, ногой, опять ногой! Я все
помню! Пойдешь в отказ - заложу как падлу!
Лейтенант Зубриков на месте вынес постановление о производстве обыс-
ка. Ничего особо интересного в квартире Башки не нашли, только небольшой
импортный фотоаппарат привлек внимание следователя, и он включил его в
протокол.
- Откуда игрушка? - поинтересовался лейтенант.
Башка тяжело размышлял. Он знал, что лучше всего идти одному и по од-
ному эпизоду Тогда можно отделаться небольшим сроком. Или даже получить
условно.
- Да у этого мужика на пустыре и взял. Там вообще все случайно выш-
ло... Он первый начал... Так сигарету в щеку воткнул, что вся морда об-
горела...
Задержанных доставили в райотдел и тщательно допросили порознь. На
этот раз признание было полным и все детали попадали "в цвет". Выходило
так, что Амбал и Башка зашли на пустырь помочиться, Попугай ждал их на
улице. Какой-то прохожий оскорбил Башку и прижег его сигаретой. Разоз-
