Немного статистики: по данным начальника ГУУР МВД РФ Владимира Ко-
лесникова, в 1993 г. в России было зарегистрировано 25 тысяч умышлен-
ных убийств. В 1994 г. эта цифра выросла уже до 32 тысяч. Конечно,
трудно сказать, каков процент заказных убийств из общего числа умыш-
ленных убийств. Владимир Колесников считает лишь, что раскрываемость
заказных убийств в России на весну 1995 г. составляла 20-25 процентов.
Эти проценты вызывают некоторое сомнение, ведь в Петербурге, например,
в 1994 г. было раскрыто всего четыре заказных убийства.
На самом же деле, при всем обилии крови на газетных страницах и те-
леэкранах, ситуация не так проста. Чтобы разобраться в ней, следует
для начала как минимум провести четкую линию, разделяющую настоящие
заказные убийства (которые правильнее было бы назвать ликвидациями) и
обычные бытовые и полубытовые мокрухи.
Один из серьезнейших авторитетов организованной преступности Петер-
бурга возмущался летом 1994 г.:
- Все как с ума посходили: слово "убьем" повторяют через предложе-
ние. Причем самое смешное, что в 99 процентах случаев за этим ничего
серьезного не стоит. Недавно какие-то уроды решили забрать наших прос-
титуток. Господи, сколько было пыли! "Завалим, замочим, ствол в рот
вставим, сто человек с автоматами приедет..." Их спокойно выслушали,
немного побили дубинами и отвезли в один подвальчик, чтобы они там ос-
тыли.
Потом по номерам машин пробили их адреса и приехали на квартиру к
старшему. А там, смех да и только, жена с ребенком. Мы ей говорим:
"Ради Бога, не пугайтесь, мы вас не тронем и квартиру громить не бу-
дем. Просто передайте вашему мужу, когда он вернется, что он мудак.
Пусть серьезными словами не бросается - баловство это".
К газетным же интервью преступные авторитеты относятся и вовсе
скептически. Как сказал один из них, "на вопрос: "Убивал ли ты, а если
да, то сколько?", - может быть только один нормальный ответ: "Пошел ты
на..." Потому что, ответил ли ты утвердительно или, наоборот, отрица-
тельно, тебя все равно будут считать дураком. А про все эти газетные
интервью с киллерами я тебе скажу так - их дают либо сами журналисты
друг дружке, либо менты, либо пэтэушники какие-нибудь, которые по пь-
янке замочили кого-то случайно, а теперь считают себя наемными убийца-
ми. Хотя, как ты понимаешь, никакие они не киллеры, а просто срань
подзаборная..."
Нормальный (то есть не сошедший с ума) профессионал никогда ни при
каких обстоятельствах не пойдет на контакт с прессой. Ему это просто
не нужно. Даже при сохранении анонимности собеседника журналист стано-
вится носителем большого объема информации о нем: манера говорить, ин-
теллектуальный уровень, возраст, акцент, модуляция голоса - эта инфор-
мация позволяет идентифицировать человека. А любой профессионал прек-
расно знает, что привязать конкретное лицо (которое к тому же называет
себя убийцей) к какомунибудь трупу вовсе не так уж сложно. Так зачем
же помогать милиции ловить себя?
Добавим к вышесказанному только одно - серьезные люди лишь в крайне
редких случаях могут пойти на контакт с прессой для разговора о заказ-
ных убийствах, но целью этого разговора станет проведение своей опера-
тивной комбинации, чтобы запутать тех, кто интересуется какой-либо
конкретикой, или чтобы тонко перевести стрелки на мешающего или просто
удобного объекта.
...И ТОГДА "КЛАДУТ ШПАЛОЙ КРАЙНЕГО"
Не так давно ко мне обратились за консультацией второе и третье ли-
цо из одной очень известной в Санкт-Петербурге фирмы. Суть интересую-
щего их вопроса была анекдотична и трагична одновременно: почему пре-
зидента нашей фирмы до сих пор не убили? Я пытался осторожно расспро-
сить посетителей: почему, собственно, они считают, что их президент -
потенциальный покойник. Бизнесмены удивленно переглянулись и ответили:
"Ну как же? Он - богатый человек, к тому же ворует, судя по всему... И
с бандитами постоянно что-то решает... Ведь таких обычно убивают, а
вот он почему-то жив!"
История эта весьма характерно передает общее дилетантское представ-
ление о том, что волна заказных убийств, накрывшая Россию в последние
годы, вызвана тем, что в стране появились богатые люди. На самом деле
заказные убийства происходят совсем по другим причинам.
Заказное убийство, или ликвидация, - очень старое явление, описан-
ное еще до нашей эры в древних китайских трактатах. Во все времена
глобальная причина ликвидации заключалась в том, что ликвидируемый ре-
ально мешал осуществлению каких-либо конкретных планов заказчика
убийства или мог помешать их осуществлению в будущем.
Это могло касаться сферы политики, бизнеса, каких-то чисто личных
отношений и даже сферы искусства - например, в Древнем Риме один поэт
нанял убийцу для устранения своего коллеги, ревнуя к его популярности
.
Феномен сегодняшней ситуации в России заключается в том, что многие
традиции и методы чисто уголовной среды были привнесены в сферу моло-
дого отечественного предпринимательства. Этого не могло не произойти.
Бизнес в посткоммунистической России развивался стремительно, постоян-
но обгоняя устаревшую законодательную базу. В результате большинство
бизнесменов были вынуждены постоянно нарушать закон (альтернатива была
проста - либо ты ведешь свой бизнес и постоянно что-то нарушаешь, либо
ты просто не ведешь бизнес). В этой ситуации предприниматели, естест-
венно, чувствовали свою полную незащищенность со стороны государства.
Но какая-то защита все равно была нужна, и они пошли на вынужденный
симбиоз с бандитско-рэкетирскими группировками...
Результат оказался страшным. Практически стало невозможным вести
свое дело без учета интересов организованной преступности. С другой
стороны, организованная преступность в России вобрала в себя многие
элементы свободного предпринимательства.
Что касается нашей отечественной истории, то в разговоре о заказ-
ных убийствах нельзя не вспомнить времена молодости Ярослава Мудрого,
когда Святополк Окаянный фактически провел (правда, грубовато, грязно)
ликвидацию своих братьев - князей Бориса и Глеба, позже канонизирован-
ных православной церковью.
Исследуя место и роль заказных убийств в системе организованной
преступности, нужно четко сознавать: они, как правило, преследуют
цель, связанную с развитием "своего" бизнеса. Бандиты, впрочем, никог-
да не отказываются и от возможности легально заработать. Если органи-
зованной преступности когда-нибудь станет выгодно заниматься легальным
бизнесом, то она может и полностью переключиться на него. Лучшим дока-
зательством этому служит тот факт, что в западных странах наши мафиози
с большим удовольствием открывают легальные фирмы.
Поэтому и к заказным убийствам серьезная российская организованная
преступность относится лишь как к одному из способов ведения дел, ис-
поведуя старый принцип технологической достаточности. Иными словами: к
физическому устранению можно прибегать только в крайних случаях, когда
других средств и возможностей решить проблему нет.
Какой бы крутой ни была мафия, она всегда и везде предпочитает так
называемый беззаявочный материал, - то есть латентные, скрытые прес-
тупления, жертвы которых не пойдут в правоохранительные органы. Именно
этим, а вовсе не извращенной жестокостью объясняются случаи утопления
трупов, закатывания их в асфальт, расчленения или растворения в кисло-
те. Самые же профессиональные ликвидации вообще следует искать в ста-
тистике несчастных случаев: автокатастроф типа "пьяный за рулем", бы-
товых поражений электротоком, переломов оснований черепа в ванной. К
этому же разделу "искусства убивать" относится инсценированное самоу-
бийство.
На явные открытые ликвидации идут лишь тогда, когда нет возможности
совершить латентные убийства, - например, когда жертва охраняется.
Признавая заказное убийство средством ведения бизнеса, пусть и
преступного, легко прийти к выводу: человека убирают, как правило, не
за сделанное, а за то, что он мог бы сделать. Очень важно не спутать
причину и следствие. Носителя компрометирующей информации имеет смысл
устранить не за то, что он эту информацию получил, а для того, чтобы
не передал кому-то. Классический пример - ситуация, в которую попали
некоторые российские банкиры.
Бандитская фирма берет у такого банкира кредит под поставки, пред-
положим, колбасы из Эстонии в Россию. Контракт на колбасу липовый. Но
деньги конвертируются и уходят в Эстонию (обычно это происходит через
длинную цепочку посредников). Из Эстонии сообщают, что возник форсма-
жор - колбасы не будет. Деньги возвращаются в Россию наличкой или осе-
дают в каком-нибудь западном банке. Операция закончена. Остается "по-
ложить шпалой крайнего, чтобы дорогу ментам закрыл". Крайний - это от-
ветственный за кредит, выданный фирме, от которой остается лишь номер
телефона в коммуналке. А все ревизии в банке упрутся в труп. Мертвые
же, как известно, удивительные молчуны... Другой типовой пример - опе-
рация кабанчик. Представители организованной преступности долго, иног-
да годами, разрабатывают какого-нибудь бизнесмена, завоевывают его до-
верие. Потом под некий контракт с зарубежными партнерами на счету его
фирмы аккумулируют гигантские суммы. Они конвертируются и переводятся
в западный банк - счет на предьявителя. Кабанчик откормлен, подходит
время его забивать. Претензии всех партнеров могут быть адресованы
опять же лишь к трупу. (Нечто подобное пытались проделать с петербург-
ским предпринимателем Дадоновым. Его спасло только то, что он осознал
свою дальнейшую надобность бандитам лишь в виде неодушевленной тушки и
обратился в милицию.)
По данным Петербургкомстата, в 1993 г. в России было зафиксировано
39960 самоубийств. В том же году в Петербурге, по официальным данным,
покончили с собой 1182 человека. Это страшные цифры. Не менее страшна
статистика пропавших без вести. Под занавес 1994 г. по первому каналу
ТВ "Останкино" была названа леденящая кровь цифра: с начала приватиза-
ции квартир из Москвы бесследно исчезли 28 тысяч квартировладельцев.
Многие из них, предположительно, были убиты так называемой квартирной
мафией, но в списки убитых не попали (принцип прост: нет трупа - прак-
тически невозможно возбудить уголовного дела по убийству).
И в том, и в другом случае ликвидация фигурантов оперативных комби-
наций произошла для пресечения будущих возможных шагов жертвы. Поэтому
один из самых главных принципов выживаемости в современном жестоком
бизнесе звучит так: "Скинь с себя опасную информацию!" Ведь если пред-
полагаемая жертва уже не является эксклюзивным хранителем "деликатной
информации" - ее уже нет смысла убивать. Что касается убийств из мес-
ти... Месть - категория эмоциональная, а эмоции и бизнес плохо совмес-
тимы.
Однако бывают исключения, ибо, как сказал Гете, "суха, мой друг,
теория всегда, а древо жизни пышно зеленеет". Одним из таких исключе-
ний было уже упоминавшееся убийство осенью 1993 г. Сергея Бейнешева,
который занимался торговлей энергоносителями в Северо-Западном регио-
не. Его фирма подпала под влияние "тамбовского" преступного сообщест-
ва, сам Бейнешев набрал критический объем информации, но его убийство,
которое произошло в ресторане "Океан", назвать ликвидацией нельзя. В
ситуации с Бейнешевым произошел так называемый эксцесс исполнителя, в
результате чего в роли ликвидаторов выступили те, кто должен был быть
заказчиком, - сами "тамбовцы". В итоге убийство было достаточно быстро
раскрыто.
КТО ТАКИЕ КИЛЛЕРЫ?
В глазах добропорядочных граждан ликвидаторкиллер зачастую выглядит
широкоплечим стриженым молодцом, который разъезжает в малиновом пиджа-
ке на иномарке. Не стоит путать просто бандитов с ликвидаторами. Сов-
ременный бандит - человек практически легальный. Он может не скрывать
