сложный маршрут, чтобы сбить со следа преследователей. Они ни
разу не шли главной улицей, если можно было двигаться в
желаемом направлении боковыми улочками. В начале
Кеннингтон-лейн они свернули налево и пошли по Бонд-стрит и
Майлс-стрит. Там, где последняя улица вливается в Найтс-плейс,
Тоби остановился и забегал взад и вперед, одно ухо задрав,
другое опустив, выражая всем своим видом полное недоумение.
Затем он стал кружить на месте, время от времени поглядывая на
нас, точно искал у нас сочувствия.
-- Что такое творится с собакой? -- вскипел Холмс. -- Ведь
не взяли же они здесь кэб и не улетели отсюда на воздушном
шаре?
-- Может, они останавливались здесь ненадолго? --
предположил я.
-- Да, по всей вероятности. Тоби опять взял след, --
сказал он с облегчением.
На этот раз Тоби буквально полетел стрелой. Обнюхав все
кругом своим острым носом, он вдруг опять обрел уверенность и
бросился вперед с такой прытью, какую еще не проявлял. След,
очевидно, был совсем свежий, так как Тоби не только почти
зарылся носом в землю, но и рвался с поводка, который теперь
мешал ему развить настоящий бег. По блеску глаз Холмса я видел,
что конец нашего путешествия, по его мнению, близок.
Мы бежали теперь по Найн-Элмс, оставив позади большой
дровяной склад фирмы "Бродерик и Нельсон". У соседней со
складом таверны "Белый орел" Тоби в сильном возбуждении нырнул
в калитку, и мы очутились во дворе склада, где пильщики уже
начали свой дневной труд. Тоби, не обращая на них внимания,
прямо по стружкам и опилкам выбежал на дорогу, обогнул сарай,
проскочил коридор из двух поленниц и наконец с ликующим лаем
вскочил на большую бочку, еще стоявшую на ручной тележке, на
которой ее сюда привезли. Со свесившимся языком и блестящими
глазами Тоби стоял на бочке и торжествующе поглядывал на нас,
ожидая похвалы. Вся бочка и колеса тележки были измазаны темной
густой жидкостью, кругом сильно пахло креозотом.
Мы с Шерлоком Холмсом посмотрели друг на друга и
одновременно разразились неудержимым смехом.
ГЛАВА VIII. НЕРЕГУЛЯРНЫЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ ЧАСТИ С БЕЙКЕР-СТРИТ
-- Что же теперь делать? -- воскликнул я. -- Тоби потерял
-- Он действовал в меру своего разумения, -- ответил
Холмс, снимая Тоби с бочки и уводя его со склада. --
Представьте себе, сколько Лондон потребляет в течение дня
креозота, так что не удивительно, что наш след оказался
пересеченным. Пошла мода пропитывать им дерево. Нет, бедняга
Тоби не виноват.
-- Значит, вернемся к начальному следу?
-- Да. К счастью, это недалеко. Я теперь понимаю, почему
Тоби так растерялся на углу Найтс-плейс. Оттуда в разные
стороны убегало два одинаковых следа. Мы попали на ложный.
Остается вернуться и найти правильный след.
Это было нетрудно. Мы привели Тоби туда, где он ошибся. Он
сделал там еще один круг и бросился совсем в другом
направлении.
-- Как бы он не привел нас к месту, откуда эта бочка
прикатила, -- заметил я.
-- Не бойтесь. Видите, Тоби сейчас бежит по тротуару, а
ведь тележка ехала по мостовой. Нет, на сей раз мы на верном
пути. -- След свернул к берегу, позади остались Бельмонт-плейс
и Принсис-стрит. В конце Брод-стрит след подошел прямо к воде,
к небольшому деревянному причалу. Тоби вывел нас на самый край
и остановился, возбужденно повизгивая и глядя на темную быструю
воду внизу.
-- Не повезло, -- проговорил Холмс. -- Здесь они взяли
лодку.
К причалу было привязано несколько яликов и плоскодонок.
Мы подвели Тоби к каждой, но как он ни внюхивался, запах
креозота исчез.
Неподалеку от этого простенького причала стоял небольшой
кирпичный домик. Над его вторым окном висела большая деревянная
вывеска со словами "Мордекай Смит", пониже было написано:
"Прокат лодок на час или на день". Надпись на двери возвещала,
что у хозяина есть паровой катер, о чем красноречиво говорила
большая куча кокса у самого берега. Шерлок Холмс огляделся по
сторонам, и лицо его помрачнело.
-- Дело плохо, -- сказал он. -- Эти молодчики оказались
умнее, чем я предполагал. Кажется, они сумели замести следы.
Боюсь, что отступление, было подготовлено заранее.
Он подошел к домику. Дверь вдруг распахнулась, и на порог
выбежал маленький кудрявый мальчишка лет шести, а следом за ним
полная, краснощекая женщина с губкой в руке.
-- Сейчас же иди домой мыться, Джек! -- кричала женщина.
-- Какой ты чумазый! Если папа увидит тебя, знаешь, как нам
попадет!
-- Славный мальчуган, -- начал Холмс наступление. -- Какие
у проказника румяные щеки! Послушай, Джек, чего ты очень
хочешь?
-- Шиллин, -- ответил он, подумав.
-- А может, еще что-нибудь?
-- Два шиллина, -- ответил юнец, поразмыслив еще немного.
-- Тогда лови! Какой прекрасный у вас ребенок, миссис
Смит!
-- Благослови вас Бог, сэр! Такой смышленый растет, что и
не приведи Господь. Никакого сладу с ним, особенно когда отца
нет дома. Как вот сейчас.
-- Нет дома? -- переспросил Холмс разочарованно. -- Очень
жаль. Я к нему по делу.
-- Он уехал еще вчера утром, сэр. И я уже начинаю
беспокоиться. Но если вам нужна лодка, сэр, то я могу отвязать
ее.
-- Мне бы хотелось взять напрокат катер.
-- Катер? Вот ведь какая жалость. Он как раз на нем и
ушел! Поэтому-то я и беспокоюсь. Угля в нем только, чтобы
доплыть до Вулиджа и обратно. Если бы на яхте, то я бы ничего
не думала. Он ведь иногда и в Грейвсенд уезжает. Даже ночует
там, если много дел. Но ведь на баркасе далеко не уедешь.
-- Уголь можно купить на любой пристани.
-- Можно-то можно, да только он этого не любит. Слишком,
говорит, они дерут за уголь... И еще мне не нравится человек на
деревяшке, у него такое страшное лицо и говорит не по-нашему.
Вечно здесь околачивается!
-- Человек на деревяшке? -- изумленно переспросил Холмс.
-- Ну да, сэр. Такой загорелый, похожий на обезьяну. Это
он приходил вчера ночью за моим мужем. А муж мой, как видно,
ждал его, потому что катер был уже под парами. Скажу вам прямо,
сэр, не нравится мне все это, очень не нравится.
-- Моя дорогая миссис Смит, -- сказал Холмс, пожимая
плечами, -- вы только напрасно волнуете себя. Ну, откуда вы
можете знать, что ночью приходил не кто-то другой, а именно
человек на деревянной ноге? Не понимаю, откуда такая
уверенность.
-- А голос, сэр? Я хорошо запомнила его голос, он такой
хриплый и грубый. Он постучал в окно, было около трех. "А ну-ка
проснись, дружище, -- прохрипел он, -- пора на вахту". Мой
старик разбудил Джима -- это наш старший, -- и оба они, не
сказав мне ни слова, ушли. Ночью было хорошо слышно, как по
булыжнику стучит деревяшка.
-- А что, этот, на деревяшке, был один?
-- Не могу вам сказать, сэр. Больше я ничего не слышала.
-- Прошу простить меня за беспокойство, миссис Смит, но
мне так нужен был катер. Мне очень рекомендовали его. Как же
это он называется?
-- "Аврора", сэр.
-- Ну да. Такая старая посудина, зеленая с желтой полосой
и очень широкая в корме.
-- Нет, это не он. Наш катер маленький такой, аккуратный.
Его только что покрасили в черный цвет с двумя красными
полосами.
-- Спасибо. Уверен, что мистер Смит скоро вернется. Я хочу
прокатиться вниз по реке и, если увижу "Аврору", крикну вашему
мужу, что вы волнуетесь. С черной трубой, вы сказали?
-- Труба черная с белой каймой, сэр.
-- Ах да, конечно. Это бока черные. До свидания, миссис
Смит. Я вижу лодочника, Уотсон. Мы переправимся сейчас на ту
сторону.
-- Самое главное, -- начал Холмс, когда мы расположились
на снастях ялика, -- имея дело с простыми людьми, не давать им
понять, что хочешь что-то узнать у них. Стоит им это понять,
сейчас же защелкнут створки, как устрицы. Если же выслушивать
их с рассеянным видом и спрашивать невпопад, узнаешь от них
все, что угодно.
-- Теперь дальнейший план действий ясен, -- сказал я. --
Нанять катер и искать "Аврору".
-- Друг мой, это было бы невероятно трудной задачей.
"Аврора" могла остановиться у любой пристани на том и другом
берегу до самого Гринвича. За мостом пойдут бесконечные
пристани одна за другой. Целый лабиринт пристаней. Если мы
пустимся в погоню одни, они нас дня два-три поводят за нос.
-- Так позовите на помощь полицию.
-- Нет. Я позову Этелни Джонса разве что в последний
момент. Он, в сущности, неплохой человек, и я не хотел бы
портить ему карьеру. Но теперь, когда так много сделано, я хочу
сам довести дело до конца.
-- Может, поместить объявление в газете, чтобы хозяева
пристаней сообщили нам, если увидят "Аврору"?
-- Нет, это еще хуже. Наши приятели узнают, что погоня на
хвосте, и, чего доброго, удерут из Англии. Я думаю, что
покинуть Англию и без того входит в их планы. Но пока опасности
нет, они не будут спешить. Расторопность Джонса нам только на
пользу. Не сомневаюсь, что его версия обошла уже все газеты и
беглецы вполне уверены, что полиция устремилась по ложному
следу.
-- Что же тогда делать? -- спросил я, когда мы причалили
возле милбанкского исправительного дома.
-- Возьмем этот кэб, поедем домой, позавтракаем и часок
поспим. Вполне вероятно, что и эту ночь мы будем на ногах.
Кэбмен, остановитесь возле почты. Тоби пока оставим у себя. Он
еще может пригодиться.
Мы вышли у почтамта на Грейт-Питер-стрит, где Холмс послал
телеграмму.
-- Как вы думаете, кому? -- спросил меня Холмс, когда мы
опять сели в кэб.
-- Не имею представления.
-- Вы помните отряд сыскной полиции с Бейкер-стрит,
который помог мне расследовать дело Джефферсона Хоупа?
-- Помню, -- засмеялся я.
-- Так вот сейчас опять требуется их помощь. Если они
потерпят неудачу, у меня есть еще помощники. Но сперва я
все-таки испробую их. Эта телеграмма моему чумазому помощнику
Уиггинсу. И я уверен, что он со своей ватагой будет у нас -- мы
еще не кончим завтракать.
Было около половины девятого, и я почувствовал, что
наступила реакция после такой бурной и полной событий ночи.
Нога моя сильно хромала, все тело ломило от усталости, в голове
был туман. У меня не было того профессионального энтузиазма,
которым горел мой друг. Не мог я также относиться к этому из
ряда вон выходящему случаю, как к простой логической задаче.
Что касается Бартоломью Шолто, убитого прошлой ночью, то я,
слыхав о нем мало хорошего, не мог чувствовать сильной
неприязни к его убийце. С сокровищами же было дело другое. Эти
сокровища, или, вернее, их часть, по праву принадлежали мисс
Морстен. И покуда была надежда разыскать их, я был готов
посвятить этому всю мою жизнь. Правда, если я найду их, мисс
Морстен, по всей вероятности, будет навсегда для меня потеряна.
Но если бы я руководился только такими мыслями, какой же мелкой
и себялюбивой была бы моя любовь! Если Холмс не щадил себя,
чтобы поймать преступников, то причина, побуждавшая меня
заняться поисками сокровищ, была во сто крат сильнее.
Ванна на Бейкер-стрит и чистое белье освежили меня как
нельзя лучше. Когда я спустился вниз, завтрак был уже на столе,
а Холмс потягивал кофе.
-- Смотрите, -- сказал он мне, смеясь и протягивая газету,
-- неукротимый Джонс и вездесущий газетный репортер сделали
доброе дело. Но вы, пожалуй, по горло сыты норвудской историей.
Принимайтесь-ка лучше за яичницу с ветчиной.
Я взял у него газету и прочитал небольшую заметку под
