навстречу поднялась миловидная женщина средних лет.
-- Как наш больной? -- спросил Алексей, поздоровавшись.
-- Ничего серьезного. Сейчас отправим на перевязку, и вы
переговорите.
-- Спасибо. Надеюсь, окно не забыли открыть?
-- День теплый, поэтому окна у нас открыты. С утра.
-- Это вам.-- Алексей выудил из-за спины багряно-красную
роскошную розу и протянул женщине. Ослепительно улыбнулся. Она
изумленно вспыхнула, и на щеках заиграли две обворожительные
ямочки. Перемена в лице показалась настолько разительной, что
Махнев, улучив момент, ядовито осведомился:
-- Я тут не лишний?
-- Пока нет,-- ухмыльнулся Алексей, направляясь вслед за
старшей медсестрой в перевязочную.
-- Может, объяснишь наконец, какая тут моя роль?
-- Объясню обязательно. Но пока ты просто молчи.
Желательно с суровым видом. Действуй на нервы.
Медсестра вышла в коридор.
-- Я предупредила больного, что вы хотите с ним
поговорить. Но, пожалуйста, не слишком долго. У нас здесь
очередь.
Надев халаты, оба следователя вошли в перевязочную.
Больной по фамилии Патрвосян сидел в каталке и с отсутствующим
видом глядел в окно, напоминая в профиль подбитого,
нахохленного грача. На вошедших никак не отреагировал. Правая
рука у него была прибинтована к туловищу, нога, тоже правая,
целиком закована в гипс.
-- Вардгес Арутюнович? Я правильно называю?
Грачиный профиль после паузы слегка клюнул вниз.
-- Уроженец деревни Джагазур Лачинского района
НагорноКарабахской автономной области. Год рождения 1946.
Последнее место жительства город Степанакерт. Все так?
Снова кувок.
-- С вашими показаниями сотрудникам милиции мы знакомы. У
вас больше нечего к ним добавить?.. Нет. Ну, хорошо.
Повторяться не будем. Вот эта записка вам известна?
Алексей подержал перед глазами Патевосяна вложенную в
пакет записку с последней угрозой. "Далеко не убежиш на очереди
твой доч включили счетчик".
-- Нэт. Нэ знаю такой записка.
-- Может, знакомый почерк? Рука? Не припоминаете?
-- Нэт.
-- Вы пострадали сами, поэтому подозревать вас во взрыве
неразумно. Но кому-то из ваших товарищей по комнате гранаты тем
не менее принадлежали. Вы в них так же уверены, как и в себе?
-- Нэ знаю.
-- С бригадиром вы раньше ссорились? Или ваши товарищи?
-- Я нэт. Про мертвих нэ знаю. Ти, парень, луче бригадира
спроси. Он за сэбья сам скажет.
-- Сбежал бригадир, дорогой Вардгес Арутюнович. Вот
поэтому мы к вам пришли.
-- Пачэму я? Там другие есть. Руки, ноги цэлий. Они знают.
-- Других тоже спросим. Но взорвали вас. Вернее, взрыв
произошел в вашей комнате, а не в другой.
-- Я нэ знаю, гдэ бригадир. Нэ знаю, клянусь мамой.
Алексей сделал еще несколько попыток выяснить, у кого в
городе может скрываться Вартанян, и наконец отступился.
-- Все-таки, дорогой Вардгес Арутюнович, я советую хорошо
подумать. Для вашей безопасности, возможно.
Когда они вышли в коридор, Махнев брезгливо поморщился.
-- Что за комедию ты ломал? Может, объяснишь наконец?
-- Сейчас будем ломать вместе. Когда я пихну тебя в бок,
ты должен меня спросить: "Как ты на него вышел?"
-- Не понял?
-- Как ты на него вышел? -- еще раз отчетливо повторил
Алексей.-- С естественной интонацией, между прочим как бы.
Потом я все тебе объясню.
Он уже тащил Махнева за собой на улицу...
...Человек с грачиным профилем слегка пошевелился в
каталке, желая сменить позу. Помял здоровой рукой ноющее плечо.
В это время на дорожке под окнами послышался голос человека,
который только что его допрашивал. Потом второй голос,
вероятно, того низенького придурка, который молча сверлил его в
продолжение допроса глазами, спросил:
-- Как ты на него вышел?
-- На Вартаняна?.. Никак. Это генерал Свешников сработал.
По своим каналам.
Человек в каталке дернулся к окну. Голоса удалялись.
-- А я по дурости Глухову ляпнул, что...
В перевязочную вошла медсестра и с шумом, как ему
показалось, передвинула стул. Потом один за другим начали
заходить служащие из медперсонала, и продолжение разговора
утонуло в посторонних звуках. С трудом дождавшись конца
перевязки, больной Патевосян за пару косых "уговорил" санитара
доставить его к телефну...
В машине Махнев демонстративно вынул из замка ключ
зажигания и уставился на приятеля.
-- Ну?
Алексей молчал. До тех пор, пока спланированная им акция
не сработала, раскрываться он не хотел. Даже Махневу.
-- Видишь ли,-- осторожно начал он,-- я вдруг оказался в
той же ситуация, что Шуляк. Он первый ковырнул эту навозную
кучу. Результат мы все знаем. Короче, Махно, мне нужна неделя
сроку. Для чистоты эксперимента, понял?
-- Утечка информации? -- догадался Махнев. И в лоб
спросил: -- Убийца -- Вартанян?
-- Да.
Та-ак! -- умница Махнев мгновенно все сообразил и протянул
ключи.-- Я ничего не слышал и ничего не знаю.
Алексей кивнул.
В приемной прокуратуры очаровательная Людмила Васильевна
(еще более очаровательная, чем вчера) сообщила ему, что вскоре
после отъезда был звонок из мэрии, и дала телефон помощника, по
которому его просили срочно перезвонить. Алексей тут же в
приемной набрал номер. Представился.
-- Минуточку, Алексей Иванович, я сейчас справлюсь.
Ровно через минуту веселый юношеский басок сообщил, что
мэр на месте и очень хотел бы с Алексеем Ивановичем
переговорить. Если вы подойдете в течение получаса, это будет
как раз то, что надо.
Через полчаса Алексей входил в знакомый кабинет мэра
города. Хозяин кабинета вышел к нему из сопредельной с
кабинетом комнаты, вытирая руки небольшим махровым полотенцем.
За два месяца, что они не встречались, внешний облик мэра
претерпел значительные изменения. Обладая телесной
конституцией, которая остро реагирует на смену общественного
положения, мэр раздался в щеках, в талии, а кожа лица обрела
свинцово-помидорный оттенок. Такое случается, когда человек
вдруг начинает много и вкусно есть и проводит рабочее время на
разного рода презентациях и деловых ланчах.
"Наверное, я тоже хочу много и вкусно есть. Иначе зачем бы
я тут сейчас сидел?" -- подумал Алексей.
Он хотя и не интересовался впрямую, но кое-что о первом
лице города до него доходило. Слышал, что мэр является членом
правления какого-то торгового дома и соответствующего банка,
возглавляет товарищество с ограниченной ответственаостью на
металлургическом комбинате, президент гуманитарного фонда, то
ли филиала фонда "Демократическая инициатива", член ЮНЕСКО. У
мэра, это знали все в городе, имелся личный автопарк из четырех
автомобилей, правда, пока отечественных марок. Зато две дочки
учились за границей в школе менеджеров, и мэр, когда
доводилось, охотно делился своей отцовской радостью через
прессу с широкой общественностью.
-- Алексей Иванович, надеюсь, вы помните наш давешний
разговор? К сожалению, мне срочно пришлось выехать за границу,
поэтому окончание разговора непозволительно затянулось. Во
всяком случае, мы так не планировали. Но, зчаете ли, это даже к
лучшему. Наши товарищи успели узнать вас, вы узнали их,
составили мнение друг о друге. Кстати, мнения о вас самые
хорошие. Даже у недругов, смею заметить, -- с тонкой улыбкой
произнес мэр.-- Так что все наши прежние договоренности, я
думаю, остаются в силе. Согласны?
Алексей покивал.
-- Мы провели вашу кандидатуру через областные инстанции.
Время, как видите, зря не теряли. Теперь ваша очередь, Алексей
Иванович. На днях, видимо, вам придется съездить в область и со
следующей недели, милости просим, принимайте дела у Сапожникова
Семена Саввовича. Правьте службу, как говорится.
Далее мэр горько посетовал на удручающее положение в
экономике района, о том, что в трудовых коллективах по три
месяца и более не получают заработной платы, а маятник
хозяйственной, политической, культурной жизни стремительно
падает, и конец этого падения, к сожалению, не просматривается.
Затем очень дельно, по существу мэр проанализировал
криминальяую обстановку в городе и районе, напомнил упущения
Хлыбова, отсутствие профилактической работы и попросил Алексея,
как только тот освоится в новой для себя должности прокурора
района, подготовить обстоятельный доклад на предстоящую сессию
-- своего рода программу действий по борьбе с негативными
явлениями, в том числе с преступностью.
Велеречивость мэра утомила Алексея настолько, что он уже
всерьез начал подумывать об отказе от должности и в ответ
ограничился краткой благодарностью за оказанное доверие и
выразил надежду, что работать им придется вместе плечом к
плечу.
"Мерзавцы сердечно пожали друг другу руки," -- подумал он,
пожимая большую, мягкую, как подушка, ладонь.
Мэр города проводил новоиспеченного прокурора до двери и
вдруг по-приятельски эдаким чертом подморгнул.
-- Светланке, как встретишь, ба-альшой привет. И... ку-ку!
Что означало "ку-ку", Алексей так и не понял, но решил
передать непременно. Однако, возвращаясь в прокуратуру, он
заподозрил, что его таким образом попросту говоря потрепали по
щечке. Щипнули, если угодно, за ягодицу, как девочку.
Войдя к себе он плюхнулся на стул и вдруг подумал: что
если жениться не на Тэн, а на Анне Хлыбовой? Любопытно, долго
ли после такой свадьбы ему удастся просидеть в прокурорском
кресле?
Зазвонил телефон.
-- Валяев. Слушаю?
-- Алеша, здравствуйте,-- услышал он мягкий голос Анны.--
Вы меня слышите, алле?
-- Да, конечно, и рад, что вы позвонили, Анна Кирилловна.
У вас все в порядке?
-- Не совсем.
-- Не совсем? Это как?
-- Совсем никак,-- отвечала Анна, тихо смеясь.-- Алеша,
мне скучно. И страшно.
-- Я могу чем-то помочь?
-- Да. Если придете.
-- Пожалуй...
-- Сейчас вы сможете?
-- По-моему, да. Да, конечно.
-- Хорошо. Буду ждать.
По дороге он купил блок сигарет "Кэмэл" для Анны и пачку
газет. Бросил на сиденье рядом и резко рванул машину с места.
Глава 15.
Спустя неделю в кабинет районного прокурора вошел
следователь облпрокуратуры Крук. Оглядел помещение, в котором
ровным счетом ничего не изменилось. Кроме хозяина. Сел за стол.
-- Все служат, но не все дослуживаются,-- сонным,
безразличным голосом обронил Крук.
-- Не все,-- согласился прокурор и нажал на клавишу.
-- Я слушаю, Алексей Иванович?
-- Чашку кофе для гостя. И сигарету?.. Нет, сигарету,
кажется, не надо. Кофе покрепче.
Он с любопытством повернулся к Круку и, не ожидая, когда
тот нарушит молчание, спросил:
-- Чем обязан, Евгений Генрихович? Вы, чай, неспроста
заглянули?
Вместо ответа Крук вытащил из кармана сложенную вчетверо
шестнадцатиполосную газету "Щит и меч". Толкнул через стол к
прокурору. На второй полосе черным, жирным кеглем в траурной
рамке был опубликован некролог: "Пал смертью храбрых...
СВЕШНИКОВ ЮРИЙ АНТОНОВИЧ, генерал-майор милиции, заместитель
начальника УУР ГУВД г. Москвы, народный депутат Российской
Федерации, сопредседатель парламентской комиссии по борьбе с
организованной преступностью, преподаватель уголовного права
Академии МВД, Заслуженный работник милиции..". Далее шли
соболезнования родным и близким покойного, выражения скорби. В
конце, под некрологом, около десятка подписей первых лиц в
правительстве и высших милицейских чинов.
