отрицательный опыт застрял где-то на клеточном уровне, и теперь
он малодушно бегает от любящей женщины, боясь влюбиться в нее
сам.
С Анной гораздо проще. Они симпатичны друг другу, и
только. Ну, еще любопытны. Без слез, без сцен, без взаимных
обязательств и притязаний на будущее...
Алексей посидел с минуту и снял трубку. Правда, на душе в
эту же самую минуту появилось чувство какой-то подавленности.
Скорее по инерции он набрал номер, уже жалея о своей
поспешность и втайне надеясь, что Анны не окажется дома.
-- Да? -- услышал он тихий, спокойный голос. И не
ответил.-- Алеша... это вы?
-- Да. извините.
-- Что-то случилось?
-- Нет.
Она помедлила, и Алексею показалось, что Анна не одна. Он
не услышал, он ощутил там чье-то присутствие, тягостное,
раздражающее все его чувства.
-- Алеша, вы хотите проехать?
-- Не знаю. Нет... наверное.
-- Почему нет?
Он снова не ответил.
-- Хорошо. В таком случае я вас приглашаю. И не вздумайте
улизнуть.
-- Я еду. Сейчас... спасибо.
Он тяжело брякнул трубку на место. И затих. Ощущенье
чьего-то присутствуя не проходило. Но уже не там, на том конце
провода, а здесь. В кабинете. Тягостное, раздражающее
присутствие малоприятного человека. Очень знакомое... очень...
Он никак не мог вспомнить, с чем это ощущенье связано? Или с
кем?.. С человеком, от которого исходит напряжение... давит,
как пресс, на окружающих? Выдавливает...
Хлыбов?!
Он вспомнил вдруг свои ощущения, когда в гостиничный номер
к Бортчикову ввалился пьяный Хлыбов... "К нам едет третий
покойик!"
"Неужто Хлыбов... каналья?! Он что, собирается меня пасти?
Или пасти свою Анну?.. Ну, нет, приятель. Черта с два! Сегодня
в ночь, если это ты... ты будешь стоять у меня на часах, в
изголовье. Помнится, этот финт ты тоже проделывал, а? Ха-ха!"
-- Ну-с... едем, приятель,-- с усмешкой пробормотад он,
усаживаясь за руль.-- К твоей Анне.
