психики ставит перед ними непреодолимые барьеры.
А гагена он утешил, сказав, что если даже некоторое число групп
провалится или перейдет на сторону противника, то это будет притуплять
бдительность русских и создаст на время благоприятные условия для действия
других групп.
Гаген согласился с Иоганном и назвал это тактикой разбрасывания
приманки. Он даже сказал, что такая тактика - нечто новое в условиях
специфических действий, обеспеченных большим количеством материала, услуги
которого не надо оплачивать, как приходилось их оплачивать на
западноевропейском театре войны.
35
Заключенный N740014 из эксперементального лагеря "O-X-247", тот
самый, которого там спас Иоган и которому он открыл свое настоящее лицо,
благополучно прибыл в школу и после оформления получил кличку "Туз".
Но в первой же беседе с Иоганном он выразил явное недовольство тем,
что его извлекли из лагеря смерти.
Сухо и несколько высокомерно он сообщил Иоганну, что в лагере его
избрали в число руководителей подпольной организации. Им удалось связаться
с другими подпольными организациями и создать комитет Союза военнопленных.
Они будут объединенными усилиями, при поддержке немецких антифашистких
организаций, готовить одновременное восстание во всех лагерях. Поэтому он
считает свое пребывание в школе нецелесообразным. И хотя работа
проделанная комитетом, пока еще не столь значительна, все же место его
там, в лагере.
Все это было неожиданным для Иоганна. И означало потерю человека, на
которого он мог здесь всецело опереться. Вместе с тем, вернувшись в
лагерь, Туз сумел бы помочь Иоганну, и в разведывательно-диверсионные
школы были бы направлены те военнопленные, которых отберут для этого
подпольные лагерные организации.
Иоганн пообещал Тузу, что постарается, сославшись на какую-нибудь его
провинность или на неспособность к агентурной работе, отправить его
обратно в лагерь, как только тот найдет себе среди здешних курсантов
достойную и верную замену. И с этого момента стал избегать каких-либо
встреч с Тузом.
Нельзя было не обратить внимания на совершенно новые, самоуверенные
манеры бывшего N740014. Он с какой-то снисходительностью, с нескрываемым
превосходством, загадочно усмехаясь, слушал Вайса, словно хотел дать ему
почувствовать, что он, Туз, теперь уже не тот, что прежде. Теперь он
персона, наделенная некими особо возвышающими его правами, и еще
неизвестно, кто кого будет обслуживать - он советского разведчика или тот
его.
И хотя с костистой его физиономии не исчезли следы лишаев, побоев,
голода, а полученный в школе французский мундир висел на нем как на
вешалке и огромные кисти его рук с иссохшими мышцами, разбитые неимоверным
трудом на каменоломне, были подобны двум сплющенным гроздьям из скрюченных
пальцев, - несмотря на все это, от всей его фигуры веяло такой
величавостью, какой не выразить ни в бронзе, ни в мраморе.
Таким степенным, полным чувства собственного достоинства человеком
его, несомненно, сделало доверие, которое ему оказали в лагере, избрав в
руководство подпольной организации.
Это был избранник народа, твердо убежденный в том, что он облечен
самой главной здесь властью.
Вот почему он несколько снисходительно слушал Иоганна, полагая, что
хотя тот и советский разведчик - может, даже лейтенант или капитан, - но
все-таки служащий. А он, Туз, так сказать, представитель блока партийных и
беспартийных. И избран он не просто от эксперементального лагеря
"O-X-247", но и от межлагерного Союза военнопленных, который должен
подготовить восстание узников концлагеря. И он входит в руководящую группу
этого межлагерного Союза. Когда обсуждалась работа Союза, члены
руководящего комитета высказали различные точки зрения на тактику
подготовки восстания. Пришлось вести борьбу с левацкими, сектантскими
тенденциями тех, кто утверждал, что нечего тратить время на
организаторскую деятельность, на пропагандистскую работу, а надо только
сформировать надежное ядро, которое нанесет удар по охране, - и тогда
массы сами стихийно присоединятся к восстанию. И если даже при этом все
заключенные погибнут, важно совершить эту акцию. Свобода или смерть -
таков был их лозунг.
Были и такие, кто придерживался оппортунистических воззрений,
полагая, что задача Союза - лишь обеспечить максимальную выживаемость
заключенных и, поскольку победа Красной Армии исторически неизбежна, надо
стремиться только к тому, чтобы выжить, сохраниться до этого
всеразрешающего исторического момента. Поэтому, говорили они, в лагерях не
следует создавать подпольные коммунистические организации, а коммунисты
должны войти в Союз не как представители этих организаций, а на общих
основаниях. И Союз надо бы оформить в духе организации, служащей только
целям взаимопомощи и общекультурного просвещения. Тогда, в случае провала,
члены Союза не будут истреблены полностью, погибнут одни руководители. А
возможно, в некоторых лагерях администрация даже примирится с такой
безобидной формой организации военнопленных, и тогда Союз впоследствии
можно быдет использовать для более активных действий.
Эти жаркие дискуссии проходили в узком забое. Члены комитета,
теснясь, влезали в его каменную щель и, лежа голова к голове, шепотом
убеждали друг друга, пока товарищи, выделенные для охраны и прикрытия,
рушили позади них глыбы камня, образуя завалы, через которые невозможно
было пробраться. Но эти завалы отсекали доступ воздуха, и члены комитета,
задыхаясь, обливаясь потом, испытывая боль в груди и удушье, какое
испытывает, заживо погребенный, страстно спорили в поисках решения,
которое могло стать общим, непререкаемым для всех.
Информация Туза о планах создания Союза военнопленных отличалась
предельным лаконизмом. Возможно, Туз уплотнял ее так, учитывая краткость
времени, отпущенного на их встречу, но не исключено также, что он хотел
дать почувствовать Вайсу ту суровую деловитость, какой была проникнута
работа лагерного комитета.
Но и этого было достеточно, чтобы Иоганн ощутил возвышающее душу
неистребимое непокорство, могучую жизнеспособность советских людей, убить
которую невозможно также, как самую жизнь на земле.
В глазах Иоганна как бы померк ореол некоей исключительности,
которым, как ему казалось прежде, озарена его миссия, ибо тысячи людей,
подобных этому заключенному N740014, совершают подвиг борьбы в тылу врага,
подобный его подвигу, используя методы, подобные его методам. И, в
сущности, им неизмеримо труднее бороться в лагере, они находятся как бы на
дне гигантской могилы. Он же, Иоганн, внешне оказался в более
привилегированном положении, хотя малейшая оплошность может обречь его
перед неизбежной казнью на длительные, мучительные истязания, не менее
жестокие. чем те, каким подвергаются в лагерях.
Майор Штейнглиц, воодушевленный старопрусским заветом: "Человек -
ничто, организация - все", весь отдался административной деятельности.
Поточный способ массового производства разведчиков, к которому он в начале
относился скептически, постепенно увлек его возможностью блеснуть
канцелярским размахом рапортов, направляемых в Берлин. Вместе с Гагеном
они готовили статистические докладные, где, основываясь на будущих победах
вермахта, отчисляли проценты от людского состава побежденных армий в сеть
своих школ. И эти прогнозированные исчисления выглядели грандиозно,
внушительно.
Установленный в школе распорядок дня никогда не нарушался. Подъем в 6
часов, физзарядка - от 6 часов 10 минут до 6 часов 40 минут, время на
туалет - 20 минут, завтрак - от 7 до 8 часов, занятия - от 8 часов до 12
часов, обед - с 12 часов до 14 часов, занятия - с 14 часов до 18 часов,
ужин - до 19 часов, вечерняя поверка - в 21 час 30 минут. Отбой - в 22
часа.
По воскресеньям занятий нет.
Курсантам почту доставляют прямо в барак, это всевозможная
антисоветская и белоэмигрантская литература и газеты. Иногда короткая
лекция на тему "История Советского государства".
Раздумывая о безотказно действующей системе организации и воспитания,
о ее быстрой результативности, Штейнглиц выразил опасение, как бы в таких
идеальных условиях, сроднившись, так сказать, с немецким образом жизни и
порядком, курсанты не позабыли бы о тех условиях, в каких им придется
орудовать, и поэтому дал указание развесить в бараках советские трофейные
плакаты. Он приказал также, чтобы курсанты обращались друг к другу со
словами "товарищ" и по воскресеньям обязательно пели хором свои народные
песни.
Дитрих был озабочен созданием надежной системы так называемого
"негласного оперативного обслуживания состава слушателей школы".
Он подобрал среди курсантов наиболее надежных для выполнения функции
провокаторов. Дал задание доставить в расположение школы несколько женщин,
способных - главным образом в интимных условиях - проверить политлческую
надежность отдельных сомнительных лиц. Решил предоставить этим последним
возможность выходить за пределы школы, чтобы наблюдать за их поведением на
воле. Приказал выделить в его личное распоряжение большое количество
спиртного для проведения экспериментов, и курсантов подпаивали в надежде
получить от пьяных какую-либо заслуживающую внимания информацию об их
настроениях. Тщательно продумывал разного рода проверочные комбинации для
тех, чье поведение казалось ему подозрительным. Приказал установить
микрофоны в общежитии.
Словом, каждый был поглощен своей деятельностью.
И только один Ландорф не нарушал обычного, установленного им ритма
жизни и без воодушевления выслушивал хвастливые рапорты подчиненных.
Штейнглица он обычно угнетал своим умственным превосходством и
убийственным скептицизмом.
- Будьте любезны, майор, напомните мне: от кого мы получили
губительные для Франции сведения о ее военном потенциале?
Штейнглц с готовностью перечислял имена известных ему шпионов.
- Вздор! - пренебрежительно отвечал Лансдорф. - Мелочи. В тысяча
девятьсот тридцать восьмом году французский генерал Шовино опубликовал
книгу "Возможности вторжения", сопровождаемую предисловием маршала Петэна.
Она стала для нас настольным справочником. - Разглядывая ногти,
осведомился: - А по Англии?
Щтейнглиц, вытянувшись, молчал, хотя ему очень хотелось напомнить о
своей личной заслуге.
- Знаменитый английский военный историк Лиддель Гарт опубликовал труд
"Оборона БРитании". Фюрер высоко оценил эту книгу. А Гесс отметил, что она
важна для правильной оценки всей ситуации в целом и содержание ее найдет
важное практическое применение. - Упрекнул: - Вы не тревожите себя лишними
знаниями, майор. И напрасно. - Заметил многозначительно: - Ключи от
государственных тайн не всегда обязательно воровать, отнимать, похищать
коварными способами или добывать с помощью массового производства дрянных
отмычек. Люди мыслящие могут их получить от ученых, историков,
исследователей, порой заботящихся о своем тщеславии больше, чем об
интересах собственного государства.
Штейнглиц обиделся, сказал сдержанно:
- В салоне леди Астор, поклонницы нашего Фюрера, любой
агент-практикант может узнать, о чем час назад говорил Черчилль, - для
этого ему только не следует скрывать, что он наш агент. Во Франции я могу
вам назвать имена нескольких министров, которые ежемесячно получали из
