Юрий Иосифович Коваль.
Приключения Васи Куролесова
По изданию "Пять похищенных монахов", 1977, М., "Детская литература".
Перепечатка и spellcheck М.Филипповой
Что мне нравится в черных лебедях, так это их красный
нос.
Впрочем, к нашему рассказу это не имеет никакого
отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых прудов
и смотрел как раз на черных лебедей.
Солнце укатилось за почтамт.
В кинотеатре "Колизей" грянул веселый марш и тут же
сменился пулеметной очередью.
Из стеклянного кафе вышел молодой человек и, распугивая с
асфальта сизарей, направился прямо к моей скамейке. Усевшись
рядом, он достал из кармана часы-луковицу, больше похожие на
репу, щелкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно...
Скосив глаза, я глянул на часы и увидел надпись, искусно
вырезанную на крышке: "ЗА ХРАБРОСТЬ".
Под надписью был выцарапан маленький поросенок.
Между тем неизвестный захлопнул крышку часов и сказал
себе под нос:
- Без двадцати девятнадцать.
- Сколько?
- Без двадцати девятнадцать. Или восемнадцать часов сорок
минут. А что?
Передо мной сидел парень, худой, широкоплечий. Нос у него
был несколько великоват, глаза прищуренные, а щеки загорелые и
крепкие, как грецкий орех.
- Где же вы достали такие часики? - завистливо спросил я.
- Да так, купил по случаю. В одном магазинчике.
Это была, конечно, ерунда. Часы с надписью "За храбрость"
не продаются. Неизвестный просто не хотел рассказывать, за что
его наградили часами. Он стеснялся.
- Что мне нравится в черных лебедях, - сказал я
дружелюбно, - так это их красный нос.
Владелец часов засмеялся.
- А мне, - сказал он, - черные лебеди вообще не нравятся.
Лебедь должен быть белым.
Слово за слово - мы разговорились.
- Интересно, - толковал я, - почему это у вас на часах
поросенок нарисован?
- Да это так просто - шутка. Ничего интересного.
- Ну, а все-таки?
- Дело давнее. Я ведь тогда жил еще у мамы. В деревне
Сычи.
- Ну, и что там произошло?
- Да ничего особенного...
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УСЫ И ПОРОСЯТА *
Глава первая. В деревне Сычи
Вместе со своей мамой Евлампьевной жил Вася в деревне
Сычи. Мама Евлампьевна держала кур с петухом и уток, а Вася
учился на механизатора.
Как-то весной, в начале мая, мама Евлампьевна и говорит
Васе:
- Васьк, кур у нас много. И утки есть. А вот поросят
нету. Не купить ли?
- Мам, - говорит Вася, - на что нам поросята? Вырастут -
свиньями станут. В грязи будут валяться. Противно-то как.
- Васьк, - говорит Евлампьевна, - да пусть валяются,
тебе-то чего? Давай купим!
- Мам, - говорит Вася, - да ну их! Хрюкать начнут - отбою
от них не будет.
- Васьк, - говорит Евлампьевна, - да много ли тебе надо
отбою! Похрюкают и перестанут. А мы их будем помойкой кормить.
Они поговорили еще и решили все-таки купить двух поросят.
И в выходной день Вася взял мешок из-под картошки,
вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный центр. В
город Карманов.
Глава вторая. Тертый калач
А народу на рынке было полно.
У ворот, на которых было написано "Кармановский колхозный
рынок", стояли женщины, толстые и румяные.
Они продавали с рук цветные платки и белое белье.
- Купи! - кричали они Васе. - Купи платок - чистый кумак!
Вася только проталкивался через толпу.
Он увидел, что рынок стоит во дворе бывшего монастыря,
весь обнесен каменной стеной, а по углам - башни с резными
крестами.
- А вот стекло двойное, бэмское! - кричал у входа
стекольщик, который боялся со своим товаром лезть в середину
рынка.
Вместе с толпой Вася прошел в ворота, и сразу же под нос
ему сунулось блюдо с красными вареными раками. Раки были
кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с
блюда, как соломины.
- А ну, - крикнул Вася продавцу раков, - сторонись,
раковщик!
За раковщиком пошла сразу рыба. Некрасивый дядя
вытаскивал из корзины лобастых язей, надавливал им на пузо.
Язи открывали рот и делали "хм". И дядя бросал язя в корзину,
в которой были и другие язи, переложенные крапивой.
Вася то застревал в толпе, то прокапывался дальше.
Развернулись перед ним морковь и петрушка, зеленый лук -
веником, репчатый - косицами.
- Каротель! Каротель! - покрикивала женщина-морковница.
- Ре-па! - ухал парень-долговяз.
Прохожие покупатели хватали-покупали кому чего в голову
взбредет: кому - репа, кому - рыба, кому - каротель.
"А мне бы поросят, - думал Вася. - Только где же они?"
В самом углу рынка под башней Вася увидел, чего искал.
Здесь продавали кур, гусей, телят - всякую живность. И поросят
было много.
Вася долго подыскивал подходящих, не очень маленьких, да
и не слишком больших.
"Мне бы средних, - думал он. - И покрепче!"
Наконец у одного черноусого мужичишки Вася увидел парочку
поросят.
- Славные! - сказал черноусый, пальцем указывая на них.
- Пятачки-то у них что-то маленькие.
- У этих-то маленькие? - удивился продавец. - Каких же
тебе пятачков надо? С пластинку патефонную?
- Патефона у меня нету, - сказал Вася. - А все ж пятачок
хотелось бы покрупнее.
- Балда ты! - сказал черноусый. - Нет у тебя толку в
поросятах. Лучше патефон себе купи.
- Тебя не спросил! - сказал Вася, грозно посмотрел на
продавца и обошел его.
"А что, - думал он, - может, и вправду патефон купить?"
Вася еще повертелся на рынке, поискал других поросят, а
издали все поглядывал на тех, что ему приглянулись. Он видел,
как мужичишка то и дело вытаскивал их из мешка и совал под нос
покупателям, уверяя каждого, что поросята славные. И правда
они были славные, с небольшими по размеру пятачками. Вася
покрутился, покрутился да и завернул снова к черноусому.
- Ага! - крикнул тот. - Вернулся!
- Говори цену.
Мужичишка сказал, но цена Васе не понравилась.
- Высока.
- Какой же ты человек плохой! То пятачки не подходят, то
цена высока. Угрюмый ты.
- Ты сам угрюмый, вон усы-то как повисли.
- Новое дело! Теперь усы ему не нравятся! Ай да парень!
Откуда только такие берутся?
- Из деревни Сычи, - весело сказал Вася. - Говори новую
цену. Пониженную.
Черноусый сказал, и новая цена Васе понравилась, но он
так подумал: "Поторгуюсь еще для блезиру, пусть знает, что я -
тертый калач".
Вася поторговался еще, и черноусый сказал:
- Вижу, ты тертый калач. Ладно уж, скину трешник. Только
для тебя.
- Держи деньги. И суй поросят в мой мешок.
- Э, да чего там, - ответил продавец, сосчитав деньги. -
Забирай их прямо в мешке, а мне свой пустой отдай.
Вася отдал ему свой мешок, вжик - перетянул мешок с
поросятами веревочкой.
"Дело сделано", - подумал Вася и пошел к выходу.
- Стой-ка, - обиделся вслед ему черноусый, - хоть бы "до
свидания" сказал.
- Ничего, - ответил Вася, - обойдешься.
Он шел к выходу и думал: "Хоть я и деревенский парень, а
грубиян".
Это ему нравилось. Ему хотелось быть грубияном и тертым
калачом, да, пожалуй, и от стреляного воробья он бы не
отказался.
Вася чувствовал спиной, как трепыхаются в мешке поросята,
и это ему нравилось, потому что было щекотно, да и поросята, в
конце концов, были, конечно, славные, правда, с маленькими по
размеру пятачками.
Глава третья. Парочка поросят
На станции Вася выпил квасу в честь хорошей покупки, а
потом сел в электричку. Поросята шевелились в мешке, а когда
поезд тронулся, стали повизгивать.
Вася стоял в тамбуре и глядел в окошко на пробегающие
поля, дачи, елочки, телеграфные столбы. Пассажиры в тамбуре
что-то кричали друг другу, махали руками и курили, выпуская
изо рта тяжелые махровые кольца, колеса стучали под вагоном -
иэх! - мчался поезд в деревню Сычи и еще дальше... К дому Вася
добрался под вечер, когда солнце уже стало садиться и
покачивалось над деревней Сычи.
Мама Евлампьевна стояла у ворот и еще издали крикнула:
- Васьк! Неужто не купил?
Вася промолчал. Ему не хотелось орать на всю деревню.
- Чего у тебя в мешке-то? - кричала Евлампьевна. - Говори
скорей! Неужели поросенок! Слышь, Марусенька, Васька-то
поросенка несет!
- Бум, бум-бум! - отвечала ей соседка Марусенька из-за
оконного стекла.
- Пара поросенков, мам, - сказал Вася, кладя мешок на
землю.
- Да неси их скорей в избу! Застудишь. Они небось
махонькие.
- Это еще как сказать, - говорил Вася, внося мешок в
избу. - Не такие уж махонькие, да и не слишком большие. В
самый раз, крепенькие.
Пока Вася развязывал мешок, поросята шевелились в нем и
повизгивали.
- И куры у нас есть, - кричала Евлампьевна, обращаясь к
подоспевшей поглядеть поросят Марусеньке, - и утки! А поросят
нету. Встану утром и грущу. Вот бы, думаю, поросеночка
завесть.
- То-то я и говорю, - басовито бубнила в ответ
Марусенька. - Без свиньи какой двор. Со свиньей жить веселее.
- Да развязывай же скорее! - кричала Евлампьевна.
- Куда спешить-то, мам?.. - отвечал Вася, развязав мешок.
Он встряхнул его, и из мешка, ощерясь и вроде даже противно
улыбаясь, вылез рыжий облезлый пес.
Глава четвертая. Темная ночь
Ночь стояла на дворе.
Лунный облик мерцал через окошко. В темноте тикали на
стенке ходики: тик, тик, тик...
"Ну, дьявол черноусый! - думал Вася, ворочаясь на
кровати. - Ловко обманул".
- Ладно, Васьк, - вздыхала Евлампьевна, - спи. Обойдемся
и без свиньи. Вон у людей даже кур нету - живут.
Но Вася не мог спать. Только закроет глаза - видится ему
рынок в Карманове, толпа народу, грызущая семечки, а вдалеке,
под башней, - черноусый, противный-противный. И все
подмигивает: "Купи поросеночка!"
"Как же пес оказался в мешке? - думал Вася. - Не через
дырку же пролез! Значит, черноусый мешки переменил, пока я
деньги считал. Вместо мешка с поросятами подсунул мешок со
псом".
- Ты куда пса девал? - спросила Евлампьевна. Она все
ворочалась на печке, переставляя валенки, которые там
сушились.
- На улицу выгнал.
"А пес-то какая свинья! - думал Вася. - Сидел в мешке и
нарочно похрюкивал. Надо было его поленом огреть... А я-то
хорош! - думал Вася далее. - Развесил уши: мол, я - тертый
калач! А сам лопух лопухом".
Наконец Вася заснул и спал мрачно, без снов, вздрагивая и
огорчаясь. И ночь над Васей, над деревней Сычи была темная,
совсем темная, весенняя, когда снег уже сошел, а земля под ним
оказалась такой же черной, как и в прошлом году.
Глава пятая. Рыжий
С рассветом Вася хмуро проснулся, попил чаю из холодного
самовара и пошел на улицу.
Он вышел на крыльцо, и тут же под ступеньками что-то
затрещало, зашуршало, и оттуда выскочил рыжий пес. Вид у него
был неважный. Одно ухо стояло, другое висело, третьего, как
говорится, вообще не было! Хвостишко у пса тоже был не ахти
какой - рогулька в репейниках.
- Ну что, мешочник, - сказал Вася, - совсем совесть
потерял? Свинью в мешке изображаешь! Поди сюда!
Пес не подошел, а только задней лапой стал яростно чесать
ухо. Ясно было, что он действительно потерял совесть. Вдруг он
увидел петуха, вылезшего из-под сарая. Тут же рыжий кинулся на
него и в мгновение ока загнал на крышу.
- А ну! - грозно сказал Вася. - Иди сюда!
Рыжий лениво двинулся к Васе. Но потом оглянулся и увидел
собственный хвост. Клацнув зубами, он хотел его поймать. Но
