Приведу описание этого вида ордалий по Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК (preuve par gages de bataille, - поле) - является одним
из судебных доказательств древнего права, как вид суда Божьего.
Очистительная присяга, занявшая с эпохи введения христианства одно из
главных мест между ордалиями, весьма скоро утратила свое доказательное
значение; учреждение соприсяжников, появившееся повсюду как дополнение
присяги, оказалось также несостоятельным; нужна была новая гарантия
справедливости показаний тяжущихся, и такою гарантиею являлась личная сила,
подкрепляемая Божеством, защитником невинного. Необходимо различать
юридическую природу судебного поединка и поединка в делах чести (дуэли). В
судебном поединке шла речь о виновности сомнительной, доказательство
которой приходилось предоставить суду Божию; в дуэли нет и речи о
каком-либо сомнении, неизвестности. С.поединок есть доказательство, на
основании которого по. становляется решение; дуэль есть самое решение дела.
С.поедийок есть акт правомочный, входящий в состав судебного рассмотрения
спора; дуэль есть акт самовольного захвата судеоной власти. С.поединком,
как особым видом доказательств, мог воспользоваться всякий тяжущийся или
обвиняемый; дуэль составляла привилегию высшего сословия, исключительно
имевшего право носить оружие. Германскому праву С.поединок был известен с
самых древних времен, но в законодательных памятниках впервые упоминается о
нем в начале VI столетия, когда был издан бургундским королем Гундобальдом
закон (так называемый loi Gombette, 501 г.), предоставлявший тяжущимся
сторонам, с целью избежания злоупотреблений присягою, разрешать споры
поединком и распространившийся затем и на другие германские племена...
Самый поединок, по саксонским и швабским законодательствам, происходил
следующим образом: если нельзя было неопровержимо доказать свидетельскими
показаниями виновность обвиняемого, то судья, при основательном подозрении
и по требованию сторон, мог поставить вопрос о решении дела поединком.
Поединок происходил в присутствии судей; противники являлись на арену в
сопровождении друзей, духовника и свидетелей; оба противника приносили
присягу: обвинитель - в справедливости своего обвинения, обвиняемый - в
своей невиновности. Строго наблюдалось со стороны суда равенство шансов
боя. Вооружение противников обыкновенно состояло из щита и палицы (Kolben).
После причащения духовником, сперва обвинитель, потом обвиняемый вступали в
огороженное пространство, сопровождаемые посредниками (Kreiswarten), с
длинными шестами; назначение посредников состояло в том, чтобы разделить
противников, когда судья найдет возможным прервать поединок по требованию
упавшего на землю или раненого противника. Перед началом боя судья треоовал
от зрителей, под угрозой смертной казнью (так! - К).P.), полнейшего
молчания и воздержания от каких-либо знаков и указаний противникам.
Побежденным считался тот, кто, отступая, переступит усыпанный песком или
соломой круг; кто настолько утомится, что не будет в состоянии продолжать
бой; кто выронит оружие; кто в третий раз потребует перерыва поединка; чья
кровь раньше окрасит землю; кто сам признает себя' побежденным. Если
побежденным оказывался обвиняемый, то он приговаривался к наказанию за то
преступление, в котором он обвинялся или подозревался; если же он побеждал,
то тотчас же торжественно провозглашалось его оправдание. Допускался также
поединок мужчины с женщиной, но для уравнения шансов первый обыкновенно
ставился по пояс в яму. В Германии поединок в качестве судебного
доказательства вымирал постепенно и окончательно исчез в половине XVII
столетия...
Что касается русского права, то "Русская Правда" не дает никаких указаний
относительно С. поединка или "поля". Впервые о нем упоминается в первой
четверти XIII столетия, в договоре смоленского князя Мстислава с немцами,
запрещающем С.поединок между русскими и немцами. В виду этого некоторые
исследователи нашего права (Каченовский, Калайдович, Погодин) приходят к
заключению, что поединок не есть исконное, национальное явление нашего
процесса, а заимствован у других народов; другие же исследователи (Пахман,
Сергеев, Беляев) полагают, что, не смотря (так! - Ю.Р.) на молчание
"Русской Правды", есть древнейший способ доказательства и у нас. В эпоху
судебников закон предоставлял решать поединком всякие дела, как уголовные,
так и гражданския...
Для наблюдения за правильностью поединка предписывалось присутствовать
при нем окольничьему (окольничий - сан приближенного к царю, по службе,
лица, второго сверху по чину. - Ю.Р.) и дьяку. Полю всегда предшествовало
крестное целование с обеих сторон; тяжущиеся присягали лично и в том
случае, когда высыпали за себя наймитов. Цель этой обоюдной присяги, по
мнению проф.Дмитриева, состояла в том, чтобы устранить употребление
волшебных средств для успешного окончания поединка. Побежденная на поединке
сторона приговаривалась к уплате иска и судных и полевых пошлин...
На случай, если побежденный будет убит, Псковская Судная Грамота
постановляла "на трупу кун не имати", убившему предоставлялось только
"доспех сняти, или иное што, в чем на поле лезет..." (примечание: куна -
шкурка куницы или соболя, некогда заменявшая на Руси деньги. - Ю.Р.).
Дело, решенное судебным поединком, не подлежало ни пересмотру, ни
перевершению...
По мнению проф. Пахмана, С.поединки продолжались до уложения 1649 г."
И в завершение раздела ординарных ордалических испытаний приведу
сокращенные выписки из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона, касающиеся двух
оставшихся видов судов Божьих.
"ПРИСЯГА (juramentum) - в гражданском процессе религиозный обряд,
заключающийся в удостоверении показаний стороны призванием Бога в свидетели
правды. Цель этого обряда, как судебного доказательства, - устранение
спора. Присяга постепенно вытесняла суды Божий (поединки, испытания огнем и
водою и т.п.)...
Присяга разделялась на добровольную и принудительную, возлагаемую на
одного из тяжущихся по усмотрению самого суда".
"РОТА - в древнерусском процессе так называлась присяга, клятва.
Первоначально рота означала спор, битву и имела значение суда Божьего;
отсюда развились впоследствии ордалии и судебные поединки...
В летописях выражение "присягать", "принести присягу" передается "ходити
(заходити) роте", "водити роте", "внить в роту" и т.д. Слово "клятва" стало
употребляться преимущественно после введения христианства; позднее вошли в
употребление названия: "вера", "крестное целование"; наконец, гораздо
позже, может быть, в конце XVII в., появилось польское слово "присяга"...
Присяга допускалась в исках, превышающих 1 рубль, и лишь для лиц
несовершеннолетних, не более трех раз в жизни..."
Завершая рассмотрение испытаний второй (ординарной) группы судов Божьих,
следует признать, что они проще, обыденнее испытаний первой группы. Однако
и здесь есть над чем поразмыслить.
Внимательный читатель не мог не обнаружить весьма серьезные указания на
довольно глубокие знания пращуров наших в области физиолоти и психологии,
успешно заложенные в основу этих испытаний.
В ряде случаев приходится признать некоторую нарочитость
религиозно-мистической окраски испытаний, несомненно предназначенной как
для формирования определенного психологического настроя испытуемых, так и
для сокрытия истинного метода определения виновности.
И снова пред нами вырастает фигура несомненно умного, рачительного, я оы
сказал, чуть хитроватого, предка, в технологии испытаний предвосхитившего
различие реакций на заложенные в них ловушки виновных и невиновных, давшего
в руки потомков верное средство выявления истины!
Когда эти методы возникли? Каков уровень знаний дал возможность их
построения? Что явилось базой?
Ведь нельзя предположить, что это знание - результат совокупного труда
множества поколений? Ведь они созданы были до возникновения письменности?
Количество неразрешимых вопросов нарастает по мере углубления в тему.
ДОЧЬ МАТЕРИИ
Завершая обзор, приведу высказывание известного французского бактериагога
и физиолога, академика Парижской академии наук Шарля Рише (1850-1936 гг.),
бывшего в последние годы жизни ее президентом: "Физиология есть наука
жизни. Это определение безусловно верно, но оно удовлетворительно только в
том случае, когда предварительно дано определение самой жизни. А это,
именно, и трудно, потому что жизнь, по-видимому, одно из тех простых
явлений, которые ускользают от всякого определения.
Однако многие и самые знаменитые ученые пытались дать определение жизни,
но я не буду излагать вам длинный перечень всего того, что было предложено;
это вышло бы малоинтересной компиляцией, и я остановлюсь только на одном
определении, данным Биша - (французским физиологом и паталогоанатомом -
Ю.Р.), который сказал, что жизнь - это есть сопротивление смерти.
Итак, говоря, что жизнь есть сопротивление смерти, мы под нею понимаем
совокупность функций организма, направленных на сохранение жизни. Наши
органы и аппараты расположены таким образом, что они противодействуют всем
средствам разрушения и опасностям, которые окружают их со всех сторон.
Утверждать, что жить - значит сопротивляться смерти, есть то же самое, что
сказать, что мы, живые существа, беспрерывно боремся со всем нас
окружающим".
Не будем тратить время в поисках истоков жизни! Ведь вне зависимости от
ее истинного происхождения: извечного существования в привычных нам
проявлениях; или в результате некоего акта творения (пусть даже неведомым
Творцом); или же всеобщего свойства материи вообще, не имеющего четкой
границы, так сказать, "размытого по всей шкале известных ее видов", жизнь
существует!
Примем за факт и то обстоятельство, что психика, являющаяся высшей формой
проявления высокоорганизованной материи, является, так сказать, дочерью
породившей ее материи. Возникает вопрос: в чем же состоит "дочерний долг"
психики к породившей ее материи и каковы "взаимоотношения в этой семье"?
В каких формах они проявляются? Какова их роль в жизни организма?
Количество основных вариантов взаимодействия, как можно полагать,
сравнительно невелико.
Так, несомненно воздействие психики на материю организма-носителя, ее
породившую.
А поскольку иные организмы того же вида принципиально сходны или
несущественно отличимы от организма-носителя, легко представить воздействие
персональной (личной) психики организма на организмы других, подобных ему
существ.
Далее, с некоторым допущением (или расширением полномочий, так сказать)
заметим - психика особи может воздействовать и на другие организмы вообще,
вне зависимости от степени их организации.
И в заключение остается допустить возможность воздействия психики не
только на живой (или умирающий) организм, но даже на умерший и вообще - на
неживую материю.
При этом не следует забывать о несомненном существовании, так сказать,
"родительского долга" - воздействия материи вообще (в том числе
организма-носителя) на психику особи.
Таким представляется диапазон "взаимоотношений в этой семье".
Можно допустить, что в рассматриваемом "семействе" (по аналогии с семьями
людей) взаимоотношения могут принять патологическую, уродливую форму.
Рассмотрим несколько бытовых примеров нормальных и извращенных
взаимоотношений между материей и психикой организма-носителя с учетом
формулировки Биша.
В благополучной семье наличествует целеустремленность,
координированность, сфокусированность всех действий ее членов. В семье же
патологической, раздираемой противоречиями это становится затруднительным,
а то и... невозможным. Тогда вместо организации и стабилизации жизненного
процесса мы сталкиваемся с уродливыми формами деструкции, вплоть до
самоубийственного поведения. Вот несколько тому примеров. Раненый во время
первой мировой войны австрийский солдат умирал в госпитале. Полученное им
ранение позвоночника было несовместимо с жизнью. Как-то он увидел группу
приближающихся к нему врачей, один из которых спросил старшего коллегу о
