Говоря объективно, Лиза с Ниной были, конечно, девушки не
глупые и по-своему талантливые. Они прекрасно знали, что
реклама -- двигатель торговли. Так Нина с видом знатока брала
чей-нибудь скрипт, морщила носик и презрительно бросала его в
сторону. И все сразу видели, какая она умная. А Лиза так та
прямо утверждала, что радио "Свобода" только на ней и держится.
Делали они это так ловко и проворно, что спорить с ними было
совершенно бесполезно.
Естественно, что по молодости лет у них получилось
маленькое головокружение от успехов, и они вообразили, что все
кругом них -- это сплошное ничтожество. Так сидят себе в углу
старый-престарый эсер-террорист, который уже бегал с бомбами в
руках, когда Лизы еще и на свете не было, и имя которого
занесено во всех анналах революции. А Лиза подходит к этому
почтенному старцу и сладчайшим голоском говорит:
-- Ах, простите, пожалуйста, но я забыла ваше имя...
Дряхлый террорист знает, что Лиза прекрасно знает его имя, но
нарочно делает вид, что забыла. Террорист злится, а Лиза знает,
что он злится, и улыбается ему еще милей:
-- Так, простите, как вас зовут?
Или подходит молоденькая Нина к Остапу Оглоедову,
почтенному отцу хотя и чужого, но зато многочисленного
семейства, и с этакой восхитительной наглецой обращается к
нему, как к уличному мальчишке:
-- Эй, Остапка, сбегайте-ка к товарищу Чумкину. Фю-ить,
живо!
От такого беспардонного обращения Остап, конечно,
обижается и ворчит, как медведь в берлоге, а Нине только того и
надо. Остап жалуется, что у него опять разболелась язва
желудка, а Нина смотрит на него сияющими глазами и улыбается.
Благодаря игривости ума и живости характера у Лизы с Ниной
всегда имелся неисчерпаемый запас подобных развлечений. Поэтому
они никогда не скучали. Да и другим скучать не давали.
Правда, некоторые ворчуны считали эти веселые проделки
просто пакостями, а изобретательных проказниц называли
стервами. Так или иначе, все это будировало людей и оживляло
сонную атмосферу социалистического реализма на радио "Свобода".
Иначе там и мухи позасыпали бы.
Незаметно подошел Новый год. По традиции большинство
работников агитпропа встречали Новый год на бале-маскараде в
клубе Аэрофлота, что на Ленинградском шоссе. Ну и начались
всякие сборы и приготовления.
Монна Нина, как обычно, держала себя с кавалерами
подчеркнуто строго. Зато Лиза со своим декольте вела себя как
светская львица. Она не дожидалась, пока ее пригласят, а
выбирала кавалеров сама. На этот раз она остановила свой выбор
на Остапе и пригласила его встречать Новый год в качестве ее
кавалера.
В глубине души Остапу хотелось отдохнуть от своей жены,
чужих детей и нервных кошек. Кроме того, приглашение
французской Лизы льстило его мужскому самолюбию.
-- А Нина за нами не увяжется?осторожно спросил он.
-- Не-е-ет,- сладко пропела Лиза.-- Мы пойдем вдвоем.
-- Ну ладно,- согласился Остап,Только чтоб без шухеру --
В клубе Аэрофлота бал-маскарад был в полном разгаре, и все
предвещало приятный вечер. В качестве маскарадного костюма
Остап надел свой заветный фрак, символ красивой жизни, намотал
на голову тюрбан из полотенца и выглядел как настоящий
магараджа. Лиза оказалась настолько деловой, что даже заранее
заказала отдельный столик. За соседним столиком сидел Борис
Руднев в красной турецкой феске на голове и с какой-то девицей,
замаскированной под таитянку с хулахула на шее.
Только Остап с Лизой сели за свой столик, как рядом,
словно из-под земли, появилась Нина в бальном платье и с
веселой улыбкой на лице. За руку она тащила своего кавалера,
хорошенького, как херувимчик, мальчика лет пятнадцати, который
испуганно моргал глазами. Не говоря ни слова, Нина уселась
рядом с Лизой.
-- Просьба занимать места согласно взятым билетам,--
напомнил Остап.
-- Это наши места,-- фыркнула Няна,- Мы их давно заказали.
-- Ага, опять ваши трюки,- мрачно сказал Остап.
Но подруги-соперницы уже щебетали, забыв обо всем на
свете. Нинин кавалер, не зная, что ему делать, присел на кончик
стула, спрятал руки между коленями и испуганно озирался по
сторонам, словно ожидая, что сейчас к нему подойдет милиционер
и выведет из зала как несовершеннолетнего.
Когда Остап заказал бутылку вина, бедный мальчик сжался и
побледнел. Видно, он истратил все деньги на билеты, а о
дальнейших расходах не подумал. В душе проклиная и Нину и ее
кавалера, Остап, как джентльмен, налил четыре рюмки.
Пока он разливал вино, заиграла музыка, и Нина, забыв о
своем кавалере, потащила Лизу танцевать. А Остап остался на
положении беби-ситтера. Когда девицы вернулись, Остап надвинул
свой тюрбан набекрень и хмуро заявил:
-- Нина, вашему беби спать хочется. Да и мне это начинает
надоедать...
-- А вы станцуйте вдвоем,-- посоветовала Нина. Между
столами ходил фотограф, и Нина решила сфотографироваться.
-- Только вы отодвиньтесь,-- попросила она обоих
кавалеров.-- Чтобы не испортить фотографию.
Внучка сенатора уселась на стуле и сделала соблазнительную
улыбку. А дочка синего кирасира стояла сзади, облокотившись о
спинку стула и выставив ножку.
-- Так снимались наши дедушки за креслом бабушки,-заметил
Остап.-- Нина, для полноты эффекта вам не хватает только усов и
сабли.
Натанцевавшись и нафотографировавшись, веселые и
разгоряченные Лиза с Ниной присели наконец отдохнуть. Нинин
подкидыш сидел и не знал, зачем его сюда привели. А Остап
наклонился к соседнему столику, где сидел Борис Руднев, и
попросил:
-- Слушай, Боря, можешь ты меня выручить? Подбрось меня с
Лизой на твоей машине в клуб ДКА.
Получив согласие, Остап повернулся к Лизе, как недовольный
магараджа:
-- Вы тут, вижу, так склещились, что вас и водой не
разольешь. Думаете, что вы хитрее всех? Но я все ваши трюки
вижу насквозь -- и даже глубже. Взяли меня на маскарад для
собственной маскировки? Хотите на бал даром прока-нать? И
выпить на халтуру?
Остап допил свою рюмку и кивнул на Нининого кавалера:
-- И даже этого молокососа употребили. Да он, чтобы купить
билеты, может, у отца последние деньги украл. Это называется
растление малолетних.
-- Что за хамство?-- обиделась дочка кирасира.-- Он
выражается, как на воровском шалмане.
Магараджа нахлобучил свой тюрбан на глаза:
-- Я в лагере таких, как вы, тысячи бачил. Вы что, меня за
фрайера считаете? Третесь тут на сухую. Я за Лизу пенен-цы
платил, так я ее и танцую. Из принципа! Поняли?
Магараджа встал и взял внучку сенатора за руку:
-- Пошли!
-- Куда?
-- Туда, где нет Нины.-- И он повел Лизу к выходу. Внучка
сенатора попробовала было сопротивляться, но ее рука была
зажата, как в медвежьем капкане. В отчаянии Лиза оглянулась за
помощью к Нине. Дочка кирасира ухватила ее за другую руку и
потащила в обратную сторону. У бедной Лизы захватило дух. Ей
казалось, что вот-вот ее раздерут пополам.
-- Этот уркаган сидел в лагере с проститутками!- в ярости
кричала дщерь кирасира.-- Так он теперь и с нами так
обращается!
-- Да вы хуже всяких проституток,-- пыхтел магараджа.--
Деньги берущие -- и ничего не дающие.
Люди за соседними столиками с интересом наблюдали, как по
залу шагает огромный детина в тюрбане и фраке и, как бурлак,
волочит за собой растрепанную белокурую девицу, в которую, как
рак в утопленника, вцепилась вторая девица.
-- Гляньте, из-за Остапа две бабы подрались!- с завистью
сказал Люся Шелапутин.-- Эх, везет же людям.
Около гардероба Нина подняла крик, что Остап не имеет на
Лизу никакого права. Остап вытащил из кармана билет и тряс им в
воздухе. Нина кричала, что он шаромыжник, нахал, майданщик и
жулик. Остап возмущенно распахнул свой фрак и, как горилла,
стучал себя кулаком в грудь. Кругом начала собираться толпа
любопытных. Не одеваясь, Остап взял Лизу на буксир и потащил ее
к выходу.
Нина опять вцепилась в свою подругу-соперницу, пытаясь
оторвать ее от Остапа. Так, в пылу сражения, все трое и
вывалились на улицу в маскарадных костюмах. Но даже и морозный
зимний воздух не охладил воинственный дух дщери кирасира.
-- Я милицию позову!-- кричала она.
Остап молча впихнул внучку сенатора на заднее сиденье
белого ЗИЛа, за рулем которого сидел Борис Руднев, уселся сам и
облегченно вздохнул:
-- Фу-У-ух, поехали поскорей, а то Нина еще на крышу
вскочит.
Однако, как только машина тронулась, Нина на ходу
распахнула дверцу и вскочила рядом с Лизой. Обстановка была
такая, что в машине вот-вот разгорится драка. Борис свернул с
Ленинградского шоссе, и теперь они ехали по пустынному
Петровскому парку. Дщерь кирасира неистовствовала и требовала:
-- Борис, сейчас же остановите машину! Магараджа на всякий
случай отодвинулся от Нины подальше и советовал:
-- Борис, поезжай в милицию. Сдадим Нину в вытрезвитель.
-- Остановите машину,-- злобно шипела дщерь кирасира.- В
последний раз говорю. А то...
Она яростно рванула ручку и приоткрыла дверцу машины.
Дверца загребала воздух, и ехать так было нельзя.
-- Знакомый номер,- пробасил магараджа.-- Так делают все
уличные девки, когда нужно драпануть из машины.
Видя, что Нина вот-вот или вцепится кому-нибудь в глаза,
или вывалится из машины. Борис притормозил и сказал:
-- Гэй, закройте дверь.
Но Нина распахнула дверцу еще больше. Вслед за этим
раздался треск стекла и металла. Дверца зацепилась за фонарный
столб и беспомощно повисла на сорванных петлях. Борис съехал в
сторону и остановил машину.
-- А за такое вредительство уже бьют по мордасам,-- мрачно
сказал Остап.
-- Так вам, хулиганам, и надо,прошипела Нина.- Чтобы
знали, как обращаться с приличными барышнями. Ух, шпана
подзаборная!
Пока Борис чертыхался и осматривал развороченный бок
машины, она быстро выскочила и вытащила за собой Лизу.
Опасаясь, что их действительно могут побить, подруги-соперницы
бросились бежать. Магараджа высунулся из машины и плюнул им
вслед:
-- Тьфу, таких стервей нужно убивать при рождении! Вот как
весело встречали Новый год некоторые сотрудники радио
"Свобода". Потом Остап Оглоедов сидел и устало вздыхал:
-- Эх, так вот и вся наша жизнь -- маскарад,
маскировка, маски...
Глава 10. ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО ВАРФОЛОМЕЯ
...Подлежите вы... страшному проклятию потомства в жизни
настоящей -- земной.
Из анафемы патриарха Тихона
Поскольку грешников всегда больше, чем святых, то и в доме
чудес, где помещался спецпроект "Профсоюз святых и грешников",
грешников тоже было больше, чем святых. Говорят, что одним из
таких святых был Варфоломей Яковлевич Кукарача. Сам же он
уверял, что он еще и великомученик, страстотерпец.
Днем Варфоломей исполнял в доме чудес обязанности
художника-карикатуриста. И надо сказать, что художником он был
талантливым, а жизнь его была довольно карикатурной. Ночи
Варфоломей обычно посвящал алкоголю и напивался так, что,
подражая зеленому змию, начинал ползать на четвереньках. В доме
чудес так и говорили -- варфоломе-евские ночи.
Пил Варфоломей только водку. Нередко он выпивал и в
рабочее время, уверяя, что водка дезинфицирует организм и
помогает творческому процессу. И ему она действительно не
мешала, а даже наоборот -- карикатуры получались еще
карикатурнее.
Когда от Варфоломея требовали сверхурочную или спешную
