поскольку покойники эти были не советские, а еще
дореволюционные, то делу этому большого значения не придавали.
Однако вскоре хулиганы взялись и за советских покойников.
На одной из свежих могил они даже перевернули вверх ногами
красную звезду, которую поставили вместо памятника. Хулиганы
исписали эту красную звезду непечатными словами, а внизу
нарисовали черной краской христианский крест, но тоже вверх
ногами.
Теперь дело о беспокойстве покойников принимало уже более
серьезный оборот. В милиции записали: "Дело о вредительстве
социалистической собственности в форме покойников".
Как ни старалась милиция, но хулиганов поймать не могли. В
конце концов начальнику московской милиции пришлось обратиться
за помощью к своему злейшему врагу -- специальному
уполномоченному КГБ полковнику Приходь-ко. Этот уполномоченный
занимался специально тем, что разбирал уголовные дела, где
оказывались бессильны лучшие следователи милиции и угрозыска. К
величайшей досаде начальника милиции, полковник Приходько
щелкал эти дела, как орехи, и частенько даже не выходя из
своего кабинета.
За спиной Приходько шептали, что он из какого-то
сверхсекретного 13-го отдела КГБ, который официально даже как
бы и не существует. Кроме того, поговаривали, что он был
каким-то доктором или даже профессором. Начальник милиции
признавал только тюрьму, а полковник Приходько почему-то больше
интересовался сумасшедшими домами. Поэтому начальник милиции за
глаза называл его "интеллигентским хлюпиком" и общение с ним
считал для себя унижением и оскорблением.
А с делом о беспокойстве покойников получилось совсем
плохо. Полковник Приходько просто посмотрел на календарь и
заранее указал день и даже час, когда следует ожидать очередное
хулиганство на кладбище. В надежде поймать не хулиганов, а
полковника Приходько, начальник милиции в этот день послал на
все кладбища усиленные наря-ды милиции и посадил в засаду
агентов угрозыска.
И началась настоящая кладбищенская чертовщина. Ровно в
полночь, в точности, как предсказал полковник Приходько,
.агенты угрозыска поймали человека, который хулиганил на
кладбище: на памятниках, где были пятиконечные звезды, он
пририсовывал шестой конец. А потом малевал черный крест.
Совершенно пьяного злоумышленника, который оказался поэтом
Серафимом Аллилуевым, посадили за решетку, откуда он всю ночь
возмущенно кричал:
-- Опять поэтов сажают! Безобразие! Ух, фашисты! Я --
диссидент! Несогласию! Инакомыслящий!
Начальник милиции зашел к полковнику Приходько и смущенно
спросил:
-- Послушайте, полковник, откуда вы знали заранее этот
день и даже час? Вы что, колдуете?
-- Нет, я просто посмотрел на календарь, когда будет
полнолуние.
-- Да вы что, смеетесь надо мной?
-- Вовсе нет. Из протоколов было видно, что предыдущие
осквернения могил совпадают с полнолунием. И для меня было
ясно, что это работа лунатика.
-- Что-о?
-- Видите ли, на разных людей луна действует по-разному.
По-английски, еще со времен средневековья, сумасшедших так и
называли -- лунатиками, а сумасшедшие дома называют приютами
для лунатиков. Да и в наших сумасшедших домах в полнолуние
некоторые сумасшедшие начинают так психовать, что на них
заранее надевают смирительные рубмпки.
Начальник милиции развел руками:
-- Кла-адбище! По-олночь! Полнолу-ние! И советский поэт,
бражничающий с покойниками!
Полковник Приходько наклонился и достал из нижнего ящика
стола какую-то книгу. При этом на его погонах блеснули значки
технической службы КГБ -- скрещенные топорики. Полковник
полистал эту книгу, потом протянул ее начальнику милиции:
-- Прочтите-ка вот это место.
"Господи! Помилуй сына моего,читал начальник милиции.-- Он
в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в
огонь и часто в воду..."
-- Что это за книга?
-- Это Библия. Евангелие от Матфея. 17:15. Как видите, уже
и в библийские времена люди знали, что "в новолуния беснуется",
что бесноватость, то есть душевные болезни, связаны с луной. И
в Евангелии от Матфея. 4:24, тоже говорится о "бесноватых и
лунатиках".
Начальник милиции пораженно откинулся на стуле и только
качал головой. Полковник Приходько продолжал:
-- Чтобы вы лучше поняли это дело, нужно учитывать, что
этот Серафим Аллилуев является полуевреем. А теперь
почитайте-ка, что говорит здесь про евреев Иисус Христос, тоже
еврей и личность довольно авторитетная.-- И полковник показал
пальцем на соседний абзац.
"Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и
развращенный!-- читал начальник милиции.-- Доколе буду с
вами? доколе буду терпеть вас?" (Матфей. 17:17).
-- В переводе на современный язык,- пояснял
полковник Приходько,-- это означает следующее:
статистика, причем еврейская статистика, говорит, что среди
евреев психических болезней в шесть раз больше, чем
среди других людей. Это подсчитал знаменитый
еврейский профессор Ломброзо.
-- Но Аллилуев только полуеврей.
-- Практика показывает, что среди полуевреев душевных
болезней еще вдвое больше, чем-среди чистых евреев. Философы
называют это союзом сатаны и антихриста.
-- Но говорят, что Аллилуев неплохой поэт...
-- Вот это-то и плохо. Знаменитый греческий философ
Аристотель писал, что ум и одновременно безумие чаще
всего стречаются именно у поэтов. Философ Демокрит говорил, что
человека в здравом уме он не считает настоящим поэтом. А
философ Платон считал, что для построения идеального
государства прежде всего нужно изгнать всех поэтов за границу
этого государства.
-- Сдаюсь!-- сказал начальник милиции и поднял руки
кверху.-- Хорошо, что я не поэт, а только старый милиционер.
Уходя, генерал милиции дружески улыбнулся:
-- Послушайте, профессор... Говорят, что вы из папской
гвардии нашего красного папы. Так вот, передайте вашему
красному папе, что его гвардия хорошо подкована.
На радио "Свобода" арест Серафима произвел немалую
сенсацию. В стенгазете появилась заметка, где сообщала-лось,
что поэт Серафим Аллилуев сгорел на освободительной работе. О
подробностях начальство отмалчивалось. Падший ангел Адам
Абрамович и его архангел Давид Чумкин делали вид, что они
ничего не знают. А всякая мелкая сошка собиралась по углам и
шепталась:
-- Говорят, что на кладбищах находили разбитые бутылки
водки и пива...
-- Да, он хлестал ерша, а потом, наершнвшись, искал
женские статуи и лез к ним обниматься и целоваться...
-- А потом обижался, что они холодные и не шевелятся.
Эх, говорит, Нина меня не любит -- и вы меня тоже не
любите? Вы что, антисемиты? И давай обламывать статуям носы и
уши... В общем, устроил на кладбище настоящий погром.
-- Он еще прималевывал на памятниках к пятиконечным
звездам шестой конец -- как у звезды Давида. Впрочем, он уже и
раньше говорил, что пятиконечная звезда -- это
обрезанная звезда Давида.
-- У него какая-то мания насчет обрезания. Из-за
революции его не обрезали вовремя. Так как все
обрезальщики пошли работать в ЧК. А когда он
вырос, то у него оказался фимоз, то есть незалупа, то
есть женилка не работает. И его пришлось обрезать уже во
взрослом возрасте. Ну и из-за этого у него получилась
какая-то душевная травма.
-- Потом он еще рисовал на памятниках какой-то
неохристианский крест -- вверх ногами. Черный крест. А кругом
69, всякая порнография и матерщина.
-- Хм, забавно. Ведь то же самое делает в своих стихах
поэт Иосиф Бродский: бормочет о Христе, а потом "е...мать"~ и
даже без точек. А ведь он тоже из обрезанных.
-- Эти обрезанные теперь подделываются под неохристиан. Уж
чья б корова мычала, а эта лучше б молчала...
-- Говорят, Иосиф Бродский уже сидел в психиатрической
клинике -- в дурдоме. А потом его послали в
колхоз -- копать навоз. А теперь и нашего Серафима в
дурдом засадят. И будет он там куковать: ку-ку, ку-ку...
-- Знаете, в этих дурдомах им впрыскивают сульфазии -- в
задницу -- двадцать уколов. Это лекарство такое, что
сумасшедшие от него выздоравливают, а здоровые сходят с ума.
Всезнайка Остап Оглоедов авторитетно заявил:
-- Я уже давно знал, что у Серафима в голове перекос --
параллакс. Но если его посадят в дурдом, то виновата во всем
эта Нина: она поссорилась с Лизой, злилась и отыгрывалась на
Серафиме. У-ух, хлыстовская богородица.
Серафима не судили в обычном порядке. Его даже почти не
допрашивали. Наоборот, следователь в белом халате,
из-под которого выглядывали форма КГБ, передал Серафиму толстую
папку из архивов КГБ и попросил его внимательно ознакомиться с
содержанием папки.
Это было старое следственное дело Феофана Аллилуева, отца
Серафима, которого ликвидировали во время Великой Чистки. Там
было много такого, что Серафим знал. Много такого, чего он не
знал. И больше всего такого, чего бы он не хотел знать -- и
чтобы об этом, не дай Бог, не узнали другие
Серафим знал, что его отец был журналистом, атеистом,
морфинистом и футуристом, который взял себе литературный
псевдоним Дикий. А в протоколах следствия стояло,
что псевдоним Дикий характерен для нигилистов и
анархистов, которые, как правило, душевнобольные психопаты с
комплексом разрушения или саморазрушения, за чем обычно
скрывается садизм или мазохизм, что обычно связано с открытой,
скрытой, подавленной или латентной гомосексуальностью. А дальше
шло такое, что об этом лучше умолчать.
Протоколы следствия, датированные 1936 годом, были
подписаны особоуполномоченным НКВД Давидом Львовичем
Голинковым.
Сверху к серой папке было приложено постановление
московской прокуратуры о возбуждении судебного дела против
Серафима Феофановича Аллилуева по обвинению в политическом
хулиганстве. Эта бумажка была подписана следователем по особо
важным делам при генпрокуроре СССР и старшим советником юстиции
-- тем же Давидом Львовичем Голинковым.
Серафим сразу понял, что кого-кого, но Давида Львовича ему
не обмануть. Когда Серафим ознакомился с серой папкой,
следователь в белом халате вежливо предложил ему на выбор:
открытый суд, где будут выложены все секреты из серой папки,
или курс лечения в психиатрической больнице имени Кащенко.
Однако секреты из серой папки были такие грязные, что
Серафим с радостью избрал больницу. Он даже еще благодарил
следователя за доброе отношение.
Так поэт-модернист Серафим Аллилуев попал в дурдом имени
Кащенко, в палату No 7. Если кто интересуется дальнейшими
похождениями Серафима в дурдоме, пусть почитает книгу Валерия
Тарсиса "Палата No 7", которая потом вышла где-то за границей.
Глава 12. ЛЮБИМЕЦ БОГОВ
Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и
Бог в тем.
Иоанн. 4:16
В доме чудес, где помещался "Профсоюз святых и грешников",
эту необычайную историю называли чудом святого Котика.
Константин Семенович Горемыкин, которого ласкательно звали
просто Котиком, во время войны был членом оперативной группы
Гильруда и оперировал в качестве советского агента в гестапо.
Когда же Сосий Исаевич стал комиссаром дома чудес, он взял себе
Котика на должность как бы личного секретаря.
Внешне Котик Горемыкин был бледной личностью
неопределенного вида и возраста, с рыбьим характером и гладко
прилизанными волосиками. Это бесцветное существо могло весь
