веков назад. И, по общему нашему мнению, возможность легкодоступной связи
друг с другом могла бы подорвать их уверенность в себе. Признаюсь, я не на
сто процентов уверен в этом. Месклиниты - не люди, хотя их разум во многом
подобен нашему; кроме того, имеется еще один весьма важный фактор,
значение которого мы пока не можем оценить, а может быть, никогда не
сможем: нам неизвестна их средняя продолжительность жизни, хотя ясно, что
она гораздо больше нашей. И все-таки Барленнан согласился с нами насчет
радио. Ведь он сам, именно он, поднял этот вопрос - и никогда не жаловался
на затруднения со связью.
- _Н_а_м_, - неожиданно вмешался Иб.
Аукойн посмотрел на него сначала с удивлением, затем с недоумением.
- Да, Алан, - подтвердил Иб, - именно это я и хочу сказать: он не
жаловался _н_а_м_. А что он думает про себя - одному богу известно.
- Но почему же он не жалуется или хотя бы не попросит радио, если
пришел к выводу, что оно ему необходимо? - воскликнул Мерсерэ.
Планировщик не хотел сдавать позиции, однако, как с удовлетворением
отметила Изи, агрессивность в его голосе исчезла.
- Я и сам не понимаю, почему, - признался Хоффман. - Просто
вспомнилось кое-что. Я слышал о первых контактах с Барленнаном: тогда,
несколько десятилетий назад, он был настроен весьма дружественно,
практически чуть ли не поклонялся таинственным чужакам с Земли, Панеша и
Дромма, во времена экспедиции "Тяготение" он выполнял для землян работу по
просьбе людей, а затем вдруг, в самом конце экспедиции, неожиданно
фактически пошел на шантаж: вынудил нас на своих условиях согласиться с
требованиями, с которыми, как считают пять землян, семь панешек и девять
дроммиан из каждых десяти, мы ни за что не должны были соглашаться. Вы не
хуже меня знаете: передавать развитую технологию или хотя бы просто основы
науки в распоряжение расы, которая еще не достигла эпохи технического
развития, чрезвычайно опасно. Экологи просто кипят от возмущения, потому
что считают - каждая раса должна иметь право самостоятельно преодолевать
болезни своего роста, а ксенофобы орут на всех углах, что мы вооружаем
против самих себя зловредных чужаков. На нас накидываются историки, потому
что мы искажаем картину исторического развития, администраторы же боятся,
что возникнут проблемы, с которыми они пока не научились справляться.
- Ксенофобы сами опасны больше всех, - резко перебил его Мерсерэ. -
Эти психи считают само собой разумеющимся, что любые негуманоидные
существа сразу же автоматически должны стать нашими врагами, едва лишь
позволят технические возможности. Именно поэтому мы предоставляем
месклинитам только то оборудование, которое они заведомо не смогут
дублировать, - вроде термоядерных конвертеров или других вещей, которые
нельзя разобрать и изучить по деталям без использования пяти уровней
промежуточного оборудования. Аргументы Алана звучат довольно-таки неплохо,
но это всего лишь отговорка. Вы, как и я, знаете, что можно научить
месклинита летать на челноке, автоматизированном в разумной мере, если
пульт управления приспособлен к его клешням. И нет на этой станции ни
одного ученого, который не отдал бы три кварты своей собственной крови,
лишь бы челнок, набитый физическими образцами и инструментами собственного
изобретения, начал курсировать между станцией и поверхностью Дхрауна.
- Ну, не совсем так, хотя доля правды в этом есть, - хладнокровно
возразил Хоффман. - Я согласен с твоей личной оценкой ксенофобов, Бойд, но
факт тот, что благодаря дешевой энергии хороший межзвездный грузовик может
окупить затраты на свое строительство за четыре - пять лет, а межзвездная
война теперь не кажется такой уж невозможной, как раньше считалось. Кроме
того, вы знаете: отсеки на нашей станции не потому такие просторные, что
мы страдаем излишней расточительностью, а потому, что они, определенно,
предназначены и для других целей. Например, средний дроммианин, обнаружив
отсек, в который не смог бы протиснуться, сразу же заподозрил бы, что
здесь дело нечисто, что от него намеренно что-то скрывают. У них напрочь
отсутствует понятие уединенности, и, по нашим стандартам, большинство из
них просто параноики. И если бы с самого начала мы не поделились с ними
технологией, мы сами создали бы целую планету высоко развитых ксенофобов,
гораздо более опасных, чем все до сих пор произведенное Землей. Не знаю,
отреагировали бы месклиниты подобным же образом, но по-прежнему считаю,
что создание Колледжа на Месклине - крупнейший успех нашей политики с тех
пор, как первый дроммианин был допущен к учебе в МТИ [Массачусетский
технологический институт]. И месклинитам пришлось шантажировать нас, чтобы
добиться именно _э_т_о_г_о_.
- Удручающая правда, - согласился Мерсерэ. - Но все это имеет лишь
побочное значение. Главное же сейчас в том, что мы просто не знаем, что в
действительности думает или планирует Барленнан. Тем не менее, будьте
уверены, он не согласился бы переправить две тысячи своих парней, включая
и самого себя, на почти совершенно неизвестный мир, с высокой степенью
вероятности исключительно опасный даже для существ вроде него, не имея на
то какой-то очень веской причины.
- Мы сами спровоцировали его, - кивнул Аукойн.
- Да. Мы попытались перещеголять его в искусстве шантажа, - поддержал
Хоффман. Мы согласились продолжать обучение в Колледже на Месклине,
несмотря на возражения многих наших сотрудников, если он сделает для нас
работу на Дхрауне. При этом с обеих сторон не упоминалось ни о какой
материальной компенсации, хотя месклиниты отлично знают о зависимости
уровня благосостояния от уровня знаний. Мне бы очень хотелось считать
Барленнана идеалистом, но, боюсь, его идеализм прекрасно уживается с
шовинизмом. И кто знает, как далеко это может его завести?
И еще одно. Нам не пришлось согласовывать с месклинитами состав
оборудования для них. Они беспрекословно согласились с нашим выбором,
какие бы не имели на этот счет личные мнения. И что же теперь? Мы можем
помочь им лишь информацией о некоторых физических реальностях, которые им
незнакомы и с которыми их ученым не справиться самостоятельно, и у нас
имеются возможности высокоскоростных вычислений. Вот и все. А там, внизу,
одна из исключительно дорогих исследовательских машин оказалась вмерзшей в
озеро вместе с сотней живых существ, которые для некоторых из нас
представляются лишь придатком к этой машине, но для остальных дни прежде
всего являются личностями. И если мы хотим изменить нашу политику, надо
настоять на том, чтобы Барленнан получил челнок, набитый новой
аппаратурой. Но вряд ли это можно назвать нашей насущной проблемой в
данный момент, Бойд. Я просто не знаю, что такого послать вниз, чтобы хоть
немного помочь Дондрагмеру.
- Наверное, ты прав, Иб, но я не могу не думать о Кервенсере, и
насколько лучше было бы, если... - Мерсерэ умолк.
- Помни, он мог прихватить с собой один из передатчиков. У
Дондрагмера их три, не считая одного, установленного на командном мостике,
и все они - портативные. Решение - брать передатчик или не брать - целиком
зависело от самого Кервенсера и его капитана. Давайте пока оставим в
стороне все "если" и попытаемся придумать что-нибудь конструктивное, -
решительно заявил Хоффман.
Мерсерэ успокоился, хотя и слегка обиделся на Иба за его последнюю
фразу. Не отвлекаясь больше на реплики, планировщик снова взял бразды
правления в свои руки и, глядя на противоположный край стола, где сидели
ученые, сейчас уже притихшие, обратился к ним:
- Итак, доктор Макдевитт, вы пришли к какой-нибудь общей точке зрения
относительно того, что там, внизу, произошло?
- Не совсем, но есть одна идея, которую стоит проверить. Как вы
знаете, наблюдатель "Квембли" сообщал, что температура почти не изменялась
с того момента, как разошелся туман; никакого источника теплового
излучения не было замечено; наблюдалось разве что весьма незначительное
потепление. Зато там, где они застряли, барометрическое давление все время
росло, хотя и очень медленно. Предыдущие показания - во время движения -
нельзя принимать во внимание из-за неопределенности положения, но
температура все время была ниже точки замерзания и воды, и жидкого
аммиака, однако, пожалуй, выше, чем смеси воды и моногидрата аммиака. Мы
все еще не пришли к единому мнению, могло ли первоначальное таяние быть
вызвано аммиачным туманом, вступившим в соединение со снегом, по которому
двигался "Квембли". Дондрагмер опасался такой возможности; и если это
верно, нынешнее замерзание могло произойти из-за испарения аммиака из этой
смеси. Нам необходимы данные по аммиачной составляющей...
- Что? - почти одновременно переспросили Хоффман и Аукойн.
- Извините, - спохватился Макдевитт. - Научный сленг. Речь идет о
парциальном давлении аммиака в насыщенной водоаммиачной смеси. Нам нужны
данные, которые бы либо доказали, либо опровергли эту идею, и, конечно же,
месклиниты таких замеров не делали.
- А они могли бы?
- Уверен, мы смогли бы выработать какое-то совместное решение, но не
знаю, сколько времени это займет. - Макдевитт на секунду задумался. Пары
воды не должны мешать; равновесное давление смеси значительно ниже, чем
чистого аммиака при той же температуре. Работа не должна быть слишком
трудной.
- Как я понимаю, это лишь гипотеза, а не подтвержденная теория?
Достаточно ли она хороша, чтобы служить в качестве основы для действий? -
усомнился Аукойн.
- Все будет зависеть от самих действий.
Аукойн нетерпеливо махнул рукой, и атмосферный физик продолжил:
- По сути, я бы не стал рисковать, не стал бы действовать по принципу
"все или ничего". Я бы попытался испробовать все, что угодно, насколько
позволят запасы материалов на "Квембли", лишь бы это не привело к новой
опасности.
Мерсерэ кивнул, соглашаясь.
- Хорошо, - произнес он. - Тогда, может быть, вы останетесь придумать
еще что-нибудь? Или, возможно, стоит обсудить эту идею с кем-то из
месклинитов? Вдруг они подкинут что-то полезное?
Макдевитт поджал губы и на мгновение задумался.
- Мы с ними разговариваем довольно часто, но, по-моему, если и
удастся придумать что-то стоящее, так только здесь. - Он резко замолчал.
Изи с мужем постарались скрыть усмешки. Аукойн кивнул, казалось, не
заметив этого faux pas [ошибочный ход (фр.)].
- Ладно, - решил Мерсерэ. - Возвращайтесь назад в секцию связи, и
удачи вам. Если кто-то - вы или они - придумает хоть что-нибудь
мало-мальски полезное, немедленно сообщите нам.
Четверо ученых, кивнув в знак согласия, вместе покинули
конференц-зал. Десятеро оставшихся несколько минут сидели молча, а потом
Аукойн выразил вслух то, о чем думали и с чем были согласны все
присутствующие, кроме одного.
- Давайте смотреть правде в глаза, - медленно произнес он. -
Настоящая баталия начнется тогда, когда мы передадим это сообщение
Барленнану.
Иб Хоффман резко выпрямился.
- Вы еще этого не сделали? - бросил он.
- Изи сообщила им о факте вынужденной остановки, и потом мы передали
промежуточные доклады о ходе ремонтных работ. Насчет обмерзания мы пока
еще ничего не говорили.
- Но почему же?!
Изи явственно распознала сигналы опасности, прозвучавшие в голосе
мужа, и подумала, хочется ли ей как-то сгладить надвигающуюся бурю или
нет.
- Вы, - напрягся Аукойн, - не хуже меня понимаете - почему. Узнает ли
он об этом немедленно, или через десять часов, или от самого Дондрагмера,
