треугольник с четкими краями. Гора не забыла своих поклонников - в море
облаков лежала знаменитая тень Шри Канды, символ, который каждый паломник
волен толковать по своему разумению...
Совершенство прямых линий создавало иллюзию твердого тела - казалось,
это поверженная пирамида, а не фантом из света и тени. Вокруг нее разливался
свет, первые прямые лучи солнца вырывались из-за склонов горы, а тень по
контрасту становилась все более темной и плотной. Но сквозь тонкую завесу
облаков, источник ее недолгой жизни, Морган смутно различал озера, холмы и
леса пробуждающейся земли.
Над горою вставало солнце, и вершина туманного треугольника с огромной
скоростью приближалась к Моргану, но он не ощущал движения. Время как бы
остановилось, впервые в жизни он не думал об уходящих минутах. Тень вечности
легла на его душу, как тень горы на рассветные облака.
Тень быстро таяла, и тьма растворялась в неба, как краска в воде.
Призрачный мерцающий пейзаж внизу обретал материальность. Примерно на
полпути к горизонту вспыхнул свет - солнечный луч отразился от восточных
окон какого-то строения, а гораздо дальше, если не обманывал глаз, синела
полоска моря. Новый день пришел на Тапробани. Люди медленно расходились.
Одни вернулись на станцию, а другие, энтузиасты, направились к лестнице в
обычном заблуждении, что спускаться легче, чем подниматься. Большинство
будет благодарить судьбу, добравшись до нижней станции. Только немногие
способны одолеть весь спуск.
Лишь Морган, провожаемый любопытными взглядами, двинулся вверх по
ступеням, ведущим к монастырю на вершине горы. Дойдя до гладко
оштукатуренной наружной стены, уже озаренной первыми прямыми лучами солнца,
он с облегчением прислонился к тяжелой деревянной двери.
За ним, должно быть, следили. Не успел он отыскать кнопку звонка или
как-нибудь иначе дать знать о своем приходе, дверь бесшумно отворилась, и
монах в желтом одеянии приветствовал его, сложив ладони.
- Аю бован, доктор Морган. Маханаяке Тхеро будет рад вас видеть.
12. ОБУЧЕНИЕ ЗВЕЗДОЛЕТА
(Отрывок из "Конкорданции Звездолета". Издание
первое, 2071 г.)
Мы теперь хорошо знаем, что межзвездный космический зонд, именуемый
обычно Звездолетом, совершенно автономен и работает по программам,
заложенным в него шестьдесят тысяч лет назад. Путешествуя от солнца к
солнцу, он с помощью пятисоткилометровой антенны передает собранную
информацию на свою родину и время от времени получает оттуда новейшие
данные.
Однако, проходя через какую-либо планетную систему, Звездолет
использует солнечную энергию и во много раз увеличивает скорость передачи
информации. Кроме того, он "подзаряжает аккумуляторы", хотя аналогия здесь
очень условна. А поскольку он, как наши первые "Пионеры" и "Вояджеры",
использует гравитационные поля небесных тел, чтобы обеспечить себе движение
от звезды к звезде, он будет действовать бесконечно долго, пока какое-нибудь
механическое повреждение не положит конец его полету. Альфа Центавра была
его одиннадцатым промежуточным пунктом назначения. Облетев, подобно комете,
наше Солнце, он взял курс на Тау Кита, звезду, находящуюся на расстоянии
двенадцати световых лет. И если там есть разумная жизнь, он вступит в новую
беседу вскоре после 8100 года нашей эры...
...Ибо Звездолет одновременно выполняет две функции - посла и
исследователя. Обнаружив в конце своего очередного тысячелетнего путешествия
технологическую цивилизацию, он завязывает с ней дружеские отношения. и
начинает обмен информацией - единственно возможную форму межзвездной
торговли. И, прежде чем снова отправиться в свой бесконечный путь. Звездолет
оставляет координаты своего родного мира, который уже ждет прямого вызова от
нового абонента галактической "телефонной сети".
Мы, жители Земли, гордимся тем, что опознали его материнское солнце и
даже передали туда сигналы еще до того, как он открыл нам свои звездные
карты. Теперь мы должны лишь сто четыре года ждать ответа. Нам невероятно
повезло - мы обрели таких близких соседей.
Из первых же сообщений стало ясно, что Звездолет знает несколько тысяч
основных земных слов. Он вывел их смысл, проанализировав телевизионные и
радиопередачи. Сведения, которые он собирал по мере приближения к нашей
планете, являли собой совершенно нехарактерную выборку из спектра
человеческой культуры. Среди них почти не было последних данных естественных
наук, еще меньше современной математики - лишь случайные выжимки из
произведений литературы, музыки и изобразительных искусств.
Как у всех гениев-самоучек, у Звездолета были огромные пробелы в
образовании. И, следуя принципу, гласящему, что лучше дать слишком много,
чем слишком мало. Звездолету, как только был налажен контакт, немедленно
"подарили" несколько энциклопедических словарей, в том числе Большую
Всемирную Энциклопедию. Их передача заняла около часа. После этого Звездолет
замолк на четыре часа - это была самая долгая пауза в его передачах. Когда
он вновь вышел на связь, словарь его стал неизмеримо богаче и в девяноста
девяти случаях из ста он легко выдерживал тест Тьюринга. По сообщениям,
полученным от Звездолета, невозможно заподозрить, что это машина, а не
высокообразованный человек.
Случались и промахи: например, неправильное употребление слов, имеющих
двойной смысл, и отсутствие эмоциональной окраски диалога, Но этого
следовало ожидать. В отличие от самых совершенных земных компьютеров,
которые в случае необходимости воспроизводят эмоции своих создателей,
чувства и желания Звездолета отражают, очевидно, чувства и желания
представителей совершенно чуждого нам биологического вида и поэтому в
большинстве своем непонятны людям.
И наоборот. Звездолет прекрасно и безошибочно понимал, что "квадрат
гипотенузы равен сумме квадратов катетов", но вряд ли мог догадаться, что
имел в виду Китс, когда писал:
Таинственные окна растворяла
В забытый мир над кружевом
валов...
Еще менее доступными для него оказались строки Шекспира:
Сравню ли с летним днем твои
черты?
Нет, ты милей, умеренней и
краше...
Желая помочь Звездолету восполнить пробелы в образовании, его пичкали
многочасовыми музыкальными передачами, без конца показывали пьесы, а также
сцены из жизни людей и животных. Здесь не обошлось без цензуры. Хотя
склонность человечества к насилию и войнам стала ему известна (к сожалению,
было слишком поздно требовать назад Всемирную Энциклопедию), транслировались
только тщательно подобранные передачи. И на время, пока Звездолет не вышел
далеко за пределы слышимости, обычные радио- и видеопередачи почти
прекратились.
Еще много столетий философы будут вести нескончаемые споры о том,
насколько глубоко проник Звездолет в людские дела и заботы. В одном только
пункте нет расхождений. Сто дней его пребывания в солнечной системе
бесповоротно изменили представления человека о вселенной, ее происхождении и
своем месте в ней.
После ухода Звездолета земная цивилизация уже никогда не будет прежней.
13. БОДХИДХАРМА
Когда за Морганом с тихим щелчком закрылась массивная резная дверь с
затейливым орнаментом из лотосов, у него возникло ощущение, будто он попал в
другой мир. Он отнюдь не впервые ступал по земле, освященной великими
религиями. Он видел Нотр-Дам, Святую Софию, Стоунхендж, Парфенон, Корнак,
собор Святого Павла и еще десяток прославленных храмов и мечетей. Но всегда
воспринимал их как застывшие реликвии прошлого - замечательные образцы
искусства или техники, ничем не связанные с современностью. Религии,
создавшие и поддерживавшие их, давно канули в вечность.
Но тут время, казалось, застыло. Ураганы истории пронеслись мимо этой
цитадели веры, не поколебав ее. Здешние монахи продолжали молиться,
размышлять и встречать восход так же, как и три тысячи лет назад.
Шагая по истертым плитам внутреннего двора, отполированным ступнями
бесчисленных паломников, Морган вдруг ощутил несвойственную ему
нерешительность. Во имя прогресса он собирается разрушить что-то очень
древнее и благородное. Что-то, чего ему все равно не дано до конца понять.
Огромный бронзовый колокол в звоннице, вырастающей прямо из
монастырской стены, приковал его внимание и заставил остановиться.
Инженерное чутье подсказало, что такой колокол должен весить не менее пяти
тонн. По всей видимости, он очень древний...
Монах заметил его любопытство и понимающе улыбнулся.
- Ему две тысячи лет, - сказал он. - Это дар Калидасы Проклятого, от
которого нам нельзя было отказаться. Как гласит предание, понадобилось
десять лет, чтобы поднять его сюда - это стоило жизни сотне людей.
- А когда в него звонят?
- Он несет на себе печать своего мрачного происхождения и звонит только
во времена больших бедствий. Я никогда не слышал его голоса, как и никто из
ныне живущих. Он зазвонил однажды сам во время великого землетрясения 2017
года. А до этого - в 1522 году, когда иберы сожгли Храм Зуба и захватили
Священную Реликвию.
- Значит, в него никогда не звонят - и это после всех усилий?
- Десяток раз, не более, за две тысячи лет. На нем все еще лежит
проклятие Калидасы.
"Вероятно, это благочестиво, но очень уж непрактично", - невольно
подумал Морган. Промелькнула кощунственная мысль, что не один монах,
наверное, испытывал искушение легонько постучать по колоколу, чтобы услышать
неведомый звук его запретного голоса...
Они приблизились к огромному каменному монолиту, в котором были выбиты
ступеньки, ведущие к позолоченному павильону. Морган догадался, что это и
есть самая вершина горы. Он знал, какая святыня там сокрыта, но монах, не
дожидаясь вопроса, снова с готовностью пояснил:
- Там след ноги. Мусульмане верили, что это нога Адама. Он ступил сюда
после того, как был изгнан из рая. Индуисты считали, что это след Шивы или
Самана, а буддисты, конечно, не сомневались, что это отпечаток ноги
"Просветленного".
- Я заметил, что вы употребили прошедшее время, - подчеркнуто
равнодушно сказал Морган. - Что думают теперь?
- Будда был обыкновенный человек, как мы с вами. Отпечаток на скале -
на очень твердом камне - имеет два метра в длину.
Разговор был исчерпан и Морган не задавал больше вопросов. Они прошли
короткую сводчатую галерею и оказались перед открытой дверью. Монах
постучался и, не дожидаясь ответа, пригласил гостя войти.
Воображение Моргана рисовало ему Маханаяке Тхеро сидящим скрестив ноги
на коврике в окружении курильниц с благовониями и поющих послушников. В
прохладном воздухе действительно стоял легкий аромат, но сам настоятель
храма Шри Канда сидел за обыкновенным письменным столом со стандартным
дисплеем и запоминающими устройствами. Единственным необычным предметом в
комнате была голова Будды, чуть больше натуральной величины. Она стояла в
углу на постаменте. Было неясно, статуя это или объемное изображение.
Несмотря на обычность обстановки, главу монастыря трудно было спутать с
чиновником. Помимо неизменного желтого облачения буддийского монаха,
Маханаяке Тхеро отличался двумя особенностями, крайне редко встречающимися:
череп его был абсолютно гол, а на глазах были очки.
- Аю бован, доктор Морган, - сказал настоятель, указывая на
единственный свободный стул. - А это мой секретарь, преподобный Паракарма.
Надеюсь, вы не станете возражать, если он будет записывать.
