в неистовый грохот, совсем непохожий на шум входящего в атмосферу
космического корабля. Высоко в небе в последних лучах Солнца сверкало что-то
металлическое, оно становилось все больше и больше, а за ним тянулась
длинная полоса дыма. Одновременно предмет распадался на куски, и горящие
обломки с шипением разлетались во все стороны. В течение нескольких секунд
глаза, столь же зоркие, как у леопарда, могли бы видеть какой-то цилиндр,
который тут же разорвался на бессчетное число осколков. Но леопард, не
дожидаясь финала, уже растворился в джунглях.
Внезапный гром взорвал Море Параваны. В воздух устремился гейзер из
брызг и глины высотой в сотню метров - фонтан, далеко превосходящий фонтаны
Яккагалы, почти такой же высокий, как сам Утес. Бросая отчаянный вызов
земному тяготению, он на секунду повис в воздухе, а потом вновь обрушился во
взбаламученное озеро.
Небо наполнили стаи водоплавающих птиц, в ужасе обратившихся в бегство,
и полчища огромных летучих мышей, похожих на птеродактилей, ухитрившихся
прорваться в современность. Одинаково испуганные птицы и летучие мыши делили
между собой небо.
Последние отзвуки грома замерли в джунглях, и вокруг озера вновь
воцарилась тишина. Но зеркальная поверхность еще долго волновалась, и мелкая
рябь пробегала взад-вперед под невидящим оком Параваны Великого.
37. СМЕРТЬ НА ОРБИТЕ
Говорят, каждое крупное сооружение требует хотя бы одной человеческой
жизни. На устоях Гибралтарского моста высечено четырнадцать имен. Однако
благодаря почти фанатической заботе о безопасности несчастных случаев на
строительстве башни было очень мало: один год обошелся вообще без единой
жертвы.
Но был год, который принес четыре смерти, из них две особенно страшные.
Один контролер по космическому монтажу, привыкший работать в условиях
невесомости, забыл, что он не на орбите, хотя и в космосе, и опыт всей жизни
его предал. Камнем пролетев свыше пятнадцати тысяч километров, он, словно
метеор, сгорел при входе в атмосферу. К несчастью, радиопередатчик его
скафандра работал и в эти последние минуты...
То был очень тяжелый год. Вторая трагедия длилась гораздо дольше.
Женщина-инженер на противовесе далеко за пределами синхронной орбиты не
закрепила как следует ремень безопасности и, словно камень из пращи,
сорвалась в космос. С этой высоты она не могла ни упасть на Землю, ни выйти
за пределы земного тяготения, но, увы, воздуха в ее скафандре было всего на
два часа. За такой короткий срок спасти ее было невозможно, и, несмотря на
всеобщие вопли протеста, никто не сделал даже попытки. Жертва вела себя
героически. Она передала прощальные приветствия, а потом разгерметизировала
скафандр. Тело нашли через несколько дней, когда непреложные законы небесной
механики возвратили ею в перигей эллиптической орбиты.
Воспоминания об этих трагедиях проносились в голове Моргана, когда он
на скоростном лифте спускался в командный пункт в сопровождении угрюмого
Кингсли и перепуганного Дэва. Но сегодня катастрофа совсем другая:
зафиксирован взрыв в районе "Фундамента". Что транспортер упал на Землю,
стало ясно еще до того, как было получено искаженное сообщение о
"колоссальном метеорном ливне" где-то в центральной части Тапробани.
Пока не станут известны новые факты, размышлять на эту тему бесполезно,
а фактов в данном случае скорее всего не будет вообще, ибо все улики,
вероятно, уничтожены. Морган знал, что катастрофы в космосе редко бывают
вызваны одной какой-нибудь причиной, чаще всего они являются следствием
длинной цепочки совершенно невинных обстоятельств. Все предосторожности
инженеров по технике безопасности не могут гарантировать абсолютную
надежность: иногда к катастрофе приводит их же собственная перестраховка.
Морган не стыдился того, что сейчас безопасность сооружения беспокоила его
гораздо больше, чем гибель людей. Мертвым не поможешь ничем, но когда под
угрозой оказалась почти законченная башня...
Лифт остановился, и он вошел в командный пункт как раз в тот момент,
когда стало известно о второй ошеломляющей новости этого вечера.
38. АВАРИЯ
В пяти километрах от цели водитель-пилот Руперт Чанг вновь сбавил
скорость. Теперь пассажиры впервые увидели, что грань башни не просто
монотонная полоса, уходящая вверх и вниз в бесконечность. Правда, двойные
пазы, по которым они двигались, все так же тянулись вверх на высоту двадцать
пять тысяч километров, что по человеческим масштабам почти равно
бесконечности, но зато внизу уже был виден конец. Усеченная основа башни
четким силуэтом выделялась на зеленом фоне Тапробани, с которым она
соединится через год с небольшим.
На приборной доске опять загорелись красные сигналы тревоги. Хмуро
остановив на них взгляд, Чанг нажал кнопку "Восстановление". Они вспыхнули и
погасли.
Когда это произошло в первый раз, на двести километров выше, он спешно
проконсультировался с "Центральной". Быстрая проверка систем не обнаружила
никаких неисправностей, да и вообще, если верить всем предупреждениям,
пассажиры транспортера давно мертвы. За пределы допустимого вышло все. Это
явно неполадки в самой аварийной сигнализации, и все с облегчением выслушали
теорию профессора Сессуи. Аппарат уже не находится в условиях полного
вакуума, для которого предназначен, и ионосферные помехи воздействуют на
датчики системы предупреждения.
- Кто-то должен был это предусмотреть, - сердито буркнул Чанг. Он особо
не волновался: остался всего час хода. Придется постоянно проверять все
критические параметры. "Центральная" это одобрила: собственно, другого
выхода все равно нет.
Больше всего Чанга беспокоили аккумуляторы. Ближайшая зарядная станция
находится в двух тысячах километров выше. Если до нее не добраться, будет
по-настоящему скверно. Однако при спуске двигатели транспортера работали как
динамо-машины, и девяносто процентов его потенциальной энергии пошло в
батареи. Теперь они полностью заряжены, а избыточные сотни киловатт, которые
еще продолжают генерироваться, отводятся в космос большими охлаждающими
ребрами в хвостовой части. Из-за этих ребер, как частенько говорили Чангу
коллеги, его уникальный аппарат напоминает старинную авиабомбу. Сейчас они,
видимо, накалены докрасна.
Естественно, Чанг был бы весьма встревожен, если б узнал, что они
нисколько не нагрелись. Энергия не исчезает - она должна на что-то
расходоваться. И очень часто она направляется совсем не туда, куда надо.
Когда сигнал "Пожар - Аккумуляторный отсек" появился в третий раз, Чанг
без колебаний возвратил пульт в исходное состояние. Настоящий пожар привел
бы в действие огнетушители, и он больше всего боялся, как бы они не начали
работать вообще без нужды. Теперь на борту было уже несколько неполадок,
особенно в цепях зарядки аккумуляторов. Как только путешествие окончится,
придется слазить в двигательный отсек и, как в доброе старое время,
проверить все собственными глазами.
Это случилось всего в километре от цели. Первым почуял неладное его
нос. Даже когда Чанг, не веря глазам, уставился на тонкую струйку дыма,
сочившуюся из-за приборной доски, холодная аналитическая часть его мозга
говорила: "Какое счастливое совпадение, что пожар дождался конца поездки!"
Потом он вспомнил об огромном количестве энергии, произведенной во
время окончательного торможения, и без труда догадался, как развивались
события. Очевидно, не сработала система защиты, и аккумуляторы
перезарядились. Средства безопасности одно за другим вышли из строя. Под
прикрытием ионосферной бури неодушевленные предметы снова нанесли человеку
предательский удар.
Чанг нажал кнопку огнетушителя аккумуляторного отсека. Огнетушитель
действовал: из-за переборки донесся глухой рев струи азота. Через десять
секунд Чанг открыл клапан, чтобы выпустить газ в космос. Вместе с газом
улетучится и большая часть тепла. Клапан тоже сработал нормально. Впервые в
жизни Чанг с облегчением слушал характерный свист, с каким из космического
аппарата вырывается воздух.
Когда аппарат наконец приблизился к станции, Чанг не рискнул положиться
на автоматическое торможение: к счастью, благодаря основательной подготовке
он знал все визуальные сигналы и сумел остановиться буквально в сантиметре
от стыковочного узла. В отчаянной спешке удалось соединить воздушные шлюзы и
вытолкнуть через соединительную трубу имущество и оборудование...
...Та же операция общими усилиями пилота, бортинженера и стюарда была
произведена с профессором Сессуи, когда он попытался вернуться за своими
драгоценными приборами. Крышка воздушного шлюза захлопнулась за несколько
секунд до того, как переборка двигательного отсека не выдержала.
После этого спасенным, очутившимся в мрачном 15-метровом квадратном
помещении, оставалось только ждать и надеяться, что пожар прекратится сам.
Возможно, душевному равновесию пассажиров способствовало их счастливое
неведение. Ибо только Чанг с бортинженером знали, что перезаряженные
аккумуляторы подобны бомбе замедленного действия, часовой механизм которой
ритмично тикал теперь рядом с башней.
Через десять минут после их прибытия бомба взорвалась. Сначала раздался
глухой взрыв, вызвавший лишь слабую вибрацию башни, а затем все услышали
жуткий скрежет металла. Эти звуки вселили холод в сердца спасенных - они
поняли, что их единственное транспортное средство развалилось на части,
оставив их в двадцати пяти тысячах километров от "Центральной".
Раздался второй, еще более долгий взрыв, и наступила тишина. Спасенные
догадались, что аппарат свалился с башни. Все еще оцепеневшие от ужаса, они
принялись обозревать свои запасы и постепенно поняли, что их чудесное
спасение, вероятно, было напрасным.
39. ПЕЩЕРА В НЕБЕ
Далеко в глубине горы Морган и его инженеры стояли вокруг
голографического изображения нижней части башни в масштабе 1:10. Оно точно
передавало мельчайшие подробности, видны были даже четыре тонкие
направляющие ленты, которые шли вдоль граней, бесследно исчезая над самым
полом. Было трудно вообразить, что, даже будучи уменьшены в 10 раз, они
тянутся еще на шестьдесят километров вниз - за нижнюю границу земной коры.
- Дайте разрез и поднимите "Фундамент" до уровня глаз, - сказал Морган.
Изображение башни превратилось в светящийся призрак - длинный
тонкостенный прямоугольный ящик, в котором не было ничего, кроме
сверхпроводящих энергетических кабелей. Нижний отсек ("Фундамент" - на
редкость удачное название, хотя он и находится сейчас в сто раз выше вершины
горы) представлял собой кубическую камеру, каждая сторона которой равнялась
пятнадцати метрам.
- Что с тамбурами? - спросил Морган.
Две части изображения стали ярче. На северной и южной гранях, между
пазами направляющих рельсовых путей, отчетливо вырисовывались крышки
воздушных шлюзов, максимально удаленных друг от друга, - обычная мера
безопасности на всех космических объектах.
- Вероятно, они вошли через южный люк, - пояснил оператор. -
Неизвестно, поврежден ли он взрывом.
"Ничего, остается еще три входа", - подумал Морган. Его особенно
интересовали нижние два. Эта мысль была реализована в период завершения
проекта. Впрочем, и сама идея "Фундамента" возникла незадолго до этого -
какое-то время считали, что нет надобности строить убежище здесь, в том
отсеке башни, который в конце концов станет частью станции "Земля".
