подвиги за возможность услышать крик новорожденного и знать,
что это его собственный ребенок.
Может быть, когда-нибудь он найдет желанное в Лисе;
здешний народ был сердечен и отзывчив, в отличие от жителей
Диаспара, которым он теперь знал цену. Но перед тем, как он
сможет отдохнуть, найти покой, необходимо принять еще одно
решение.
В его распоряжение попала мощная сила, и он еще обладал
этой силой. Это была ответственность, которой он когда-то жадно
добивался; теперь же он знал, что не найдет покоя, пока
располагает ею. Но отбросить ее означало бы предать того, кто
ему доверяет.
Находясь в деревушке у небольших каналов, на краю
широкого озера, он принял решение. Разноцветные домики,
казалось, плывшие над нежными волнами, создавали до
невероятности прекрасную картину. Здесь были жизнь, тепло и уют
- все, чего недоставало ему среди заброшенного великолепия Семи
Солнц.
Когда-нибудь человечество вновь будет готово ступить в
космос. Элвин не знал, какую новую главу Человек впишет среди
звезд. Но это его уже не будет касаться: его будущее - здесь,
на Земле.
Но он предпримет еще один полет, прежде чем отвернется
от звезд.
Когда Элвин сдержал стремительный взлет корабля, город
был уже слишком далеко и больше не походил на творение
человеческих рук. Стала видна кривизна планеты. Вскоре в поле
зрения попала полоса сумерек, во многих тысячах километров
отсюда продолжавшая свой бесконечный бег по пустыне. Вверху и
вокруг были звезды, все еще сохраняющие блеск, несмотря на
утерянное величие.
Хилвар и Джезерак молчали, догадываясь, с какой целью
Элвин затеял этот полет и попросил их присоединиться к нему. Да
никто и не хотел разговаривать в этот час, когда панорама
заброшенной Земли развертывалась перед ними. Ее пустота
подавляла их обоих, и Джезерак внезапно ощутил презрение и гнев
по отношению к людям прошлого, которые допустили, чтобы красота
Земли умерла ввиду их небрежения.
Он надеялся, что Элвин окажется прав в своих мечтах, и
все это можно будет изменить. Возможности и знания по-прежнему
сохранялись - нужна была лишь воля, чтобы повернуть века вспять
и снова заставить плескаться океаны. Глубоко в тайниках Земли
воды все еще хватало, а при необходимости можно будет построить
заводы для ее синтеза.
Так много всего нужно сделать в предстоящие годы.
Джезерак понимал, что находится между двух эпох: он ощущал
вокруг себя ускоряющийся пульс человечества. Предстояли великие
трудности - но Диаспар справится с ними. Воссоздание прошлого
отнимет века, но по завершении Человек вновь обретет почти все
из того, что он некогда утратил.
Но возможно ли восстановить действительно все? Джезерак
сомневался. Трудно было поверить, что Галактика будет
отвоевана, и даже если стремиться к этому, то ради каких целей?
Элвин нарушил его размышления, и Джезерак повернулся к
экрану.
- Я хотел, чтобы вы увидели это, - сказал тихо Элвин. - У
вас может не быть другой возможности.
- Ты покидаешь Землю?
- Нет; в космосе мне больше ничего не нужно. Даже если в
этой Галактике выжили и другие цивилизации, я сомневаюсь, что
стоит тратить усилия на то, чтобы их отыскать. Здесь предстоит
многое совершить; я знаю, что здесь мой дом, и я не собираюсь
еще раз оставлять его.
Он взглянул на огромные пустыни, но его глаза вместо них
видели воды, которые будут здесь через тысячу лет. Человек
переоткрыл свой мир, и он сделает его прекрасным, пока пребудет
в нем. А после того...
- Мы не готовы отправиться к звездам, и немало времени
пройдет, прежде чем мы вновь сможем принять их вызов. Я
размышлял, что мне делать с этим кораблем; если он останется
здесь, на Земле, я всегда буду испытывать искушение
воспользоваться им и никогда не найду душевного покоя. Но я не
могу пожертвовать звездолетом; я чувствую, что он был доверен
мне, и я должен использовать его на благо всего мира. И вот что
я решил сделать. Я собираюсь отправить его за пределы Галактики
под управлением робота, чтобы узнать, что произошло с нашими
предками, в поисках чего именно они покинули нашу Вселенную.
Это "что-то" должно было быть для них поистине чудом, раз они
решились оставить столь многое и отправиться за ним. Робот
никогда не устанет, сколько бы ни продлилось путешествие.
Когда-нибудь наши сородичи получат мою весть и узнают, что мы
ждем их здесь, на Земле. Они вернутся; и я надеюсь, что к тому
времени мы будем достойны их, какими бы великими они ни стали.
Элвин замолк, мысленно созерцая будущее, которое он
обрисовал, но которого, возможно, никогда не увидит. Пока
Человек будет перестраивать свой мир, этот звездолет будет
пересекать межгалактическую тьму и вернется через тысячи лет.
Может быть, Элвин все еще будет здесь, чтобы встретить его, но
если и нет - он мог чувствовать себя удовлетворенным.
- Я думаю, что ты поступаешь мудро, - сказал Джезерак.
Но тут в последний раз всплыл отголосок древнего страха.
- Но допустим, - добавил он, - корабль войдет в контакт с
чем-то, представляющим опасность для нас?
Голос Джезерака стих, когда он понял природу своего
беспокойства; он криво, насмешливо улыбнулся, изгнав последний
призрак Пришельцев.
- Ты забываешь, - сказал Элвин, отнесясь к этим словам
более чем серьезно, - что с нами скоро будет помощь Ванамонда.
Мы не знаем, какими силами он обладает, но в Лисе, насколько
мне известно, все полагают, что они беспредельны. Разве это не
так, Хилвар?
Хилвар ответил не сразу. Да, Ванамонд являлся еще одной
великой загадкой, вопросительным знаком, в который будущее
Человека будет упираться до тех пор, пока он останется на
Земле. Без сомнения, развитие Ванамонда к самосознанию уже
ускорилось благодаря его контактам с философами Лиса. Они
возлагали огромные надежды на будущее сотрудничество с
ребенком-супермозгом, полагая, что смогут сократить безмерно
долгие эпохи, которых требовало его естественное развитие.
- Я не уверен, - признался Хилвар. - Мне почему-то
думается, что нам не следует слишком многого ожидать от
Ванамонда. Мы можем помочь ему сейчас, но на его жизненном пути
мы явимся лишь коротким эпизодом. Я не думаю, что его конечная
судьба имеет что-либо общее с нашей.
Элвин взглянул на него с удивлением.
- Почему ты это ощущаешь? - спросил он.
- Я не могу этого объяснить, - сказал Хилвар. - Это просто
интуиция.
Он мог бы добавить еще кое-что, но смолчал. Такие вещи
трудно передать, и хотя Элвин и не высмеял бы его фантазий,
Хилвар не осмелился обсуждать их даже с другом.
Впрочем, он был уверен, что это не просто фантазии - и
что ему суждено вечно оставаться под их властью. Каким-то
образом они проникли в его сознание при том необъяснимом и
неразделимом контакте, который он имел с Ванамондом. Знал ли
сам Ванамонд, какой должна быть его одинокая судьба?
Когда-нибудь энергия Черного Солнца иссякнет, и оно
выпустит своего пленника. И тогда, на краю Вселенной, когда
начнет запинаться само время, Ванамонд и Безумец сойдутся друг
с другом среди трупов звезд.
Эта схватка может опустить занавес над самим Творением.
Но к этому поединку Человек не будет иметь отношения и исхода
его он никогда не узнает...
- Смотрите! - вдруг воскликнул Элвин. - Вот что я хотел
показать вам. Понимаете ли вы, что это означает?
Корабль был теперь над полюсом, и планета под ним стала
идеальной полусферой. Глядя вниз, вдоль полосы сумерек,
Джезерак и Хилвар могли одновременно видеть восход и закат над
противоположными сторонами мира. Символический смысл этого
зрелища был столь ясным и впечатляющим, что миг этот запомнился
им на всю последующую жизнь.
Эта Вселенная вступала в ночь; тени удлинялись к
востоку, который никогда не узнает другого восхода. Но где-то
звезды были еще молоды и брезжил свет утра; и наступит миг,
когда Человек вновь пойдет по пути, уже преодоленному им
однажды.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Вот и перевернута последняя страница этой книги. Перед
нами прошли картины бессмертного города; захваченной пустынями
Земли; волшебного оазиса Лиса; мрачного великолепия заброшенных
планет. И все это - через миллиард (или даже два миллиарда) лет
после нас. Вряд ли кто еще из фантастов дерзал столь далеко
заглянуть в будущее. Описания удивительных мест и увлекательных
приключений перемежаются с отступлениями и рассуждениями на
самые различные темы, представленными то как мысли героев
книги, то излагаемыми как бы прямо от лица автора. Роман "Город
и звезды" является, несомненно, образцом того направления,
которое принято именовать социально-философской фантастикой. Но
не только.
Артур Кларк, конечно, давно известен и очень популярен в
нашей стране. Но увы, для первого знакомства со столь
многогранным писателем (и это отмечалось в литературной критике
уже не раз) то брались отнюдь не самые лучшие его романы, то
они искажались неточными переводами, то откровенно усекались.
Притчей во языцех стали издание "Космической одиссеи 2001 года"
без последних глав, как раз возможно и раскрывающих глубинную
суть книги - и запрет на издание ее продолжения - "2010 -
Одиссеи 2" даже во вдвое сокращенном виде. Лишь в последние
годы обстановка начала исправляться. Очередь дошла, наконец, и
до двух лучших ранних романов Кларка: "Конца детства" и "Города
и звезд". О первом из них - жестком, бескомпромиссном описании
скорого конца земной эволюции и истории и слиянии человечества
с единым Вселенским Разумом - грандиозным, всемогущим, но столь
чуждым - мы говорить здесь не будем, а отошлем читателя к
полному и точному переводу ("Мир", 1991) и интересным
комментариям в предисловии к нему.
"Город и звезды", написанный примерно тогда же, более
сорока лет назад (и основанный частично на еще более ранней
книге "Против наступления ночи"), решительно отличается от
"Конца детства". Там путь людей завершается в какие-то
несколько веков - здесь же Человек утверждает себя делами
своими по всей Галактике, покидает ее в конце концов - и вновь
начинает свой путь с Земли. Трудно отыскать другую столь же
оптимистичную и рисующую столь величественные перстпективы
книгу. И в то же время многие размышления на, казалось бы,
такие отвлеченные темы вдруг - стоит лишь приглядеться -
оказываются столь близкими и понятными - но отнюдь не
тривиальными. Да и сам образ человечества, дотоле навсегда,
казалось бы, закупоренного под колпаком своего мелочного бытия,
смущенно и боязливо оглядывающего внезапнно открывшийся широкий
мир - не наводит ли он на кое-какие откровенные аналогии? Но
ведь книга писалась так давно!
И, несмотря на на этот немалый срок, она нисколько не
устарела. Кларк не был бы самим собой, не коснись он также и
технических и научных сторон в своих образах грядущего:
счастливым сочетанием "технической" и "философской" фантазии он
и славен. Достаточно упомянуть красочные и, как выясняется,
вполне близкие к реальности картины космического полета и вида
Земли из космоса, или же замечательное по прозорливости
описание искусственного интеллекта и той роли, которую
компьютеры будут играть в жизни людей (вспомним, что
представляли собой компьютеры сорок лет назад! ).
Да, внимательный глаз заметит в книге определенные
шероховатости, не вполне совершенное построение фабулы,
