оружие так, что острый полумесяц описывал в воздухе двойную петлю, Н'Даннг
подскочил к дракону и, перенеся вес тела на неповрежденную левую ногу,
вложил все свои силы в удар.
Злобный шип пронесся над полем схватки: удар достиг цели. Из длинной,
глубокой раны на предплечье чудовища струей хлынула мутно-зеленая
зловонная жидкость. С легкостью и быстротой, невероятной для существа
таких размеров, раненый дракон ответил на удар выпадом правой лапы, и
снова Н'Даннг едва успел отскочить. Трава позади него еще тлела, но все же
он сделал несколько шагов назад, надеясь, что уж теперь-то разъяренный
дракон последует за ним.
Ничуть не бывало; как и в начале битвы, бестия не пожелала дать врагу
преимущество. Наоборот: монстр издал горловой звук, нечто среднее между
шипением и криком, и быстро перебрался на соседний камень, а затем на
следующий, создавая преграду между собой и противником. Ярость захлестнула
Н'Даннга, как стена тропического дождя: в этой битве не человек ставил
условия дракону, а дракон ему. Позади дракона воин видел нагромождение
каменных плит и обломков - развалины древнего сооружения. Тварь с гибким
хребтом, цепким хвостом и когтями чувствовала себя в этом каменном хаосе
как нельзя лучше - чего никак нельзя было сказать о человеке. Но, как бы
ни были невыгодны условия схватки, воин не мог упустить дракона.
Неожиданно для себя самого Н'Даннг обернулся, скользнул взглядом по
слепым пятнам обращенных к нему лиц. Он выкрикнул в них несколько слов на
языке, которого крестьяне не поняли, и расхохотался - люди отшатнулись от
безумца. А он вдруг обрел новые силы: Клятва холодного железа словно
преобразила воина. Темным вихрем он ринулся на врага.
В несколько прыжков он взобрался на плиту рядом с той, где
расположился дракон. С нее Н'Даннг попытался опять достать противника
секирой, но бестия, присев на задние лапы и выпрямившись, принялась так
ловко работать передними лапами, что Н'Даннг принужден был скорее
защищаться, чем нападать. Вскоре он был весь в царапинах - несколько раз
его задело когтями, - но и дракон был покрыт порезами, из которых сочилась
зеленая кровь. Неясное подозрение зародилось в мыслях Н'Даннга: слишком
искусно отражала тварь выпады, угадывала приемы воина, слишком хитро
нападала и подстраивала ловушки сама - неужели воину довелось встретиться
с редким, почти не существующим ныне созданием - специально обученным
боевым драконом?
На этот раз тот же самый обманный прием не застал Н'Даннга врасплох:
воин почувствовал, как хвост дракона обвивается вокруг лодыжки, и рубанул
наотмашь. Монстр взвыл от боли, кровь из обрубка хлестнула Н'Даннга по
ногам, оказавшись густой и липкой. Н'Даннг поскользнулся, не удержался на
наклонной поверхности камня и покатился вниз. Падение и спасло ему жизнь,
потому что в этот миг взбешенная тварь прыгнула.
Когти дракона скрежетнули о камень: будь там Н'Даннг, они бы
пригвоздили его к месту, пронзив насквозь. Скатившись вниз, он оказался в
щели между двумя камнями и был придавлен брюхом бестии, покрытым костяными
пластинами. На время он был в относительной безопасности от когтей и
хвоста, но чуть не задохнулся под навалившимся весом. Несколько мгновений
под тушей дракона показались ему хуже всей предыдущей схватки.
А следующий миг стоил этих нескольких. Страшная тяжесть уменьшилась,
и Н'Даннг, взглянув вверх, увидел, как к нему тянется плоская голова на
изогнувшейся длинной шее, разевая пасть, готовую вместить его собственный
череп.
Его поступками в этот миг двигало скорее отчаяние, чем рассудок.
Н'Даннг выпрямил руки, вцепился в золотой ошейник чудовища и рванулся
наверх. Ощущение было таким, словно он стукнулся макушкой о скалу, но и у
дракона, как видно, от удара в челюсть потемнело в глазах. Все еще держась
за обруч, Н'Даннг выскочил из-под брюха дракона, схватил секиру, которая,
по счастью, лежала на виду, и кубарем скатился за соседний камень.
Он успел вовремя. Неутомимая тварь раскрыла пасть, и оттуда снова
вырвался клубящийся шар огня. Именно в это мгновение все детали в голове
Н'Даннга сложились в единую картину: нашли объяснение и необычное боевое
искусство дракона, и золотой с драгоценностями ошейник, и развалины, что
служили им местом сражения. Дракон не просто избрал их местом своего
обитания, как вначале решил Н'Даннг. Несомненно, это были остатки дворца
или храма, в подвалах которого и по сей день хранились сокровища. Чудовище
было стражем. И, столь же несомненно - так велят и правила и обычаи -
сокровища охранялись не только драконом. Древнее могучее заклятие
неизвестного пока содержания тяготело над ними, и оно падет на Н'Даннга,
когда воин убьет тварь - если, конечно, раньше дракон не прикончит его.
Прыжки, падения, боль от ударов о камни, опаляющий жар и слепящее
пламя слились для человека в один бесконечный кошмар. Разъяренный монстр
поливал его огнем без передышки. Н'Даннга спасало от немедленной смерти
лишь то, что камни не горят - а они, человек и дракон, были сейчас в самом
сердце каменного хаоса. Н'Даннг прятался от потоков огня за камнями,
постоянно меняя убежище; дракон-страж следовал за ним с неумолимостью
рока. Дважды пламя почти нашло жертву, и теперь красная повязка в волосах
воина была обгоревшей тряпицей, а плечо мучительно саднило от ожога. Он
давно уже не пытался нападать - все, что он мог делать, это пытаться
сохранить свою жизнь, - но в безумной надежде не выпускал из рук оружие,
волоча его за собой.
Н'Даннг выжидал: единственной надеждой было, что дракон снова на
время утратит способность дышать огнем. Шло испытание на выносливость - и
человек не выдержал первым. Нога, помятая и изодранная когтями дракона,
отказалась ему служить, и он со стоном рухнул на камни. Словно в бреду
воин видел, как медленно раскрылась уродливая пасть, готовясь выдохнуть
огненный смерч, который будет последним впечатлением его жизни.
Он уже чувствовал вечность у себя за плечами; рука сама нащупала
камень и метнула наугад, почти не целясь, в отчаянной попытке отвратить
неотвратимое. Камень попал в цель, кроша драконьи клыки. Зверь
поперхнулся, захлебнулся собственным пламенем, а к Н'Даннгу в решающий миг
вернулись силы. Он вскочил, одним рывком преодолел расстояние до дракона,
взметнул секиру и опустил ее на шею чудовища. Отрубленная голова
покатилась к ногам воина, красный отблеск сверкнул напоследок в угасающих
глазах. Выпал из пасти камень, оказавшийся для стража роковым, и меж
клыков вывесился почерневший язык. Дракон издох.
Н'Даннг уронил секиру, постоял еще немного, бессмысленно улыбаясь, и
медленно лег на камни рядом с поверженным врагом. Ему было мягко и удобно,
и даже зловоние, которое распространяла зеленая драконова кровь, ему
ничуть не мешало. То ли ему мерещилось, то ли он действительно видел
склонившиеся над ним лица, Н'Даннг не мог решить - во всяком случае, он
пришел в себя от ощущения, что его куда-то несут.
Далеко не унесли. Четверо мужчин опустили наспех сделанные носилки из
веток рядом с каменной колонной, единственной, что сохранилась от древней
постройки и теперь неуместно гордо возвышалась над развалинами. Вокруг
колонны была расчищена небольшая площадка, а между ближайшими косо
лежащими плитами виднелся черный провал хода, ведущего вниз. Судя по
запаху, это было логовище дракона. Несколько человек нырнули туда, и
послышались их возгласы.
Н'Даннг отстраненно наблюдал за происходящим. Его воспаленные глаза
болезненно щурились на яркое солнце, на высоких скулах выступила испарина,
но не оттого, что ему было жарко: среди дня воин чувствовал себя так,
словно его до костей пробирал полночный ветер. Он с трудом задвигался,
укутываясь в плащ, который догадались набросить на него. Все тело болело
безумно, но Н'Даннг знал, что переломов и опасных ран нет, а остальное со
временем пройдет.
Мужчины вылезли из логовища, волоча что-то за собой. Н'Даннг бросил
один взгляд на их ношу и прикрыл глаза - на сегодня с него и так было
достаточно. Это оказались два трупа, мужской и женский, обгоревшие -
похоже, дракон имел обыкновение поджаривать пищу - и частично объеденные.
Заголосили, завыли женщины, и Н'Даннг различил в жутком хоре пронзительный
голос старухи, которая встретила воина в лесу и привела в деревню, всю
дорогу пятясь, кланяясь и бормоча на своем непонятном языке. Затем эти
люди - все селение, до единого человека - пришли за ним сюда и стояли
поодаль, пока они с драконом убивали один другого. Н'Даннг подавил приступ
тошноты. Что ж, он знал с самого начала, что избранный им путь нелегок, и
много раз мог в этом убедиться. Он не рассчитывал на благодарность тех,
кто просил его помощи; если разобраться, он и сейчас сделал то, что
сделал, не ради них - просто следовал Клятве холодного железа. Теперь он
должен немного отдохнуть, совсем немного, и сможет отправиться дальше.
Кто-то осторожно тронул его за локоть. Н'Даннг открыл глаза. Он снова
обнаружил себя в кругу темных лиц и столь же темных, невыразительных
взглядов. Люди выстроились вокруг площадки, оцепив ее, и только ход в
подземное логовище был открыт. Н'Даннг увидел, что они нашли все его вещи
- щит, секиру, котомку - и сложили их рядом с носилками. После краткого
отдыха воин чувствовал себя лучше, и ему пришло на ум, что эти полудикие
дети Севера должны понимать незамысловатый лесной язык Эру, которому его
обучил один из спутников в бесконечных странствиях. Губы плохо
повиновались Н'Даннгу, и только со второй попытки ему удалось воскресить
некогда знакомые звуки.
- Спасибо, - сказал он, указывая на вещи. - Спасибо, что вы их
принесли. Теперь идите домой. Оставьте меня здесь, я хочу отдохнуть.
Крестьяне зашевелились, забормотали что-то по-своему. Один из них,
приземистый бородач, выступил вперед. То, что он произнес, действительно
напоминало язык Эру, однако Н'Даннг не уловил смысла его речи.
- Мы стоять. Иди ты. Заплатить. Заплата. Плата. Твоя плата иди за
страшилище туда.
Он махнул рукой в сторону подземного лаза.
- Я должен идти туда? - переспросил Н'Даннг.
Бородач затряс головой.
- Да! Да! Туда иди ты. Плата там.
- Мне не нужна плата, - сказал Н'Даннг, опять закрывая глаза. - Я
устал и хочу отдохнуть. Уйдите прочь.
Кто-то снова дотронулся до него, теперь до обожженного плеча. Н'Даннг
зашипел от боли и подскочил на ноги. Это был навязчивый бородач.
- Идти! - заискивающе глянул он воину в лицо.
В раскосых глазах Н'Даннга появилось нехорошее выражение. Правая рука
сама собой потянулась к оружию. Бородач отскочил от него, а ряд крестьян
зашевелился, люди потянули из-за спин палки и мотыги.
- Идти? - пискнул бородач, укрывшись за другими.
Н'Даннг усмехнулся потрескавшимися губами. Они явно недооценили его,
эти люди. За секиру он, пожалуй, схватился сгоряча, не удержать ее сейчас,
но и голыми руками, даже после битвы с драконом, он бы уложил половину
крестьян, пока они добрались бы до него со своими дубинками. Да и из
оставшейся половины не все бы ушли живыми... Только он не собирался
драться с ними. Те, кто дал Клятву холодного железа, воюют с драконами,
чтобы крестьяне спокойно сеяли хлеб: как может он причинить им зло?
Причины их поведения оставались для Н'Даннга неясными - то ли они
боялись, что, не получив платы, воин рассвирепеет и бросится на них, то ли
знали о древнем проклятии и страшились того, что если они позволят
победителю дракона уйти, кара падет на них. Возможно, бородач хотел
