Фаззи хотел бы от него услышать: - Все выглядит очень подозрительно.
- И вы чертовски правы! - прокричал Фаззи. Затем он прочистил глотку
и перешел на деловой тон: - О'кей. Миссисипский номер 62284. Вы его
записали, шеф?
- 62284.
- Да, 62284, вы можете ввести его в ваш сучий банк! Подозрительно! О,
да! Это то, что я и подумал! Иисус, поедающий банку бобов!
Развитие этого образа на этом не закончилось, и Алан чуть отодвинул
на время трубку от своего уха. Затем они вернулись к делу.
- Итак, - сказал Фаззи, - что вы намерены предпринять, шеф?
"Я собираюсь взять все что возможно из этой беседы той нетронутой еще
всем этим безумием частью своего разума, - подумал Алан. - Это будет
первым делом, которым я займусь. Я собираюсь напрячься и вспомнить, кто
упоминал"...
И затем перед ним словно блеснула холодная вспышка, которая покрыла
руки гусиной кожей и стянула его шею так туго, словно кожу натянули на
барабан.
Телефонный разговор с Тадом. Вскоре после звонка Бомонту того
психопата из квартиры Мириам Коули. Ночью, когда началась вся эта
вакханалия убийств.
Он вспомнил слова Тада: "Он прибыл из Нью-Гемпшира в Оксфорд, штат
Миссисипи со своей матерью... он почти избавился от своего южного
акцента".
Что еще говорил Тад, когда описывал облик и приметы Джорджа Старка?
"И, наконец, последняя вещь... он может управлять черным Торнадо". Я
не знаю, какого года выпуска. Одна из тех старых, у которых под капотом
полным-полно паленого порошка. Черный. У него может быть миссисипский
номер, но он, несомненно, поменяет его".
- Я догадываюсь, что ему было немного некогда заняться этим, -
пробормотал шериф. гусиная кожа еще не сошла с его тела, шагая по шерифу
тысячами мельчайших ножек.
- О чем вы,шеф?
- Ничего, Альберт. Разговариваю с собой.
- Моя мамаша говаривала, что это к деньгам. Может, и мне пора начать
так делать?
Алан вдруг вспомнил, что Тад добавил еще одно - одну последнюю
деталь.
- Альберт.
- Зовите меня Фаззи, шеф. Я уже говорил об этом.
- Фаззи, там еще на бампере должна быть наклейка. Ты, может быть,
заметил...
- Какого дьявола вы смогли узнать об этом? У вас на эту машину есть
какие розыскные данные, шеф? - пылко поинтересовался Фаззи.
- Не надо пропускать мои вопросы, Фаззи. Это дело полиции. Ты видел
то, о чем я спросил?
- Конечно видал, - ответил Фаззи. "МОДНЫЙ СУКИН СЫН" - вот что там
было написано. Вы в это можете поверить?
Шериф медленно повесил трубку, веря в это, но говоря самому себе, что
это еще ничего не доказывает, совсем ничего... за исключением того, что
Тад Бомонт был столь же безумен, как, скажем, клоп. Было бы достаточно
глупо полагать, что то, что увидел Фаззи, может что-то доказывать... ну,
скажем, что-то сверхъестественное, раз нет другого слова получше... что
сейчас происходит здесь.
Затем он снова подумал о голосовых и дактилоскопическнх отпечатках,
подумал и о сотнях воробьев, разбивающихся о стекла окон госпиталя
графства Бергенфилд, и шерифа внезапно пронзила резкая дрожь, которая
длилась никак не меньше целой минуты.
3
Алан Пэнборн не был тем дремучим или суеверным деревенщиной, который
видит след дьявольского глаза у вороны и не подпускает свою беременную
жену к свежему молоку, поскольку боится, что тогда оно может скиснуть.
Шерифа трудно было провести, он бы никогда не поддался на фокусы городских
жуликов и шутников, желавших продавать приезжим из глубинки по дешевке
знаменитые мосты в их городках ; нет, шериф родился не вчера. Он верил в
логику и разумные объяснения. Поэтому он дождался, когда вся эта нервная
дрожь утихнет и пододвинул свою картотеку, чтобы найти телефонный номер
Тада. Он отметил с некоторым удивлением, что номер на карточке совпадает с
тем, который вертелся у него в голове. Очевидно, что выдающийся
парень-писатель из Кастл Рока отпечатался куда глубже и четче в его
сознании - или его части - чем мог даже подозревать шериф.
А не мог ли сам Тад находиться в той машине? Если ты исключаешь ядро
ореха, то что же еще может там быть? Он описал это. О чем всегда толковали
старые детективные радиопьесы? "Назови ЭТО" и "Подтверди ЭТО".
Госпиталь графства Бергенфилд был, действительно, атакован воробьями.
И было еще очень много вопросов - слишком даже много.
Тад и его семья были под охраной полиции штата Мэн. Если бы они
решили собраться и приехать сюда на уик-энд, ребята из охраны обязательно
бы дали об этом знать Алану - частично, чтобы предупредить его, частично,
в знак вежливости. Но полиция сделала бы все возможное, чтобы убедить Тада
не отправляться в подобную поездку, поскольку им проще всего обеспечивать
охрану в хорошо изученном Ладлоу. А если мысль о такой поездке родилась
спонтанно, то их усилия заставить Тада передумать могли бы только
возрасти.
Затем шло то, что Фаззи не видел ранее - а именно, автомобиль или
автомобили Бомонтов, если они все же решились путешествовать... если они
это смогли сделать; ведь они же, в конце концов, не заключенные.
Люди с мозговыми опухолями часто делают очень необычные вещи.
Если это был "Торнадо" Тада, и он был спрятан от Фаззи, и если Тад
был один, это вело к заключению, которое было очень неприятным для Алана,
поскольку шерифу очень нравился Тад. Это заключение гласило, что Тад в
конце концов удрал и от семьи, и от охраны.
Полиция штата все равно должна была связаться со мной, даже в таком
случае. У них же есть все координаты и телефоны, и они отлично знают, что
здесь - одно из тех мест, куда бы он мог скорее всего приехать.
Алан набрал номер Тада. Трубку сняли с первого звонка. Незнакомый
голос ответил на том конце провода. Да Алану и не нужно было специально
выяснять имя собеседника. Он уже с первых слов уловил, что разговаривает
со служителем закона.
- Хэллоу, дом Бомонтов.
Настороже. Готов обрушить град вопросов, если ответный голос окажется
правильным и нужным... как, впрочем, если и не окажется таковым.
Что произошло? - подумал Пэнборн, а под пятками этой мысли
проскользнуло следующее: Они мертвы. Кто-то со стороны успел удить всю
семью, столь же быстро и беспощадно, как это уже было показано на других и
ранее. Охрана, расследование, оборудование для пеленгации... все это
оказалось ни к чему!
Но в ответе шерифа не слышалось и намека не все эти мысли, вихрем
пронесшиеся в его голове.
- Это Алан Пэнборн, - сказал он сухо. - Шериф, графство Кастл. А
звоню Таду Бомонту. С кем я говорю?
Последовала пауза. Затем голос ответил: - Это Стив Харрисон, шериф.
Из полиции штата Мэн. Я собирался позвонить вам. Мне бы это следовало
сделать еще час тому назад. Но здесь такие дела... эти дела все время
улетают в ионосферу. Можно поинтересоваться, почему вы решили сюда
позвонить?
Не давая себе времени подумать - а это, конечно, изменило бы его
ответ - Алан солгал. Он это сделал, не задавая даже самому себе вопрос,
для чего он делает. Ответ пришел позже.
- Я позвонил, чтобы проверить, как дела у Тада. - ответил Алан. -
Прошло уже достаточно времени, и я хотел выяснить, как они поживают. Я
подозреваю, что они в беде.
- Беда столь велика, что вы даже не поверите, - мрачно ответил
Харрисон. - Двое моих людей мертвы. Мы почти уверены, что это сделал
Бомонт.
Мы почти уверены, что это сделал Бомонт.
Необычность содеянного, кажется, должна возрастать со степенью
интеллекта мужчины или женщины, пораженных этой болезнью.
Алан почувствовал, как уже увиденное не только забирается в его
сознание, но и марширует по всему телу, подобно вторгшейся армии. Тад, все
снова возвращается к Таду. Конечно. У него есть интеллект, он необычен и
он был, по собственному признанию, подвержен симптомам болезни, которые
позволяли предполагать мозговую опухоль.
Мальчик вовсе не имел мозговой опухоли, вы знаете.
Если результаты тех обследований оказались отрицательными, так это
потому, что там было нечего искать.
Забудь опухоль. Воробьи - это то, о чем тебе нужно сейчас подумать -
потому что воробьи летают снова.
- Что произошло? - спросил Пэнборн патрульного Харрисона.
- Он зарезал Тома Чаттертона и Джека Эддингса, причем так дьявольски
жестоко, что они почти развалены на куски, вот что произошло! - прокричал
Харрисон, обдавая Алана всплеском своей ярости. - Он забрал семью с собой,
и я хочу достать этого сукина сына !
- Что... как он сумел уехать?
- Я не имею времени для всех этих деталей, - сказал Харрисон. - Это
чертовски поганая история, шериф. Он правил красно-серым "Шевроле
Субурбаном", чертовым китом на колесах, но мы думаем, что он должен был
его как-то спрятать и взять другую машину. У него где-то рядом с вами
летний домик. Вы знаете это место и все окрестности?
- Да, - сказал шериф. Его сознание бушевало и куда-то спешило. Алан
взглянул на часы на стене в кабинете и увидел, что сейчас три сорок.
Время. Все упирается во время. И он вдруг вспомнил, что не спросил Фаззи
Мартина, в котором часу тот увидел выезжающий из амбара черный "Торнадо".
Тогда это не показалось важным. Сейчас - да. - Во сколько часов вы
упустили его, патрульный Харрисон?
Алан подумал, что сейчас он снова вызовет взрыв ярости у Харрисона,
но тот ответил без следа злобы и стремления оправдаться: - Около
двенадцатн тридцать. У него должно было уйти какое-то время на замену
машины, если он это проделал, а затем он поехал в своей дом в Ладлоу...
- Где он находился, когда ушел от вас? Как далеко это было от его
дома?
- Шериф, я бы с удовольствием ответил на все ваши вопросы, но сейчас
на это просто нет времени. Вопрос ныне в том, что если он задумал
прикатить в своей летний дом - это кажется невероятным, но парень-то -
сумасшедший, а потому вы никогда и не поймете его, - то он еще там не смог
бы появиться, но сможет оказаться там уже очень скоро. Он и вся его
несчастная семейка. Было бы прекрасно, если бы вы с парочкой своих людей
встретили его там. Если что-то действительно случится, свяжитесь по радио
с Генри Пейтоном из полицейского управления в Оксфорде - и мы пришлем вам
такую помощь, какую вы вряд ли видали ранее за всю свою жизнь. Не
пытайтесь сами его задерживать ни при каких обстоятельствах. Мы
предполагаем, что он захватил жену как заложницу, если только она уже не
мертва, и тогда он сможет воспользоваться детьми.
- Да, ему бы, конечно, пришлось силой забрать с собой свою жену, если
он убил охранников на дежурстве, - согласился Алан и продолжал обдумывать
свои мысли: " вы же там совершенно зациклились на своих убитых. Потому что
ваше сознание взбешено и вы не можете настроить его на другой лад. Эй,
друг, ты даже не хочешь и не можешь подумать о чем-то отвлеченном или
непосредственном, пока на твоих друзьях сохнет их кровь".
У него были дюжины вопросов, а ответы на них, наверное, вызвали бы
еще четыре дюжины новых вопросов - но Харрисон был прав в одном. Времени
не было.
Шериф поколебался какой-то миг, очень желая спросить Харрисона о
самой важной вещи, задать ключевой вопрос: уверен ли Харрисон, что у Тада
было достаточно времени, чтобы добраться до дома, убить охранников и
удрать с семьей до того, как прибыло первое подкрепление? Но задать такой
вопрос означало посыпать соль на свежую рану Харрисона, потому что в самом
вопросе скрывалось железное и неопровержимое суждение: Вы потеряли его.
