залитой мягким пластиком.
Как он может сохранять столько силы? Как он может оставаться таким
сильным, когда у него вид умирающего?
Но ответ был ясен. он не был человеком. Она не думала, что он вообще
когда-либо жил на этом свете.
- Или, может быть, ты действительно хочешь этого? Так ли это? Ты
хочешь? Ты хочешь прямо сейчас? - Его язык, черно-красножелтый с
поверхностью, усеянной трещинами, вывалился из страшного ухмыляющегося рта
и приблизился к ее лицу.
Она тут же прекратила барахтаться.
- Вот так лучше, - сказал Старк. - Я собираюсь слезть с тебя, Бетти,
моя дорогая, моя сладкая. Когда я это сделаю, тебе снова захочется сделать
рывок на сто ярдов за пять секунд. Это вполне естественно, мы ведь едва
знакомы и я боюсь, что сегодня я выгляжу не самым лучшим образом. Но перед
тем, как ты захочешь сделать какую-нибудь глупость, я хочу тебе сказать,
что те два копа снаружи уже мертвы. И мне бы хотелось, чтобы ты подумала о
своих двух бамбинос, спящих сейчас очень мирно наверху. Дети ведь должны
отдыхать? Особенно очень маленькие дети, очень беззащитные дети, как твои.
Ты понимаешь? Ты следишь за мной?
Она покорно кивнула. Она теперь смогла ощутить его запах. Это был
ужасный, гнилостный аромат. Он же гниет, - подумала Лиз. - Гниет прямо у
меня на глазах".
Ей стало ясно, почему Старк столь отчаянно хотел заставить Тада снова
сесть за роман.
- Ты - вампир, - сказала она хриплым голосом. - Проклятый вампир. А
он посадил тебя на диету. Поэтому ты тут и объявился. Ты терроризируешь
меня и угрожаешь моим детям. Ты - малодушный трус, Джордж Старк.
Он слез с нее и поправил перчатки, сперва на левой, а затем на правой
руке. Это было весьма странным знаком готовности к работе.
- Я не думаю, что это очень справедливо, Бет. Что бы ты думала,
окажись на моем месте. Что бы ты думала, окажись на острове без какой-либо
еды или питья? Ты бы стала изображать благородное смирение и тяжело
вздыхать? Или ты бы стала бороться? Ты действительно проклинаешь меня
только за то, что я просто хочу выжить?
- Да! - и Лиз плюнула в него.
- Разговариваешь, как настоящая партизанка... но ты можешь поменять
свое мнение. Видишь ли, цена этого партизанства может подняться куда выше,
чем ты это представляешь себе сейчас, Бет. Когда сопротивление столь
яростно и благородно, цена может подняться до невидимой высоты. Ты можешь
вдруг обнаружить, что в тебе проснулся прямо-таки энтузиазм по поводу
сотрудничества со мной, да еще с такой, о котором ты сама не подозревала.
- Помечтай,... ублюдок!
Правая сторона его рта вдруг ощерилась, и, совместно с постоянно
приподнятым фрагментом левой части губы, Старку удалось, наконец,
изобразить цельную улыбку, сопровождаемую глухим смешком. Его рука, почти
как желе в этой тонкой перчатке, скользнула по ее предплечью с нежной
заботой, один из пальцев ткнулся затем в ладонь Лиз, чтобы обратить ее
внимание на важное заявление: - Это не мечта, Бет - я тебя уверяю. Тад и я
собираемся сотрудничать при написании нового романа Старка... хотя бы на
время. Возьмем другой вариант. Тад может дать мне какое-то ускорение. Я,
как застрявший автомобиль, ты видишь. Только, вместо заливки воды в мотор,
мне нужно несколько десятков страниц нового романа. Это все. Только
поэтому я и оказался здесь. Как только меня поставят на колеса, я хватаю
текст, жму на акселератор и - рууум! - уехал!
- Ты безумец, - прошептала Лиз.
- Да. Но таким был и Толстой. Таким был и Ричард Никсон, а они
избрали этого жуткого пса президентом Соединенных Штатов Америки. - Старк
повернул голову и взглянул в окно. Лиз ничего не услышала, но та
внезапность, с которой он стал прислушиваться к чему-то, полностью
концентрируясь, позволила и ей уловить какой-то робкий, почти неслышный
звук.
- Что ты... начала было Лиз.
- Захлопни свой ротик на секунду, пчелка, - сказал Старк. - Просто
положи в него носок.
Очень слабо, но все же ясно, она вдруг уловила взлет птиц при
попутном ветре. Звук был, невозможно далеким и невозможно прекрасным.
Невозможно свободным.
Она стояла и смотрела на него, ее сердце билось учащенно, и она
думала, не сможет ли она избавиться от Старка. Он не был в каком-то трансе
или в чем-то в этом роде, но его внимание безусловно было отвлечено. Может
быть, ей удастся убежать. Если она раздобудет револьвер...
Его рука снова схватила ее за кисть.
- Я могу входить в сознание твоего мужа и читать его, ты знаешь это.
Я могу чувствовать, что он думает. Я не могу этого сделать с тобой, но мне
достаточно взгляда на твое лицо, чтобы иметь достаточно четкое
представление обо всех твоих намерениях. Что бы ты там сейчас не
придумывала, Бет, тебе надо бы вспомнить тех копов... и своих деток. Ты
сделай это, и тогда тебе будет легче понимать перспективу.
- Почему ты так называешь меня?
- Что? Бет? - он засмеялся. Это был глухой смех, словно у Старка в
горле перекатывался гравий. - Это то, как ему следовало бы звать тебя,
если бы он был столь мил, чтобы обдумать это, понимаешь.
* "Лиз" и "Бет" - краткие формы имени "Элизабет"
- Ты су...
- Сумасшедший, я знаю. Все это прекрасно, милая моя, но мы обсудим
твое мнение о моем безумии чуть позднее. Слишком многое происходит прямо
сейчас. Слушай: мне надо позвонить Таду, но не в его рабочую комнату в
университете. Там телефон может прослушиваться. Он сам так не думает, но
копы могли все сделать, не рассказав ему. Твой муж относится к числу
слишком доверчивых парней. Я - нет.
- Как ты можешь...
Старк наклонился к ней и произнес очень медленно и тщательно, словно
учитель, беседующий с медлительным первоклассником.
- Я хочу, чтобы ты прекратила свои придумывания, Бет, и отвечала
только на мои вопросы. Потому что, если я не получу от тебя, что мне
надобно, может быть, я заберу это у двоих близнецов. Я понимаю, что они
еще не умеют говорить, но, возможно, мне удастся их кое-чему научить.
Небольшое принуждение творит чудеса.
На Старке поверх рубашки была надета стеганая фуфайка - и это
несмотря на летнюю жару. Фуфайку отличало множество карманов на молниях,
столь любимых охотниками и путешествующими пешком. Старк расстегнул один
из боковых карманов и извлек оттуда нечто цилиндрическое в полиэтиленовой
упаковке. Он вытащил небольшую газовую паяльную лампу. - Если даже я не
смогу научить их говорить, я смогу научить их петь. Я, надеюсь, что научу
их петь, словно пару жаворонков. Тебе, может быть, эта музыка и не очень
понравится, Бет. Она попыталась отвести свой взгляд от лампы, но это никак
не получалось. Ее глаза безнадежно переходили вслед за лампой, пока Старк
перекатывал свое орудие из одной руки в другую. Ее глаза, казалось, были
прикованы к соплу.
- Я расскажу тебе все, что ты хотел бы узнать, - сказала она и
подумала: "Раз так".
- Это очень мило, - ответил Старк и убрал паяльную лампу обратно в
карман. Фуфайка чуть сдвинулась вбок, и она увидела рукоятку очень
большого револьвера. - Очень признателен, Бет. - Теперь слушай. Сегодня на
факультете английского есть еще кто-то. Я могу видеть его столь же ясно,
как и тебя теперь. Небольшой такой малый, седоголовый, держит во рту
трубку, почти с него ростом. Как его имя?
- Это описание, может быть, подходит к Роули Делессепсу, - сказала
Лиз тоскливо. Она изумилась, как он смог узнать, что Роули был там
сегодня... и решила, что на самом деле и не хочет этого знать.
- Может ли это быть кто-то еще?
Лиз подумала немного и затем покачала головой. - Это должен быть
Роули.
- У тебя есть факультетский справочник?
- Он лежит в ящике телефонного столика. В гостиной.
- Хорошо. - Он проплыл мимо нее прежде чем она поняла, что он
движется, - стремительная кошачья грация этого прогнившего куска мяса
заставила ее почувствовать какую-то тошноту - и Старк вдруг задел один из
длинных ножей в намагниченных ножнах. Лиз вскрикнула. Старк посмотрел на
нее и снова издал горловой звук, как от перекатываемого гравия. - Не
волнуйся - я не собираюсь тебя прирезать. Ты же моя маленькая добрая
помощница, разве не так? Идем.
Рука, очень сильная, но неприятно рыхлая, снова обхватила ее
запястье. Когда она попыталась освободиться, тиски только усилились. Она
перестала отталкивать Старка и позволила ему повести себя.
- Хорошо, - сказал он.
Он привел ее в гостиную, где она села на софу и обхватила свои
колени. Старк посмотрел на Лиз, что-то пробормотав и обратил внимание на
телефон. Когда он определил, что нет провода тревожной сигнализации - а
это было небрежностью, просто очень большой небрежностью - он вырубил те
хитроумные проводочки, которые добавили к телефонному аппарату Тада
полицейские техники штата: один подсоединенный к пеленгатору номера, а
другой к звукозаписывающему устройству в подвале.
- Ты знаешь, как себя вести, и это очень важно, - сказал Старк,
обращаясь к макушке склоненной головы Лиз. - Теперь слушай. Я хочу
отыскать номер этого Роули Делессепса и переброситься парой ласковых
словечек с Тадом. А пока я буду это делать, ты пойдешь наверх и соберешь
все эти пеленки, одежду и прочие вещи, которые понадобятся твоим малышам в
вашем летнем доме. Когда закончишь, возьми их и приведи сюда.
- Откуда ты знаешь, где они...
Он слегка усмехнулся, увидя ее изумленное выражение лица. - О, я знаю
всю вашу здешнюю планировку. Я ее знаю даже лучше вас, может быть. Ты их
разбудишь, Бет, и, когда приготовишься к выходу на улицу, приведешь их
сюда. Я знаю все ходы и выходы в этом доме не хуже, чем саму планировку, и
если ты попытаешься удрать отсюда от меня, милая, я это буду тотчас знать.
Тебе даже не надо их там одевать, просто забери, что им нужно, и приведи
их сюда в этих их ползунках. Ты сможешь одеть их позднее, уже когда мы
отправимся в наше веселое путешествие.
- Кастл Рок? Ты хочешь ехать в Кастл Рок?
- У-гу. Но тебе сейчас не стоит беспокоиться об этом. Тебе сейчас
надо думать только о том, что если через десять минут вы здесь не
появитесь, я сам подымусь наверх посмотреть, что там вас так задерживает.
- Он посмотрел на нее с устрашающим выражением, темные стекла создавали
еще более зловещий эффект для оттенения глазных впадин, ниже его почти
полностью вылезший бровей. - И я приду вместе с моей маленькой паяльной
лампой, готовый поработать ею. Ты понимаешь меня?
- Я... да.
- Кроме того, Бет, тебе надобно запомнить одну вещь. Если ты будешь
работать со мной дружно, с тобой все будет в порядке. И с твоими детишками
тоже. - Он опять ухмыльнулся. - Для такой хорошей матери как ты, я думаю,
это самое важное на свете. Я только хочу тебя предупредить обо всем
заранее, чтобы ты не попыталась быть умнее меня. Те два копа, которые
сейчас упакованы позади их дутого автомобиля, отдали концы, потому что им
крупно не повезло застрять в своих тракторах на тех рельсах, по которым я
в тот миг как раз мчался в экспрессе. В Нью-Йорке осталась целая пачка
таких же дохлых копов, у которых тоже была крупная невезуха... Ты сама
хорошо это знаешь. Поэтому единственный сейчас способ помочь и себе, и
детям - и Таду также, потому что, если он все сделает, как я хочу, все
будет прекрасно - это оставаться смирной и полезной. Ты понимаешь?
- Да, - хрипло ответила Лиз.
- Тебе может прийти в голову какая-нибудь идея. Я знаю, как это
бывает с людьми, чувствующими, что их прижали спинами к стенке. Но если к
