колоть свиней, это может здорово осложнить все дело. Но сейчас всего
несколько минут до полудня; она и ее близнецы либо дремлют, либо готовятся
это делать. Как бы то ни было, он был уверен, что все пройдет гладко.
Он не мог не верить в это.
Любовь всегда найдет себе дорогу.
3
Чаттертон приподнял подошву, чтобы погасить окурок - он затем
собирался его положить в пепельницу у щитка управления патрульной машины -
полиция штата Мэн всегда соблюдала чистоту и порядок, где бы она не
находилась. Вдруг он узрел человека с ободранным лицом, медленно
пошатываясь приближающегося к дому. Одна рука медленно протягивалась к
нему и Джеку Эддингсу с мольбой о помощи, другая была прижата к спине и
выглядела сломанной.
У Чаттертона случился почти сердечный приступ.
- Джек! - закричал он и Эддингс обернулся. Его рот приоткрылся от
изумления.
- Помогите мне... - прокричал человек с ободранным лицом. Чаттертон и
Эддингс кинулись к нему.
Если бы они остались в живых, они, наверное, рассказали своим
сослуживцам, что были уверены в автомобильной катастрофе, или произошедшем
взрыве с возгоранием газа или керосина, или в несчастном случае при работе
с сельскохозяйственной техникой, что происходило сплошь и рядом, когда
ножи, лопасти или спицы этих механизмов калечили их хозяев.
Они, вероятно, говорили бы именно о таких предположениях, но в тот
момент они вообще ни о чем н не думали. Их сознание было всецело захвачено
ужасом от увиденного. Левая сторона лица мужчины, казалось, просто кипела,
словно кто-то содрав там кожу плеснул на рану концентрированный раствор
карболовой кислоты. Какая-то невообразимая жидкость струилась по тому, что
трудно было назвать даже скулами. На лице красовались ужасные дыры и
трещины.
Они ни о чем не могли думать, они просто реагировали.
В этом и состояла главная прелесть всего трюка с белой тростью.
- ...помогите мне...
Старк заплел себе ноги и повалился вперед. Выкрикнув что-то невнятное
своему товарищу, Чаттертон попытался схватить на руки раненого, пока тот
не рухнет на землю. Старк обхватил своей правой рукой шею охранника и
выдернул из-за спины свою левую. В ней был небольшой сюрприз. Сюрприз
заключался в ослепительно сверкающей складной бритве. Лезвие мрачно
блеснуло в воздухе. Старк выдвинул его вперед и точно прорезал правое
глазное яблоко Чаттертона с клюкающим звуком. Охранник завопил и прижал
руки к лицу. Старк схватил Чаттертона за волосы, откинул голову назад и
перерезал глотку от уха до уха. Кровь хлестнула из мускулистой шеи алым
фонтаном. Все кончилось за четыре секунды.
- Что? - спросил Эддингс тихим н удивительно глупым голосом. Он стоял
всего в двух футах от Старка и Чаттертона - Что?
Одна из его дрожащих рук лежала на кобуре револьвера, но мимолетного
взгляда было вполне достаточно для Старка, чтобы убедиться, что
полицейская свинья имеет сейчас такое же представление о своей пушке, как
о населении Мозамбика. Его глаза были выпячены. Он не мог даже сообразить,
на что он смотрит или кто истекает кровью.
"Нет это не так, - подумал Старк, - он думает, что я. Он стоит здесь
и видел, как я перерезал глотку его партнеру, но по-прежнему верит, что
это я, поскольку половина моего лица снесена, и вообще я должен истекать
кровью. потому что он с этим парнем - полицейские. Они же герои из
кинофильмов".
- Ну-ка, - сказал Старк, - подержишь это для меня? - И швырнул тело
умирающего Чаттертона в его коллегу.
Эддингс отшатнулся с визгливым воплем. Он пытался уклониться, но уже
опоздал. Двухсотфунтовый мешок, ранее называвшийся Томом Чаттертоном, сбил
Эддингса с ног и тот ударился головой об автомобиль. Кровь полилась из
разбитого лба, заливая глаза. Он застонал и упал рядом с еще агонизирующим
Чаттертоном.
Эддингс почувствовал приближение и наклон к себе ужасного монстра и
попытался защититься. Но удар пришелся лишь по крылу автомобиля.
Старк нанес ему пушечный удар между ног, затем нагнулся и полоснул
бритвой по гениталиям. Охранник завопил от ужасной боли, чувствуя как
что-то горячее высыпается ему внутри брюк. Тут же последовал не менее
жесткий удар по зубам, которые с треском высыпались на землю.
Старк затем собирался нанести н заключительный смертельный удар в
этой бойне, перерезав Эддингсу глотку. Но тот как-то ухитрился еще поднять
руку, и бритва сперва снесла ему половину ладони. Эддингс упал на колени,
открыв шею сзади.
Теперь Старк, наконец, спокойно смог довершить начатое. Лезвие бритвы
глубоко и точно вонзилось в шею, голова Эддингса все более наклонялась,
как при каком-то диком яростном жертвоприношении.
- Наслаждайся прекрасным днем, ублюдок, - сказал Старк и схватив
охранника за волосы полоснул, на всякий случай, бритвой и спереди по
глотке.
4
Старк открыл заднюю дверь патрульной машины и втащил туда сперва труп
Эддингса, а затем и Чаттертона, словно это были кули с зерном. Оба они
были увесистыми, особенно Чаттертон, в котором было никак не меньше
двухсот тридцати пяти фунтов вместе со всей амуницией и револьвером 45-го
калибра, но Старк обращался с ними, как с мешками, набитыми соломой.
Старк захлопнул дверь, затем с большим вниманием оглядел дом.
Дом был тих. Единственными звуками были песни сверчков в высокой
траве и мерное попискивание - "уик! уик! уик!" - разбрызгивателей на
травяной лужайке. К ним добавился мерный гул приближающегося
грузовика-бензовоза "Оринко". Он шел на север, скорость шестьдесят миль в
час. Старк вздрогнул и слегка пригнулся за патрульной машиной, когда в
первый раз заметил зажигающиеся огоньки тормозного сигнала грузовика. Но
затем лишь усмехнулся, увидев, как бензовоз скрывается за следующим
холмом, снова ускоряя свой бег. Просто водитель, увидав патрульную машину,
на всякий случай сбавил газ и проверил, что у него на спидометре. Самая
обычная вещь на свете. Старку нечего беспокоиться, этот грузовик скрылся
навсегда.
На подъездной дорожке было много крови, но на ярко-черном асфальте ее
можно принять и за воду... если только не подойти поближе. Так что и здесь
все было о'кей. А даже если и не все, то надо об этом самому позаботиться.
Старк сложил свою страшную бритву, взял ее в липкую руку и подошел к
двери. Он не заметил ни несколько мертвых воробьев около ступеньки, ни тех
живых птиц, которые сидели на крыше дома и на яблоне у гаража, молча
наблюдая за ним.
Через минуту или две Лиз Бомонт спустилась вниз, еще не совсем
проснувшаяся, услыхав звонок в дверь.
5
Она не закричала. Крик должен был последовать, но ободранное лицо,
глядевшее на нее, когда она открывала дверь, загнало этот вопль вглубь
нее, заморозило и запретило его, похоронило этот крик заживо. В отличие от
Тада, Лиз не помнила никаких кошмарных снов о Старке, но все же они,
видимо, хранились где-то в глубинах се подсознания, потому что это
обезображенное ухмыляющееся лицо показалось ей вдруг давно знакомым из-за
своей ужасности.
- Эй, леди, не хотите ли купить уточку?, - спросил Старк из-за
перегородки. Он улыбнулся, показав почти все свои зубы. Большинство из них
сейчас уже были мертвыми. Солнцезащитные очки превращали его глаза в
большие черные впадины. По его щекам и подбородку что-то стекало и капало
на фуфайку.
Спохватившись, она попыталась захлопнуть дверь. Старк протянул руку в
перчатке из-за перегородки и отшвырнул дверь от себя. Лиз устремилась
прочь, пытаясь закричать. Но она не могла этого сделать. Ее горло было
словно заперто на ключ.
Старк вошел и закрыл дверь.
Лиз видела, как он медленно приближается к ней. Он выглядел, как
полуистлевшее чучело, каким-то образом и кем-то вдруг возвращенное к
жизни. Худшим из всего была ухмылка, потому что левая половина его верхней
губы уже не просто истлела, а просто отсутствовала. Она могла видеть
серо-черные зубы и дыры в деснах, где до недавнего времени торчали другие
зубы.
Его руки в перчатках радостно протянулись к ней.
- Хэллоу, Бет, - проговорил Старк с той же ужасной ухмылкой. -
Пожалуйста, извини меня за вторжение, но а был поблизости и подумал, не
стоит ли сюда заглянуть. Я Джордж Старк, и я рад с тобой познакомиться.
Более рад, думаю, чем ты даже себе представляешь.
Один из его пальцев коснулся ее подбородка... погладил ее. Плоть под
кожаной перчаткой казалось губчатой, непрочной. В этот момент Лиз подумала
о близнецах, спавших на верху, и ее паралич окончился. Она повернулась и
кинулась в кухню. Где-то краем своего смятенного сознания она сама себя
вдруг увидела как бы со стороны. Лиз в этом действии выхватывала из
намагниченных ножен один из разделочных ножей и втыкала его в эту страшную
карикатуру на лицо.
Она услышала его возглас после своего, быстрый, как ветер.
Его рука ухватила сзади блузку Лиз, дернула ее книзу и стащила с
плеч.
Дверь на кухню относилась к тем, которые сами по себе открываются и
закрываются. Для того, чтобы удерживать дверь открытой, в нее был вставлен
деревянный клин. Она споткнулась об него, зная, что если удержится на
ногах, у нее еще будет какой-то шанс. Но она заехала по нему
подскользнувшейся ногой, почувствовав мгновенную и резкую боль в носке
стопы. Клин вылетел на кухонный пол, который был так натерт, что в нем
отражалась вся комната, только в перевернутом виде. Она почувствовала, что
Старк пытается снова ухватить ее. Она чуть-чуть разбежалась, а затем
ударила по двери изо всех сил, захлопывая ее. Она услышала звук удара
двери по чему-то мягкому. Он закричал, разъяренный и удивленный, но
невредимый. Она кинулась к ножам...
... И Старк заграбастал ее за волосы и блузку сзади. Он повернул Лиз
лицом к себе. Она услышала звук разрываемой материи и подумала вдруг: Если
он меня изнасилует, о, Иисус Христос, если он меня изнасилует, я сойду с
ума..."
Она ударила по этой ужасной маске кулаками, сперва барабаня по
стеклам на очках, а затем и сорвав одну их дужку с уха Старка. Кожа пониже
его левого глаза вдруг отлетела, показав страшное глазное яблоко, похожее
на просмоленный кровавый шар.
И он смеялся.
Он схватил ее за руки и заставил отпустить их. Она вырвала одну из
них, подняла ее и вцепилась ему в лицо. Ее пальцы оставили глубокие
борозды, из которых хлынули кровь и гной. Она не ощутила почти никакого
сопротивления тканей, это напоминало протыкание куска прогнившего мяса. И,
наконец, ей удалось издать какие-то звуки, ей хотелось завопить, чтобы
вылить наружу свой ужас и страх до того, как они полностью захлестнут ее,
но все, что ей удалось, было несколько хриплых и жалких лающих звуков.
Он схватил снова эту руку в воздухе, заставил ее опуститься, соединил
обе руки Лиз крестом за ее головой и прижал их своей. Она, хотя и была как
губка на ощупь, но действовала, как наручники. Другой своей рукой Старк
обхватил Лиз за грудь. Ее тело содрогнулось от этого прикосновения. Она
закрыла глаза и попыталась оттолкнуть его.
- Ох, успокойся, - сказал он. Он теперь вовсе и не улыбался, но левая
сторона его рта, в любом случае застыла в вечной улыбке. - Успокойся, Бет.
Для своей же пользы. Ты меня выводишь из себя, когда дерешься. Я думаю,
что у нас должны быть платонические отношения.
- По крайней мере, сейчас.
Он сжал ее грудь сильнее, и она почувствовала несокрушимую силу под
развалившейся оболочкой Старка, подобную арматуре из стальных прутьев,
