городишек, на дне гибельных каменных пропастей, в бесчисленных
полутемных салунах, пропахших горьким пивом и третьеводнишним
жаревом! Ему попросту выпало еще одно противостояние на еще одной
пустынной улице. Только и всего - но этого было довольно. Это было
~кеф~. И ~ка~. И ~ка-тет~. Центральным фактом жизни стрелка, осью
вращения его ~ка~ всегда была неизбежность подобных
противостояний. Пусть в этот раз вместо перестрелки придется вести
перепалку - неважно, схватка все равно будет не на жизнь, а на смерть. В
воздухе витало зловоние смерти - несомненное, отчетливое, как вонь
разбухшей падали, сгнившей в трясине. Потом пришло безумие боя, и
Роланд перестал быть себе хозяином.
- Я могу назвать тебя вздорной, легкомысленной, глупой,
бестолковой и чванливой машиной. Безмозглой тварью, чье разумение -
всего лишь посвист зимнего ветра в дупле пустого дерева.
- ПРЕКРАТИ.
Не обращая на Блейна никакого внимания, Роланд все так же
безмятежно продолжал:
- Я мог бы быть и грубее, да, к несчастью, стеснен тем
обстоятельством, что ты - всего-навсего машина... то, что Эдди называет
"агрегатиной".
- ВСЕГО-НАВСЕГО? ДА Я...
- К примеру, я не могу обозвать тебя херососом, потому что у тебя
нет ни рта, ни хера. Я не могу сказать, что ты гнуснее гнуснейшего из
попрошаек, ползающих в сточных канавах самой бедной, самой грязной
во всей истории творения улицы, ведь даже такая жалкая тварь лучше
тебя: тебе не на чем ползать, у тебя нет колен, но даже если бы они у тебя
были, ты и тогда не упал бы на них, ибо не имеешь представления о
таком людском пороке как жалость. Я даже не могу обвинить тебя в том,
что ты употреблял свою мать, поскольку у тебя нет и не было матери.
Роланд умолк, переводя дух. Его спутники боялись вздохнуть. Их
обступало потрясенное молчание Блейна Моно - душное, страшное.
- Впрочем, я могу назвать тебя бесчестным созданием, которое
позволило своему единственному товарищу расстаться с жизнью.
Трусом, который наслаждался, истязая дураков и убивая невинных.
Растерявшимся механическим бесом, который городит вздор и...
- ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ЗАМОЛЧАТЬ, ИЛИ Я СЕЙЧАС ЖЕ
УБЬЮ ВСЕХ ВАС!
Голубые глаза Роланда полыхнули таким диким огнем, что Эдди
отпрянул, смутно расслышав, как охнули Джейк и Сюзанна.
- ~Убей, коли хочешь, но не смей мне приказывать!~ - заревел
стрелок.- ~Ты забыл лики своих творцов! А теперь убей нас - или
умолкни и слушай меня, Роланда Галаадского, сына Стивена, стрелка и
властителя древнего края! Не для того я потратил столько лет и истоптал
столько дорог, чтоб слушать, как ты без умолку мелешь вздор, точно
малое дитя! Понятно? Теперь ты будешь слушать МЕНЯ!~
На мгновение установилась потрясенная тишина. Все затаили
дыхание. Высоко вскинув голову, держа руку на рукояти револьвера,
Роланд сурово смотрел вперед.
Сюзанна Дийн поднесла руку к губам, на которых играла слабая
улыбка,- так женщина, желая убедиться, что новая, непривычная вещь
сидит хорошо, легонько трогает, например, шляпку. Она боялась, что
пришел ее смертный час, но в сердце ее царила гордость, а не страх.
Покосившись на Эдди, Сюзанна увидела, что молодой человек смотрит
на Роланда, изумленно усмехаясь. Выражение лица Джейка было еще
немудренее: это было обожание, ни больше ни меньше.
- Скажи ему! - выдохнул Джейк.- Пусть знает! Давай!
- Да, Блейн, лучше послушай,- посоветовал Эдди.- Ему
действительно все до лампочки. Не зря его звали "Галаадский бешеный
пес".
Блейн долго молчал, а потом спросил:
- ТЕБЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЗЫВАЛИ ТАК, РОЛАНД, СЫН
СТИВЕНА?
- Быть может,- согласился стрелок, хладнокровно стоя в пустоте
над бесплодным нагорьем.
- ЗАЧЕМ ВЫ МНЕ НУЖНЫ, РАЗ ВЫ ОТКАЗЫВАЕТЕСЬ
ЗАГАДЫВАТЬ ЗАГАДКИ? - ворчливо спросил Блейн тоном
капризного дитяти, которого вовремя не уложили спать.
- Я ничего такого не сказал,- возразил Роланд.
- НЕТ? - Блейн, казалось, недоумевал.- НЕ ПОНИМАЮ.
ОДНАКО АНАЛИЗ СПЕКТРОГРАММЫ РЕЧИ
СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О РАЗУМНОМ СУЖДЕНИИ. БУДЬ ДОБР
ОБЪЯСНИТЬ.
- Ты требовал загадок ~немедля~,- сказал стрелок.- ~Вот~ в чем я
отказал тебе. Ты проявил неподобающее нетерпение.
- НЕ ПОНИМАЮ.
- И оттого растерял всю свою учтивость. ~Это~ тебе понятно?
Долгое задумчивое молчание. Потом:
- ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, ЕСЛИ МОИ СЛОВА ПОКАЗАЛИСЬ
ВАМ ГРУБЫМИ.
- Мы принимаем твои извинения, Блейн. Но есть загвоздка
посерьезней.
- ОБЪЯСНИ.
Голос Блейна теперь звучал не столь самоуверенно. Это не
слишком удивило Роланда - компьютер давным-давно не видел от людей
ничего, кроме невежества, нерадивости и суеверного раболепия. Если он
и сталкивался с элементарным человеческим мужеством, то лишь в
далеком прошлом.
- Закрой вагон, и я загадаю тебе загадку.- Роланд уселся в кресло,
словно о продолжении спора (и перспективе мгновенной смерти) теперь
нельзя было и помыслить.
Блейн послушно исполнил просьбу. Стены потемнели, вновь
скрыв от глаз кошмарную панораму, развернутую внизу. Огонек на схеме
маршрута мигал теперь неподалеку от точки, которой был обозначен
Кэндлтон.
- Хорошо,- сказал Роланд.- Неучтивость простительна, Блейн, так
меня наставляли в юности. Высохшая глина сохраняет ту форму, какую
придала ей рука художника. Но еще меня учили, что глупость прощать
нельзя.
- В ЧЕМ ЖЕ МОЯ ГЛУПОСТЬ, ГАЛААДИТЯТНИН? - голос
Блейна был тихим и зловещим. Сюзанна вдруг увидела кота, припавшего
к земле у мышиной норки: зеленые глаза горят, хвост ходит из стороны в
сторону.
- У нас есть то, что нужно тебе,- ответил Роланд.- Но единственная
награда, какую ты предлагаешь нам взамен,- смерть. Это ~очень~ глупо.
Повисла длиннейшая пауза: Блейн думал.
- ТЫ ПРАВ, РОЛАНД ИЗ ГАЛААДА,- признал он наконец.-
ОДНАКО НЕИЗВЕСТНО, КАКОВЫ ТВОИ ЗАГАДКИ. Я ДАРУЮ
ВАМ ЖИЗНЬ ТОЛЬКО ЕСЛИ ОНИ ОКАЖУТСЯ ХОРОШИ.
Роланд кивнул.
- Я понимаю, Блейн. А теперь послушай и пойми ~меня~. Детские
годы я провел в баронстве Галаад. Там ежегодно устраивалось семь
ярмарок - Зимняя, на Отворенье земное, на Посев, на Средолетье, на
Урожденье, на Жатвину и на Круглый Год. Угадайная потеха была
важной частью каждого праздника, но самым важным событием она
становилась на Отворенье земное и на Урожденье, ибо считалось, что
загаданные в эти дни загадки предвещают богатый или же скудный
урожай.
- СУЕВЕРИЕ, НЕ ИМЕЮЩЕЕ ПОД СОБОЙ НИКАКИХ
ФАКТИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ,- объявил Блейн.- ДОСАДНОЕ И
ОГОРЧИТЕЛЬНОЕ.
- Конечно, суеверие,- согласился Роланд,- но ты, пожалуй,
удивился бы, узнав, до чего же здорово загадки предсказывают, какой
будет урожай. Отгадай-ка вот такую: когда человек бывает деревом?
- ОЧЕНЬ СТАРО И НЕ СЛИШКОМ ЗАНИМАТЕЛЬНО,- сказал
Блейн, но все равно он явно был рад хоть что-то отгадать.- КОГДА ОН
СО СНА. ЭТА ЗАГАДКА ОСНОВАНА НА ИГРЕ СЛОВ, ТАК
НАЗЫВАЕМОМ КАЛАМБУРЕ. ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА
ПОДОБНОГО ТИПА ШИРОКО ИЗВЕСТНА В ТОЙ СФЕРЕ, ГДЕ
РАСПОЛОЖЕНО НЬЮ-ЙОРКСКОЕ БАРОНСТВО. ВОТ ОНА:
КОГДА САДОВНИК БЫВАЕТ ПРЕДАТЕЛЕМ?
Ответил Джейк.
- Я слышал эту загадку в школе. Садовник бывает предателем,
когда продает нас Турции.
- ВЕРНО,- подтвердил Блейн.- ЧРЕЗВЫЧАЙНО ГЛУПАЯ
ЗАГАДКА.
- Раз в жизни я с тобой согласен, корефан,- сказал Эдди.
- РОЛАНД, СЫН СТИВЕНА! Я ХОТЕЛ БЫ УСЛЫШАТЬ,
КАКИЕ ЕЩЕ ЗАГАДКИ ЗАГАДЫВАЛИ ВО ВРЕМЯ ГАЛААДСКИХ
УГАДАЙНЫХ ПОТЕХ. МЕНЯ ЭТО ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСУЕТ.
- На Отворенье земное и на Урожденье в открытом по такому
случаю Зале Предков сходилось в полдень от шестнадцати до тридцати
угадайщиков. Лишь в такие дни туда допускали простой люд - купцов,
крестьян, пастухов и прочих, и тогда в Зале Предков яблоку негде было
упасть.
Стрелок глядел мечтательно и отрешенно - такое выражение глаз
Джейк видел у него в туманной другой жизни, когда Роланд рассказывал
ему о том, как однажды со своими друзьями, Катбертом и Джейми,
тайком пробрался на галерею этого самого Зала, чтобы посмотреть на
какой-то ритуальный танец. Они тогда по следу Уолтера спустились под
горы.
~"Рядом с моими родителями сидел Мартен~,- говорил Роланд.-
~Я узнал их даже с такой высоты, и один раз мать протанцевала с
Мартеном, медленно кружась, а остальные расступились, освобождая им
место, и зааплодировали, когда танец окончился. Но стрелки не
хлопали..."~
Джейк с любопытством поглядел на Роланда, вновь ломая голову
над тем, откуда и зачем явился этот странный человек.
- Посреди Зала ставили большую бочку,- продолжал стрелок,- и
каждый угадайщик бросал туда пригоршню скрученных в трубочку
полосок древесной коры с написанными на них загадками: старыми - их
выспрашивали у старших, а порой даже брали из книг,- и новыми,
придуманными специально к случаю. Эти зачитывались во
всеуслышанье, а трое судей - один из них всегда стрелок - оценивали их.
Загадку принимали лишь в том случае, если судьи признавали ее
честной.
- ДА, ЗАГАДКИ НЕПРЕМЕННО ДОЛЖНЫ БЫТЬ
ЧЕСТНЫМИ,- согласился Блейн.
- И потеха начиналась,- сказал стрелок. Он вспомнил давние дни -
те дни, когда сам был не старше покрытого синяками мальчугана,
который сидел напротив с косолапом на коленях,- и губы его тронула
слабая улыбка.- Угадайщики состязались по многу часов кряду. Посреди
Зала Предков выстраивалась очередь. Место в этой очереди определял
жребий, и поскольку куда выгодней было оказаться в ее хвосте, а не в
голове, всяк надеялся получить номер побольше, хотя победителю
надобно было правильно отгадать хотя бы одну загадку.
- САМО СОБОЙ.
- Угадайщики и угадайщицы (ибо среди лучших угадайщиков
Галаада были и женщины), всяк в свой черед, подходили к бочке,
вытаскивали загадку и передавали ее Старшему. Тот оглашал загадку, и
коль по прошествии трех минут, отмеренных песочными часами, она
оставалась без ответа, оплошавшему участнику состязания приходилось
покинуть очередь.
- И ТУ ЖЕ ЗАГАДКУ ЗАГАДЫВАЛИ СЛЕДУЮЩЕМУ ПО
ОЧЕРЕДИ?
- Да.
- ЗНАЧИТ, У НЕГО БЫЛО БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ ОБДУМАТЬ
ОТВЕТ.
- Да.
- ПОНЯТНО. МИРОВЕЦ!
Роланд нахмурился.
- Мировец?
- Он хотел сказать, очень занятно,- невозмутимо пояснила
Сюзанна.
Роланд пожал плечами.
- Для зрителей, наверное, да, но сами участники принимали
угадайную потеху очень серьезно, и после вручения награды частенько
вспыхивали ссоры и драки.
- ЧТО ЭТО БЫЛА ЗА НАГРАДА?
- Самый большой гусь в баронстве. И из года в год этого гуся
уносил домой Корт, мой учитель.
- ДОЛЖНО БЫТЬ, ОН БЫЛ ВЕЛИКИЙ УГАДАЙЩИК,-
уважительно заметил Блейн.- ЖАЛЬ, ЧТО ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ.
"Согласен",- подумал Роланд. И сказал:
- Вот я и добрался до своего предложения.
- Я ВЫСЛУШАЮ ЕГО С ОГРОМНЫМ ИНТЕРЕСОМ,
ГАЛААДИТЯНИН.
- Пусть оставшиеся часы станут для нас ярмарочным днем. ~Ты~
не будешь загадывать нам загадки, ибо хочешь услышать новые, а не
повторять старые из несметного числа тех, что тебе уже известны...
- СОВЕРШЕННО ВЕРНО.
- Все равно мы почти ничего не сможем отгадать,- продолжал
Роланд.- Я уверен, что ты знаешь загадки, которые, буде вынуты из
бочки, оказались бы не по зубам даже Корту.- В этом стрелок
сомневался, однако время кнута прошло, настало время пряника.
- КОНЕЧНО,- самодовольно подтвердил Блейн.
- Вот что я предлагаю: пусть вместо гуся наградой станут наши
жизни,- сказал Роланд.- Мы будем загадывать тебе загадки, Блейн, и
если к прибытию в Топеку ты отгадаешь их все до единой, можешь
осуществить свой первоначальный замысел и убить нас. Вот твой гусь.
Но коли ~мы~ обыграем тебя, коли в книжке Джейка или в наших
головах сыщется хоть одна загадка, которой ты не знаешь и не можешь
отгадать, ты должен довезти нас до Топеки и там освободить, дабы мы
могли продолжить свой поиск.
Молчание.
- Тебе понятно?
- ДА.
- Согласен?
Блейн Моно опять промолчал. Напрягшийся Эдди, обнимая
Сюзанну за плечи, глядел в потолок салон-вагона для знати. Сюзанна,
думая о тайне, которая, быть может, росла у нее внутри, украдкой
погладила свой живот. Джейк осторожно поглаживал пушистый мех
Чика, стараясь не касаться кровавых колтунов на месте ран, оставленных
ножом. Они ждали, пока Блейн - оставленный ими за тридевять земель
подлинный Блейн, влачащий свое квази-существование под городом, все
