заметил, что уже горели две неработающие вышки. Лошади, должно быть, в
ужасе. Черт, да он сам в ужасе.
- Пошли отсюда! - крикнул Роланд.
Они побежали к лошадям в отсветах желто-оранжевого пламени.
3
Поначалу Джонас подумал, что взрывы гремят в его голове:
следствие их любовных игрищ.
Любовные игрища, да. Любовные игрища - чушь собачья. В том, чем
они занимались с Корал, любви не было ни грана. Любовь заменяло что-то
другое. И еще как заменяло.
Ему и раньше попадались страстные женщины, которые заводили тебя
в печь и держали там, меж подмахивающих бедер, но до Корал ему не
встречалась женщина, идеально гармонирующая с его желаниями и
устремлениями, с которой он входил в резонанс. К сексу он относился
просто: брал, если что попадалось под руку, и забывал, если такой
возможности не представлялось. А вот с Корал он хотел брать, брать и
снова брать. Оказавшись вдвоем, они трахались, как кошки или хорьки:
извиваясь, шипя, царапаясь, кусали друг друга, кляли последними
словами, наслаждаясь, наслаждаясь, наслаждаясь. Иной раз, рядом с
Корал, Джонасу казалось, что его поджаривают на сладком масле.
Вечером у него прошла встреча с Ассоциацией конезаводчиков,
которой теперь куда больше подходило другое название - Ассоциация
Фарсона. Джонас рассказал им о последних событиях, ответил на их
идиотские вопросы, убедился, что они знают, чего он них ждут завтра.
Покончив с этим, он заглянул к Риа, которую устроили в апартаментах
Кимбы Раймера. Ведьма даже не заметила появления Джонаса. Она сидела в
кабинете Раймера, с высоким потолком, книжными стеллажами вдоль стен,
за столом из железного дерева, в кожаном кресле, абсолютно чужеродное
тело, все равно что панталоны шлюхи на церковном алтаре. На столе
стоял хрустальный шар. Колдовская радуга. Риа водила над ним руками,
что-то бормотала, но шар оставался темным.
Джонас запер ведьму и пошел к Корал. Она ждала его в гостиной,
где завтра должно было пройти ежегодное собрание высших должностных
лиц. В этом крыле дворца хватало спален, но она повела его в спальню
убиенного брата... Джонас не сомневался, вполне осознанно. Там они и
слились воедино, в кровати под пологом, которую Харт Торин так и не
разделил со своей наложницей.
Слились, как всегда яростно, отчаянно, и Джонас уже поднимался к
пику оргазма, когда рванула первая нефтяная вышка. О боги, а ведь с
ней никто не сравнится, подумал Джонас. Во всем чертовом мире нет
второй такой...
Еще два взрыва, один за другим, и Корал на мгновение застыла под
ним, затем вновь закрутила бедрами.
- СИТГО, - выдохнула она.
- Да, - прохрипел он, продолжая вгонять в нее свой член. Секс уже
потерял для него всякий интерес, но они достигли той точки, когда не
остановишься даже под угрозой смерти.
А две минуты спустя, голый, он уже спешил к маленькому балкону
спальни Торина, его полуобвисший конец болтался перед ним из стороны в
сторону. Корал, тоже в чем мать родила, следовала за ним.
- К чему такая спешка? - возмущенно воскликнула она, когда Джонас
распахнул стеклянную дверь на балкон. - Я могла бы кончить еще три
раза!
Джонас ей не ответил. Огляделся. Везде темно... за исключением
нефтяного поля. Над ним стояло желтое зарево. У него на глазах зарево
ширилось, прибавляло яркости. И взрыв следовал за взрывом.
Разум его подернулся туманом. Это ощущение появилось после того,
как Диаборн, паршивый мозгляк, неведомо как догадался, кто он такой.
Корал своей энергией и напором помогала чуть разогнать этот туман, но
теперь, когда он смотрел на море огня, в которое превратились нефтяные
запасы Фарсона, туман, еще более сгустившись, вернулся вновь, как
болотная лихорадка, которая иногда уходит из мышц и прячется в костях,
никогда не покидая тело. Ты на западе, сказал ему Диаборн. Душа такого
человека, как ты, не может покинуть запад. Разумеется, так оно и было,
он знал это и без Диаборна... но после того как тот произнес эти
слова, какая-то часть мозга Джонаса непрерывно об этом думала.
Гребаный Уилл Диаборн. И где он теперь, он и оба его
благовоспитанных дружка? В calabozo [тюрьма, каталажка (исп.).] Эвери?
Джонас в этом сильно сомневался. Едва ли.
Новые взрывы рвали ночной покой. Внизу люди бегали и кричали, как
в то раннее утро, когда нашли убитых Торина и Раймера.
- Таких больших фейерверков на день Жатвы еще не было, -
прошептала за его спиной Корал.
Прежде чем Джонас успел ответить, в дверь забарабанили тяжелые
кулаки. Секунду спустя она распахнулась, и в спальню ворвался Клей
Рейнолдс, в одних синих джинсах. Всклоченные волосы, безумно горящие
глаза.
- Плохие новости из города, Элдред. Диаборн и два других сосунка
из Привходящего...
Еще три взрыва, слившиеся в один. Над пылающим нефтяным полем в
небо неспешно поднялся огненный шар и растаял в темноте. Рейнолдс
вышел на балкон, встал между Джонасом и Корал, не замечая их наготы.
Смотрел на шар широко раскрытыми глазами, пока тот не исчез. Исчез,
как мерзкие мальчишки. Джонас изо всех сил боролся с охватывающей его
паникой.
- Как им удалось вырваться? - спросил он. - Ты знаешь? Что
говорит Эвери?
- Эвери мертв. Как и его помощник, который был с ним. Их нашел
другой помощник, Тодд Бриджер... Элдред, что там творится? Что
происходит?
- А, так это ваши мальчишки, - подала голос Корал. - Устроили
свой праздник Жатвы, не так ли?
Что у них на уме, подумал Джонас. Хороший вопрос, может, самый
важный. Поджечь нефтяное поле... Это все, на что они способны, или
только начало?
Вновь у него возникло острое желание убраться отсюда, из
Дома-на-Набережной, из Хэмбри, из Меджиса. Как же хорошо оказаться
сейчас в далеком далеке, в милях, колесах, лигах отсюда. Он вышел
из-за Укрепления и уже не мог вернуться под его защиту, подставился
под ответный удар.
- Клей.
- Да, Элдред?
Но глаза Рейнолдса и его разум пребывали в СИТГО. Джонас положил
руку ему на плечо, развернул к себе. Джонас чувствовал, как
возвращается к нему способность замечать, сопоставлять, анализировать.
Паника, фатальное ощущение неизбежности конца исчезли.
- Сколько у нас здесь людей?
Рейнолдс задумался.
- Тридцать пять. Вроде бы.
- Сколько вооруженных?
- Ружьями, револьверами?
- Нет, идиот, щипцами для колки орехов.
- Возможно... - Рейнолдс прикусил нижнюю губу. - С десяток. Если
из этого оружия можно стрелять.
- Большие начальники из Ассоциации конезаводчиков еще здесь?
- Думаю, что да.
- Приведи Ленджилла и Ренфрю. Будить тебе их не придется. Они все
встали, а большинство уже там. - Джонас ткнул кулаком вниз, во двор. -
Скажи Ренфрю, пусть соберет авангард. Вооруженных людей. Мне бы
хотелось взять с собой человек восемь-десять, но я ограничусь пятью.
Распорядись, чтобы в возок ведьмы запрягли самого сильного, самого
крепкого пони. Скажи этому старому козлу Мигуэлю, что я отрежу ему
яйца и заткну в уши, если этот пони умрет по пути к Скале Висельников.
Корал Торин при упоминании о яйцах рассмеялась.
Рейнолдс взглянул на нее, глаза его упали на голую грудь,
опустились ниже, ему с трудом удалось повернуться к Джонасу.
- Где Рой? - спросил Джонас. Рейнолдс посмотрел наверх.
- На третьем этаже. С какой-то горничной.
- Дай ему хорошего пинка. Его работа - подготовить старуху к
отъезду.
- Мы уезжаем?
- Как можно скорее. Ты и я - первыми, с парнями Ренфрю. Ленджилл
с остальными - следом за нами. Главное, чтобы Ренфрю поехал с нами,
Клей. Он знает местность как свои пять пальцев.
- А как же лошади на Спуске?
- Какие еще лошади?
На СИТГО вновь громыхнуло. Еще один огненный шар всплыл в небо.
Джонас не видел черных облаков, не чувствовал запаха нефти: ветер
уносил все на восток, подальше от города.
- Но...
- Делай, что тебе говорят. - Джонас уже четко выстроил шкалу
ценностей. И лошади занимали в ней одну из последних позиций: лошадей
Фарсон мог добыть где угодно. Гораздо выше Джонас поставил цистерны,
стоящие у Скалы Висельников. Их важность возросла многократно,
поскольку источника нефти больше не существовало. Потеряв цистерны,
Большие охотники за гробами могли забыть про возвращение домой.
Но первую позицию занимал фарсоновский осколок Колдовской радуги,
заменить который было нечем. Если уж он разобьется, потеряется,
перейдет в другие руки, пусть это произойдет, когда ответ за
случившееся будет держать Джордж Латиго, а не Элдред Джонас.
- Шевелись, - бросил он Рейнолдсу. - Дипейп поедет с людьми
Ленджилла. Ты - со мной. Шевелись. Не будем терять времени.
- А я? - спросила Корал. Джонас обнял ее, прижал к себе. - Я не
забуду тебя, дорогая. Корал кивнула, рукой схватила его за член, не
замечая уставившегося на них Рейнолдса.
- Да, и я не забуду тебя.
4
СИТГО они покинули со звоном в ушах, но в остальном целые и
невредимые. Шими скакал за спиной у Катберта, за ними, на конце
длинной веревки, тащился Капризный.
Именно Сюзан предложила место, где они могли бы скоротать время,
и, как большинство решений, это показалось всем совершенно
очевидным... после того как один из них его озвучил. И вот, вскоре
после полуночи, когда день Жатвы уже вступил в свои права, впятером
они прискакали к хижине в Плохой Траве, в которой Сюзан и Роланд
несколько раз предавались любовным утехам.
Катберт и Ален разложили одеяла и уселись на них, чтобы
разобраться с револьверами, которые они позаимствовали в Управлении
шерифа. Там же они нашли рогатку Катберта и запас металлических
шариков.
- Большой калибр. - Ален откинул цилиндр одного револьвера,
посмотрел в ствол. - Отдача у них, конечно, сильная, но думаю, Роланд,
мы найдем им применение.
- Нам бы ручной пулемет этого ранчера, - вздохнул Катберт.
- Ты знаешь, что сказал бы Корт о таком оружии? - спросил Роланд,
и Катберт расхохотался. К нему присоединился и Ален.
- Кто такой Корт? - спросила Сюзан.
- Крутой парень, каким кажется себе Элдред Джонас, - ответил
Ален. - Он был нашим учителем.
Роланд предложил своим друзьям поспать час-другой: следующий день
ожидался трудным. О том, что день этот мог стать для них последним,
нужды говорить не было.
- Ален, ты слушаешь?
Ален, прекрасно понимающий, что речь идет не о его ушах, кивнул.
- Что-нибудь слышишь?
- Пока нет.
- Слушай внимательно.
- Буду слушать... но я не могу ничего обещать. Дар - дело тонкое.
Ты знаешь об атом не хуже моего.
- Главное, слушай.
Шими тем временем расстелил два одеяла рядом со своим лучшим
другом.
- Он - Роланд... и он - Ален... а кто же ты, старина Артур Хит?
Кто ты на самом деле?
- Меня зовут Катберт. - Катберт протянул руку. - Катберт Оллгуд.
Рад с тобой познакомиться. Как поживаешь?
Шими пожал протянутую руку. Роланд тем временем повернулся к
Сюзан.
- Ты прогуляешься со мной, Сью? Я хочу тебе кое-что сказать.
Она всмотрелась в его лицо, пытаясь угадать его мысли.
- Хорошо.
Она протянула ему руку, Роланд взял ее, и бок о бок они вышли в
лунный свет, от которого у Сюзан в страхе зашлось сердце.
5
В молчании шагали они среди сладко пахнущей травы, которую с
удовольствием продолжали есть коровы и лошади, даже когда она уже
раздувала, а потом разрывала им желудки. Высокая, на фут выше головы
