сиротский приют. Не будь идиотом, Ричи, - конечно, ты останешься с нами.
- Но... после всего, что сделал мой отец...
- Твой отец, Ричи, - сказал Джек. - Не _т_ы_!
- И ты не будешь напоминать мне...
- Нет, если ты хочешь забыть.
- Хочу, Джекки. Очень хочу.
Они мчались на восток, через Небраску и Айову...
К закату пятого дня они въехали в Новую Англию.
47. КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ
Вся их долгая поездка из Калифорнии в Новую Англию, казалось, слились
в один бесконечный день и вечер.
С Талисманом происходили странные метаморфозы. Как только они
покинули Калифорнию - он внезапно погас, и только на рассвете пятого дня
вновь начал возвращаться к жизни...
"Оутли", - подумал Джек к концу шестого дня, - "я должен показать
Ричарду туннель и "Оутлийскую пробку"; кроме того, нужно сказать Волку,
какой дорогой ехать... но он не хотел видеть Оутли во второй раз, не
находя в этом ни удовольствия, ни удовлетворения.
Волк вез их по шумному шоссе И-95, они уже достигли Коннектикута, и
от Аркадия-Бич их отделяли всего несколько штатов. Теперь Джек считал
каждую минуту, каждую милю.
В четверть шестого 21-ого декабря, спустя три месяца с того момента,
как Джек отправился на запад, черный "кадиллак" свернул на гравийную
дорогу, ведущую к гостинце "Альгамбра".
На западе закат играл калейдоскопом красно-оранжевой гаммы,
переходящей в желтый... голубой... пурпурный. Ветви деревьев трещали под
напором холодного зимнего ветра; деревья напоминали скелеты, неспособные
вернуться к нормальной жизни.
Шины автомобиля трещали по гравию. По приемнику передавали записи
"Криденс". "Люди, знакомые с моим волшебством", - пел Джон Фогерти -
"наполнили землю дымом".
Перед входом в отель "кадиллак" остановился. Близился конец дня;
садилось солнце, окрашивая западное небо цветами славы.
З_д_е_с_ь_.
О_т_н_ы_н_е_ и _н_а_в_е_к_и_.
Салон автомобиля наполнился слабым, невыразительным светом. Талисман
мерцал... но его мерцание было тусклым, как умирающий костер.
Ричард медленно повернулся к Джеку. Его лицо было измученным и
испуганным. К груди он прижимал книгу Карла Сагана "Мозг Брока", как будто
она была чем-то хрупким и могла разбиться.
"Талисман Ричарда", - подумал Джек и улыбнулся.
- Джек, ты хочешь...
- Нет, - сказал Джек. - Подожди в машине, пока я не позову тебя.
Он открыл дверцу, собираясь выйти, потом оглянулся на Ричарда.
Бледный и усталый, тот выглядел жалким.
Не задумываясь о том, что делает, Джек откинулся назад и поцеловал
Ричарда в щеку... Ричард обвил руками шею Джека и на мгновение крепко
прижался к нему. Потом он отпустил его. Оба при этом не проронили ни
звука.
"21 декабря мальчик по имени Джек Сойер стоял у кромки воды, сжимая в
руках Талисман и смотрел на ночную громаду Атлантического океана. Именно в
этот день ему исполнилось тринадцать лет, но он об этом не вспомнил. Он
стоял, думая о своей матери. Собирается ли она включать в своей комнате
свет? Он надеялся, что да".
Джек не сводил глаз с мерцающего Талисмана.
Лили тянулась изможденной, иссохшей рукой к выключателю. Она нащупала
его и включила. Тот, кто увидел бы ее в тот момент, отвернулся бы. В
последнюю неделю рак развивался все стремительнее, она весила сейчас не
более семидесяти восьми фунтов. Скулы обтягивала похожая на пергамент
кожа; коричневые круги под глазами стали почти черными, а сами глаза
ввалились внутрь. Грудь исчезла. Руки выглядели бесплотными.
Но это было не все. В последнюю неделю у нее началась пневмония.
В ее ослабленном состоянии она, конечно, была первым кандидатом на
любое респираторное заболевание, но здесь свою роль сыграли разные
обстоятельства.
Некоторое время назад батареи в гостинице перестали, работать. Она не
могла наверняка сказать, как давно, потому что время для нее перестало
существовать. Но с этого момента гостиница стала ледяным домом. Могилой, в
которой она умирала.
Все это произошло тогда, когда она разбила рукой стекло, прогоняя
чайку, похожую на Слоута. Очевидно, Слоут проделал еще и эту штуку. Все
ушли. _В_с_е_. Не осталось сиделок. Не осталось дежурного клерка внизу.
Слоут засунул их всех в карман и унес отсюда.
Четыре дня назад - когда она не нашла в комнате ничего, что можно
было бы съесть - она сползла с постели и медленно направилась к лифту. Она
захватила с собой стул, используя его как опору при ходьбе, и одновременно
для отдыха. Коридор длиной сорок футов она преодолела за сорок минут.
Она несколько раз нажимала кнопку вызова лифта, но кабина так и не
пришла. Кнопка даже не засветилась.
Лили выругалась про себя и медленно стала опускаться вниз по
лестнице.
- Эй! - крикнула она, тяжело опираясь на спинку стула.
"Наверное, они не слышит меня, хотя должны были бы", - подумала она,
и снова крикнула что есть силы.
Никто не пришел. Телефон отключен. Гостиница превратилась в мавзолей.
Но она не хотела умирать в мавзолее!
Она поползла обратно, но вдруг сильная боль перекосила ее на один
бок, и она, соскользнув со стула, тяжело упала на ступеньки...
С большим трудом Лили добралась до своей комнаты, и с этого момента
она потеряла счет времени. Но она еще держалась, потому что в глубине
угасающего сознания жила странная уверенность, что Джек возвращается и
скоро будет с ней.
Сейчас она почувствовала начало своего конца. Словно по спирали ее
засасывало в воронку в песке.
Чтобы вырваться из этой спирали, она попыталась зажечь свет. Для
этого она встала с постели. До сих пор у нее не хватало сил; доктор в
последний визит посмеялся над самой идеей встать. Но сейчас она рискнула.
Она дважды падала, пока, наконец, не встала на ноги; затем нащупала
стул и с его помощью начала передвигаться к окну.
Лили Кэвэней, Королева Бродвей, шла. Это была походка существа,
съедаемого раком и лихорадкой.
Она добралась до окна и выглянула в него.
Внизу она увидела человеческий силуэт... и пылающий шар.
- Д_ж_е_к_! - попыталась крикнуть она, но у нее ничего не получилось.
Из груди вырвался какой-то свистящий звук, и она без сил повалилась на
подоконник.
Внезапно светящийся шар в руках фигуры ярко вспыхнул, осветив лицо
держащего его человека, и это был лицо Джека. Это был _Д_ж_е_к_! Джек
вернулся домой!..
Фигура побежала.
Д_ж_е_к_!
Глаза ее стали ярче. По желтым щекам текли слезы.
- М_а_м_а_!
Джек увидел ее; она выглядела ужасно - как будто в окно выглядывал
призрак.
- М_а_м_а_!
Он получался по ступенькам, перескакивая через них; Талисман в его
руках вспыхнул ярко-красным светом... и погас.
Он летел к их номеру, и, наконец, услышал ее голос, как тихий шорох в
траве.
- Джекки?..
- М_а_м_о_ч_к_а_!
Он ворвался в комнату.
Внизу, в машине, нервничал Ричард, поглядывая сквозь очки на окна.
Что там делает Джек? Он заметил, что в нескольких окнах наверху вспыхивает
и гаснет белый свет. Ричард опустил голову и вздохнул.
Он увидел ее - мать лежала на полу под окном. Вся комната,
неприбранная и пыльная, казалась пустой... Слова застряли у Джека в горле.
Потом Талисман вспыхнул ярким светом, осветив комнату. Ее волосы
разметались по грязному ковру. Обескровленная рука тянулась к нему.
Он почувствовал запах болезни, запах приближающейся смерти. Джек не
был врачом, и не заметил многих перемен в Лили. Но он знал одно: его мать
умирает и осталось очень мало времени. Она дважды повторила его имя, но он
понял, что она бредит. Он положил ей на голову руку и поставил Талисман на
пол рядом с ней.
Казалось, ее волосы полны песка. Лоб горел, как огонь. Она лежала в
неудобной позе, и Джек поднял ее, чтобы перенести. Мама стала почти
невесомой. Рука ее безжизненно свисала вниз.
С Ричардом в Пойнт-Венути тоже были плохи дела, но ее тело содержало
в себе гораздо меньше жизненных сил, чем его.
"А Ричард почти умирал тогда".
Она вновь произнесла его имя, и он заплакал. Тело в его руках
задрожало.
Он положил ее на кровать, убрал с лица волосы и укрыл ее одеялом.
Когда-то, в самом начале его странствований, мать показалась ему
старухой. Потом он привык к ее виду, и Лили Кэвэней-Сойер вновь стала в
его глазах самой собой. Обычно люди не могли определить ее возраст - она
всегда была очаровательной блондинкой, с неизменной улыбкой на лице. Лили
Кэвэней, чьи кинофильмы пользовались неизменным успехом.
Женщина на кровати меньше всего походила на известную актрису. Слезы
Джека внезапно высохли.
- О, нет, нет, нет, - он дотронулся пальцем до ее ввалившейся щеки.
Казалось, она не может пошевелить рукой. Он взял ее руку в свою.
- Пожалуйста, пожалуйста...
Он даже не мог говорить.
А потом он понял, какое усилие сделала эта изможденная женщина.
Она смотрела на него. Она знала, что он вернулся. Она почувствовала
момент его возвращения.
- Я здесь, мама, - прошептал он, шмыгнув носом и почувствовал, что
весь дрожит. - Я принес его. Я принес Талисман.
Талисман на полу продолжал мерцать. Но снег был тусклый, слабый,
туманный. Когда Джек исцелял им Ричарда, он водил им вдоль тела друга; то
же самое проделывал он и со Смотрителем. Но здесь было что-то другое. Он
понимал это, но не знал, какое "это" другое...
Он понял, что и он, и Талисман не сумеют спасти его матери жизнь.
Талисман мерцал все реже. Потом из него полился непрерывный белый
луч. Джек тронул шар, и Талисман весь залился светом... _р_а_д_у_г_о_й_!
НАКОНЕЦ-ТО!
Джек подошел к кровати. Талисман сейчас осветил стены и потолок
комнаты, сосредоточив свой свет на кровати.
Джек почувствовал пальцами, что структура света изменяется. Его
стеклянная поверхность становилась мягче, податливее; пальцы мальчика
почти вдавились в него.
И в этот момент к Джеку пришло сильное чувство, что Талисман
изменяется навсегда, и что он скоро потеряет его. Талисмана _б_о_л_ь_ш_е
н_е _б_у_д_е_т_. Пальцами он ощущал теперь не стекло, а, скорее, пластик.
Теплый пластик. Джек быстро вложил Талисман в руки матери. Талисман знал
свое дело; он ждал этого мгновения; он был предназначен именно для этого.
Джек не знал, чего он должен ожидать. Вспышки света? Запаха лекарств?
Колокольного звона?
Ничего не произошло. Его мать продолжала лежать неподвижно, как
мертвая.
- Ну, пожалуйста! - простонал Джек. - Мама, пожалуйста...
Дыхание в его груди замерло. Внезапно одна из вертикальных граней
Талисмана сдвинулась с места, образовав щель, и из этой щели вырвался
свет. Много, очень много света.
Со всех сторон зазвучала музыка - это пели птицы, празднуя свое
существование.
Джек слабо понимал происходящее. Он подался вперед и увидел, что
Талисман соскользнул с кровати. Из него вырывалось сияние. Ресницы матери
дрогнули.
Из Талисмана вылетел сгусток бронзового света и замер в руках Лили.
Ее бледное лицо слегка порозовело.
Джек весь напрягся.
Ч_т_о_?
М_у_з_ы_к_а_?
Золотистое облако окутало тело его матери. Джек увидел, как вокруг
Лили движутся потоки света, как они спускаются к ногам. Комнату заполнил
прекрасный чистый запах, запах земли и цветов, запах жизни. Джек глубоко
вдохнул этот запах, и ему почудилось, что он сам в этот момент вторично
родился на свет. Джек глянул прямо в сердце раскрытого Талисмана.
Теперь он начал осознавать происходящее; он слышал музыку, слышал
пение птиц за темным окном...
